Но вернемся к событиям того вечера. Противник, понимая, что мы попытаемся использовать темное время для переброски сил на плацдарм, освещал ракетами остров, водную гладь Вислы, вел интенсивный огонь. Снаряды и мины пролетали над нами и глухо рвались на переправе, выше и ниже по течению реки. Особо беспокойное чувство вызывал стонущий гул шестиствольных минометов.
Около полуночи прилетел немецкий самолет-разведчик. С правого берега по нему ударили полковые зенитно-пулеметные установки. Линии трассирующих пуль располосовали ночное небо.
- Эх, не достают! - с сожалением обронил капитан Пресняков. - Вот досада! Он же сейчас, сукин сын, "фонари" будет вешать.
Словно в ответ на его слова над островом вспыхнул яркий факел, за ним - второй... Спустя несколько минут "фонари" выхватили из темноты зеркало реки. В бледно-голубом свете отчетливо были видны лодки и плоты на Висле. Немцы мгновенно сконцентрировали огонь на участке переправы. Разрывы трудно было заметить, лишь мерцали причудливыми веерами миллионы брызг, указывая места падения снарядов.
С противоположного берега громыхнули наши батареи. Немецкие артиллеристы перенесли часть огня на них.
- Началась свистопляска! - прореагировал на разыгравшуюся дуэль Пресняков и зло сплюнул ъ сторону противника. - Как бы не сорвал переправу.
- Вряд ли ему удастся это. Выдохнется. Однако помешать может, - сказал я.
Минут сорок бесновались огненные сполохи артиллерийской дуэли. Ни наши, ни немецкие батарейцы не хотели уступать. Но, очевидно донимая бесплодность обстрела вслепую, обе стороны прекратили огонь. В темном небе продолжали догорать "фонари", ракеты выхватывали переливающуюся мутным серебром поверхность реки. И когда в тусклом свете на время появлялись плоты или понтоны, немецкая оборона оживала вновь.
Переправа продолжалась. Около часу ночи на НП прибыл командир 1-го батальона.
- Принимай пополнение! - произнес майор. - Мы, грешным делом, думали, что каюк тебе тут. Одна атака, вторая, третья, а потом без перерыва. АН нет, смотрим, огрызаешься, значит, жив!
- Как видишь, жив!
Мы обнялись.
- Там такое творится! - рассказывал он. - Узнали, что вы тут зацепились, - депеша за депешей. Корпусной артиллерийский полк прибыл для поддержки, на подходе огнеметчики. Видел и танки... Постой! - спохватился вдруг комбат. - Я тут твоих старшин с боеприпасами прихватил.
- Игорь Тарасович, распредели по ротам.
Довольный Пресняков отправился давать распоряжения, а мы пошли на правый фланг осмотреть участок, который предстояло занять 1-му батальону.
Не успел я вернуться на НП, как ожил молчавший несколько часов телефон. Сержант Дыжин, взяв трубку, обрадованным голосом закричал в микрофон:
- Слушаю! Кто? Сержант Дыжин слушает! Передаю. - Дыжин обернулся ко мне: - Товарищ капитан, вас майор Модин.
- Слушаю, товарищ Второй.
- Наконец-то! - слышу знакомый глуховатый голос начальника штаба полка. - Как дела-то у тебя там, держишься? Поздравляю!
- С чем поздравлять-то?
- Как с чем? С успехом! Сидишь там, наверное, чаи гоняешь! И не знаешь, какая о тебе тут слава пошла.
- Не до чаев тут.
- Шучу, шучу. Представляю, какого навара пришлось хлебнуть...
Начал было докладывать начальнику штаба об обстановке, но Николай Сергеевич перебил меня:
- После. Я вот по какому поводу, сейчас к тебе придет представитель от Березы, помоги ему там расположиться.
Меня вызвал командир полка. Идти было недалеко. Майор Павлюк с ячейкой управления, оставшимися разведчиками и автоматчиками перебрался в расположение батальона.
Валентин Евстафьевич выслушал доклад о последних событиях в батальоне, пригласил меня сесть.
- Я тут набросал кое-что, - развернул он карту. - Но тебе там виднее. Модин звонил?
- Так точно.
- Значит, знаешь, что к нам не только артиллеристы, но и танкисты пожалуют. Нужно продумать, где и как их лучше разместить. С рассветом плацдарм будем расширять.
В углу блиндажа заверещал телефон. После разговора по телефону комполка объяснил:
- Штаб дивизии интересуется реляциями по награждению. Смотри, никого там не забудь. Все достойны. Представляй людей к высоким. Начальство обещает не поскупиться.
- Понял вас.
- Раз понял, тогда действуй, Алтунин, действуй.
С Валентином Евстафьевичем выбрали места для основных и запасных позиций приданной и полковой артиллерии, танков. У командира полка огневые средства усиления уже были отмечены на карте. Советуясь со мной, он уточнял свои наметки, соображения, расчеты по предстоящему бою за расширение плацдарма. Павлюка беспокоила каждая деталь в организации системы огня. Когда я стал ему докладывать соображения по использованию минометчиков, майор оживился:
- Ну, ну, говоришь, огнем полковой минбатареи и батальонной минометной роты можно прикрыть непростреливаемые лощины? Так это же здорово! То, что нам нужно!
- Но ведь у нас полковая артбатарея и дивизион артполка будет, товарищ майор!
- Их еще нужно переправить сюда. Это дело не простое. Сколько тебе удалось перетащить орудий? Всего два? То-то же! Так это сорокапятки. Павлюк помолчал. - Отряди несколько человек для встречи подразделений, которые будут прибывать с восточного берега.
Павлюк помолчал, затем раздумчиво произнес:
- На берегу у нас есть люди, но их мало. Не забудь проинструктировать ребят. Ни минуты не задерживаться! В помощь возьми несколько разведчиков. Они тут уже округу облазили, знают, вероятно, все тропки.
На этом наша встреча закончилась. Поспешил к себе на НП.
Напряжение постепенно спадало. На смену ему приходила усталость: руки и ноги наливались свинцом, слипались веки. Первый раз с позавчерашнего вечера вспомнил о еде.
* * *
На плацдарме на какое-то время установилось затишье. Даже всплеска ракет не было видно. Прислушался. Снизу и сверху по реке доносились глухие раскаты, переходящие временами в гул, - соседи подошли к Висле. Радостно дрогнуло сердце, огляделся. Собравшиеся было тучи рассеялись. Все окрестности окутались голубоватой дымкой - и кусты, и деревья, и постройки Лесных Халуп, и остров, омываемый Вислой. Долго смотрел на высыпавшие звезды.
- Товарищ капитан! - послышался голос ординарца. - Чай готов, и консервы открыл.
- Неси сюда. Прихвати плащ-палатку. Зови капитана Преснякова с лейтенантом Елагиным. Тут перекусим.
До меня донеслись голоса начальника штаба и заместителя по политической части. Разговор шел о размещении прибывшей на плацдарм роты.
- Взвод оставим в резерве, два других разместим на стыке рот, сузив фронт их обороны. Людей негусто осталось, особенно у Ковалева. Так и доложим командиру.
На разостланной плащ-палатке сели перекусить. Не заметили, как начало сереть небо. Над землей, над которой сутки с небольшими перерывами в грохоте снарядов, завывании мин, свисте пуль витала тень смерти, таинственно перешептывались листья осип, свежесть утра смывала устоявшийся запах гари.