Действительно, проезжая снова по этим же районам через 8-10 дней, мы увидели, что весь хлеб с огромных площадей убран.
Снова и снова убеждаешься в богатырских силах колхозного крестьянства. Новый человек вырос в нашей советской деревне. Теперь это не забитый нуждою темный мужик-горемыка. Представителя деревни ныне с трудом отличишь от горожанина. Это грамотный, думающий человек, привыкший иметь дело и с машинами, и с наукой. Колхозники в армии становятся замечательными бойцами. А их ведь большинство в войсках. Единой семьей воюет народ - рабочие, колхозники, интеллигенция. Воспитанные партией в духе пламенной любви к социалистической Родине, наши люди изумляют мир своей отвагой, стойкостью, мужеством.
И еще бросалось в глаза, когда мы проезжали по прифронтовым селам: судьба нашего сельского хозяйства в те дни почти целиком находилась в руках женщин. Проводив мужей на фронт, колхозницы-солдатки приняли на свои плечи все заботы о снабжении армии и огромной страны. Им приходилось трудиться за двоих, за троих, справляться с работами, которые до этого считались мужскими. Так было не только в деревне. И на заводах теперь трудились большей частью женщины и подростки. Матери, жены, сестры солдат заменили мужчин у станков. Им было трудно. И смело можно сказать: советские женщины в тылу проявили героизма не меньше, чем воины на фронтах. Благодаря им армия получала все необходимое. И именно потому мы и победили, что в стране каждый - независимо от общественного положения, национальности, возраста, пола, специальности - вел себя как боец одной великой армии, имя которой - советский народ.
Положение на фронте волновало всех. Стоило нам остановиться в станице, как машину обступала толпа. Женщины, старики расспрашивали, как дела у наших войск. С надеждой интересовались судьбой "почтового ящика", под номером которого приходили письма от мужа, сына, брата, а подчас сестры или дочери ведь тысячи наших отважных подруг плечом к плечу с мужчинами сражались на фронте. Завязывающиеся разговоры были пронизаны верой в победу, безграничной верой в силы народа, в правоту дела партии. И каждая беседа заканчивалась заверением: люди не пожалеют сил, чтобы помочь фронту.
Однажды на околице станицы мы увидели необычное скопление людей. На земле сидели 20 - 25 пленных солдат и унтер-офицеров румынской армии, около них расположились три наших красноармейца. Конвоиры, положив на землю винтовки, с аппетитом закусывали вместе с пленными: колхозницы в изобилии принесли еду. Женщины тесным кольцом окружили красноармейцев и румын, оживленно беседовали с ними.
Один из наших товарищей, увидя эту сцену, возмутился, отругал бойцов, приказал взять в руки оружие и вести пленных по назначению.
Послышались обиженные голоса колхозниц. Мы пытались разъяснить им, что красноармеец в любых условиях должен нести, как полагается, свою службу, а вражеских солдат, пусть и пленных, нельзя так распускать.
Наши добрые колхозницы согласились с тем, что нужен, конечно, порядок, но ведь солдаты лишь пользовались их хлебосольством.
- Наши мужья и братья,- сказала одна из женщин,- тоже на войне. Кто знает, может, они в беде сейчас. Пусть на свете будет побольше добрых женщин, пусть и они оказывают помощь нашим мужьям и братьям.
На пленных колхозницы смотрели по-своему:
- Румынский солдат пришел на нашу землю не по своей воле,- вступила в разговор худая пожилая женщина.- Его сюда силой пригнали. Если он голоден, как его не накормить. Тоже ведь человек...
Эта встреча произвела на нас глубокое впечатление. Какие мудрые, добрые и миролюбивые у нас матери, жены и сестры - наши русские женщины! - думалось в дороге.
Наконец мы добрались до Юго-Западного фронта. В это время фронтом командовал Н. Ф. Ватутин, членом Военного совета был А. С. Желтов, начальником артиллерии фронта - М. П. Дмитриев.
Николай Федорович Ватутин имел высокую теоретическую и практическую подготовку в оперативном отношении, которую он приобрел за время службы в общевойсковых штабах. Очень часто его можно было видеть над оперативной картой, куда непрерывно наносилась обстановка. Впрочем, у него можно было видеть и другую карту, на которую Николай Федорович исподволь набрасывал свои замыслы, различные варианты предполагаемых действий. Такова была его методика работы. Ватутин был, бесспорно, талантливым полководцем.
С его помощью мы проделали здесь такую же работу, как и на других фронтах. Хотя у нас оставалось очень мало времени на изучение обстановки, на анализ сил противника, но при содействии генералов Н. Ф. Ватутина, М. П. Дмитриева мы собрали множество важных сведений и составили ясную картину того, какими возможностями располагают войска Юго-Западного фронта, в какой помощи нуждаются.
На Юго-Западном фронте я встретил заместителя командующего войсками ВВС генерала авиации А. В. Ворожейкина. Он занимался изучением воздушного противника, состоянием имевшихся аэродромов и возможностью постройки новых и многими другими вопросами обеспечения боевых действий нашей авиации в этом районе. Он тоже получил указание закончить свою работу и прибыть в Москву. Мы решили лететь вместе.
Помнится, было очень холодно - нам предоставили неутепленный транспортный самолет. Меня спасала бурка, а легко одетый генерал Ворожейкин совсем замерзал. Я время от времени уступал ему бурку, основательно простудился и в конце концов заболел гриппом. Но болеть было некогда, грипп пришлось переносить на ногах.
План созрел
В Ставке и на фронтах было ясно, что наступление немецко-фашистских войск на подходе к Волге, наконец, стало захлебываться. Скорее, скорее надо начинать контрнаступление!
Усиленно готовились значительные резервы Ставки из общевойсковых, танковых, кавалерийских, а также артиллерийских соединений и частей. Кроме того, велась большая работа по восстановлению утративших необходимую боевую готовность соединений и частей различных родов войск как в центре, так и на фронтах. Шло накопление боеприпасов различных видов и калибров.
Меня порадовали итоги выполнения плана промышленностью по артиллерийскому вооружению, приборам и боеприпасам за третий квартал. Хорошо поработали наши заводы! Значит, и в следующем квартале они нас не подведут. Это давало возможность четко планировать наши ресурсы, которые в основном направлялись теперь к Волге. Тем фронтам, которые не вели и не будут в скором времени вести активные действия, отпуск боеприпасов был резко сокращен. Сколько из-за этого было неприятных разговоров, сколько приходилось выслушивать разных обвинений! Но надо было отмалчиваться - наступательная операция по-прежнему готовилась в глубокой тайне.
Замысел и план наступления были действительно блестящими. Часто спрашивали и спрашивают, кто же автор этого плана?
Это был плод коллективного творчества. Разработку замысла и плана Сталинградской наступательной операции вели генералы и офицеры Ставки, Генерального штаба, командование и штабы родов войск, командование и штабы фронтов. Они работали весьма согласованно, советуясь и обмениваясь мнениями.
Замысел операции вытекал из сложившейся в то время оперативно-стратегической обстановки в районе Волги. Противник понес большие потери, наступательный порыв у него иссяк, дальнейшее продвижение для него стало невозможным, 6-я и 4-я немецкие армии оказались на острие образовавшегося клина, а фланги были весьма ослабленными.
Наступал удачный момент для того, чтобы прорвать фронт противника на его обоих флангах, ввести эшелоны развития прорыва, взять немецкую группировку в клещи и окружить ее. Наши силы и средства позволяли принять такое решение и осуществить эту грандиозную операцию.
Мне довелось участвовать в работе Ставки, когда решались очень важные вопросы: где и на каком протяжении должен быть прорван фронт противника, как обеспечить скорейшее соединение двух наших группировок, введенных в прорывы навстречу друг другу.
Завязался оживленный обмен мнениями. Из Генерального штаба были вызваны офицеры - "направленцы". Они помогли найти слабые места в оперативном построении немецко-фашистских войск в районе Сталинграда. Стало ясно, что наиболее выгодно произвести прорывы на слабых флангах немецкой ударной группировки, где оборону занимали румынские войска.
На этом же совещании в Ставке было решено, что выбор конкретных участков прорыва должен быть поручен командующим войсками Сталинградского, Донского и Юго-Западного фронтов.
Военные советы и штабы фронтов, получив указание Ставки, тщательно разработали планы своих наступательных операций. Большой вклад в это важное дело вложили сами командующие и члены военных советов фронтов. На Сталинградском фронте огромную работу провел член Военного совета фронта Никита Сергеевич Хрущев. Он очень серьезно и вдумчиво отнесся к подготовке плана наступления и многое сделал, чтобы его выполнение было наиболее надежно обеспечено в военном и политическом отношении.
В своей работе с воинами Н. С. Хрущев уделял особое внимание повышению боевой готовности и политико-моральному состоянию войск, с присущими ему энергией и умением доходчиво объяснял командирам и бойцам важность новых боевых задач.
Радостно было на душе в эти дни: все более реальной становилась мечта о победе, и в предчувствии ее мы работали с особенным воодушевлением.
Представляя себе всю грандиозность невиданной по размаху и масштабам наступательной операции трех фронтов, я беспокоился, будет ли достаточно артиллерии для полного выполнения поставленной задачи? Не сорвет ли наши планы какая-нибудь нехватка, не нарушит ли она должный ритм наступления? Поэтому я снова и снова проверял, как идет подготовка артиллерийских резервов, как накапливаются вооружение и боеприпасы.
Много работы выпало на плечи начальника ГАУ генерала Н. Д. Яковлева и его первого заместителя И. И. Волкотрубенко, которые отвечали за своевременное снабжение фронтов артиллерийской боевой техникой и боеприпасами.
Уже в то время я не раз думал, где и как следует расширять в будущем наши успехи в этом районе. Особенно заманчивыми стали бы наши возможности на среднем Дону после первых же побед на Волге. Правое крыло Юго-Западного фронта и левое крыло Воронежского фронта, при должном их усилении и обеспечении, могут сыграть большую роль в создании второго кольца окружения, а далее - и в разгроме всей южной группировки немецко-фашистских войск.
Как потом выяснилось, такого рода планы продумывались и в Ставке. Стоит одержать победу на Волге, и можно сразу же начинать новую наступательную операцию на среднем Дону с большими, далеко идущими целями и задачами. Но все это, конечно, зависело от успеха готовящейся наступательной операции трех фронтов.
Я был уверен в успехе. Моя уверенность покоилась на знании наших сил и возможностей, на учете сил противника, я верил в непрерывно растущие организаторские способности наших генералов и офицеров, в беззаветную храбрость и боевую выучку солдат.
В Ставке и в штабах фронтов продолжала кипеть работа по уточнению планов наступательной операции. Вскоре окончательно определились силы и средства для каждого фронта. Первоначальный срок начала наступления намечался на 6-7 ноября 1942 года.
С середины сентября вновь завязались ожесточенные оборонительные бои с наступавшим противником на окраинах и в самом городе. Противник предпринимал последние отчаянные попытки овладеть твердыней на Волге, нес большие потери в людях, вооружении и боевой технике. Моральное состояние вражеской армии неуклонно, изо дня в день снижалось.
За восемь дней до начала нашего наступления, видимо под нажимом Гитлера, немцы возобновили наступление против 62-й армии. На фронте в пять километров противник сосредоточил части девяти дивизий (семи пехотных и двух танковых). Славные защитники города сражались геройски и не пропустили врага.
Дорого обошлась гитлеровцам эта последняя отчаянная попытка сбросить наши части с правого берега Волги. Враг понес громадные потери, боевой дух его был сломлен. Потребуется время, чтобы ему прийти в себя, оправиться. Но мы этого времени ему не дадим. Да, нам надо было спешить! Обстановка складывалась в нашу пользу.
В соответствии с общим замыслом, предстоящая наступательная операция имела главной целью окружить и уничтожить зарвавшуюся ударную группировку противника, нанося мощные встречные удары из районов северо-западнее и южнее города.
Главные удары должны были нанести войска левого крыла Юго-Западного и правого крыла Донского фронтов вместе с частями правого крыла Сталинградского фронта из районов озер Сарпа, Цаца и Барманцак. Решающая роль в прорыве обороны противника и в обеспечении развития успеха отводилась артиллерии. На участках прорыва артиллеристам предстояло взломать всю систему обороны противника, подавить ее огневые средства, а с началом атаки пехоты и танков сопровождать их движение вперед своим огнем, как с закрытых, так и с открытых позиций. Артиллерия должна обеспечить и ввод подвижных группировок в образовавшиеся бреши в обороне противника. Вот почему столь важно было создать мощные группировки артиллерии, организовать надежное управление ими, обеспечить их нужным количеством боеприпасов.
Мы срочно создавали артиллерийские дивизии - новую форму организации артиллерии, которой предстояло выдержать боевой экзамен в предстоящей наступательной операции. По нашему замыслу эти дивизии должны были стать постоянно действующими, хорошо управляемыми, мощными артиллерийскими кулаками. Обладая большой силой и маневренностью, они станут основой наших крупных артиллерийских группировок, способных создавать массированный огонь любой концентрации на нужном направлении.
В глубоком тылу проходило обучение и полное оснащение артиллерийских частей и соединений - резервов Ставки. Им предстояло отправиться на правый берег Волги для участия в наступлении.
Работали днем и ночью. Я предоставил своим заместителям и ближайшим помощникам широкую инициативу, но, к сожалению, чрезмерная централизация сверху докатывалась и до нас. Подчас даже мелкие вопросы не могли быть решены на месте. Это сковывало и меня и моих заместителей. Приходилось входить с докладами в Ставку, согласовывать множество вопросов в Генеральном штабе, в Главупроформе и в ряде других управлений военного ведомства.
В период подготовки Сталинградской операции мы, артиллеристы, много раз обращались к начальнику тыла Красной Армии генералу А. В. Хрулеву, ставшему вскоре и наркомом путей сообщения. Он всегда очень внимательно выслушивал наши заявки, просьбы и непременно помогал нам. Внимательно относились к нуждам артиллерии ближайшие заместители и помощники Хрулева.
Огромную работу выполнял коллектив штаба артиллерии Красной Армии, возглавляемый генералом Ф. А. Самсоновым. Повседневно связанный с фронтами, штаб детально анализировал успехи и неудачи, обобщая добытый опыт, и на его основе разрабатывал новые приемы боевого использования артиллерии. Здесь рассматривались вопросы о массированном применении артиллерии во все более широких масштабах, производились расчеты количества орудий и минометов на километр фронта участка прорыва, нормы расхода боеприпасов в готовящихся наступательных операциях. Штаб вел неутомимую организационную работу, его генералы и офицеры постоянно бывали на" фронтах, вникали во все стороны боевой деятельности артиллерийских соединений, совершенствовали взаимодействие артиллерии с другими родами войск.
Последние приготовления
В октябре по заданию Ставки я снова вылетел на Волгу, чтобы помочь начальникам артиллерии фронтов и армий, генералам и офицерам артиллерийских частей, соединений и группировок, готовившихся к наступлению, организовать четкое взаимодействие артиллерии с пехотой, танками и авиацией.