Благодаря стойкости и героизму моряков-овровцев, несших дозорную службу, морские подступы к Кронштадту и Ленинграду находились под надежной охраной.
Под ответственностью овровцев
С перебазированием флота в Кронштадт ответственность за организацию и безопасность плавания в Финском заливе (основные коммуникации: Кронштадт остров Гогланд, Кронштадт - Койвисто, Кронштадт - Ленинград и Ораниенбаум) несло командование ОВРа КБФ. Противоминная оборона фарватеров обеспечивалась системой дозорной службы, периодическим контрольным тралением и проводкой за тралами. Овровцы осуществляли также противолодочную, противокатерную и противовоздушную оборону конвоев, прикрытие их дымовыми завесами от огня береговой артиллерии противника.
Небольшие расстояния между пунктами отправления и назначения (наиболее удаленный остров Гогланд находился в 90 милях от Кронштадта), значительная продолжительность темного времени суток в осеннюю пору позволяли конвоям совершать переходы за одну ночь. Это существенно снижало опасность атак авиации и воздействия вражеских береговых батарей.
В тот период противник в использовании корабельных сил не проявлял активности. Поэтому главной угрозой на театре являлись мины.
Ледостав в Невской губе и на подходах к Кронштадту наступил сравнительно рано (4-6 ноября). Это потребовало привлечения ледоколов к проводке конвоев. Из-за того, что скорость их движения в этих условиях была невысокой, переходы не удавалось завершать к наступлению рассвета. Возникла необходимость прикрытия конвоев истребительной авиацией. Она поднималась в воздух распоряжением начальника штаба флота. Вражеские батареи и прожектора подавлялись силами и средствами береговой обороны.
Всего осенью 1941 года было проведено 37 конвоев.
В этот же период силы и средства ОВРа КБФ трижды эскортировали подводные лодки из Кронштадта до точки их погружения на Западном Гогландском плесе. О героизме и стойкости, проявленных овровцами в этих походах, ярко рассказывает следующий эпизод. В ночь на 13 октября в районе острова Мохни подорвался на мине входивший в состав эскорта "МО-311" (командир лейтенант И. П. Боков). Взрывом оторвало носовую часть катера вплоть до рубки, больше трети команды вышло из строяi.
Находившийся на мостике военком дивизиона старший политрук С. С. Жамкочьян взрывной волной был сброшен на палубу, однако, несмотря на тяжелые ушибы, принял активное участие в борьбе за живучесть катера. Командир дивизиона капитан-лейтенант И. А. Бочанов и военком собрали оставшихся людей и призвали их к выдержке и самообладанию. И морякам уже не казалось безвыходным положение, в котором они оказались. Каждый действовал собранно и смело. Электрик комсомолец Шварцман быстро исправил освещение, мотористы под руководством механика звена А. А. Петухова устранили повреждения двигателей, комендоры "малого охотника" подготовили к действию кормовое орудие и пулеметы. Радист Фарафонов отремонтировал рацию. Боцман Лобанов собрал из подручного материала спасательный плотик для раненых. Остальные откачивали воду из отсеков.
Командир катера лейтенант И. П. Боков, несмотря на ранение, продолжал руководить действиями подчиненных.
Принятые меры помогли - катер остался на плаву. Были запущены моторы, и "малый охотник" задним ходом медленно направился к острову Гогланд.
Через два часа к "МО-311" подошел тральщик, который пытался взять его на буксир, но безуспешно. Погода свежела, до острова Гогланд оставались еще десятки миль. Командир эскорта капитан 2 ранга Н. А. Мамонтов в этих условиях принял решение катер затопить. Экипаж, простившись с "охотником", перешел на тральщик, взяв с собой вооружение, запасы и документы.
Корабли ОВРа КБФ принимали самое активное участие в обеспечении морских перевозок флота и фронта, а зачастую, как уже говорилось выше, использовались и в качестве транспортных средств. Внешне это выглядело, конечно, не так эффектно, как другие боевые действия. Перевозки морем - скромный, малозаметный труд моряков-транспортников. Однако в условиях блокады это был ежедневный подвиг, требующий самоотверженности, большого мужества и героизма.
В период с 17 по 29 сентября овровцы флота совместно с силами и средствами Ленинградской военно-морской базы перевезли из Ораниенбаума в Ленинград две стрелковые дивизии и артиллерийский полк, перебрасывавшиеся на другой участок фронта. Для этого ОВРом были выделены 8 базовых тральщиков, 15 тихоходных тральщиков и 2 сетевых заградителя. Кроме того, в перевозках участвовали 4 самоходные десантные баржи.
Расстановкой кораблей и судов у причалов в Ораниенбауме, погрузкой и регулировкой движения руководил командир ОВРа флота, разгрузкой в Ленинграде и отправлением порожних судов в Ораниенбаум - командир Ленинградской военно-морской базы.
Из Ораниенбаума корабли и суда выходили поодиночке в ночное время по мере их готовности. Переход совершался Морским каналом, а при противодействии противника - Большим корабельным фарватером (под северным берегом Невской губы). Для прикрытия кораблей и судов от воздействия вражеской артиллерии были выделены четыре катера-дымзавесчика. Противовоздушная оборона осуществлялась зенитно-артиллерийскими средствами самих кораблей.
Перевозки начались скрытно. Гитлеровцы лишь на второй день обстреляли Ораниенбаумский порт. Наши войска находились в укрытии и потерь не понесли. В последующие дни противник продолжал обстреливать Ораниенбаум, но основная часть перебрасываемых дивизий уже находилась в Ленинграде.
Эти перевозки положили начало непрерывному сообщению морем между Ленинградом и Ораниенбаумом, которое действовало в течение всей блокады Ленинграда и было использовано для переброски войск и боевой техники 2-й ударной армии, нанесшей сокрушительный удар по гитлеровцам с ораниенбаумского "пятачка" в январе 1944 года.
Немалых усилий потребовала перевозка с ораниенбаумского плацдарма соединений и частей 8-й армии, которую командующий Ленинградским фронтом решил вывести в свой резерв. Она осуществлялась в условиях активного противодействия противника. Несмотря на это, личный состав кораблей ОВРа КБФ, ОВРа Ленинградской военно-морской базы и вспомогательных судов флота успешно справился со своей задачей. В короткий срок без потерь были сняты с плацдарма шесть стрелковых дивизий.
В сентябре - октябре 1941 года корабли и катера ОВРа КБФ совместно с другими силами флота участвовали в эвакуации наших войск и военно-морского гарнизона с острова Бьёркё.
27 октября овровцы начали эвакуацию гарнизона островов Гогланд и Большой Тютерс. Она осуществлялась под общим руководством командира ОВРа капитана 2 ранга И. Г. Святова и военкома бригадного комиссара Р. В. Радуна.
Эвакуацией гарнизона острова Гогланд непосредственно руководил начальник штаба соединения. В его распоряжение были выделены базовые тральщики "Фугас" и "Рым", тихоходные тральщики "Ударник" и "Клюз", 4 "малых охотника", 2 торпедных катера и 4 транспорта. 30 октября эти корабли и суда сосредоточились в бухте Сууркюля (Гогланд) и приступили к погрузке. Закончив ее, 31 октября направился в Кронштадт тральщик "Ударник" с баржей на буксире, а затем конвой (командир старший лейтенант А. М. Савлевич) в составе транспорта No 539, базового тральщика "Рым" и катера "МО-302".
1 ноября вышел второй конвой (командир старший лейтенант В. Л. Гиллерман). В него входили транспорт No 508, базовый тральщик "Фугас" и два торпедных катера. 5 ноября отправился в Кронштадт транспорт No 515 в сопровождении тральщика "Клюз" и трех катеров МО. Все три конвоя благополучно прибыли в главную базу флота1. Но дальнейший вывоз подразделений и материальных ценностей с острова в связи с оставлением Ханко был приостановлен. Гогланд стал маневренной базой сил и средств эвакуации гарнизона Ханко под командованием капитана 2 ранга И. Г. Святова.
Эвакуация гарнизона острова Большой Тютерс проводилась под руководством командира отдельного дивизиона сторожевых кораблей капитана 3 ранга П. Е. Никитченко. Утром 30 октября к острову подошли четыре тихоходных тральщика, буксир с баржей и катер МО. Из-за мелководья в гавань удалось войти лишь тральщику "Т-68" с баржей. Его экипаж принимал груз прямо с береговых камней. При погрузке особенно отличились матросы и старшины Тумченок, Лидунов, Муравьев, Аксючев и Маронов, работавшие под руководством помощника командира тральщика лейтенанта А. М. Никитина.
31 октября корабли с личным составом, материальной частью и запасами гарнизона Большого Тютерса перешли в Кронштадт.
Эвакуация островов проводилась в сложных гидрометеорологических условиях. Штормовая погода, дождь и снежные заряды затрудняли погрузочные работы и переходы морем. Большую опасность представляли мивы, особенно плавающие, в большом количестве встречавшиеся на пути следования конвоев.
При выполнении этих заданий командования овровцы действовали самоотверженно, находчиво и отважно. Например, тральщик "Т-49" (командир лейтенант Л. Панкратов, военком старший политрук А. Корзуев) из-за непредвиденного ухудшения погоды быстро израсходовал уголь и в районе острова Лавенсари остался без топлива. Механик тральщика воентехник 1 ранга К. П. Козырев предложил пополнить запасы угля из затопленных трюмов судна, сидевшего на камнях неподалеку от острова.
Первым полез в ледяную воду секретарь парторганизации тральщика механик Козырев. За ним последовали командир отделения котельных машинистов А. Клюкин и минер С. Стрекалов. В течение нескольких часов они с помощью лопат наполняли углем ведра, которые передавались по цепочке на тральщик. Запасшись топливом, корабль продолжил путь.
Или вот еще пример. На тральщике "Т-46" (командир старший лейтенант В. Т. Миненок) во время похода вышла из строя питательная коробка котла. Корабль мог оказаться в море без хода. Машинист матрос Шелепин пришел к механику и попросил разрешения исправить повреждение в горячем котле. Рискуя получить ожоги, он устранил неисправность, и корабль получил возможность выполнить боевое задание.
Героические рейсы
После оставления нашими войсками Таллина связь с военно-морской базой Ханко поддерживалась только по радио. Почти на всем пути от Кронштадта до этой базы оба берега залива находились в руках врага, который вел непрерывное наблюдение за фарватерами и противодействовал движению по ним авиацией, береговой артиллерией и легкими силами своего флота. Кроме того, гитлеровцы в осенние месяцы выставили дополнительно к минному массиву на участке Юминда Калбодагрунд около 1000 мин и 700 минных защитников.
Осень была на исходе. По прогнозам зима ожидалась ранняя и суровая. В те дни первыми проложили путь из Кронштадта на Ханко и обратно корабли ОВРа КБФ.
В полночь 24 октября отряд под командованием капитана 3 ранга В. П. Лихолетова (военком полковой комиссар Н. И. Корнилов) в составе базовых тральщиков "Патрон", "Гак", "Т-215", "Т-217", "Т-218" и шести "малых охотников" с грузом бензина и медикаментов на борту вышел из Кронштадта и взял курс на запад. К утру он прибыл на Лавенсарский рейд. Простояв там светлое время на якоре, вечером продолжил путь к Ханко.
Ночь была темной, безлунной. Черное небо сливалось с черной водой. Различить на ее поверхности что-либо, особенно плавающие мины, было чрезвычайно трудно. Около полуночи на подходе к острову Кери подорвался на мине и затонул базовый тральщик "Патрон".
Подобрав людей с погибшего корабля, отряд продолжил движение. После форсирования 30-мильной полосы вражеского минного заграждения корабли утром 25 октября прибыли на Ханко и сдали груз. К этому времени было принято решение об эвакуации всего гарнизона Ханко. Отряд под жестоким артиллерийским огнем принял на борт батальон бойцов и в 22 часа 26 октября направился в Кронштадт.
Погода резко изменилась, ветер усилился до 7-8 баллов, волна достигла 6 баллов, видимость ухудшилась.
Командование отряда находилось на головном тральщике "Т-215" (командир корабля капитан-лейтенант М. А. Опарин). Отлично справлялся со своими обязанностями штурман дивизиона лейтенант П. Г. Иванушкин. Несмотря на недомогание, он обеспечил высокую точность кораблевождения.
Стойко и мужественно вели себя все матросы, старшины и офицеры отряда. На кораблях бдительно наблюдали за морем и воздухом. Когда на Сескарском плесе отряд подвергся атаке вражеской подводной лодки, тральщики своевременно уклонились от выпущенных ею шести торпед, а катера МО атаковали ее глубинными бомбами.
Вечером 28 октября отряд прибыл в Кронштадт. Доставленный им батальон ханковцев влился в состав Ленинградского фронта.
Эвакуация гарнизона военно-морской базы Ханко продолжалась по 2 декабря 1941 года. От ОВРа КБФ в ней приняли участие 20 минных заградителей, тральщиков, сторожевых кораблей и 16 "малых охотников", в том числе 2 минных заградителя ("Ока" и "Урал"), 8 базовых тральщиков ("Гафель", "Шпиль", "Гак", "Рым", "Верп", "Т-215", "Т-217", "Т-218"), 7 тихоходных тральщиков ("Вирсайтис", "Орджоникидзе", "Клюз", "Волнорез", "Ударник", "Дзержинский", "Менжинский"), 2 сторожевых корабля ("Коралл", "Гангутец"), сетевой заградитель "Азимут". Многие из них ходили к Ханко по два и три раза, а базовые тральщики "Шпиль" (командир старший лейтенант Н. С. Дебелов, военком батальонный комиссар В. С. Бартенев), "Т-215" (командир капитан-лейтенант М. А. Опарин, военком старший политрук Т. Ф. Певнев) и "Т-218" (командир старший лейтенант А. В. Цыбин, военком старший политрук И. И. Клычков) - четыре раза2.
Всего с Ханко силами флота было вывезено около 23 тысяч войск с личным оружием, полевая и зенитная артиллерия базы, 1300 тонн боеприпасов и 1500 тонн продовольствия. Более половины этих перевозок были осуществлены овровцами. В ходе эвакуации базы они спасли свыше 3 тысяч человек с погибших боевых кораблей и транспортных судов.
Походы на Ханко и обратно совершались в сложных гидрометеорологических условиях (штормы, обледенение, плохая видимость). До войны считалось, что катера МО могут плавать при волнении моря не более 3- 4 баллов. Во время эвакуации Ханко они ходили в семибалльный шторм. Их то и дело накрывали волны, верхняя палуба и надстройки нередко покрывались льдом. В ледяной панцирь превращалась одежда людей из верхней команды. Особенно трудно приходилось впередсмотрящим, стоявшим на самом носу корабля. Тихоходные тральщики, в прошлом озерные и речные буксиры, до войны уже при ветре 3-4 балла прятались у берегов, а на Ханко они ходили в любую штормовую погоду.
На фарватерах к полуострову исключительно высока была минная опасность. Каждый поход сопровождался гибелью кораблей на минах. Спасение людей было возложено на овровцев. Подвергаясь риску, тральщики и "малые охотники", маневрируя в темноте между плавающими минами, подходили к терпящему бедствие судну и снимали с него людей, подбирали оказавшихся в воде. Все это требовало исключительного напряжения физических и моральных сил личного состава.
Действия овровцев в этих походах, как и всегда, отличались доблестью, самоотверженностью, высоким мастерством. Об их боевом настрое можно судить хотя бы по следующей выдержке из боевого листка, выпущенного в те дни на "Т-218": "Пробраться в тыл врага на 400 км, пройти большое количество минных полей ночью, в плохую погоду, без единого заедания механизмов преодолеть 800 км кажется невозможным. Но не такие люди на боевых кораблях советской Балтики, чтобы задумываться над этим. Мы ходили и будем ходить по свинцовым водам Балтийского моря, и ничто нас не остановит, не запугает..."
Вот несколько примеров мужества и высокой выучки личного состава соединения.
На рассвете 1 декабря отряд наших кораблей и транспортов находился в 40 милях от полуострова Ханко. В это время из финских шхер появились три канонерские лодки и четыре сторожевых катера. Они легли на параллельный курс и открыли сильный артиллерийский огонь. Командир отряда капитан 3 ранга М. Д. Белков приказал боевым кораблям и транспортам следовать прежним курсом, а тральщику "Вирсайтис", на котором он находился, вместе с канл едкой "Волга" идти навстречу врагу. Меткой стрельбой наши комендоры обратили противника в бегство и загнали его в шхеры.
В одном из штормовых походов подорвался на мине эскадренный миноносец "Сметливый". На спасение людей немедленно устремились катера "МО-210", "МО-307" и "МО-407" (командир звена старший лейтенант М. И. Камаев). В это время с северного направления эсминец атаковали три торпедных катера противника. "МО-210" (командир лейтенант В. М. Панцырный) ринулся им навстречу и огнем орудий и пулеметов принудил их отступить2.
В другой раз тральщик "Орджоникидзе" (командир старший лейтенант Е. А. Лищенко, военком политрук И. В. Фролов), имея на борту 300 ханковцев, подвергся налету двух вражеских самолетов. Комендоры корабля Смирнов и Тучанов метким огнем сбили один из них, а другой отказался от новых атак и скрылся. Управлял стрельбой лейтенант Ш. Д. Фурутин3.
В очередном походе на Ханко на "МО-112" в результате попадания снаряда затопило носовые отсеки. Йод руководством помощника командира В. Галямова экипаж пять часов упорно боролся за живучесть "охотника". В штормовых условиях, под артиллерийским обстрелом с мыса Юминда катер задним ходом прошел большую часть пути до Гогланда, пока не был взят на буксир другим кораблем1.