Противник, имевший приказ во что бы то ни стало удерживать Пирятин, яростно оборонялся. Однако к 23 часам 18 сентября вражеский гарнизон, потеряв только убитыми свыше 300 солдат и офицеров, а также большую часть своей артиллерии и танков, был выбит из города.
В тот же день части 42-й гвардейской стрелковой дивизии, продолжавшие наступать на правом фланге армейской полосы, освободили г. Прилуки.
Но если 309-я стрелковая дивизия, сыгравшая главную роль в боях за освобождение Пирятина, стала "Пирятинской" уже на следующий день, 19 сентября, то 42-й гвардейской стрелковой дивизии столь же почетное наименование "Прилукской" было присвоено лишь спустя несколько дней. Причиной тому было недоразумение, в результате которого донесения об освобождении г. Прилуки прибыли в Ставку одновременно из штабов Воронежского и Центрального фронтов.
Случай это редкий, и его уникальность подчеркивается тем, что даже в послевоенное время, причем в печати, плохо осведомленные авторы повторили версию об освобождении Прилук одной из дивизий Центрального фронта. Поэтому справедливость требует вновь подтвердить, что на самом деле эта честь принадлежит 42-й гвардейской стрелковой дивизии 52-го стрелкового корпуса 40-й армии Воронежского фронта. Надеюсь, что всякие сомнения на этот счет рассеет нижеследующий документ, составленный Г. К. Жуковым и командованием фронта 21 сентября 1943 г. и хранящийся в архиве:
"Товарищу Иванову{72}
Докладываем:
По проверенным данным на месте установлено, что Прилуки были заняты в 6.00 18.9.43 г. 42 гв. сд 40 армии генерал-лейтенанта тов. Москаленко; командует 42 гв. сд генерал-майор Бобров Федор Александрович.
В это время правое крыло армии Чибисова{73} имело задачей идти 10-15 км севернее Прилуки и в город не заходить, а обходить.
Дивизия Центрального фронта двигалась на Прилуки, пересекая боевые порядки войск Чибисова, когда уже в городе противника не было, а там находились части 42 гв. сд.
Просим присвоить 42 гв. сд наименование Прилукской"{74} .
Бои с ожесточенно сопротивлявшимся противником продолжались в полосе 40-й армии и 19 сентября. В тот день они завершились освобождением десятков населенных пунктов и, в частности, узловой железнодорожной станции Гребенки. Сопротивление, встреченное нами при освобождении этой станции, городов Прилуки, Пирятин, а также г. Лубны, занятого в те дни 47-м стрелковым корпусом, было по существу последней попыткой противостоявших войск задержать наступление 40-й армии.
Сразу после этого обстановка коренным образом изменилась. К исходу 19 сентября сопротивление противника резко ослабло.
Это не было неожиданностью для нас. Начиная с
16 сентября все виды разведки подтверждали, что немецко-фашистское командование поспешно отводило войска за Днепр. С потерей основных опорных пунктов на левобережье и последнего оборонительного рубежа по р. Удай противник заметно ослабил сопротивление. Обстановка на фронте вновь резко изменилась в нашу пользу. Учитывая все это, командующий войсками Воронежского фронта отдал новую директиву, в которой потребовал быстрее выйти на Днепр и форсировать его.
Эту задачу должны были прежде всего выполнить 3-я гвардейская танковая и 40-я армии. Было приказано к исходу 24 сентября первой из них совместно с 1-м гвардейским кавалерийским корпусом выйти в район Ковалин, Козинцы, Городище, Козлов, Московцы в готовности с ходу форсировать Днепр. Быть в готовности незамедлительно сделать то же самое предписывалось и 40-й армии, которая к указанному выше сроку должна была достичь Днепра на участке Кайлов, Рудяки, Кальне, Гусинцы, Яшники, Пидсинне, Андруши, Козинцы, Чаплин.
В район Козинцы, Городище, Хоцки, Натягайловка должна была к исходу 26 сентября подойти и 27-я армия - второй эшелон фронта. Левее, на участок Жерноклевы, Воробьевка, Хрущевка, предписывалось выйти к 24 сентября 47-й армии, захватив Лепляво и Канев силами 3-го гвардейского механизированного корпуса, а в район иск. Хрущевка, Богодуховка, Бол. Бурмак, Погребняки, Семеновка - 52-я армия, имевшая задачу одновременно освободить г. Золотоношу сильными передовыми отрядами. 4-я гвардейская армия должна была обеспечить левое крыло фронта, действуя на участке от Семеновки до р. Хорол и далее по этой реке до устья р. Решетиловка.
Наступавшая на правом крыле фронта 38-я армия получила задачу к исходу 24 сентября занять рубеж Вел. Дымерка, Требухов, Борисполь, Воронков, Кайлов. Следовательно, она должна была к названному сроку выйти на Днепр лишь своим левым флангом, на стыке с 40-й армией.
В эту директиву вскоре также было внесено существенное изменение, касавшееся сроков выхода на Днепр. Оно было вызвано тем, что враг, отступавший под нашим натиском за Днепр, на пути своего бегства поджигал населенные пункты, сжигал хлеб, убивал скот. И пытался угонять население для принудительного использования на оборонительных работах за Днепром. Нужно было сорвать его план, спасти советских людей и материальные ценности от уничтожения.
В этих целях командующий фронтом отдал в ночь на 19 сентября следующее боевое распоряжение:
"Командармам 3 гв. ТА, 38 А, 40 А.
Противник, отходя, стремится сжечь весь хлеб. Обстановка требует максимальных темпов наступления. Приказываю:
1. Тов. Рыбалко двигаться со скоростью 100 км в сутки с расчетом в район Переяславль лучшими подвижными частями и танками выйти не позднее 22.9.43 г.
2. Командующим 40 и 38 А ускорить темпы наступления, в первую очередь подвижными войсками, которыми выйти к р. Днепр также к 22.9.43 г.
3. О принятых мерах донести"{75} .
Из всего сказанного видно, что сроки быстрейшего освобождения Левобережной Украины все время менялись в сторону сокращения. И поскольку теперь мы должны были выйти на Днепр раньше, то и сроки форсирования его намного приблизились. Задача преодоления реки с ходу, продиктованная необходимостью дезорганизовать мероприятия врага по обороне правого берега, не только не снималась, но и приобретала особенно важное значение. Ибо противник, которому удалось уничтожить за собой все переправы, стремился использовать это преимущество, чтобы прочно закрепиться на Правобережье.
Для выполнения упомянутого боевого распоряжения фронта во все соединения армии были посланы ответственные работники штаба с целью конкретизации задач и помощи командирам дивизий и танковых корпусов. Выехал в передовые части и я с К. В. Крайнюковым.
Менее суток спустя, 20 сентября, произошло знаменательное событие: наши передовые подразделения начали выходить к Днепру. Одним из первых сделал это передовой отряд 309-й стрелковой дивизии генерал-майора Д. Ф. Дремина. После того как 10-й танковый корпус освободил Переделав, где отличились 178-я и 183-я танковые бригады майора К. М. Пивоварова и подполковника Г. Я. Андрющенко, названный отряд прошел через этот город и достиг Днепра. Вот как описано это событие в журнале боевых действий 309-й стрелковой дивизии:
"Выход на р. Днепр. Части дивизии после овладения г. Пирятин, сбивая подвижные отряды прикрытия, под сильным воздействием авиации противника стремительно наступали на юго-запад в направлении на г. Переяслав-Хмельницкий. Приказом комдива для быстрого выхода к р. Днепр был сформирован передовой отряд в составе 2-го батальона 957 сп, посаженный на авто-гужевой транспорт..." Далее в журнале боевых действий отмечено, что этот передовой отряд "был выброшен вперед с задачей: в ночь на 21.9.43 г. выйти на р. Днепр и произвести разведку берега, переправ и мест сосредоточения для форсирования р. Днепр.
В 8.00 20.9.43 г. передовой отряд выступил из Гречано-Петровский и, совершив 80-км марш по маршруту Вел. Каратунь, г. Переяслав-Хмельницкий, Карань, к 22.00 20.9.43 овладел о. Андруши, выйдя первым на р. Днепр в р-не Пристань, о. Андрушинский, в полосе наступления 40 армии. Командиром отряда и разведчиками 362 ОРР была произведена разведка берега, переправ и мест сосредоточения для частей на участке Пристань-Пидсинне... 21-23.9.43 г. части дивизии стали выходить на р. Днепр на участке Пидсинне-Гусинцы и сосредоточиваться для переправ..."{76}
В ночь на 22 сентября вышли на берег Днепра и передовые отряды 237-й, 42-й гвардейской, 161-й и 337-й стрелковых дивизий. Причем они сразу же выслали разведку на противоположный берег и начали форсирование. Первые маленькие плацдармы были захвачены 22 сентября. Одновременно с дивизиями нашей армии к Днепру вышли и передовые отряды 3-й гвардейской танковой армии. Так, рота автоматчиков 51-й гвардейской танковой бригады в ночь на 22 сентября вместе с партизанами отряда имени Чапаева без потерь форсировала р. Днепр и освободила населенный пункт Григоровку.
Здесь я позволю себе небольшое отступление.
Некоторые исследователи и мемуаристы утверждают, что перелом в боевых действиях войск Воронежского фронта в сентябре 1943 г. при освобождении Левобережной Украины произошел после ввода в сражение 3-й гвардейской танковой армии. Это не соответствует действительности. 3-я гвардейская танковая армия, включенная в состав Воронежского фронта 6 сентября, задержалась в районе Курска из-за малой пропускной способности восстанавливаемых железных дорог и, к сожалению, смогла сосредоточиться в районе Ромны (в 150-170 км от Днепра) с опозданием. В сражение она была введена только в ночь на 20 сентября.
Решительный же перелом на Воронежском фронте, как показано выше, начался в первой декаде сентября в полосах 40-й, а затем и 38-й армий. С 16 сентября они, ломая сопротивление арьергардов, повели стремительное наступление. Темп продвижения этих армий вперед непрерывно нарастал, достигая 25- 30 км в сутки. Противник на киевском и переяславском направлениях безостановочно отступал к Днепру. 40-я армия, например, в первые дни наступления форсировала реки Псел, Грунь, Хорол, Сула, а 18 сентября освободила г. Пирятин, преодолела р. Удай и к исходу следующего дня достигла р. Гнилая Оржица в 60- 70 км от Днепра.
Что касается выхода к Днепру, то он, как уже отмечено, был осуществлен войсками 40-й и 3-й гвардейской танковой армий одновременно, командные пункты которых для удобства организации взаимодействия по указанию Н. Ф. Ватутина располагались рядом.
В боях тех дней отличились все соединения и части нашей армии. Это подчеркивало и командование фронта, которое в своем донесении Верховному Главнокомандующему И. В. Сталину отмечало, что 40-й армией "при наступательной операции пройдено свыше 350 км, взяты города Тростянец, Боромля, Лебедин, Гадяч, Лубны, Пирятин, Лохвица, форсированы реки Боромля, Псел, Грунь, Хорол, Сула, Удай"{77}.
Многим соединениям 40-й армии были присвоены почетные наименования в честь освобождения ими крупных населенных пунктов. 2-й танковый корпус под командованием генерал-лейтенанта танковых войск А. Ф. Попова был преобразован в 8-й гвардейский танковый корпус.
В описываемый период характерной особенностью в планах и действиях Воронежского фронта было то, что начиная с 3 августа направление главного удара постепенно перемещалось с левого на правый фланг, на киевское стратегическое направление. По-видимому, Ставка и Генеральный штаб пришли к выводу, что наибольшего успеха в разгроме немецко-фашистских войск можно ожидать на юго-западе советско-германского фронта и, в частности, на киевском направлении. Поэтому Верховное Главнокомандование усиленно направляло свои резервы Воронежскому фронту, предвидя, что овладение Киевом решит участь вражеских войск на Правобережной Украине, в Крыму и на Кубани. Думается, что и маршал Г. К. Жуков, как заместитель Верховного Главнокомандующего, сыграл в этом деле определенную роль, координируя действия Воронежского и Степного фронтов.
III
Итак, перед нами был Днепр. Много врагов захлебнулось в его водах. По ним плыл князь Олег в далекий Константинополь, стремительно проносились стаи казачьих "чаек" иэ Запорожской вольницы, его пересекал битый под Полтавой король шведский, бежавший в Турцию. Днепровские воды видели воинов в буденовках, спешивших бить интервентов. Теперь ему доведется видеть разгром гитлеровцев. Старый и седой, ласковый и грозный, он воспет народом, заселяющим его берега. Он в сказках и преданиях, в поэзии Тараса Шевченко и в прозе Гоголя. Кто не знает произведения Тараса Шевченко "Реве та стогне Дншр широкий" или гоголевского описания "Чуден Днепр при тихой погоде, когда вольно и плавно мчит сквозь леса и горы полные воды свои!".
Песни о прославленной реке пели, подойдя к ней, и наши воины. Наиболее популярной была "Песня о Днепре" Е. Долматовского: "Ой, Днепре, Днепре, ты широк, могуч, мы в атаку шли под горой..."
Днепр! Сколько мыслей и чувств вызвал он во мне в тот памятный день, когда вместе с передовыми частями армии мы с генералом К. В. Крайнюковым вышли на берег реки и молча глядели на нее, не в силах высказать словами радость долгожданной встречи. Перед моим мысленным взором стояла картина нашего отхода от Днепра в тяжкие дни ранней осени 1941 г. Враг оказался тогда сильнее нас, и ни беспримерный героизм советских воинов, ни их ненависть к захватчикам, вторгшимся на советскую землю, не смогли отвратить тяжелого исхода тех боев. Но даже тогда, когда враг торжествовал, полагая, что он завладел Днепром "на тысячу лет", мы знали, верили: мы вернемся.
И вот сбылось, мы вновь здесь, на днепровском берегу, а гитлеровцы позорно бегут за реку. Они еще надеются удержаться на Правобережье, но этому не бывать. Мы придем и туда, чтобы освободить всю нашу Родину и, загнав врага в его собственное логово, нанести ему смертельный удар. И нас не остановит ни широкая гладь реки, ни сила, которой еще много у врага.
Да, его войска там, на правом берегу, ощетинились жерлами орудий и минометов, приготовили все виды смертоносного оружия. В небе неумолчно воют самолеты противника, получившие приказ уничтожить всякого, кто попытается перебраться через реку. Немецко-фашистское командование продолжало усиливать свои войска, подтягивая туда все новые дивизии с других участков фронта.
Следовательно, с каждым днем, с каждым часом усложнялась наша задача. А она и без того была нелегкой. Ведь передовые отряды наших армий не смогли опередить противника и захватить переправы. Отступавшему врагу удалось оторваться от наших войск и, переправившись через Днепр, уничтожить за собой все мосты и переправы.
И все же нам предстояло форсировать реку. Без промедления, используя фактор внезапности для дезорганизации вражеской обороны на правом берегу.
- Представляю, как лихорадочно подтаскивает противник на правый берег технику и войска, - словно угадывая мои мысли и не отрывая взгляда от Днепра, тихо сказал Константин Васильевич. И решительно повернулся ко мне: Командарм! Мы должны как можно быстрее начать форсирование. Иначе оно обойдется нам дорого...
- Да, да, конечно, - подтвердил я, думая в то же время, что действовать нужно не только стремительно, но и продуманно, с учетом особенностей участка форсирования.
Войскам 40-й и 3-й гвардейской танковой армий предстояло, как уже отмечалось, форсировать Днепр в районе букринской излучины. Обращенная в нашу сторону, она уже по этой причине была выгодна для нас в тактическом отношении: мы могли артиллерийским огнем с левого берега с трех сторон простреливать почти всю территорию излучины и таким образом несколько облегчить первоначальные действия по захвату плацдармов на правом берегу.
Трудности при форсировании предстояло преодолеть серьезные. Днепр на участке от Ржищева до Черкасс имеет пойму шириной от 1 до 15 км, изрезанную озерами, старицами. Русло извилистое, делится на рукава, образующие большое количество островов и песчаных мелей. Ширина зеркала реки - 600-800 м, глубина - 8-12 м. В целом местность против букринской излучины способствовала сосредоточению и укрытию наших войск.