Кит Шемани поприветствовал меня и сказал:
— Я к тебе с хорошей вестью, дружок. Моему старшему брательнику сегодня раздробили ноги. Основательно так: сделали из его ходуль размазню. Дня три на них точно стать не сможет!
— Что в этом хорошего? — спросил я.
Исон ответил:
— Это даёт нам шикарную возможность! Вот, взгляни-ка на это.
Приятель протянул мне свиток из плотной белой бумаги.
— Разверни, — сказал он. — Читай.
Я пробежал взглядом по выведенным чётким каллиграфическим почерком строкам. Вдохнул исходящий от бумаги аромат чернил и духов.
Услышал:
— Понял, какая удача на нас свалилась?
Я посмотрел на раскрасневшееся лицо кит Шемани.
— Не совсем.
— Это приглашение, Линур. В императорский дворец. На праздничную церемонию. Обычно те случаются только в начале года. Но сейчас особый случай. У императора созрела дочурка. Завтра он предъявит её столичному обществу. Пойдём на неё смотреть?
— Мы?
— В том-то и дело, дружок! — сказал Исон. — В том-то и дело! Ты и я — вдвоём! Наш клан получил приглашение ещё зимой. Вот это. Я и не вспоминал о нём. Знаешь почему? Потому что прогулка в императорский дворец мне не светила. Вряд ли брательники уступили бы мне эту возможность. Ещё вчера я бы в такое сам не поверил. Но не сегодня.
На лице Исона вновь сверкнула улыбка.
— Теперь понимаешь, почему я радовался? Один брат собирает по кускам ноги. Второй — уже пятый день пропадает в Тироне. Папаша отправил его туда разобраться в непонятках с кланом Карак — сомневаюсь, что братишка всё бросит и примчится смотреть на принцессу. Да и вряд ли он до завтра просечёт, что подвернулась возможность потусить во дворце. Ну а мы с тобой своего шанса не упустим. Как считаешь?
Я пожал плечами.
Исон указал на свиток.
— Такие приглашения разослали только самым влиятельным кланам Империи, дружок, — сказал он. — Во дворце соберутся наследники богатых и влиятельных семей. Найдётся на кого посмотреть. И не забудь — там будет императорская семейка. Хочешь взглянуть на вар Виртона кит Орнаш? Помню, ты изъявлял такое желание. Я тебе его покажу — императора. Завтра.
— Здесь написано, что на «праздничное мероприятие посвящённое совершеннолетию сиеры вар Виртон кит Орнаш может явиться сиер вар Нойс кит Шемани с сопровождающим», — сказал я. — Только двое. Или ты не возьмёшь с собой Белину?
Кит Шемани приподнял брови.
— Я похож на сумасшедшего? — сказал он.
— О чём ты?
— Говорю же: там соберётся толпа таких же, как я, клановых — отпрысков крутых родителей. Кто-то с жёнами. Но многие будут изображать из себя завидных женихов. Понимаешь, зачем?
— Чтобы произвести впечатление на принцессу?
— Скорее, на её родителей. Принцесса стала взрослой. Девчонке исполнилось шестнадцать. Батя говорит, что приглашением на праздник император намекает, у кого из кланов есть шансы породниться с кит Орнаш. Улавливаешь о чём речь?
Я пожал плечами.
— Это значит, что батин наследник в теории может претендовать на принцессу, — сказал Исон. — Прикольно, да?
— И ты?
— Нет. Шанс стать зятем императора есть у моего брательника. Из наших — только у него. Прочим семьям клана приглашение не обломилось. Впрочем, папаша считает, что и нас позвали только из вежливости: вряд ли принцесса достанется тёмным — скорее всего снова кому-то из императорских вассалов.
— Но… ты говорил, что у твоих братьев есть жёны, — сказал я.
— И что? — сказал Исон. — При желании, это легко исправить. Тем более, если бы зашла речь о женитьбе на принцессе. Заметил, как написали в бумажке? Позвали на праздник кит Шемани… с сопровождающим. Заметь: не с супругой. Это такой финт в придворном этикете, дружок, если ты не знал. Явишься во дворец с женой или подружкой — никто тебя не осудит. Этим покажешь, что твой клан не интересуется принцессой. А придёшь один или с приятелем — сделаешь заявку, попадёшь в список возможных женихов.
— Значит, хочешь оказаться в этом списке?
Исон усмехнулся.
— Говорю же: мне не светит. Но был бы не против. Даже если окажется, что принцесса страшна, как та морская каракатица. Хотя я слышал: девка вполне себе ничего, похожа на мать. Вот только у меня не получится её закадрить, дружок — статус мелковат.
— Почему? Ты же сын главы клана.
— В очереди на папашино наследство я стою после братьев. А это значит, что вряд ли когда-нибудь возглавлю клан. И если для каких-нибудь отпрысков Великих кланов такое простительно, то для тёмных — нет. Не случайно же наш клан получил только один пропуск на праздник: одарили, чтобы папаша не обиделся. Но думаю, Линур, что батя правильно считает: в качестве женихов нас не рассматривают.
— Тогда почему не пойдёшь туда с Белиной? — спросил я. — Если не метишь в список женихов. Уверен, сиере вар Вега понравилось бы на празднике.
— Ещё бы, — сказал Исон. — Не сомневаюсь в этом, дружок. Вот только сиера вар Вега уж очень мечтает хорошо устроиться — выйти замуж за одного из тех, кем завтра будет напичкан императорский дворец. А я не враг себе. Не думаешь же ты, что я позволю одному из этих великоклановцев отбить у меня девчонку? А они попытаются, можешь мне поверить. Хотя бы для того, чтобы указать тёмному на его место. Нет уж, Линур. Или считаешь, я случайно ни разу не упоминал при Белине о завтрашнем мероприятии? Нечего ей там делать. Пусть сиера кит Марен поскучает завтра дома.
Он забрал у меня свиток.
Спросил:
— Так что скажешь, сиер вар Астин кит Ятош? Составишь мне компанию на гулянке у императора? Покажем этим зажравшимся великоклановым, что умеем развлекаться не хуже, чем они. Полакаем в их компании вино, потискаем их подружек во время танцев. А повезёт: так и облапаем саму принцессу — будет о чём в старости вспомнить.
Вар Нойс ухмыльнулся.
— Что скажешь, сиер Линур? Ты со мной?
Я кивнул.
— С тобой.
— Знал, что ты меня не подведёшь, дружок, — сказал Исон. — Постой пару тактов. Я сейчас.
Он выбежал за калитку.
Вернулся с бумажным свёртком в руках.
Сказал:
— Знаю, что ты у нас… не особенно хорошо разбираешься в столичной моде. Да и времени на то, чтобы замутить подходящий для визита во дворец прикид, у тебя не осталось. Поэтому я заглянул по дороге в один из лучших столичных магазинов. Подобрал там тебе кое-что. Держи.
Вручил мне свёрток.
— Это твой завтрашний наряд, — сообщил он. — Себе я прикупил такой же — будем, как те двойняшки. Можешь не благодарить, Линур. Заеду за тобой завтра. В районе полудня. Передавай привет сиере Тилье и дяде. Всё, дружок. Не буду тебя задерживать. Да и меня уже заждалась Белина. Увидимся. До встречи.
Тилья застала меня сидящим в кресле.
Я спросил:
— Как успехи? Сдала свой экзамен?
Подруга поцеловала меня и сказала:
— Твой дядя похвалил мою работу. Не нашёл к чему в ней придраться. Пообещал, что попросит Совет клана утвердить меня в статусе младшего призывателя.
— Поздравляю.
Усадил Тилью к себе на колени.
— Спасибо, — ответила она. — А ещё сиер Нилран предложил мне подать прошение о вступлении в одну из семей клана Сиоль. В семью Торон, он сказал, меня принять не смогут. Но в одну из человеческих — запросто, особенно с его рекомендациями.
Я запустил руку ей под халат.
— Скоро станешь сиерой кит Сиоль?
Тилья покачала головой.
— Никаких прошений я подавать не буду, — сказала она.
Кончики её губ дрогнули.
— У меня сейчас не может быть ни семьи, ни клана. Это исключено.
— Почему?
— Мне нельзя никого к себе подпускать. А семья — это… семья. Если стану одной из них… мы же с тобой понимаем, Линур, к чему это приведёт. Вар Тороны не зря скрывают информацию о тебе даже от своих. И уж тем более о том, кто ты на самом деле, пока не должны знать люди — чем дольше мы будем хранить втайне от них твоё происхождение, тем лучше. И безопаснее — для тебя.
— Не говори ерунду, — сказал я. — Ведь я знаю: ты хочешь стать клановой. Признай! Не стоит отказываться от такой возможности…
Тилья прижала палец к моим губам, призывая замолчать.
— Не желаю об этом говорить, Линур. Сейчас меня всё устраивает. Не хочу ничего портить. Пожалуйста, не спорь со мной. Я всё решила.
Она улыбнулась. Погладила меня по голове.
Спросила:
— А это что?
Указала на свёрток, что лежал на столе.
— Одежда, — ответил я. — Исон принёс. Сказал, что модная. Я ещё не смотрел её. Знаю только, что завтра в этом наряде пойду в императорский дворец.
В широко открытых зелёных глазах Тильи усталость сменилась блеском любопытства.
— Во дворец? В этом? Ну-ка, ну-ка.
Подруга соскользнула с моих колен.
— Не возражаешь, если я взгляну, что там? — спросила она. — А ты, Линур, не отвлекайся. Расскажи-ка мне, что ты позабыл во дворце императора.
— Хорошо выглядишь, — сказала Тилья.
— А по-моему, штаны коротковаты, — сказал я.
Разглядывал себя в зеркале. Любовался на своё унылое лицо, на тщательно причёсанные волосы. А ещё: на жёлтый халат и на штаны цвета бронзы, едва достававшие до середины голени.
Тилья разбудила меня на рассвете. Заставила влезть в подарок Исона. Сама пришила на положенные места эмблемы клана Ятош. Потом что-то ушивала, разглаживала. И заставляла меня наряжаться снова и снова.
— Сейчас в Селене такая мода, — сказала Тилья. — Разве ты не замечал, Линур, что многие клановые ходят в похожей одежде?
— Я их не разглядывал.
— Цвет… конечно, необычный. Но тебе идёт! Я серьёзно. А покрой замечательный, даже не спорь. Сиер кит Шемани разбирается в одежде. Уверена, что в таких нарядах вы с ним не затеряетесь во дворце.
— Ещё бы, — пробурчал я. — Только на меня все и будут пялиться. Как на уродца.
— Не выдумывай, Линур. Я уверена: не одно девичье сердце томно дрогнет при твоём появлении. И принцесса тебя точно заметит.
Я вздохнул.
Сказал:
— Ладно. Пусть смотрят. Я же туда не свататься иду.
— Почему нет? — спросила Тилья. — В женитьбе на принцессе есть своя прелесть. И польза. А девичье сердце — оно такое: может и не прислушаться к словам родителей.
— Пусть её прелести достанутся кому-то другому, — сказал я. — Твои мне нравятся больше.
Поймал подругу в объятия, поцеловал.
Вдохнул запах её волос. Зарылся в них лицом.
— Поторопись, Линур. Сиер вар Нойс уже устал тебя ждать.
Подруга отстранилась от меня, расправила складки на моём халате.
— Лучше бы вместо этой поездки я выучил пару новых букв.
— Праздник у императора — это важно, — сказала Тилья. — Там можно не только погулять, но и обзавестись полезными знакомствами.
— Не важней, чем магия, — проворчал я. — Ладно. Иду. Надеюсь, что вернусь к ужину.
Карета ехала по широкой площади мимо Центральной Арены Селены.
Я разглядывал огромное здание с множеством арок и колонн, кружащих над ним ворон и голубей. Нахлынувшие воспоминания заставили меня хмуриться. Я снова ощутил запахи нечистот и горелой человеческой плоти. В ушах вновь зазвучали крики умирающих огоньков и рёв толпы.
Я потёр руками глаза, отгоняя наваждение. Повернулся к Исону. Стараясь перекричать грохот колёс экипажа и топот лошадиных копыт, спросил:
— Ты хотел нам сегодня о чём-то сообщить. Там, в своём загородном доме. Какую-то хорошую новость. Получается, теперь мы её не дождёмся?
Кит Шемани махнул рукой.
— От тебя-то я её скрывать не буду, — сказал он. — А вот подруги наши пусть подождут. Не говори им ничего. Договорились?
Карета свернула. Яркие солнечные лучи проникли в салон через окно, скользнули по стене, замерли на моём приятеле. Его рыжие волосы заблестели — я невольно зажмурился.
— Ладно. Так что случилось?
— Пока ничего, дружок. И сегодня уже не случится — решил перенести это безумство на твой следующий выходной. Чтобы можно было мой геройский поступок сразу же достойно отметить. А так… всего лишь собирался предложить сиере вар Вега кит Марен стать моей женой.
Должно быть, я не сумел сдержать удивление.
Потому что Исон ухмыльнулся и сказал:
— Что ты так на меня смотришь, Линур? Я не шучу. Хотел, чтобы вы с сиерой Тильей стали свидетелями моего безумного шага. Тем более что ты не только мой друг, но и помечен самой Сионорой — почти как её жрец. Как считаешь, Белина согласится?
— Конечно.
— Вот и я так думаю. Ведь ради этого она со мной и встречалась.
Лошади остановились. Карета встала. С улицы донеслась ругань нашего возницы.
Я спросил:
— Но… ты уверен, что хочешь жениться?
— Уверен, что не хочу, — сказал кит Шемани. — И нисколько не сомневаюсь, что не захочу этого никогда. Семейная жизнь — это не для меня, дружок. И не для Белины — из неё вряд ли выйдет образцовая жёнушка.
Наш экипаж снова поехал. За окном шумно взлетела стая голубей — птицы словно испугались слов Исона. Я выглянул в окно, проследил за тем, как голуби вновь вернулись на булыжники площади.
Повернулся к приятелю.
— Тогда… зачем тебе на ней жениться? — сказал я.
— Не потому что я в неё влюбился, как ты наверняка подумал, — сказал Исон. — Просто… я тут на днях поразмышлял… и понял, что сиера Белина мне подходит. Вряд ли сумею найти для роли супруги кого-то лучше неё.
— Ты уверен?
— Да, Линур, уверен.
Исон усмехнулся.
— Из неё, безусловно, выйдет посредственная жена, — сказал он. — И её семейка — прямо скажем, не сливки столичного общества. Да и мать из Белины получится… не идеальная.
— Но ты всё равно собираешься на ней жениться, — сказал я.
Кит Шемани кивнул.
— Собираюсь. И женюсь.
— Зачем?
Исон помолчал — похоже, силился подобрать правильные слова.
— Всё дело в том, — сказал он, — что мы с ней оба не созданы для супружеских отношений. Оба это прекрасно понимаем и не скрываем друг от друга. А потому постараемся друг другу не мешать. Мы с сиерой вар Вега будем хорошими партнёрами, Линур — вот увидишь. Каждый получит то, чего добивался: Белина станет частью богатой и влиятельной семьи, а я покончу с попытками отца женить меня на дурочке из Великого клана.
Кит Шемани прикрыл окно шторой — спрятался от солнца.
— Белина сумеет не замечать мои ночные похождения. Ведь не стану же я ограничивать себя только супружеским ложем. А я с пониманием отнесусь к её слабостям — лишь бы об её изменах не узнал мой папаша. Что ты так уставился на меня, дружок? Не знал, что женщины — тоже люди, и имеют право на слабости? Было бы нечестно задирать чужим девкам юбки и при этом требовать от супруги верности. Ты так не считаешь?
— Я… не думал об этом.
— Понимаю, дружок: Тилья — роза, — сказал Исон. — Вряд ли ты сейчас найдёшь кого-то лучше неё. Но пройдёт год-два, и тебя тоже потянет на сторону. Вот увидишь. Со временем приедается даже самое лучшее.
Я не стал спорить.
Сказал:
— Получается, ты хочешь жениться на Белине, чтобы избавиться от предложенных отцом невест?
— Не только поэтому, дружок, — сказал кит Шемани. — Сиера вар Вега умна. И находчива. Знал бы ты, сколько она уже подкинула мне дельных мыслей, когда поняла, что не сможет прятаться за маской влюблённой дурочки. У Белины не голова, а кладезь мудрости! Жаль будет потерять такого советчика.
— Но ты её не любишь?
Исон закатил глаза.
— Линур — ты романтик. И смотришь на жизнь под странным для большинства нормальных людей углом. Жену необязательно любить. Ведь мужская любовь — она… как ветер: в любой момент может подуть в другую сторону. И что же? Каждый раз при этом жениться и разводиться? Любить нужно любовниц. А жёнами делать тех, с кем тебе удобно жить.
— Не согласен с тобой.
— Я знаю, дружок. Давно понял, что мы на многие вещи смотрим по-разному. И это здорово, что ты от меня так отличаешься: было бы скучно дружить с собственным отражением.
За окном простор площади сменился теснотой улочки.
— Что ж, тогда желаю тебе успеха, — сказал я. — А вам с Белиной: счастливой семейной жизни.
Исон привстал, хлопнул меня рукой по плечу.
— Спасибо, Линур, — сказал он. — Кому ещё, кроме тебя, я смог бы довериться? Знал, что ты меня поддержишь. Не поверишь, но для меня это очень важно.
Наша карета добралась до дворца — неспешно, следом за прочими экипажами, которых собрался целый караван. Остановилась. Мы с Исоном выбрались из пропахшего дымом чиманы салона наружу и очутились у подножья широкой каменной лестницы.
Я замер. Вдохнул запахи цветов и лошадей. Запрокинул голову, чтобы рассмотреть здание, к которому вели ступени.
Огромное: в четыре этажа с пятью башнями; с бесчисленным количеством больших застеклённых окон; роскошно украшенное вымпелами, статуэтками, колоннами и лепниной. Несмотря на то, что я совсем недавно рассматривал Центральную Арену Селены, дворец всё равно впечатлил меня своими размерами. И поразил богатством внешней отделки.
Почувствовал толчок в спину.
— Не стой, — сказал Исон. — И не изображай деревенщину — я думал, ты давно избавился от этой привычки. Давай, дружок, давай. Не тупи, топай наверх.
Я послушался. Зашагал по ступеням. Следом за кит Шемани.
Не стал ничего выдумывать: скрыл свои эмоции за маской слонизма. Решил, что раз она подходила для Академии, сойдёт и для императорского дворца — высокомерие и безразличие ко всему. Приподнял подбородок, выровнял дыхание.
Похожие на крепостные ворота двери, к которым вел меня Исон, в ожидании гостей открыли нараспашку. На стене рядом с массивными створками горели фонари — несмотря на замершее в зените солнце. Дверной проём с нижних ступеней показался мне входом в тёмную пещеру.
Я скользил подчёркнуто равнодушным взглядом по разодетым в блестящие доспехи воинам. Те стояли по краям лестницы: десяток стражей с одной, и столько же — с другой стороны. Держали наизготовку ритуальные клинки: бойцы то ли приветствовали нас, то ли окружали, собираясь взять в плен.
У входа во дворец воинов сменили наряженные в однотипные белые балахоны слуги — выстроились позади улыбчивого бородатого коротышки.
Тот шагнул нам навстречу, поклонился и сказал:
— Здравствуйте, сиеры. Прекрасно выглядите! Позвольте мне взглянуть на ваше приглашение.
Он протянул руку.
Исон вложил в неё свиток.
Коротышка заглянул в бумагу. Потом мазнул взглядом по лицу кит Шемани, по нашей одежде.
Снова поклонился.
— Прошу вас сиер вар Нойс кит Шемани, проходите, — сказал он. — И вас сиер кит Ятош мы тоже рады видеть. Слуги проводят вас в зал, где состоится праздничное мероприятие. Чувствуйте себя, как дома, сиеры.
Махнул рукой — от стройной шеренги слуг отделился мужчина, чем-то напомнивший мне Тень, витиевато поздоровался с нами, предложил сопроводить в «залу торжеств».
Исон прошипел сквозь зубы:
— Веди.
Следуя указкам слуги, по широким ярко освещённым коридорам мы добрались до места, где пара сотен человек, разодетых в не менее яркую, чем у нас, одежду, дожидались начала церемонии.
— Прямо как на Нижнем рынке, — обронил кит Шемани.
Я едва различил его слова в окружившем нас гуле голосов. Увидел на лице приятеля довольную ухмылку.
Кит Шемани небрежным жестом отослал прочь слугу, остановился рядом с подпиравшей свод колонной. С нескрываемым интересом озирался.
Я тоже поглядывал по сторонам. Сохранял при этом на лице невозмутимое выражение.
Со слов Исона я ещё вчера понял, что во дворце соберутся в основном мужчины. Не сомневался, что многие кланы изъявят желание внести своих представителей в список женихов.
Но сейчас с удивлением заметил, что женщин в зале вокруг меня тоже немало. И большинство из них — молодые особы, за плечом которых маячили непохожие на мужей возрастные спутники.
— А ты как думал, дружок? — сказал Исон. — Девицам тоже разослали приглашения. Причём не абы кому — даже великоклановым. Обычных шлюх на такие праздники не приглашают.
— Зачем?
— Ну ты даёшь. Смотри сколько вокруг неразумных недорослей. И обрати внимание на их эмблемы. Когда-нибудь эти парнишки будут заседать в Совете империи, спорить с императором. Кит Орнаш не желают, чтобы наследнички Великих кланов ушли сегодня домой обиженными.
— На что они должны обидеться?
— Принцесса не сможет с каждым из них потанцевать. Ей наверняка уже подобрали с десяток партнёров — тех, чьи кандидатуры одобрила императорская семейка. А для прочих «женихов» пригласили других «невест». Но, думаю, тоже не из последних кланов. Тем претендентам на принцессу, на кого не пал выбор кит Орнаш, придётся сегодня на танцульках довольствоваться партнёршами попроще. В том числе и нам с тобой.
— Не собираюсь танцевать, — сказал я.
— А зря, — сказал кит Шемани. — За этим мы сюда и явились, дружок. Или ты забыл? Я уже приметил парочку целей. Хорошенькие. Собираюсь повеселиться.
Исон потёр ладони.
Сказал:
— Ух! Какие они с виду недотроги! Будет забавно.
Кит Шемани оскалился в улыбке.
— Но только учти, Линур, — сказал он, — с танцульками тут не всё просто. Выбрав сегодня для плясок ту или иную девку, ты намекнёшь её семье о желании заполучить руку девицы навечно.
— Не шутишь? — сказал я. — Вот ещё. Сдались они мне. А ты же хотел жениться на Белине! Зачем тогда собрался приглашать этих женщин?
— Не будь занудой, дружок. Я из тёмных. А значит, по определению не признаю законов и плюю на условности. Такими нас видят почти все, кто собрался сегодня во дворце. Никого из них мои выходки не удивят. Позлятся и успокоятся.
Исон не переставал вертеть головой.
— И кто мешает тебе, Линур, — сказал он, — изобразить туповатого вояку, каких среди кит Ятош, к слову, немало? Выдвини челюсть, улыбнись… и вперёд: можешь смело тискать любую девицу во время танца. Не факт, что за такие шалости тебя вызовут на поединок — думается мне, до дворца уже добрались слухи о твоём недавнем поединке с Карцем. Родственники «невест» не захотят из-за ерунды рисковать головой.
Исон толкнул меня локтем.
— Смотри, Линур. Чего они там столпились?
Он прищурился, к чему-то присматриваясь.
— Ага, развлечения! — сказал он. — Пошли посмотрим.
Вслед за приятелем я направился в противоположный конец зала.
Кит Шемани ловко обходил людей, разбившихся на группы по четыре-шесть человек. По пути хватал со столов то кружку с напитком (опустошал её залпом), то кусок мяса или пирожное (заталкивал их в рот, не замедляя шаг). Не забывал при этом оценивающе ощупывать взглядом фигуры встречных девиц.
Вскоре я понял, куда он меня ведёт.
Неподалёку от помоста с пустующими креслами собралось несколько десятков гостей. Они что-то рассматривали, прислушивались. Прислушался и я: ещё в центре зала, шагая за Исоном, различил бренчание струн и звонкий голос певца.
Исон вклинился в толпу, порождая недовольный шёпот. Я последовал за ним. Неожиданно оказался перед свободным пространством и увидел источник музыки.
В окружении пёстро одетой толпы стоял невзрачного вида человек в шляпе менестреля. Я рассмотрел на его шее знак богини Сионоры — точно такой же, каким в храме украсили меня. Музыкант перебирал струны ирийской кантолы и напевал задорную песенку. Наградой ему служили не только улыбки слушателей — у ног менестреля блестели монеты.
О чём он рассказал в весёлой песне, я понять не успел — певец замолчал, переждал бурю оваций. Слушателям его выступление явно понравилось. Артист дождался, пока голоса окружавших его клановых поутихнут и снова коснулся струн.
Теперь в его голосе не было веселья. А голос стал тише и глуше.
Вместе с десятками притихших клановых я заворожённо смотрел на длинные тонкие пальцы, что бегали по струнам, слушал историю о Любви.
О том, как бедный парень из незнакомого мне королевства влюбился в совсем юную девушку. И та ответила ему взаимностью. Влюблённые явились в храм богини любви, и Сионора благословила их будущий союз. Но пока Влюблённый сражался с врагами на службе у сюзерена, в семье его Возлюбленной произошло несчастье. Чтобы спасти родных, девушке пришлось стать рабыней. Её купил на невольничьем рынке старый король — Возлюбленная была прекрасна, и украсила собой его гарем. Но она помнила о клятве, что дала перед алтарём Сионоры, и не смирилась со своей судьбой.
Пока певец рассказывал об ужасах, что вынесла Возлюбленная в гареме злого монарха, я пробежался взглядом по лицам слушателей — увидел ироничные улыбки.
Менестрель сделал небольшую паузу, заполненную лишь звоном струн — то ли что-то вспоминал, то ли переводил дыхание.
Продолжил.
Поведал о том, как Влюблённый, вернулся со службы и узнал о судьбе любимой. Как он бросился искать Возлюбленную и после долгой череды приключений отыскал. Как попытался выкупить, но ему выставили за её свободу непомерную цену. Однако Влюблённый не сдался.
Дальше шла долгая и грустная история о подвигах, о предательстве, о дружбе и о ненависти. В результате которой Влюблённый очерствел душой, стал Злым Колдуном. Но остался верен клятве. И однажды во главе войска, состоявшего из поднятых его волей мертвецов, отправился к дворцу короля, чтобы освободить Возлюбленную. Ему удалось её отыскать и вернуть любимой свободу. Однако к тому времени они оба уже стали стариками — впереди их ждали лишь несколько лет окончательного увядания.
После новой заполненной музыкой паузы певец рассказал, как великая и милосердная богиня любви Сионора снизошла к Влюблённому и его Возлюбленной. Она признала, что их Любовь достойна награды. Повернула для них вспять время, сделав их вновь юными — вернула в то время, когда мир ещё не знал о Злом Колдуне, а семья Возлюбленной не испытала бед.
Как прожили новую жизнь Влюблённый и его любимая певец не поведал. Но у меня сложилось впечатление, что в новой жизни у них всё сложилось хорошо.
Струны смолкли.
Вокруг меня загомонили голоса. Гости отпускали неуместные шутки.
Я заморгал, прогоняя те картины, что всё ещё стояли перед моим мысленным взором — навеянные рассказом менестреля. Сунул руку в кошель, нащупал там монеты — бросил их к ногам певца. Без сожаления.
Звон золота привлёк ко мне внимание гостей. На пару тактов я стал мишенью для шуток и любопытных взглядов. Порадовался, что сумел удержать маску.
Большинство лиц вскоре отвернулись. Но один из клановых продолжал меня разглядывать.
Мужчина в расцвете сил. Он стоял по правую руку от менестреля. Никто не подпирал его ни с боков, ни со спины, как меня — стоявшие рядом с ним выдерживали дистанцию. Смуглолицый, гладкощёкий, с тёмными прямыми волосами до плеч — мне он показался знакомым. Уверен, что встретился с ним не впервые.
Я силился вспомнить, где видел этого мужчину раньше.
Взглянул на его эмблему. Её узнал сразу: с такой я недавно расхаживал по кварталу Карцев. Эмблема принадлежала императорскому клану Орнаш.
Посмотрел мужчине в лицо.
Наши взгляды встретились.
Кит Орнаш ухмыльнулся, заметив мой интерес. Неторопливо и плавно поднял руку на уровень груди — указал на меня кулаком с оттопыренным в сторону большим пальцем. Я ещё не сообразил, что значит его жест, но внезапно почувствовал вонь горелой плоти, как наяву услышал рёв тысяч глоток на трибунах Арены.
Кулак кит Орнаш пришёл в движение. Повернулся. Его большой палец указал вверх.
Я узнал этот жест. Мне рассказывала о нем Тилья-Двадцатая. И что он означает, тоже вспомнил: таким способом проигравшим на Арене бойцам даровали жизнь.
Понял, где видел смуглолицего: во время моего выступления на Центральной Арене Селены тот сидел на золоченом кресле в судейской ложе.
Кит Орнаш снова скривил губы в улыбке. В его глазах мне почудилась насмешка. Он по-заговорщицки подмигнул мне… и отвернулся.
Менестрель ударил по струнам. Чем снова привлёк к себе внимание собравшихся вокруг него клановых. Но новую историю рассказать нам певец не успел.
Ему помешали торжественные звуки фанфар.
Когда они смолкли, в зале воцарилась тишина. Но ненадолго. Её тут же разорвали голоса и шарканье ног — со всех концов зала люди устремились к помосту с креслами.
Туда же направились и мы с Исоном — идти было недалеко, оказались в первом ряду.
На помост взошли лишь двое. Мужчина в белой одежде с гербом клана Орнаш на халате — он замер на краю помоста, вытянувшись в струну. А ещё: смуглолицый кит Орнаш не спеша взобрался по ступеням, уселся в крайнее кресло, забросил ногу на ногу.
Я толкнул Исона в бок, указал на смуглолицего, прошептал:
— Кто это?
— Вар Виртон кит Орнаш, — ответил кит Шемани. — Младший наследник.
Добавить он ничего не успел, потому что створки двери позади кресел распахнулись.
Стоявший на помосте мужчина набрал в грудь воздух и громогласно объявил:
— Сиер вар Виртон кит Орнаш! Император Селены, Фриды, Верхней и Нижней Од…
Глашатай скороговоркой перечислил вереницу титулов селенского императора и добавил:
— … и императрица сиера вар Виртон кит Орнаш представляют высокому имперскому обществу свою дочь, принцессу сиеру вар Виртон кит Орнаш!
В дверном проёме за его спиной появились три фигуры: высокая, массивная мужская и две хрупкие — женские. Словно специально направленный на них свет заставил блестеть камни и золотую вышивку на их одежде. Я невольно зажмурился.
Императора видел впервые. Именно он и приковал к себе моё внимание.
Правитель Империи оказался немолодым: наполовину седые волосы и напоминавшая полотно лопаты густая белая борода делали его похожим на старика. На всё ещё физически крепкого старика — мощная шея, широкие плечи и прямая осанка ясно давали понять, что старческой немощью император не страдал. Да и шагавшие по обе стороны от него женщины не придерживали правителя — держались за его локти.
Рыжеволосую императрицу я удостоил лишь беглого осмотра. Мой взгляд на ней не задержался — переметнулся на принцессу. Потому что лицо младшей сиеры вар Виртон показалось мне знакомым.
Я не сразу поверил своим глазам.
Заморгал — облик принцессы остался прежним.
Её глаза уставились на меня. Узнали — на покрытом веснушками девичьем лице промелькнул испуг. Но его тут же сменило негодование.
Увидев на лице принцессы такое знакомое и привычное для меня выражение, понял, что не обознался. Хотя в голове и не укладывалось, как такое, могло быть реальностью: под руку с императором шла Норма. Та самая Норма, с которой я не так давно жил под одной крышей и сражался по утрам на тренировочных поединках.
Ещё одним подтверждением тому, что я не брежу, стали слова Исона.
Кит Шемани прошептал мне на ухо:
— Это Норма?
— Похоже на то, — сказал я.
Рассматривал замысловатую причёску принцессы, её угрожающе сощуренные глаза, плотно сжатые губы.
Император усадил своих спутниц в кресла.
— Неплохо, — сказал Исон. — Твоя родственница — принцесса.
Я промолчал.
Смотрел на рыжую — та продолжала сверлить меня взглядом.
Император вар Виртон кит Орнаш обратился к собравшимся в зале с пафосной речью. Долгой и монотонной. Но я его почти не слушал.
А вот Исона услышал.
— Это что ж получается, дружок? — сказал кит Шемани. — Всё это время ты морочил мне голову? Так значит то, о чём шепчутся в Селене — правда?
— О чём ты? — спросил я.
Краем глаза увидел, что Исон ухмыляется.
— О том, Линур, что наш старик император — твой папаша!