I
Весь день 2 сентября штабы завершали подготовку наступления. Отсрочка позволила закончить сосредоточение главных сил армии, предоставить войскам краткий отдых перед атакой. Радовало прибытие 7-го танкового корпуса под командованием генерал-майора танковых войск П. А. Ротмистрова. После изнурительного марша корпус к исходу 2 сентября сосредоточился в балке Родниковская. Это и был его исходный район для наступления. Отсюда танкистам генерала Ротмистрова предстояло уже на следующее утро пойти в атаку.
К сожалению, и в этот день не были получены артиллерийские средства усиления. В результате в армии не было, например, ни одного зенитного орудия. Легко представить, что это означало, если вспомнить о господстве противника в воздухе и широком применении им авиации как для поддержки своих наступающих войск, так и для отражения наших контрударов.
Многократное численное превосходство вражеской авиации дало себя знать уже в дни подготовки к наступлению. Так как необходимо было спешить и был дорог каждый час, то и сосредоточение войск в исходные районы для наступления частично проводилось в светлое время суток. В условиях совершенно открытой местности для фашистских летчиков не составило большого труда обнаружить выдвижение войск 1-й гвардейской армии.
Так немецко-фашистское командование узнало состав сил 1-й гвардейской армии и легко разгадало наши намерения, в том числе направление подготовляемого главного удара. Противник изготовился к отражению наступления, что само собой исключало внезапность наших действий, и в то же время многократными ударами с воздуха стремился помешать организованному и быстрому сосредоточению войск армии.
Силу подготовляемого нами удара, несомненно, ослабляли и те изменения, которые незадолго до наступления произошли в полосе соседней 4-й танковой армии. Ее левофланговые дивизии, которые должны были наступать одновременно с нами для обеспечения безопасности правого фланга 1-й гвардейской армии, предприняли активные действия 2 сентября. Будучи контратакованы противником и понеся значительные потери, они отступили.
В результате стык с 4-й танковой армией оказался необеспеченным. Следовательно, и переходить в наступление там мы не могли. Пришлось поставить двум правофланговым дивизиям задачи не на активные действия, как предусматривалось боевым приказом фронта, а на оборону участка фронта от стыка с 4-й танковой армией до железнодорожной линии. Дивизии должны были с места отразить возможное наступление противника в северном направлении. Это решение было утверждено заместителем Верховного Главнокомандующего генералом армии Г. К. Жуковым.
Так волею обстоятельств ударная группировка армии уменьшилась на две дивизии. Кроме того, одной дивизии и танковой бригаде было приказано прочно оборонять рубеж на левом фланге, с тем чтобы не допустить активных действий врага вдоль Волги на Камышин.
3 сентября в 7 час. 30 мин. 1-я гвардейская армия перешла в наступление на фронте Кузьмичи - высота 139,7 с задачей прорвать оборону противостоящих войск, уничтожить их и соединиться с частями 62-й армии.
Наступлению предшествовала получасовая артиллерийская подготовка. Она была слабой и не дала необходимого эффекта. поэтому сразу же завязались упорные кровопролитные бои. Преодолевая ожесточенное сопротивление, наши части сбили боевое охранение врага, затем уничтожили его передовые части и группы автоматчиков, окопавшихся под танками, подбитыми в предыдущих боях. Только после этого войска 1-й гвардейской армии смогли начать продвижение к главной полосе вражеской обороны.
Противостоявший враг создал мощную огневую систему и действовал с большим упорством. Так как немецко-фашистскому командованию в силу вышеизложенных причин стали известны силы атакующих и места нанесения ударов, то на соответствующих направлениях оно заблаговременно создало опорные пункты. Туда же были нацелены действия всей вражеской авиации, подтянуты резервы пехоты, танков, артиллерии, минометов.
Перед началом атаки войск 1-й гвардейской армии противник провел по всему фронту артиллерийскую и минометную контрподготовку, он с переходом наших частей в наступление бросил против них авиацию. Она действовала группами по 20-30 самолетов непосредственно против наступавших подразделений пехоты и танков, а также огневых позиций артиллерии. К атакованным участкам начали выдвигаться вражеские танки и мотопехота.
Обстановка, таким образом, далеко не благоприятствовала атакующим. В первые же часы боя на действиях наступавших войск сказалось огромное превосходство противника в силах и средствах.
В результате к исходу 3 сентября 24-я стрелковая дивизия полковника Ф. А. Прохорова и сводная бригада 16-го танкового корпуса (командир корпуса генерал-майор танковых войск М. И. Павелкин) смогли достичь лишь северо-западной и северо-восточной окраин Кузьмичей. Ни овладеть полностью этим селом, превращенным противником в крупный опорный пункт, ни продвинуться дальше на юг им не удалось.
Примерно такими же были в тот день итоги боевых действий 116-й стрелковой дивизии полковника И. М. Макарова и 7-го танкового корпуса генерал-майора танковых войск П. Л. Ротмистрова. Совместно наступая в направлении высоты 139,7, на гребне которой враг также оборудовал мощный опорный пункт, они продвинулись только на ее северные и северо-восточные скаты.
Все же к концу дня первые результаты наступления выглядели обнадеживающе. Преодолевая ожесточенное сопротивление и медленно продвигаясь в южном направлении, соединения 1-й гвардейской армии постепенно сужали коридор, занятый войсками противника и отделявший нас от частей 62-й армии. До начала наступления ширина этого коридора составляла не менее 8 км, а к исходу 3 сентября, например, между Кузьмичами и высотой 143,6, удерживаемой частями 62-й армии, - 5,5 км, и еще меньше между высотами 139,7 и 145,1 (последняя также была занята войсками 62-й армии) - около 3 км.
Казалось, еще одно усилие, и мы соединимся с С2-й армией, отсечем вражескую группировку, прорвавшуюся к Волге севернее Сталинграда. Однако все попытки добиться этого были безрезультатны.
Здесь уместно отметить, что немецко-фашистское командование придавало очень большое, можно сказать - огромное значение факту выхода своих войск к Волге. Он широко использовался фашистской пропагандой. Более того, как ни мал был захваченный гитлеровцами клочок волжского берега, они тешили себя мыслью, что, овладев им, будто бы приблизились к осуществлению главной стратегической цели своей летней кампании 1942 г.
Известно, что и позднее, когда под Сталинградом угроза гибели нависла над 6-й немецкой армией, Гитлер в своей ставке истерически кричал: "Я но оставлю Волгу, я не уйду с Волги"{126}. Даже в тот период командование 6-й немецкой армии по приказу Гитлера пыталось "удержать оборону вдоль Волги"{127}. Вполне попятно, что оно с еще большим рвением делало это и начале сентября. Ведь тогда фашистские войска продолжали наступать на Сталинград и имели огромное превосходство в силах и средствах.
II
Именно невыгодным соотношением сил, особенно господством противника в воздухе, можно объяснить результаты наступления 1-й гвардейской армии 3 сентября. Мы нанесли противнику чувствительный удар и продвинулись на несколько километров, но соединиться с 62-й армией не смогли.
Враг был еще очень силен. Он оказался в состоянии надежно прикрыться от удара из района севернее Сталинграда и одновременно крупными силами вновь перейти в наступление против 62-й и 64-й армий, непосредственно оборонявших город. Только против первой из них он сосредоточил восемь дивизий с 400 танками. При поддержке крупных сил авиации эта группировка наступала в полосе Культстан, Елхи в двух направлениях - на Городище, Александровку и на Воропоново, Купоросное. Южнее возобновила активные действия против 64-й армии 4-я танковая армия противника.
Новый яростный натиск танковых и моторизованных войск врага, поддерживаемых массированными ударами авиации, привел к ухудшению положения 62-й и 64-й армий. Развитие событий вновь и вновь настойчиво требовало нанесения новых ударов из района севернее Сталинграда, с тем чтобы по крайней мере отвлечь от города часть сил противника. Для этого, однако, нужны были более значительные силы, чем те, которыми располагала 1-я гвардейская армия. Несомненно, именно такой оценкой обстановки под Сталинградом руководствовался Верховный Главнокомандующий, когда потребовал ускорить ввод в сражение 24-й и 66-й армий.
Дело в том, что еще в ночь на 3 сентября генерал армии Г. К. Жуков в донесении, посланном с командного пункта 1-й гвардейской армии, сообщил Верховному Главнокомандующему следующее: "... Наступление 24 и 66-й армий назначаю на 5-6 сентября, сейчас идет детальная отработка всем командным составом, вовсю заняты материальным обеспечением операции. Начинаем наносить удар с севера на юг во фланг и тыл противника четырьмя армиями с тем, чтобы смять фланги противника перед сталинградским обводом и выйти на рубеж р. р. Россошка, Червленая. Дальнейшие действия в зависимости от обстановки..."{128}
В тот момент в Ставке, по-видимому, не вызвали возражений сроки ввода в сражение 24-й и 66-й армий, названные Г. К. Жуковым. Но в течение дня 3 сентября обстановка в полосе 62-й и 64-й армий вновь обострилась, и поздним вечером на имя генерала армии Г. К. Жукова была получена следующая телеграмма из Москвы:
"Положение со Сталинградом ухудшилось. Противник находится в 3-х верстах от Сталинграда. Сталинград могут взять сегодня или завтра, если северная группа войск не окажет немедленной помощи.
Потребуйте от командующих войсками, стоящими к северу и северо-западу от Сталинграда, немедленно ударить по противнику и прийти на помощь к сталинградцам. Недопустимо никакое промедление. Промедление теперь равносильно преступлению. Всю авиацию бросьте на помощь Сталинграду. В самом Сталинграде авиации осталось очень мало.
Получение и принятые меры сообщите незамедлительно.
3.9.1942 г.
22 часа 30 минут.
И. Сталин"{129}.
1-я гвардейская армия уже вела наступление; речь, следовательно, шла о том, чтобы ускорить нанесение удара силами 24-й и 66-й армий. К сожалению, это оказалось невозможно. Получив подтверждение того, что войска названных двух армий могли сосредоточиться в исходных районах для наступления не раньше 5 сентября, Верховный Главнокомандующий в разговоре по телефону с Г. К. Жуковым в ночь на 4 сентября приказал: "Если противник начнет общее наступление на город, немедля атакуйте его, не дожидаясь окончательной готовности войск"{130}.
Так как переговоры по данному вопросу со Ставкой велись ее представителями в основном с командного пункта 4-й гвардейской армии, то их содержание в общих чертах было мне известно. И я понимал, что в сложившихся условиях 1-й гвардейской армии неизбежно придется и завтра, 4 сентября, атаковать в одиночку ослабленными в предшествующих боях войсками.
Выполняя приказ Ставки и командования фронта, войска 1-й гвардейской армии в течение ночи на 4 сентября готовились продолжать наступление. Им были поставлены те же задачи, что и накануне. Кроме того, было решено ввести в бой на левом фланге, в районе русла Сухой Мечетки, находившиеся во втором эшелоне 38-ю гвардейскую стрелковую дивизию полковника А. А. Онуфриева совместно со сводной бригадой 4-го танкового корпуса (командир корпуса генерал-лейтенант танковых войск В. А. Мишулин) и в центре - 84-ю стрелковую дивизию генерал-майора П. И. Фоменко. Начало наступления - 6 час. 30 мин., перед наступлением получасовой артналет на вражеские позиции.
Но ровно в 6 часов одновременно с артиллерийской подготовкой армии заговорила артиллерия противника. Полтора часа, до 7 час. 30 мин., продолжалась его артиллерийская контрподготовка, имевшая целью расстроить боевые порядки советских войск и помешать их переходу в наступление. Одновременно вражеская авиация произвела массированный налет, в котором участвовало около 300 самолетов.
Нечего и говорить, дивизии первого эшелона понесли за эти полтора часа немалые потери. Но врагу удалось лишь ненадолго задержать начало наступления.
В 8 час. 30 мин. войска 1-й гвардейской армии пошли в атаку. Их встретила сплошная завеса огня, созданная вражеской артиллерией с земли и авиацией, действовавшей группами по 100 самолетов, с воздуха.
Некоторое представление о характере боев, происходивших в тот день в полосе наступления 1-й гвардейской армии, дает запись переговоров по прямому проводу, состоявшихся 4 сентября 1942 г. в 14 час. 50 мин. между начальником штаба Юго-Восточного фронта генерал-майором Г. Ф. Захаровым и работником Генерального штаба полковником И. И. Бойко. Она гласит:
Захаров: Товарищ Бойко, прошу вас информировать меня хотя бы коротко, что происходит у Москаленко?
Бойко: Кратко информирую о Москаленко на 14.00. Москаленко с 6.30 (неточность, фактически с 8 час. 30 мин.- К.М.} возобновил атаку своими частями с прежними задачами. Авиация противника крупными группами, до сотни самолетов одновременно, беспрерывно воздействует по боевым порядкам 24, 116 и 84 сд и не дает пехоте подняться. В связи с этим к 14.00 части имели очень незначительное продвижение, в частности, в районе Кузьмичи. Командование армии при участии тов. Жукова принимает меры к более надежному прикрытию с воздуха боевых порядков наступающих частей и усилению воздействия против авиации противника с целью обеспечения продвижения пехоты и танков..."{131}
К сожалению, принятые меры все же не обеспечивали надежного прикрытия с воздуха. Это объяснялось тем, что в пашем распоряжении было мало самолетов/ и авиация неприятеля обладала многократным численным превосходством. Гак обстояло дело и в отношении артиллерии. Противник выдвинул сильный противотанковый заслон. В то же время он непрерывно подбрасывал большие группы танков с мотопехотой и неоднократно переходил в контратаки. Такой характер боев в полосе наступления 1-й гвардейской армии отметили и наблюдатели одной из частей 62-й армии, находившиеся на высотах 145,1 и 143,6.
"По данным наблюдателей из этого района,- сообщил в тот день генерал Г. Ф. Захаров во время переговоров по прямому проводу с Генеральным штабом,противник весь день штурмует район высоты 139,7, Кузьмичи и севернее. По-видимому, по нашим частям, которые наступают с севера. Я приказал Шумилову выслать роту танков с автоматчиками на север, любой ценой пробиться к своим частям, связаться с ними и провести их на юг"{132}.
Ожесточенные бои на этом участке продолжались весь день 4 сентября. Противнику, пытавшемуся контратаками отбросить войска 1-й гвардейской армии на север, не удалось этого добиться. Но и мы не смогли продвинуться на юг, так как вражеское командование противопоставило нашим войскам крупные силы, которые оно начало перебрасывать из-под Сталинграда.
Последнее обстоятельство и являлось важнейшим результатом наступательных действий 1-й гвардейской армии в течение 3 и 4 сентября. Враг почувствовал реальную угрозу с севера и был вынужден направлять сюда одну за другой пехотные, танковые и артиллерийские части, ранее предназначавшиеся для наступления против 62-й и 64-й армий. Так началось осуществление указания Ставки Верховного Главнокомандования об отвлечении от города части сил противника.
Уже одно это делает полностью оправданным ввод 1-й гвардейской армии в сражение к северу от Сталинграда до подхода 24-й и 66-й армий. И можно с очень большой долей вероятности предположить, что при ином решении Ставки или в случаи отсутствия возможности нанести удар с севера в течение 3-4 сентября противник мог уже тогда овладеть Сталинградом. Конечно, это в еще большей степени относится ко всему периоду наступательных действий советских войск из района севернее Сталинграда. Но, несомненно, в указанные два дня было положено начало тому отвлечению вражеских сил от города, которое, как мы увидим далее, основательно спутало карты командования 6-й немецкой армии.
III
4 сентября наконец начали подходить войска 24-й и 66-й армий. Первая из них сосредоточивалась справа от 1-й гвардейской армии, вторая - слева.
В тот день на командном пункте армии побывал командующий 66-й армией генерал-лейтенант Р. Я. Малиновский. Встреча была совсем не похожа на предыдущую, состоявшуюся в ночь под Новый, 1942 год. Тогда, под Харьковом, за праздничным столом мы поднимали тосты за полный разгром врага в наступающем году. Многое произошло с тех пор, и было понятно: противник сильнее и опаснее, чем представлялось раньше, для его разгрома потребуется еще много сил и жертв.
Родион Яковлевич прибыл, чтобы ознакомиться с обстановкой на фронте, в частности на том участке, который передавался 66-й армии. В свою очередь он информировал меня о сосредоточении ее войск, выразив сожаление но поводу того, что оно проходило недостаточно быстро.