Капитан-лейтенант Сапунов от большой потери крови упал на мостике, но продолжал командовать кораблем. Его помощник Лобанов был ранен в голову, спину, ногу и руку. Взрывной волной его сбросило на палубу к машинному люку. Он был еще в сознании и голосом передавал в машину команды, поступавшие с мостика.
Маневрами корабля управлял лейтенант Самохвалов. Несмотря на то что рулевое устройство и машинный телеграф вышли из строя, он искусно подвел заградитель к пирсу. Там с корабля были эвакуированы раненые и убитые. Самохвалов оставался на "Онеге" до возвращения в Кронштадт, где был отправлен в госпиталь.
Самоотверженно действовали и остальные члены экипажа сетевого заградителя. Командир орудия матрос Тимкин из всей артиллерийской команды один остался в строю. Но корабль не прекращал огня. Тимкин, перебегая от пушки к пушке, продолжал стрелять по самолетам, с какого бы борта они ни появлялись.
Пулеметчику Кузнецову осколком оторвало кисть левой руки. Но он оставался на боевом посту, пока не получил приказание идти на перевязку. Так поступил и старший матрос Трещалов, лишившийся стопы правой ноги. Превозмогая жгучую боль, он заявил подбежавшему военфельдшеру: "Вы мне наложите только жгут, а повязку я сделаю сам, идите перевязывать других".
Не покинул своего места у пушки тяжело раненный установщик прицела матрос Петров. Несмотря на ранение, руководил действиями подчиненных мичман Симачев.
Энергично действовал старший лейтенант медслужбы С. Ф. Краснокуцкий. Организовав оказание медицинской помощи и обслужив тяжелораненых, он принял участие в тушении очагов пожара, а потом подавал снаряды у орудий.
Старшина 1-й статьи Ремезов быстро сделал боевые сростки поврежденных кабелей рулевого устройства. Командир отделения трюмных машинистов Григорьев отличился при тушении пожара. Мотористы Комолов и Шотин обеспечили бесперебойную работу корабельных машин.
Несмотря на значительные потери в людях и тяжелые повреждения корабля, экипаж сохранил боеспособность заградителя и привел его в Кронштадт .
Активно участвовали в перевозках также тихоходные тральщики (командиры Н. И. Боговик, Д. Ф. Качалов, И. С. Савельев, Е. А. Лищенко, Н. А. Ваганов и другие). Они доставляли на Лавенсари и Сескар баржи с различными грузами.
Противоминное обеспечение конвоев обычно осуществлялось катерами-тральщиками дивизионов, которыми командовали В. К. Кимаев и Ф. Е. Пахольчук. В охранение входили "малые охотники", возглавляемые М. В. Капраловым. Для прикрытия от огня береговой артиллерии противника на участке Кронштадт - Шепелевский выделялись катера-дымзавесчики (командир дивизиона Н. Н. Амелько).
Формирование и отправку конвоев из Кронштадта производил штаб ОВРа КМОРа, с островов - штаб ОВМБ. Конвои обычно возглавлялись командирами дивизионов тральщиков и офицерами штаба ОВРа, допущенными специальным приказом. Наиболее часто эту обязанность выполняли капитаны 3 ранга Н. П. Визиров, А. П. Безукладников, А. Г. Грушин, И. А. Подсевалов, капитан-лейтенант А. В. Халатов.
Большинство конвоев потерь не имело. Лишь 23 декабря подорвался на плавающей мине и затонул тихоходный тральщик "Радуга". При этом погибло 63 человека из состава экипажа и пассажиров, в том числе командир корабля старший лейтенант Н. Аптекаев и офицер штаба ОВРа капитан-лейтенант М. Годяцкий, с именем которого связаны первые боевые походы базовых тральщиков, первые эскорты подводных лодок.
Всего за кампанию 1943 года из Кронштадта на острова и обратно было проведено 72 конвоя. Они перевезли более 31200 тонн различных грузов и около 10 300 человек.
Для проводки конвоев сделано выходов в море: тихоходными тральщиками 153, катерами-тральщиками - 260, "малыми охотниками" - 185, катерами-дымзавесчиками - 2514.
Тральная разведка
Чтобы сковать действия нашего флота в Балтийском море и Финском заливе, гитлеровцы постоянно усиливали найсар-поркалаудскую и гогландскую минно-артиллерийские позиции. Начиная с 1942 года они выставили в атом районе более 23 тысяч мин и минных защитников
Мощные минные заграждения противника были серьезным препятствием для наших подводных лодок, направлявшихся на его коммуникации.
Необходимость прокладки безопасных фарватеров через эти заграждения диктовалась не только данным обстоятельством. Этого требовала перспектива коренного изменения оперативной обстановки на театре в связи с приближением часа окончательного разгрома врага в Прибалтике, предстоявшее продвижение боевых сил Балтийского флота на запад. Поэтому уже в первых числах сентября 1943 года тральщики ОВРа КМОРа по заданию штаба флота приступили к разведывательному тралению на Восточном Гогландском плесе. Для траления были привлечены сначала катера-тральщики 1-го и 3-го дивизионов, а позднее 2-го и 4-го дивизионов. Базировались они на Лавенсари, там же находился командный пункт командира бригады траления капитана 1 ранга Ф. Л. Юрковского.
4 сентября первыми на тральную разведку в направлении к острову Большой Тютерс вышли 12 катеров-тральщиков под командованием капитана 3 ранга В. К. Кимаева. Их обеспечивали три "малых охотника".
Когда катера легли на курс к Тютерсу, противник обстрелял их с острова Гогланд, а потом - с Большого Тютерса. Удачно прикрываясь дымзавесами, катера-тральщики сделали первый галс и легли на второй. Гитлеровцы в течение двух часов вели интенсивный орудийный огонь. Их снаряды вывели из строя тралы четырех тральщиков. "МО-122" получил пробоину в носовой части. Несколько человек было ранено. Комдив Кимаев отправил поврежденные катера на Лавенсари, а остальные продолжили траление под яростным обстрелом врага. На последнем галсе у "охотников" кончился запас дымовых шашек, и катера-тральщики шли в месиве всплесков от разрывов снарядов. По приказанию минера дивизиона старшего лейтенанта Д. В. Саранюка катер старшины 2-й статьи Боева вышел вперед и прикрыл дымзавесой тралящую группу. Вскоре подошли высланные с Лавенсари два торпедных катера.
Прикрывшись дымзавесами, катера-тральщики закончили тральную разведку и возвратились в базу.
Через сутки группа катеров-тральщиков в сопровождении трех "малых охотников" вышла на тральную разведку в район Вигрунд - Курголово - Гакково. Когда она приблизилась к берегу на 13-15 миль, противник начал обстрел. Однако катера с поставленными тралами продолжали движение и под прикрытием дымовых завес, которые поставили "охотники", подошли к побережью на расстояние 4-5 миль. Здесь они обнаружили много мин, преимущественно голландского образца, поставленных на углубление 1,2-1,3 метра от поверхности воды. Стоял полный штиль, и отдельные из них хорошо просматривались в воде.
От взрыва двух затраленных мин получил серьезные повреждения катер-тральщик "Р-703" (командир старшина 1-й статьи Евдокимов), ударной волной трех членов экипажа сбросило за борт, при этом один из них, старший матрос Численный, был ранен, а матрос Попов и юнга Горбунцов получили сильные ушибы. Их подобрал катер-тральщик "Р-804" (командир главный старшина Сухов), которому комдив Кимаев затем приказал взять на буксир "Р-703" и в сопровождении "МО-110" возвратиться на Лавенсари. Остальные тральщики под огнем противника продолжали выполнение задания.
"МО-110", сопровождая "Р-804" и "Р-703", наскочил на мину и взорвался. Следовавшие с ним катера-тральщики подобрали из воды оставшихся в живых четырех матросов и в сопровождении подошедшего катера-тральщика "Р-710" (командир мичман Рябов) направились на Лавенсари.
Противник в течение пяти часов вел артиллерийский огонь из районов Курголово и Гакково. В ходе тральной разведки было уничтожено 10 мин
Такие выходы катера-тральщики совершали почти до конца кампании 1943 года. Обычно им приходилось действовать под огнем береговых батарей и надводных кораблей противника. Так было и 19 октября, когда отряд катеров-тральщиков, следовавший на юг между банками Намси и Неугрунд, обнаружил в юго-западном направлении четыре вражеских сторожевых корабля. Сблизившись, они с дистанции 30-35 кабельтовых открыли огонь по тральщикам. Обеспечивавшие траление "малые охотники" поставили дымовую завесу, а патрулировавшие в воздухе два истребителя Ла-5 атаковали вражеские корабли и заставили их отойти. Противник выпустил более 150 снарядов, но они не причинили ущерба нашим катерам
После этого случая для обеспечения траления стали выделяться торпедные катера. Они успешно справлялись с этой своей задачей.
24 октября 18 катеров-тральщиков при поддержке четырех бронированных "охотников" и трех торпедных катеров производили траление в районе банок Намси и Неугрунд. В 14 час. 30 мин. на расстоянии 80-90 кабельтовых были обнаружены подходившие с запада шесть сторожевых кораблей противника. Тральщики прекратили траление и под прикрытием дымовой завесы, поставленной "охотниками", стали отходить к северу. Вражеские корабли с дистанции 50-55 кабельтовых открыли артиллерийский огонь. Торпедные катера, используя дымзавесу, дважды атаковали их и принудили отойти в западном направлении.
Противник выделял все большее число Кораблей для противодействия нашим тральщикам. Командование КБФ, естественно, принимало меры к усилению обеспечения тральных работ. 30 октября, например, тральная группа вышла в район банки Неугрунд в сопровождении шести бронированных "охотников" и шести торпедных катеров. Севернее, на Гогландском плесе, маневрировали два базовых тральщика в охранении трех "малых охотников".
В 12 час. 59 мин. с юго-запада на расстоянии 60-70 кабельтовых показались шесть тральщиков противника. Наши катера, продолжая траление, шли прежним курсом. Через полчаса торпедные катера и бронированные "охотники" пошли на сближение с противником. Вражеские тральщики открыли ураганный огонь. Их поддержала батарея с южной части острова Большой Тютерс. Базовый тральщик "Т-217" (командир капитан-лейтенант К. М. Буздин) начал обстрел этой батареи. "Охотники" поставили дымовые завесы, и торпедные катера, выйдя в атаку, потопили один из кораблей противника.
В это время по катерам-тральщикам открыла огонь вторая батарея, располагавшаяся на восточной стороне острова Большой Тютерс. Тотчас же в артиллерийскую дуэль с ней вступил гвардейский базовый тральщик "Гафель" (командир капитан-лейтенант А. В. Соколов). После двадцати минут перестрелки вражеская батарея замолчала.
Через двое суток в том же районе производили траление 13 катеров-тральщиков. Их обеспечивали 5 бронированных "охотников", 5 торпедных катеров и 4 катера-дымзавесчика. Задача прикрытия была возложена на 3 торпедных катера, базовые тральщики "Рым" и "Т-215". В полдень в этом районе появились 2 сторожевых корабля и 6 тральщиков противника. Наши торпедные катера, поддержанные бронированными "охотниками", в результате двух последовательных атак повредили один вражеский тральщик и оттеснили остальные корабли противника в Нарвский залив.
После этого боевого столкновения гитлеровцы до самого конца кампании уже больше не пытались противодействовать нашему тралению с мори, Хоти продолжали артобстрел с острова Большой Тютерс.
Разведывательное траление на Восточном Гогландском плесе в направлении Нарвского залива явилось заключительной частью тральных работ 1943 года. Всего за кампанию тральщики соединения прошли с тралами 70443 мили и уничтожили более 300 мин и минных защитников
Перед наступлением
Заканчивался 1943 год. Позади осталось более восьмисот блокадных дней и ночей. Красная Армия прочно удерживала стратегическую инициативу, успешно вела наступление, развернувшееся на фронте до двух тысяч километров. К концу года она освободила более половины оккупированной врагом советской земли.
Балтийцы с нетерпением ожидали, когда перейдет в наступление и Ленинградский фронт. Подготовка к нему началась еще осенью. Краснознаменный Балтийский флот должен был скрытно перевезти из Ленинграда и с мыса Лисий Нос на ораниенбаумский плацдарм 2-ю ударную армию.
Решение этой задачи, во многом определявшей успех всей операции, было связано с преодолением больших трудностей. Восточная часть Финского залива уже начала покрываться льдом, каждый квадратный метр Невской губы простреливался вражеской артиллерией. Малые глубины не позволяли использовать крупные суда и ледоколы. Плавание из-за неконтактных мин, поставленных здесь противником в 1942-1943 годах, было возможно лишь по фарватерам небольшой ширины.
Переброска 2-й ударной армии началась 5 ноября. Она осуществлялась сетевыми заградителями "Онега" и "Вятка", шестью тихоходными тральщиками, двумя самоходными десантными баржами, восемнадцатью буксирами с несамоходными баржами. Личный состав армии со стрелковым оружием перевозился в Ораниенбаум с Лисьего Носа, а техника - из Ленинграда. Рейсы совершались только в темное время суток, поэтому погрузка велась с расчетом выхода судов с наступлением темноты и возвращения их в Ленинград до рассвета.
Общее руководство перевозками осуществляли Военный совет и штаб Краснознаменного Балтийского флота (начальник штаба капитан 1 ранга А. Н. Петров), непосредственное выполнение было возложено на Ленинградскую военно-морскую базу (командир базы контр-адмирал И. Д. Кулешов) и Кронштадтский морской оборонительный район (командующий контр-адмирал Г. И. Левченко).
К 20 ноября на ораниенбаумский плацдарм было перевезено 30 тысяч бойцов и командиров, 47 танков, 400 орудий и минометов, около 1400 автомашин, 3000 лошадей и до 10 тысяч тонн боеприпасов и других грузов.
23 декабря поступило приказание дополнительно перевезти несколько общевойсковых соединений, спецчастей и подразделений фронта. К этому времени в устье реки Невы и под северным берегом Невской губы уже образовался лед толщиной 5-15 сантиметров, почти непроходимый для речных буксиров, особенно для деревянных барж. Поэтому перевозки теперь производились только через Лисий Нос. Для буксировки барж привлекались базовые тральщики, выполнявшие одновременно роль ледоколов.
Несмотря на тяжелые условия плавания и трудности погрузочно-разгрузочных работ на малых причальных фронтах и в гаванях, забитых льдом, экипажи боевых кораблей и судов, проявляя стойкость и упорство, совершали переходы в оба конца за темное время суток, а базовые тральщики успевали делать даже по два рейса за ночь.
Перевозки продолжались до 21 января 1944 года. За этот период корабли ОВРа, пройдя во льдах 46 776 миль, доставили в Ораниенбаум около 130 танков и самоходных артиллерийских установок, 347 автомашин, 22 100 бойцов и командиров, свыше 105 тысяч тонн боеприпасов и других грузов
Личный состав кораблей, участвовавших в перевозках, с честью справился со своей задачей. Умело руководили подчиненными командир дивизиона сетевых заградителей капитан 3 ранга А. П. Безукладников, командир сетевого заградителя "Онега" капитан-лейтенант Ф. Д. Рутковский, командир дивизиона базовых тральщиков капитан 3 ранга М. А. Опарин, командиры тральщиков капитан-лейтенанты А. В. Цыбин, А. В. Соколов, К. М. Буздин, старшие лейтенанты А. К. Тихомиров, В. Я. Егоренков, К. В. Бесчастнов, командир дивизиона тихоходных тральщиков Н. П. Визиров и другие. Некоторое представление об этом могут дать следующие эпизоды.
В ночь на 28 декабря командир базового тральщика "Т-218" капитан-лейтенант А. В. Цыбин получил приказание взять на буксир баржу. Ее затерло льдами, и пробиться к ней не удавалось ни одному кораблю. Искусно маневрируя, Цыбин подвел тральщик к барже, взял на буксир и доставил ее по назначению.
Капитан-лейтенант К. М. Буздин, командир базового тральщика "Т-217", уверенно вел корабль во льдах в темное время суток. "Т-217" отлично выполнял функции ведущего, прокладывая путь судам на узком и мелководном фарватере.
Командир сетевого заградителя "Онега" капитан-лейтенант Ф. Д. Рутковский и его подчиненные изыскивали наиболее рациональные способы размещения на корабле перевозившейся техники. Боцман заградителя главный старшина Н. Анциферов внес предложение, позволившее увеличить количество принимаемого груза на 25 процентов сверх предусмотренных норм. В результате корабль в один рейс дополнительно принимал на борт тяжелый танк.
С большими трудностями встретились машинные команды. Кингстоны на кораблях непрерывно забивались льдом и замерзали.