Враг против наших дозоров активно использовал также свою береговую артиллерию. Однако все замыслы противника дезорганизовать дозорную службу и нарушить наши коммуникации в результате активного противодействия овровцев потерпели неудачу.
Плечом к плечу
После эвакуации гарнизона Ханко и оставления острова Гогланд выдвинутой вперед маневренной базой Краснознаменного Балтийского флота в Финском заливе до осени 1944 года был остров Лавенсари, расположенный в 140 километрах западнее Кронштадта. Простирающееся к северу и к югу от него побережье залива находилось в руках противника, имевшего здесь десятки пунктов базирования своих корабельных сил и авиации. Лавенсари был последним пунктом на советской земле, из которого направлялись в Балтийское море наши герои-подводники. Отсюда выходили корабли и катера ОВРа, чтобы встретить на Гогландском плесе подводные лодки, возвращавшиеся из боевых походов. На наше соединение было возложено обеспечение безопасного перехода подводных лодок из Кронштадта на Лавенсари, вывод в точку погружения, встреча и сопровождение при возвращении их с моря. Овровцы с честью выполнили эту свою задачу. Всего за кампанию 1942 года базовыми тральщиками и "малыми охотниками" была осуществлена 61 проводка подводных лодок в эскортах1.
Подготовкой эскортов к переходам из Кронштадта на Лавенсари и далее до точки погружения подводных лодок руководил штаб ОВРа. Организацией встречи возвращающихся с моря лодок, формированием и отправлением эскортов с Лавенсари в Кронштадт занимался штаб Островного укрепленного сектора (ОУС КБФ).
Эскортирование подводных лодок осуществлялось в условиях сложной минной обстановки и активного противодействия врага. Во время переходов тралы часто подсекали вражеские мины, кораблям не раз приходилось уклоняться от торпед подводных лодок и торпедных катеров противника, от ударов его авиации и береговой артиллерии.
С наступлением томных ночей при проводке подводных лодок за подсекающими тралами возросла опасность подрыва на плавающих минах. Поэтому пришлось использовать буксирующий трап. Это ограничивало скорость хода и маневренность эскорта, затрудняло уклонение от ударов противника.
Гитлеровцы в ночное время устраивали "засады" торпедных катеров у наших фарватеров (чаще всего в районе Деманстейнских банок). Группами из двух четырех катеров, приглушив моторы, они подходили к фарватеру и ложились в дрейф. Обнаружив эскорт или конвой, катера включали моторы и выходили в атаку, рассчитывая на внезапность.
Быстро разгадав эту нехитрую тактику врага, мы стали перед выходом эскортов и конвоев из баз прочесывать фарватеры дозорными катерами. Правда, противнику иногда удавалось атаковать эскорты, но такие попытки заканчивались безуспешно. Помню, 19 сентября на Сескарском плесе вражеские торпедные катера трижды выходили в атаку против эскорта. Выпущенные ими торпеды прошли под килем базовых тральщиков "Рым" и "Т-217". Следующей ночью торпедные катера противника вновь пытались нанести удар по нашему эскорту, но все их атаки были отражены.
Вечером 12 октября эскорт в составе подводных лодок "Щ-309" и "М-98", базовых тральщиков "Гафель", "Гак",
"Шпиль", "Т-215" и "Т-218", катеров "МО-203", "МО-404" и "МО-408" вышел из Лавенсари в Кронштадт. В это время дозор на Сескарском плесе несли катера "МО-106" и "МО-107" (командир звена старший лейтенант К. И. Бондарь). В 22 часа катерники заметили частое мелькание навигационных огней в проливе Бьёркёзунд. Через 40 мин. гидроакустики доложили о приближении с северо-востока шумов винтов. Около полуночи сигнальщики увидели силуэты шести торпедных катеров и одного сторожевого катера, шедших полным ходом к нашему фарватеру. К северо-западу от этой группы были обнаружены еще четыре катера, которые следовали в южном направлении. Старший лейтенант Бондарь принял решение атаковать первую группу вражеских катеров, чтобы не допустить их к фарватеру. "МО-106" и "МО-107", дав самый полный ход, пошли на сближение с противником и с дистанции 8-10 кабельтовых открыли огонь. Обе группы вражеских катеров тоже начали интенсивную стрельбу из автоматов и пулеметов. Наши снаряды поразили два катера противника. Первая группа повернула на обратный курс и скрылась из видимости, а вторая, ведя бой, продолжала следовать в южном направлении.
Когда началась перестрелка, на помощь нашим катерам с соседних линий дозора подошли "МО-103" и "МО-125". Гитлеровцы не выдержали сильного огня "охотников", не дойдя 30 кабельтовых до фарватера, повернули и на полном ходу отошли к своему берегу. Наши катера преследовали их до зоны огня береговой артиллерии противника.
В ходе боя группа вражеских катеров, оторвавшись от преследовавших ее "охотников", пыталась атаковать эскорт, следовавший по фарватеру, но встретила решительный отпор кораблей и катеров охранения.
В этом бою особенно отличились гидроакустики "малых охотников" старший матрос Кит и матрос Шувалов, сигнальщики Редькин и Дубинин, командиры орудий старшины 2-й статьи Мурзаев и Сергеев, старший матрос Никифоров, матрос Афонин.
Темной осенней ночью 17 октября катера "МО-121", "МО-123", "МО-112" и "МО-213" под командованием капитана 3 ранга Н. Г. Моргацкого вышли встречать поврежденную подводную лодку "С-13". На Восточном Гогландском плесе внезапно в 5 кабельтовых прямо по курсу появились силуэты кораблей. Вскоре было установлено, что два вражеских миноносца типа "Ягуар" идут в охранении нескольких катеров. Противник открыл огонь шрапнелью и фугасными снарядами.
По приказанию Н. Г. Моргацкого "МО-112" и "МО-123" вырвались полным ходом вперед и поставили дымовую завесу. В этот момент катера охранения миноносцев оказались в непосредственной близости от нее. Миноносцы, видимо, приняв их в темноте за наши катера, открыли ожесточенный огонь. Те ответили, и между ними завязалась перестрелка. Воспользовавшись
этим, наши "охотники" оторвались от противника, вышли в точку встречи с подводной лодкой и благополучно сопроводили ее на Лавенсари.
На вооружении - опыт
В кампанию 1942 года овровпы осуществляли также проводку конвоев из Кронштадта на острова Сескар, Лавенсари и обратно. Хотя наши морские коммуникации по сравнению с 1941 годом сократились, но по объему перевозок и характеру грузов они по-прежнему имели большое значение для флота.
Безопасность конвоев на переходе морем обеспечивалась кораблями и катерами непосредственного охранения, системой дозоров и береговых постов наблюдения, батареями Кронштадтского, Ижорского и Островного секторов береговой обороны, силами 71-го истребительного авиационного полка Краснознаменного Балтийского флота.
Проводка конвоев при их тихоходности, малой маневренности, разнотипности судового состава и оружия в условиях активного противодействия противника была исключительно трудным делом. Поэтому она вошла славными страницами в историю соединения.
Всего в 1942 году было проведено 50 конвоев общим составом 259 боевых кораблей и судов. С этой целью "малые охотники" совершили 78 выходов в море, а катера-тральщики и дымзавесчики - 197.
Успешно справлялись с нелегкими и ответственными обязанностями командиров конвоев, доставлявших людей и необходимые грузы на острова, капитан-лейтенант Н. П. Визиров, капитан 3 ранга Г. С. Дусь, капитан 2 ранга П. Е. Никитченко, капитан-лейтенант А. В. Цыбин, капитан-лейтенант А. М. Савлевич, капитан 3 ранга М. А. Опарин, капитан-лейтенант И. А. Бочанов, капитан 2 ранга А. Н. Перфилов и другие офицеры ОВРа.
Враг всячески пытался нарушить наши коммуникации с островами. Но это ему не удалось - они функционировали бесперебойно. И в этом большая заслуга овровцев, действовавших смело, решительно и самоотверженно. При проводке конвоев погибли два тихоходных тральщика и сторожевой корабль "ЛК-2".
На тральщике "Ударник" 2 октября погиб командир дивизиона капитан 3 ранга Георгий Спиридонович Дусь - отличный офицер, талантливый, умелый организатор и воспитатель, опытный специалист по тралению мин. Веселый и жизнерадостный, он пользовался глубоким уважением подчиненных. Он сумел сплотить экипажи тральщиков, мобилизовать их усилия на образцовое выполнение боевых заданий командования.
Наряду с боевым тралением, несением дозорной службы, проводкой эскортов и конвоев нам приходилось решать и задачи наступательного характера.
В период с 8 по 10 июля корабли соединения участвовали в высадке и обеспечении тактического десанта на остров Соммерс. Сторожевик "Буря", базовые тральщики и "малые охотники" огнем орудий и пулеметов оказали эффективную поддержку действиям десантников. При этом они неоднократно имели боевые столкновения с вражескими кораблями. 9 июля, например, базовые тральщики "Шпиль" и "Рым", катера "МО-109" и "МО-306" причинили повреждения торпедному катеру "Ноуми" и тральщику противника.
В этих боях героически погиб "МО-306", которым командовал старший лейтенант Д. Л. Дворецкий. Группа "малых охотников" получила задание доставить десантникам на остров боеприпасы и пополнение. Противник встретил наши катера шквальным огнем. Головным шел "МО-306". Прямое попадание вражеского снаряда вызвало взрыв находившихся на катере боеприпасов, и катер затонул.
К сожалению, не избежали мы потерь и в следующем месяце. 24 августа при подходе к острову Большой Тютерс для обстрела вражеской батареи подорвались на минах и затонули сторожевой корабль "Буря" и базовый тральщик "Фугас". При этом погибли военком дивизиона сторожевых кораблей полковой комиссар И. М. Лелякин, командир тральщика капитан-лейтенант В. Л. Гиллерман, многие старшины и матросы. Командир отряда капитан 2 ранга П. Е. Никитченко и командир сторожевого корабля "Буря" капитан 3 ранга А. А. Маклецов были тяжело ранены.
В августе специально оборудованные "малые охотники" под руководством командира звена старшего лейтенанта Н. Д. Ливого ставили минные банки на узлах шхерных фарватеров и подходах к проливу Бьёркёзунд. Обычно постановка производилась совместно с торпедными катерами.
Успешно справились со своими задачами в 1942 году и наши дымзавесчики небольшие деревянные катера. Без них не обходился ни один выход наших кораблей на выполнение боевых заданий. Экипажи этих катеров, самоотверженно действуя под огнем врага, прикрывали дымовыми завесами от воздействия врага наши эскорты и конвои, траление и постановку мин. Лишь за первые два месяца кампании они обеспечили переходы 236 боевых кораблей и судов, 91 раз выходили для прикрытия тральных работ, поставили 127 дымовых завес, наплавали в ограниченном районе Невской губы и Кронштадтских фарватеров 8150 миль.
За лето 1942 года овровцы еще более обогатились боевым опытом.
Познав тактические приемы гитлеровской авиации, наши катерники противопоставили им свой боевой маневр, снижающий точность бомбометания, научились эффективно отражать атаки самолетов противника. Первые же боевые столкновения показали, что моряки соединения по своим морально-боевым качествам значительно превосходили экипажи вражеских кораблей. Во всех встречах с противником наши "малые охотники" применяли смелую наступательную тактику, решительно шли в атаку даже при численном превосходстве врага и всегда добивались победы.
Овровцам было присуще чувство нового, они постоянно искали лучшие приемы использования боевой техники и оружия, нанесения ударов по ненавистному врагу. Командир "МО-302" старший лейтенант И. П. Чернышев и командир отделения комендоров А. П. Фролов сконструировали пламегаситель к 45-мм орудиям. Флагманский артиллерист соединения капитан-лейтенант В. М. Барабанщиков нашел пути улучшения организации управления артиллерийским огнем.
В 1942 году было усилено артиллерийское вооружение "малых охотников", тихоходных тральщиков и катеров-тральщиков. Ленинградская промышленность по заказу флота приступила к постройке бронированных "малых охотников" (БМО).
Все корабли и катера соединения прошли размагничивание , которое осуществлялось с помощью специально устанавливаемой обмотки или безобмоточным способом. Качество размагничивания проверялось на контрольных станциях. Здесь же через определенные промежутки времени производились контрольные замеры остаточного магнитного поля кораблей и катеров.
Помня о раннем наступлении зимы в 1941 году, осенью мы позаботились, чтобы "малые охотники" были обшиты специальными противоледовыми поясами для предохранения деревянных корпусов от повреждения.
Заканчивалась вторая военная кампания на Балтике. Мы подвели итоги боевой деятельности соединения в 1942 году, проанализировали работу штаба ОВРа, политотдела, командного состава, партийных и комсомольских организаций. Каждый из нас испытывал чувство гордости и удовлетворения оттого, что все боевые задания соединение выполнило с честью.
Славные боевые дела овровцев получали высокую оценку командования флота, трудящихся Ленинграда. 16 октября 1942 года, в день 20-летия шефства комсомола над флотом, ленинградские комсомольцы вручили переходящее Красное знамя базовому тральщику "Т-215" (командир капитан 3 ранга М. А. Опарин) как лучшему кораблю Краснознаменного Балтийского флота.
Тральщик совершил более 60 боевых выходов, уничтожил свыше трех десятков мин, успешно отразил неоднократные атаки торпедных катеров, удачно уклонился от 19 торпед, сбил и повредил несколько вражеских самолетов. Опытным, волевым командиром проявил себя капитан 3 ранга М. А. Опарин. Его действия отличались расчетливостью, смелостью и дерзостью. Он мог пойти на оправданный риск, но никогда не допускал безрассудных поступков. М. А. Опарин всегда находил выход из трудных ситуаций, в которых оказывался корабль. Всем этим во многом объяснялись значительные боевые успехи "Т-215".
Одним из решающих условий боевых успехов соединения явилась непрерывная и целеустремленная партийно-политическая работа на кораблях. Этим мы во многом были обязаны талантливому ее организатору военкому ОВРа бригадному комиссару Р. В. Радуну. С помощью политического отдела, возглавлявшегося полковым комиссаром П. И. Ильиным, Р. В. Радун сумел создать дружный, боевой партийно-комсомольский актив. Военком и начальник политотдела соединения стремились всегда быть в гуще личного состава, на самых решающих участках, на кораблях, выполнявших наиболее ответственные и сложные задачи. Опираясь на этот актив, на комиссаров кораблей и частей, партийные и комсомольские организации, командование соединения мобилизовывало овровцев на образцовое выполнение боевых заданий.
Третья военная. Борьба обостряется
После прорыва блокады Ленинграда были приняты меры для усиления Краснознаменного Балтийского флота. Резкое улучшение положения с топливом и электроэнергией позволило промышленности города в начале 1943 года развернуть строительство малых кораблей и катеров, так необходимых для ведения боевых действий в условиях Финского залива.
К началу летней кампании Охрана водного района Кронштадтского морского оборонительного района (КМОР) КБФ получила от промышленности дивизион "малых охотников" нового типа, дивизион катеров-тральщиков; заканчивалась постройка девяти бронированных катеров МО и эскадренного тральщика "Василий Громов". Началось строительство новых тральщиков, так называемых "стотонников". Бывшие рыболовецкие сейнеры были переоборудованы в магнитные тральщики ("МТ-610", "МТ-611"). Тихоходные тральщики "Т-42", "Т-51", "Зарница" и сторожевой корабль "Коралл" были оборудованы электромагнитными тралами.
Всего в составе ОВРа КБФ насчитывалось 250 вымпелов, в том Числе 44 тральщика, 96 катеров-тральщиков и 70 "малых охотников".
Зимой овровцы активно участвовали в ремонтных работах, усиленно занимались боевой и политической подготовкой, несли боевую службу в системе зимней обороны. В феврале - марте 1943 года они произвели подледное траление донных (неконтактных) мин на выходном фарватере Кронштадта. Оно осуществлялось с помощью сконструированного и изготовленного на Кронштадтском морском заводе специального ледового трала. В ночь на 28 марта были произведены контрольные взрывы больших глубинных бомб на фарватере открытой части Морского канала. При этом сдетонировали две магнитные мины
В зимние месяцы гитлеровцы свои основные усилия на Балтике сосредоточили на создании мощного противолодочного рубежа в западной части Финского залива.
В конце марта флотская разведка отметила оживленную деятельность противника на линии остров Найссар - полуостров Порккала-Удд. Как выяснилось позднее, гитлеровцы в те дни устанавливали поперек Финского залива от выходов из шхер Хельсинки до острова Найссар специально сконструированные тяжелые противолодочные сети. Сетевое заграждение они усилили большим количеством донных и якорных мин, поставленных на различном углублении от поверхности воды. В Таллине, Хельсинки и других пунктах побережья враг сосредоточил крупные противолодочные силы, предназначавшиеся для непрерывного несения дозора у этого заграждения и на подходах к нему.
Таким образом, противник к весне 1943 года создал мощный, глубоко эшелонированный противолодочный рубеж, чтобы воспрепятствовать выходу наших подводных лодок в Балтийское море.