Последний поворот - и передо мной знакомая околица. Сердце тревожно-радостно стучит. Вот и первая улица. В конце ее группа людей. Впереди поворот вправо, на соседнюю улицу, к отчему дому. Показываю водителю дорогу.
Подъезжаем к дому. Машина останавливается у ворот. Выходим. Смотрю, навстречу бежит сестренка Мария с радостным криком "Саша! Саша!". Она обнимает меня, плачет.
- Где мама, мама где?
От слез Мария ничего не может вымолвить...
И вот увидел родное до боли лицо с протянутыми вперед руками.
- Сашенька, сынок! - шепчет мама.
В двух метрах от меня ноги ей отказывают, она падает. Подбегаю и подхватываю ее на руки.
По лицу матери бежит улыбка, та милая, знакомая с детства, которой она нас всех покоряла.
- Почему ж ты, сыночек, не сообщил о приезде? - наконец выдыхает мама.
- Разве такая встреча хуже? - смущенно отвечаю ей.
Мама! Сколько тебе довелось пережить в военное лихолетье. Хлопоты по дому, работа в колхозе легли на твои плечи. А думы о нас троих, неизвестность. Извещение о гибели Михаила больно ударило ее, но не сломило, как не в силах сломить буря крепкие деревья.
- Ирина, вот радость-то, - слышатся вздохи сельчанок, высыпавших на улицу из соседних изб. - Дождалась сына!
Женщины окружили нас плотным кольцом, спрашивали, говорили, рассказывали, плакали.
Спали первые волны радости. Во дворе собралось почти все село, с соседями мать жила дружно. Приятно было слышать, как они наперебой хвалили ее.
Тем временем возле правления колхоза накрывались столы. По установившейся традиции, сельчане несли, что оказалось под рукой из съестного. В нашем суровом краю люди привыкли делить радость и горе.
Когда все собрались и сели за столы, взял слово инструктор райкома партии Макаров. Он высказал огромную благодарность воинам, отстоявшим нашу Родину, признательность партии, организовавшей и вдохновившей советских людей на победу над врагом.
Предоставили слово мне. Трудно сейчас припомнить, о чем говорил землякам, но то, что поведал им о фронтовых дорогах, боях и сражениях, в которых пришлось участвовать, вспомнил тех из сельчан, кто не вернулся с войны, точно. Попросил минутой молчания почтить память погибших односельчан.
Встреча длилась долго. Земляки, переживая радость встречи и горечь воспоминаний, медленно расходились по домам. Только прилег отдохнуть, как услышал голос матери: "Пусть часок-другой соснет". Она уговаривала кого-то не тревожить меня.
Отдохнул часа три, по фронтовой привычке облил себя до пояса холодной водой, вышел во двор. На скамьях и сложенных в кучу бревнах увидел незнакомых людей.
- К тебе, Саша, из соседних сел прибыли, - встала со скамьи мама. Хотят поговорить с тобой. Да я все не решалась тебя будить.
Поздоровавшись, подсел к ним. Слово за слово начался разговор. Старики и женщины расспрашивали про войну, не видел ли кого из близких, не ведая того, как сложно встретиться со знакомым и родным человеком во фронтовом водовороте. Земляки с интересом слушали рассказ о встрече с отцом, вместе со мной переживали, у женщин стояли слезы на глазах.
* * *
Родной край! Отчий дом! Мы, военные люди, привыкшие к переменам мест, с особым чувством вспоминаем их. И чем становишься старше, тем сильнее тянет в те места, где родился, вырос, откуда пошла дорога твоей жизни.
Не так давно я получил письмо от Юрия Михайловича Бражника. Мальчишке было 13 лет, когда разведчики подобрали его в лесу под городом Карачевом. Он был зачислен во взвод разведки. В письме однополчанин пишет: "Благодарен людям, спасшим меня от голодной смерти и сделавшим из меня бойца-разведчика..." К письму Юрий Михайлович приложил поэтические строки, созвучные моим мыслям:
Мне не пришлось в тот год учиться в школе - Четыре класса были за спиной, - Ушел с бойцами я по доброй воле, Чтоб бить фашистов и кончать с войной.
Сколько таких, как Юрий, на дорогах войны встретили и приютили, согрели наши солдаты. Почти в каждой части были ребята десяти - тринадцати лет, которые стойко переносили все тяготы фронтовой жизни.
Сколько мальчишки вносили радости в солдатские будни! Как о них заботились бойцы и командиры!
В конце войны, когда наши молодые боевые друзья подросли, старались их определить в суворовское и нахимовское училища. Слава этим маленьким труженикам войны! Родина помнит их подвиг!
* * *
Признаться, стал уставать я от почти беспрерывных застолий: не привык к такому образу жизни.
- Сынок, тебе, видно, тягостно от встреч, - заметила как-то мать.
- Да, мама, - вздохнул я невольно. - Пора заняться домашними работами: дом и сараи подлатать, забор поправить.
- И то дело, сынок.
Взялся за ремонт дома, сараев, бани и других хозяйственных построек. В свободное время ходили с мамой по знакомым с детства тропинкам, колкам в окрестностях села. С волнением она поведала мне свою жизнь. О многом я и не знал. Мама как бы исповедовалась передо мной. Я не знал, что она серьезно больна, ее рассказы воспринимал, как желание посвятить меня в жизнь нашей семьи.
В один из дней мама сказала, что возьмем с собой Ивана Ивановича.
- Не часто ему выпадает свободное время. Не ровен час, кто-либо из соседок подбросит работенку. Безотказный он у нас, Саша, а с тобой хочется ему побыть.
- Ну, конечно, возьмем, мама.
- Иван Иванович, - представила в день моего приезда невысокого худющего паренька сестренка Мария. В ответ на мой удивленный взгляд добавила: - Да, да, так его у нас все зовут.
Из рассказов родных и соседей вскоре понял, почему так величают моего двоюродного братишку.
В годину войны на его неокрепшие плечи легли заботы по хозяйству: взрослое мужское население было на фронте. Иван, не по годам рассудительный, трудолюбивый, взял на себя мужскую работу. Выходил вместе с женщинами в поле, пахал, сеял, косил. Даже в ненастную погоду у него всегда находилось дело: отбивал косы, ремонтировал обувь... Он был на все руки мастер. Твердый по характеру, он любого лодыря мог заставить работать. Про него в деревне говорили много лестного.
И вот появился Иван Иванович. По-взрослому поздоровался.
- А это зачем? - кивнул я на топор за его поясом.
- Вчера лошадь оглоблю на ходке сломала. Бригадирша просила подобрать в лесу дерево.
- Ну, ну, тогда ясно, пойдем.
Иван Иванович по-мужски неторопливо расспрашивал о войне, боях.
Во время отпуска побывал я и у своего наставника Филиппа Миновича Жукова. Он заметно сдал, но был еще полон энергии. Мое появление не явилось для него неожиданностью.
- Ждал, ждал тебя, Саша. Спасибо, родной ты мой, уважил старика.
Поблагодарил его за то, что поддержал мое стремление связать свою жизнь с партией, пойти учиться в военное училище. В ответ он, посмотрев на меня и сравнив, видимо, с тем довоенным пареньком, сказал:
- Горжусь тем, что в тебе не ошибся. Оправдал мое доверие. Он обнял меня и по-отечески расцеловал. И поныне помню эту короткую встречу с человеком щедрого сердца. Он не искал для себя выгод в жизни, отдавал людям все, чем располагал. В глазах сельчан Филипп Минович был олицетворением идеалов нашей партии.