Мы оба обрадовались неожиданной встрече. Леонид Александрович рассказал о цели своего приезда в Харьков, о постигшей его здесь неудаче. Спросил, известно ли что-нибудь о судьбе моих родственников. Ведь он знал, что я родом из той части Донбасса, которая была уже оккупирована немецко-фашистскими войсками и где фашисты свирепствовали вовсю...
Мы расстались, чтобы увидеться вновь лишь после войны. Но мне часто приходилось слышать об успехах войск, которыми он руководил при разгроме гитлеровцев под Москвой, а затем при обороне блокированного Ленинграда.
Первой такой весточкой и было сообщение, из которого я узнал, что он командует 5-й армией. Невольно вспомнился генерал Потапов. Я считал его погибшим и потому с грустью подумал: "Нет тебя с нами, Михаил Иванович, и не можешь ты порадоваться тому, как хорошо воюет твоя 5-я армия. И притом не отступает, а идет вперед, на запад, громя врага".
Шла вперед и группа войск 13-й армии.
10 декабря мы вели наступление по всему фронту. Никакие попытки врага остановить наше наступление успеха не имели. К исходу дня был достигнут рубеж Кабачек - Григоровка - Климентьево - Плоское - Становая. Группировку врага, отходившую на Казаки, мы обошли, разгромив ее левый фланг. То же самое произошло и с другим ее флангом. Там действовала фронтовая конно-механизированная группа генерала Костенко. Она вышла на тылы всей елецкой группировки противника и перерезала ее коммуникации, проходившие по шоссейной дороге Ливны - Елец.
Гитлеровцы вынуждены были отступать в северо-западном направлении, вдоль железной дороги Елец - Верховье.
Этими действиями войска правого крыла Юго-Западного фронта создали в своей полосе благоприятные условия для окружения и завершения разгрома врага. Таким образом, прошло всего лишь несколько дней с начала нашего наступления, а уже была поставлена в тяжелое положение ударная группировка 2-й немецкой армии, обеспечивавшая правый фланг войск, устремившихся на Москву. Выполнявшую такую же роль в отношении их левого фланга 9-ю немецкую армию постигла не лучшая судьба. Она была тогда же разгромлена войсками Калининского фронта под командованием генерала И. С. Конева, перешедшими в контрнаступление. Потерпев поражение в районе Калинина, части этой армии начали отступать в южном направлении.
То, что произошло с самой ударной группировкой, наступавшей на Москву, хорошо известно. Поэтому лишь отмечу, что войска Западного фронта под командованием генерала Г. К. Жукова, перейдя в контрнаступление против фланговых подвижных ударных клиньев врага, стремившегося обойти нашу столицу с востока, сначала остановили их движение вперед. Нанеся противнику крупный урон, соединения Западного фронта сломили его сопротивление и начали отбрасывать фашистов от подступов к Москве.
Так начался на московском стратегическом направлении разгром немецко-фашистских войск, впервые встретивших такой сокрушительный ответный удар.
Тем временем и на правом фланге Юго-Западного фронта события развивались стремительно. Командующий войсками фронта Маршал Советского Союза С. К. Тимошенко поставил войскам дополнительные задачи, которые сводились к следующему: усилить темпы наступления, перейти в преследование, замкнуть кольцо окружения в районе Измалково и завершить разгром елецкой группировки противника. Это был второй этап Елецкой наступательной операции, начавшийся 11 декабря.
VI
Частям нашей подвижной группы были поставлены задачи на решительное преследование отходящих войск противника. Я обратил особое внимание командного состава группы на увеличение темпов преследования и использование для передвижения войск всего наличного автомобильного и конно-санного транспорта, в том числе транспорта местного населения. Командиры соединений и частей обязаны были лично руководить преследованием, отрезая противнику пути отхода и не позволяя ему уйти безнаказанно.
Хочу подчеркнуть, что весь личный состав понимал, какого огромного напряжения сил требовала задача успешного окружения и разгрома отступающего врага. Поэтому красноармейцы, командиры и политработники утроили свои усилия, направленные на уничтожение ненавистных оккупантов.
И вот началось преследование врага. Все соединения и части стремились достичь высоких темпов преследования еще и потому, что фашисты, отступая, по-прежнему уничтожали все, что могли. Во многих случаях нам удавалось этому помешать, но, к сожалению, не всегда. Вот что сообщалось, например, в оперативной сводке 57-й бригады войск НКВД 12 декабря 1941 г.: "262 пд поспешно отступает во всей полосе бригады на запад и северо-запад, сжигая на своем пути села и грабя местное население. Сожжены Озерки, Каменка, Каменка-Ремера и Лаухино. Горят: Круглое, Новоселки, Колодец и др. села"{43}.
Должен, кстати, заметить, что при преследовании противника наступающие войска стремились быстрее овладеть населенными пунктами и освободить советских людей из немецко-фашистского плена, но при этом нередко в своих действиях допускали существенную ошибку: вместо обхода значительными силами (а это действительно было весьма нелегким делом в условиях глубокого снежного покрова) чаще наступали вдоль дорог и атаковали населенные пункты в лоб. Это приводило к тому, что враг, превращая села в опорные пункты, организовывал сопротивление на их окраинах, а при отступлении - все разрушал и сжигал. Там же, где крупными силами применялись глубокие обходные движения, враг уничтожался или бежал без оглядки на запад, бросая обозы, технику и вооружение. К сожалению, так действовали не все подразделения и части. Не так получилось, например, в районе Измалково в результате плохо продуманного решения командующего 13-й армией.
В боевом приказе 13-й армии от 10 декабря 1941 г., в частности, говорилось: "... 4. Группе генерала Москаленко (132 сд, 307 сд, 55 кд, 150 тбр, 57 бригада войск НКВД) решительно и энергично преследовать противника, обходя его опорные пункты сопротивления и выходя на пути его отхода. 132 сд и 57 бригадой наносить удар в направлении Грунин Варгол, Ключики по флангу и тылу 262 пд, отбрасывая ее под удары частей ЗА. 55 кд, 150 тбр и 307 сд наступать в направлении Сергеевка, Измалково и к исходу дня 11.12.41 г. овладеть рубежом Мокрые Семенки, Измалково, став на пути отхода противника"{44}.
На местности это выглядело так: первые два соединения должны были наносить удар в северо-западном направлении, а три остальные - строго в западном. Между ними образовывался разрыв, который постепенно все более расширялся. Сила ударов подвижной группы ослаблялась тем, что они наносились в расходящихся направлениях.
Мои возражения против распыления сил не были учтены при принятии этого решения. Я также высказался за то, чтобы, учитывая обозначившийся в полосе наступления группы успех, усилить ее резервами армии. Это, на мой взгляд, позволило бы ускорить темп обходного маневра, быстрее окружить и разгромить главные силы противника. Однако и данное предложение не было принято командованием армии. В то же время находившаяся в его резерве 143-я стрелковая дивизия получила приказ двигаться за 148-й стрелковой дивизией, выполнявшей задачу, которая отнюдь не содействовала общему замыслу операции. Эта дивизия наступала южнее Измалково в западном направлении и таким образом выталкивала группировку противника на запад, в то время как остальные войска 13-й армии, а также группа Костенко стремились ее окружить.
Нет необходимости доказывать, насколько целесообразно было использовать резервную дивизию на заходящем правом фланге армии, которым она вклинилась в стык двух немецко-фашистских армейских корпусов. Можно лишь с уверенностью сказать, что это способствовало бы более надежному окружению и разгрому группировки врага.
Командование армии поступило наоборот. Оно не только не усилило, по еще и ослабило подвижную группу, так как тогда же изъяло из ее подчинения 307-ю стрелковую дивизию.
Здесь я и подхожу к тому, что произошло в районе Измалково.
Выведя из состава подвижной группы 307-ю стрелковую дивизию, командование армии использовало ее для овладения Измалково. Нецелесообразность принятого решения показал дальнейший ход событий: 307-я стрелковая дивизия и вместе с ней 150-я танковая бригада увязли в боях за Измалково. Вследствие этого ослабленная подвижная группа оказалась не в состоянии окружить в этом районе противника достаточно плотным кольцом, и он успел вывести войска из образовавшегося "мешка". Между тем следовало сначала окружить группировку врага, а затем, в ходе ее разгрома, освобождать Измалково. И это было вполне осуществимо. Для этого нужно было, чтобы командование армии оставило хотя бы 307-ю стрелковую дивизию в составе подвижной группы. Я уже не говорю об усилении группы резервной дивизией, что могло способствовать дальнейшему развитию наметившегося успеха в преследовании противника.
Но и при таких условиях враг был обречен. И то, что мы не смогли осуществить в районе Измалково, вскоре произошло к северо-западу от него. Причем теперь наряду с нашей группой в окружении и уничтожении группировки противника участвовали и более крупные силы.
В связи с успешным продвижением фронтовой конно-механизированной группы, которая к исходу 12 декабря наступала на г. Верховье, расположенный на железнодорожной линии Елец - Орел, маршал С. К. Тимошенко поставил войскам, участвовавшим в операции, ряд дополнительных задач.
Наша подвижная группа непосредственно перед этим в течение двух дней - 11 и 12 декабря продолжала преследование, обойдя Измалково с севера. За это время мы преодолели рубеж р. Варгол и достигли берега другой реки - Семенек. Теперь, согласно приказу командующего фронтом, группа должна была силами 55-й кавалерийской дивизии и 57-й бригады войск НКВД ускорить темп наступления на рубеж Хомутово - Верховье. Ей ставилась задача во взаимодействии с 5-м кавалерийским корпусом под командованием генерал-майора В. Д. Крюченкина и 1-й гвардейской стрелковой дивизией, входившими в состав фронтовой группы, участвовать в окружении и разгроме группировки врага. На войска 13-й армии возлагалась задача образовать внешний фронт окружения, внутренний же должна была создать группа генерал-лейтенанта Ф. Я. Костенко.
К моменту подхода 5-го кавалерийского корпуса и нашей группы к району окружения (Измалково - Успенское - Россошное) у противника оставались два пути отхода - на запад и северо-запад. Первый из них отрезал 5-й кавкорпус, занявший Шатилово, Россошное, Орево, второй - наша группа, вышедшая на рубеж Лесные Локотцы - Шараповка - Малиновка.
Таким образом, к утру 14 декабря кольцо окружения замкнулось. Деморализованные и дезорганизованные вражеские войска заметались в огненном "мешке".
Они предпринимали отчаянные попытки вырваться из него. Одна из атак неожиданно принесла им некоторый успех. Направив свои усилия против 5-го кавалерийского корпуса, окруженные отбросили его на рубеж Верхняя Любовша Горки и овладели населенными пунктами Россошное и Шатилово.
Части кавалерийского корпуса оказались в тяжелом положении, тем более, что на их коммуникации вышли отдельные группы отступавшего противника. Несмотря на все это, кавалеристы стойко удерживали занимаемые рубежи, в конном и пешем строю отбивая контратаки фашистов.
В этот момент на помощь корпусу была направлена наша подвижная группа. Исключительно успешно действовала 55-я кавалерийская дивизия. К исходу 14 декабря она совместно с 57-й бригадой войск НКВД овладела населенным пунктом Шатилово и во взаимодействии с частями 1-й гвардейской стрелковой дивизии Россошным.
Здесь я впервые встретился с командиром этой дивизии генерал-майором И. П. Руссияновым, с которым впоследствии неоднократно сталкивался в боевой обстановке. Он произвел на меня впечатление храброго, мужественного военачальника, обаятельного человека. Это он уже в самом начале войны так умело организовал боевые действия дивизии, что она одной из первых в Красной Армии была удостоена почетного наименования гвардейской.
Что касается событий 14 и 15 декабря 1941 г. в районе окружения группировки противника, то они впоследствии завершились полным ее разгромом.
Вот как впоследствии описывал эти события бывший командир 445-го полка 134-й пехотной дивизии генерал-майор Вильгельм Кунце: "14 декабря 134 пд двинулась тремя полковыми колоннами на запад в район Россошное, где генерал Метц отдал приказ на выход из окружения в районе Верх. Любовша... 446 и 445 гш должны были прорываться в районе Верх. Любовша, а 439 пп - в 6 км севернее. В 18 часов в полной темноте при 20° мороза и снежном покрове в 40 см начался прорыв
Несмотря на двухкратную атаку, прорваться через р. Любовша не смогли, и командир 134 пд приказал прекратить бой, а на следующее утро повторить атаку... В ночь на 15 декабря в своей машине на дороге застрелился командир дивизии генерал-лейтенант фон Кохенгаузен{44}. Командир 445 пп принял временное командование дивизией и приказал тремя батальонами 446 пн начать на узком фронте атаку, чтобы прорвать кольцо хотя бы в одном месте.
При первых проблесках зари советские пулеметы открыли огонь по немецким батальонам, предназначенным для прорыва. Моральное впечатление от разрывов мин нового оружия, "катюши" - реактивные минометы, которые также открыли огонь по голодным, замерзшим и переутомленным немецким частям,- было очень велико в результате шума, воя и сплошных попаданий...
Обрывистая, глубоко прорезанная долина р. Любовша стала роковой для многочисленных автомашин и повозок дивизии. Голодные и истощенные лошади просто не могли больше вытянуть орудия и остальную технику, которые были оставлены. Материальные потери были очень тяжелые: дивизия потеряла почти все машины, противотанковые орудия и аппаратуру связи..."{45}
Кольцо вокруг группировки противника неумолимо сжималось. Немецко-фашистское командование разбрасывало с самолетов над районом окружения листовки с призывом держаться до последнего и с обещаниями "помощи"{46}. Но действия они не возымели, так как безнадежность положения окруженных была очевидна и для них самих.
Тот же Кунце писал: "...Положение с подвозом ежедневно ухудшалось... Сбрасываемое с отдельных самолетов количество продуктов питания и бензина было незначительно. Вследствие этого 445 ни при отступлении из Измалково вынужден был бросить 10 моторизованных противотанковых орудий и большое количество грузовых машин. С каждым днем ухудшалась связь и затруднялось руководство войсками... 13 декабря моторизованная часть Советов напала на штаб 134 пд в Шатилово и разгромила продовольственную и почтовую службы дивизии"{47}.
Вдобавок ко всему командир 35-го армейского корпуса генерал Метц бросил свои войска на произвол судьбы и вылетел из района окружения на самолете. Паника охватила ряды "непобедимых" гитлеровских вояк. Они бросали машины, оружие, боеприпасы. Каждый стремился спасти свою шкуру.
Но тщетно.
В четырехдневных боях в районе Россошное, Верхняя Любовша, Зыбино были разгромлены основные силы 45-й и 134-й пехотных дивизий. Лишь небольшим группам, в общей сложности до полка, удалось прорваться в районе Верх. Любовша. В результате Елецкой операции противник потерял только убитыми 8700 солдат и офицеров. Было захвачено в плен 557 человек и освобождено более 500 населенных пунктов. В качестве трофеев нам досталось свыше 100 орудий, около 200 пулеметов, 700 автомашин, 500 лошадей, 325 повозок и много вооружения, боеприпасов и различного имущества, в том числе и награбленного фашистами у населения.
Только частями 55-й кавалерийской дивизии и 57-й бригады войск НКВД, как отмечалось в оперативной сводке штаба армии от 16 декабря, "во время боев в районе Россошное - Мартыновка уничтожено до 1000 фашистов. Захвачено 20 орудий и большое количество автомашин и обозы"{48}.
Всего же соединениями нашей подвижной группы за время наступления с 4 по 14 декабря было "убито до 2500 солдат и офицеров. Захвачено 36 орудий, 40 пулеметов, до 30 минометов, 180 автомашин, 270 повозок и другое имущество... Освобождено 170 населенных пунктов"{49}.
В целом в результате наступления на правом крыле Юго-Западного фронта было нанесено серьезное поражение 2-й немецкой армии в районе Ельца. Наши войска с 6 по 16 декабря продвинулись здесь на запад на 80-100 км, освободили от немецко-фашистских захватчиков большое число населенных пунктов, сорвали планы противника прорваться к р. Дон и отвлекли на себя часть сил 2-й танковой армии, чем способствовали выполнению общего плана контрнаступления под Москвой. Именно это имел в виду начальник генерального штаба немецких сухопутных войск Гальдер, когда он уже 12 декабря 1941 г. записал: "Командование войсками (немецко-фашистскими.- К.М.) на участке фронта между Тулой и Курском потерпело банкротство"{50}.
16 декабря была полностью завершена операция по разгрому елецкой группировки противника. Наша подвижная группа совместно с левофланговыми дивизиями 13-й армии и войсками генерала Костенко выполнила поставленную задачу и потому на следующий день была расформирована. Ее соединения влились в состав 13-й армии, которая готовилась к новой операции - на орловском направлении.
VII
Говоря об особенностях контрнаступления против 2-й немецкой армии в районе Ельца, нужно прежде всего отметить, что оно началось с тех рубежей, на которые отошли наши войска только накануне вечером в ходе оборонительных боев. Иначе говоря, началось без предварительной подготовки и сосредоточения сил, прямо с ходу: вчера оборонялись, отступали, а сегодня перешли в наступление.
Трудности при этом были не только организационные, но и, пожалуй, психологические. Мы все были твердо убеждены в том, что в конечном итоге разгромим фашистов, но каждый боец, командир, политработник представлял себе это не так, как получилось на самом деле. Думали так: сначала остановим противника, затем подтянем необходимые силы, подготовимся и, наконец, всей силой оружия и накопленной нами жгучей ненависти обрушимся на врагов. Действительность оказалась иной, более суровой и требовательной: нам было некогда ждать прибытия свежих сил и у нас не нашлось времени для предварительной подготовки. Обстановка сложилась так, что потребовалось, фигурально выражаясь, лишь повернуться через левое плечо и разить противника, под натиском которого мы еще вчера отступали.
Уже по одному этому можно судить о величии подвига, совершенного воинами в те дни. А ведь боевые действия, о которых я рассказываю, были лишь частичкой грандиозного сражения, развернувшегося тогда под Москвой и закончившегося сокрушительным разгромом отборных немецко-фашистских армий.