Условия театра боевых действий благоприятствовали обороняющемуся противнику. Тем более, что немецко-фашистское командование готовилось любой ценой удержать Восточные Бескиды. Их оперативное значение было чрезвычайно велико. Они прикрывали кратчайший путь из районов Западной Украины и Польши в Восточную Словакию и Венгрию. И нашего удара отсюда гитлеровцы страшились даже позднее, когда войска 2-го Украинского фронта вступили в Венгрию с востока и подошли к Будапешту.
Гитлеровское командование заблаговременно создавало прочную оборону в Восточных Бескидах. По его приказу две словацкие дивизии еще в мае 1944 г. начали здесь инженерные работы.
Наиболее сильная полоса создавалась вдоль Главного Карпатского хребта, но к августу она не была полностью готова. Поэтому отступавшие немецко-фашистские войска заняли другой рубеж - в предгорьях Карпат, на линии Гоголув, левый берег р. Вислок, Кросно, Беско, Санок.
Здесь и проходил теперь передний край главной полосы обороны противника, которую он продолжал усиленно укреплять. К началу нашего наступления она состояла из двух позиций. Первая включала систему опорных пунктов, оборудованных на выгодных в тактическом отношении высотах и в крупных населенных пунктах. Промежутки прикрывались на отдельных участках траншеями в две-три линии, соединенными ходами сообщения и проволочными заграждениями в один-два кола.
В сильный опорный пункт был превращен г. Кросно, являвшийся крупным узлом дорог. Враг опоясал его сплошной траншеей, подступы на важных направлениях заминировал, улицы перекрыл баррикадами. В подвалах каменных домов были установлены пулеметные гнезда, отдельные дома и перекрестки заминированы. Широко использовались "сюрпризы" из мин и фаустпатронов. Прочно укрепили гитлеровцы и район населенных пунктов Беско и Сенява, находившихся на левом фланге нашей армии. Они прикрывали горные проходы, ведущие во фланг и тыл кросненской группировки.
В 8-15 км от переднего края в конце августа начались работы по оборудованию второй полосы обороны. Она проходила по северным склонам горного хребта. Здесь, на высотах, и были оборудованы опорные пункты, состоявшие из отдельных окопов и траншей.
Наконец, был еще и промежуточный рубеж, для создания которого гитлеровцы согнали местное население. Он тянулся в 16-20 км от переднего края главной полосы обороны, по линии Ясло, Змигруд Новы, Лыса Гура, Дукля и далее на юго-восток. Все эти населенные пункты были превращены в сильные узлы обороны. Наиболее мощный из них находился в населенном пункте Дукля. Он-то и прикрывал шоссе, ведущее на одноименный перевал через Карпаты.
Устойчивость обороны в значительной степени усиливалась условиями горно-лесистой местности, о которых уже сказано. Шоссе и основные грунтовые дороги, вдоль которых должны были двигаться советские войска, противник заминировал, установил деревянные и каменные завалы, а мосты подготовил к взрыву.
Характер района предстоящих боевых действий снижал наступательные возможности наших войск. Если же учесть, что войска 38-й армии получили малообученное пополнение буквально накануне наступления, то легко представить возникшие трудности как при подготовке, так и особенно в процессе боевых действий. Уже в ходе операции приходилось учить войска извлекать даже из таких условий местности выгоды для уничтожения противника и решительного продвижения вперед.
Характер местности, усложнявший ведение боя и операции в целом, предъявлял также повышенные требования к организации взаимодействия и управления войсками. Если пехота с пулеметами и минометами могла наступать в любых направлениях и рассчитывать на поддержку и сопровождение полковой артиллерии на конной тяге, то артиллерия средних и крупных калибров на механической тяге требовала дорог с твердым покрытием и с небольшими подъемами. И то, что их не хватало, вело к сокращению возможности маневра, снижало эффективность огня. Даже ведение артиллерийской разведки и выбор огневых позиций превратились в трудные проблемы. О танках и говорить нечего: они могли двигаться только по дорогам и долинам, в основном в колонне.
Конечно, все эти трудности стали очевидны для нас в полном объеме уже в ходе операции. Однако основные из них были ясны и перед ее началом. Знали мы и о силах противостоявшего врага.
В первых числах сентября на кросно-дуклинском направлении, в полосе 38-й армии, оборонялись 545, 208, 68-я пехотные дивизии и несколько отдельных батальонов, в том числе один из состава 96-й пехотной дивизии, противостоявшей нашему левому соседу - соединениям 1-й гвардейской армии. Все войска противника находились в главной полосе обороны, имевшей глубину 6-7 км. Наиболее плотные группировки враг создал на флангах. Несколько слабее были его силы в центре, где оборонялась 208-я пехотная дивизия.
При всем том тактические резервы противника были не так уж сильны, а оперативные заняты подавлением народного восстания в Словакии. Впрочем, не исключалась переброска резервов с соседних участков, расположенных севернее Карпат, где наши войска везде перешли к обороне.
Анализ всех обстоятельств привел нас к выводу, что" несмотря на трудности, мы добьемся успеха при прорыве обороны и действиях в глубине. Этому должны были способствовать скрытная подготовка операции, внезапность удара, максимально возможные темпы наступления. В таком духе давал мне наставления командующий фронтом, так думало и командование армии.
Однако в действительности все оказалось гораздо сложнее. Но не будем забегать вперед.
Обдумывая предстоявшую операцию, я понимал, что выполнение задачи зависело от быстроты разгрома врага в предгорьях Карпат, стремительности удара подвижными соединениями - кавалерийским и танковым корпусами. Мы должны были упредить противника в занятии укреплений Дуклинского перевала, чтобы: своевременно выйти в районы, контролируемые восставшими словаками. Глубина операции равнялась 90 км, и мы должны были за 5 дней преодолеть это расстояние. Средний темп наступления стрелковых корпусов составлял 18 км, а танкового - до 25 км. В целом темпы были высокие, но реальные и вполне достижимые. Важным звеном плана, облегчавшим его выполнение, являлось предполагаемое встречное наступление 1-й и 2-й словацких дивизий к перевалам Карпатского хребта.
Принятое мною решение в соответствии с планом предусматривало двухэшелонное оперативное построение армии: в первом все три стрелковых корпуса, во втором - приданный нам 1-й Чехословацкий армейский корпус. 1-й гвардейский кавалерийский и 25-й танковый корпуса, также прибывавшие в состав армии, предназначались в качестве подвижной группы для расчленения вражеской группировки и стремительного наступления к перевалам через Карпаты. Они, как уже отмечено, должны были вводиться в прорыв на второй день операции.
Прорыв обороны противника должны были осуществить все три стрелковых корпуса. На 8-километровом участке фронта на дуклинском направлении сосредоточивалась ударная группировка в составе шести стрелковых дивизий: четыре в первом эшелоне и две - во втором. Там же, в центре оперативного построения армии, располагались штатная и приданная артиллерия и минометы. Их общая плотность должна была составить до 140 стволов на 1 км фронта.
После уточнения задачи войскам армии было приказано в первый день операции выйти на рубеж Секлювка-Гурна, Ясло, Ленжины, Ленки, ст. Рыманув, на третий достичь населенных пунктов Бартне, Радоцина, Кружлова, на пятый - ст. Любовня, Савинов, Прешов, Ганушовце.
52-му стрелковому корпусу генерал-майора С. М. Бушева предписывалось перейти в наступление своим левым флангом - 305-й стрелковой дивизией полковника А. Ф. Васильева в первом эшелоне и 340-й стрелковой дивизией генерал-майора Ф. Н. Пархоменко - во втором. Прорвав оборону противника на фронте иск. Хшонстувка, Байды, корпус должен был выполнить ближайшую задачу овладеть населенными пунктами Бжезувка, Тарновец.
Прикрыть действия этих войск было приказано силами двух стрелковых полков 304-й стрелковой дивизии полковника А. С. Гальцева на участке Опашенка, Непля. Третьим же овладеть Хшонстувкой и Шебне для обеспечения правого фланга 305-й стрелковой дивизии.
К исходу первого дня корпусу предстояло ударом с юговостока овладеть г. Яспо и выйти на рубеж Секлювка-Гурна, Ясло, Зажече, Ленжины. В дальнейшем он должен был наступать в общем направлении на Смерековец, Тылич, развертываясь по восточному берегу р. Вислок до Маркушки и далее до Бартне и Смерековца фронтом на запад и северо-запад для прикрытия справа главной группировки армии. При этом генералу С. М. Бушеву предписывалось 340-ю стрелковую дивизию ввести в бой из-за левого фланга 305-й стрелковой дивизии с рубежа Будзиш, Ящев в направлении Потакувки.
101-й стрелковый корпус генерал-лейтенанта А. Л. Бондарева получил приказ наступать также двумя эшелонами: в первом 70-я гвардейская стрелковая дивизия генерал-майора И. А. Гусева и 183-я стрелковая дивизия полковника Л. Д. Василевского, во втором - 211-я стрелковая дивизия подполковника И. П. Елина. Он должен был прорвать оборону на участке высота 276,0, Оджиконь. Ближайшая задача - овладеть рубежом Порембы, Свежова Польска. 211-я стрелковая дивизия вводилась из-за правого фланга корпуса в общем направлении Поток, Поляны.
К исходу первого дня войскам генерала Бондарева предписывалось выйти на фронт Токи, Рувне, второго - достичь Ростайни, Цехани, Гуты Поляньской, третьего - овладеть рубежом Здыня Бехеров, Смилно, Дубова.
67-й стрелковый корпус генерал-майора И. С. Шмыго должен был действовать, прикрываясь слева 140-й стрелковой дивизией генерал-майора А. Я. Киселева и 121-й стрелковой дивизией полковника П. М. Доценко на рубеже Спорне, Саночек. Правофланговой же 241-й стрелковой дивизии полковника Т. А. Андриенко предстояло прорвать оборону на участке Оджиконь, Турошувка, обойти с запада и юго-запада г. Кросно и овладеть им. А к исходу дня достичь рубежа Ветшно, Иванич, ст. Рыманув. В дальнейшем корпусу приказывалось наступать в общем направлении на Ясьлиску, нанося удар правым флангом, и к исходу второго дня операции выйти на рубеж Ясьлиска, Суровица, третьего - на линию Мергешка, Вислова, Букова Горка.
За его правым флангом предстояло продвигаться в направлении Кросно, Головенки, Дукля 1-му Чехословацкому армейскому корпусу под командованием генерала Кратохвила, назначенному во второй эшелон. Последний с выходом частей 101-го стрелкового корпуса в район Дукли должен был с рубежа Ивля, Ясенка наступать на Тыляву, Ладомирову, Гипальтовце, с тем чтобы к исходу второго для операции выйти к Вилынне, Тыляве, а к исходу третьего - на рубеж Яркова Воля, Ниж. Свидник. С утра второго дня наступления, с выходом пехоты к населенным пунктам Токи, Ленки, намечалось с рубежа м. Змигруд Новы, Глайске ввести в прорыв 1-й гвардейский кавкорпус. Действуя в общем направлении на Кремину, Бардеву, он должен был к вечеру достичь района Радоцина, Комлоша, Зборов, Никола, а сутки спустя через Бардеву, Тарнов, Малцов выйти к Мушине, ст. Любовня, Плавнице, Русковоле, захватив переправы через р. Попрад.
От 25-го танкового корпуса генерал-майора Ф. Г. Аникушкина приказ требовал войти в прорыв одновременно с кавкорпусом, но с рубежа Ивля, Дукля и после выхода пехоты к Ясло, Кобыляны. Он имел задачу нанести удар в направлении Ладомирова, Прешова и стремительным броском к концу того же дня выйти к Выш. Свиднику, Ладомирове, а к концу следующего - в район Слов, Раславице, Копривница и затем овладеть Прешовом.
На период прорыва обороны противника приказывалось привлечь всю артиллерию 1-го гвардейского кавалерийского, 25-го танкового и 1-го Чехословацкого армейского корпусов. Исходное положение для наступления войска должны были занять в ночь на 7 сентября.
III
Таким образом, для подготовки операции войска армии имели, если даже считать с момента моего возвращения с командного пункта маршала И. С. Конева, всего лишь пять суток, а со времени получения директивы фронта еще меньше четыре дня. Сделать же нужно было много. К тому же выявился ряд дополнительных трудностей.
Одна их них заключалась в нехватке танков непосредственной поддержки пехоты, ставшей слабым местом в боевых порядках. Из штатных средств армия имела 12-й гвардейский танковый и 349-й гвардейский тяжелый самоходно-артиллерийский полки, но в них насчитывалось только 22 бронеединицы. Пришлось пойти на вынужденную меру - взять 25 из 86 имевшихся танков и самоходно-артиллерийских установок 25-го танкового корпуса, предназначенного для развития успеха. Но и после этого мы смогли дивизиям первого эшелона дать лишь по 12 танков. Такое количество, если учесть, что каждая из них имела 2-километровый участок фронта, не могло сыграть существенной роли при прорыве вражеской обороны.
Чтобы восполнить этот пробел, было решено сформировать в них по два штурмовых батальона. Они должны были после окончания артиллерийской подготовки действовать, впереди боевых порядков, ворвавшись на передний край противника, захватить важнейшие опорные пункты и ликвидировать таким образом возможный разрыв между окончанием артиллерийской подготовки и началом атаки главных сил. Штурмовым батальонам и были приданы танки непосредственной поддержки пехоты для усиления их огневой мощи.
Вообще же бронетанковых войск у нас было мало. Из имевшихся в них в целом 108 бронеединиц 47, как сказано выше, было выделено для непосредственной поддержки пехоты. Таким образом, для развития успеха в глубине оставалось всего 33 танка и 28 самоходно-артиллерийских установок. К этим трудностям несколько позднее добавились и другие, вызванные тем, что штаб 25-го танкового корпуса недостаточно внимательно и четко провел разведку маршрутов выдвижения с исходных позиций.
Особые надежды мы возлагали на "бога войны". Советская артиллерия, заслуженно получившая этот титул, полностью оправдала его своими великолепными действиями во всех операциях Великой Отечественной войны. Она вместе с минометами уничтожала живую силу и технику противника, разрушала инженерные сооружения, короче, расчищала дорогу и обеспечивала действия всех остальных наземных войск. Ее залпы воодушевляли пехотинцев и танкистов. И чем чаще они раздавались, чем большие опустошения производили в стане врага, тем быстрее и успешнее советские войска продвигались вперед.
И в Карпатско-Дуклинской операции ей была отведена ведущая роль. 82,2% всей имеющейся артиллерии мы расположили на направлении главного удара, большей частью в полосе наступления 101-го стрелкового корпуса.
Основная ее масса в период операции была сосредоточена в группах поддержки пехоты и в дивизионных артиллерийских группах. Это должно было обеспечить самостоятельность действий стрелковых полков и дивизий, столь необходимую при наступлении в горно-лесистой местности. Учитывая ограниченное количество дорог, мы только в дивизиях создали противотанковые артиллерийские резервы, предназначавшиеся для отражения контратак танков противника. Во время же артиллерийской подготовки и они привлекались для ведения огня прямой наводкой по целям, выявленным на переднем крае вражеской обороны. Кроме того, в армии были созданы две артиллерийские группы, из которых одна включала все соединения и части реактивной артиллерии, а другая - ствольную артиллерию крупных калибров.
Для артиллерийской подготовки привлекалось 1517 орудий и минометов из имевшихся 1724. Артиллерийскую поддержку атаки планировалось осуществить методом огневого вала в сочетании с последовательным сосредоточением огня, ведущегося в течение часа по рубежам, расположенным в 100 м один от другого, всего на глубину 1,5 км. На всю операцию выделялось 2,8 боекомплекта.
Неплохо спланировали авиационное обеспечение. Количество самолето-вылетов штурмовиков, бомбардировщиков, ночных бомбардировщиков и истребителей было определено на каждым день операции.
Таким образом, многое давало уверенность в том, что в установленный пятидневный срок армия сумеет преодолеть Карпаты и соединиться со словацкими повстанцами. Залогом успеха должны были стать скрытное сосредоточение войск, внезапность первоначального удара, разгром вражеских войск в тактической зоне обороны и непрерывность наступления подвижных соединений.
Верой в успешное выполнение новой задачи были охвачены все воины армии. В тот период мы переживали большую радость по поводу завершавшегося освобождения родной земли. Это чувство дополнялось сознанием предстоявшей нам, как и всей Красной Армии, высокой освободительной миссии в отношении всех порабощенных народов Европы. И потому с особым подъемом была встречена в соединениях и частях весть о том, что первый шаг в этом направлении предстоит сделать нашей 38-й армии. Когда же стало известно, что мы идем на выручку к словацким повстанцам, то еще большее воодушевление охватило войска.
Огромную по масштабам и содержанию деятельность в короткий период подготовки к операции развернули политсостав, партийные и комсомольские организации фронта под руководством начальника политуправления фронта генерала С. С. Шатилова. Они сделали все для того, чтобы каждый наш воин знал и понимал сущность предстоящей операции и свою непосредственную задачу.
38-я армия в тот момент находилась в районе, где сходились границы Советского Союза, Румынии, Венгрии, Чехословакии и Польши. Он отличался неповторимым своеобразием политических, национальных, культурных отношений и этнографических особенностей. Там проживали украинцы, венгры, словаки, чехи, поляки. Все они долгие годы были порабощены немецким фашизмом, ненавидели гитлеровцев, вели с ними скрытую и открытую борьбу, но не смогли объединить усилия и самостоятельно добиться освобождения от фашистского ига.
Надо сказать, что это обстоятельство сразу подметили наши воины. Здесь, да и повсюду, где им пришлось сражаться за пределами Родины, они невольно сравнивали порядки и условия в этих местах с великими завоеваниями своего социалистического государства, где мудрая политика ленинской партии, жизненность ее идей сплотили все наши народы в единую братскую семью, сумевшую не только выстоять против сильного и жестокого врага, но и очистить от него родную землю и прийти на помощь другим порабощенным народам.
Естественно, возникало множество вопросов, и на каждый из них наши политработники должны были дать ответ. Это уже была не просто политграмота, а глубокое и всестороннее разъяснение величайших преимуществ нашего социалистического строя, во сто крат умноживших мощь Родины - и экономическую, и политическую, и оборонную, давших каждому из нас неиссякаемые силы и для мирного созидания и для разгрома врага.
От политработников в эти дни потребовалось также знание истории и общественного устройства стран, на пороге которых мы стояли, раскрытия причин, приведших к тому, что их народы были преданы своими буржуазными правительствами и оказались под пятой гитлеризма.
Наконец, стремясь помочь в освобождении народов Европы от гнета германского фашизма, советский воин хотел узнать, какая именно частица этой миссии выпала на его долю.
Ответы на все эти вопросы дополнялись тем, что видели вокруг себя наши солдаты и офицеры. Восторженные встречи Красной Армии местным населением лучше всяких слов говорили, что оно видит в ней свою освободительницу, долгожданную и желанную. И каждый советский воин понимал, что здесь он не только солдат, но и представитель Советского государства, носитель идей нового мира, социализма, несущего всем народам освобождение от всяческого угнетения.
Это сознание высокого интернационального долга ярко проявилось на митингах, проходивших в частях и подразделениях в канун наступления. Времени для долгих речей не было, и каждый говорил кратко, но с глубокой убежденностью в правоте нашего дела. Пожалуй, суть всех выступлений можно увидеть в следующих словах рядового Якобца, произнесенных им на митинге в одном из полков 305-й стрелковой дивизии: "Мы должны помочь словацкому народу, чтобы его восстание фашисты не смогли подавить и потопить в крови".
Кто-кто, а 305-я стрелковая дивизия хорошо знала, как умеют зверски расправляться гитлеровцы. Здесь хорошо помнили трагический эпизод 18 января 1943 г., в дни Острогожско-Россошанской наступательной операции. 305-я стрелковая дивизия действовала тогда в составе 40-й армии, которой я в то время командовал. Наступление закончилось полным разгромом немецких, итальянских и венгерских войск на Дону южнее Воронежа. Но в ходе боев, конечно, случалось и нашим воинам попадать в опасное положение.