Императорский сад показался мне кусочком Леса посреди города. Я придерживал рукой штору, любовался из окна на высокие деревья: с большими листьями, совсем не такие, к каким я привык на севере, да ещё и стоявшие неестественно ровными рядами. На кустарник: в основном тот же усеянный пахучими цветами шиповник, который рос и вдоль аллей Академии, подстриженный до одинаковой высоты и походивший на изгородь. И на небольшой пруд в самом центре сада, исчерченный рябью волн и окружённый поросшими низкой травой пологими берегами.
Около пруда нас уже ждали. На выложенной камнями дороге стоял украшенный гербом клана Рилок экипаж, запряженный парой лошадей. На его козлах позёвывал извозчик. Покрытые тёмными пятнами белые кони то и дело фыркали, помахивали хвостами — отгоняли насекомых.
У самой воды прохаживался вар Амон кит Рилок в компании невысокого красноносого приятеля. Не в халате — в костюме похожем на тот, что мы с Нормой надевали во время тренировок. Я узнал своего противника по причёске: ветер растрепал его кудри, превратив те в львиную гриву — видел этих зверей на картинках. Мужчина показался мне напряжённым, как сказала бы о нём рыжая: «дерганным». Карц мерил шагами берег, следил за приближением нашей кареты, что-то наговаривал спутнику, то и дело теребил рукоять меча.
Третий человек, как и вар Амон — с эмблемой Рилок на халате, дожидался нас сидя на деревянной скамье в нескольких шагах от экипажа Карцев. Посматривал в нашу сторону. Помахивал жезлом-артефактом.
Карета в очередной раз подпрыгнула, заставив меня покачнуться, остановилась.
— Приехали, — сказал Исон. — Не первые. Хорошая примета. Папаша говорит, что тот, кто приходит на поединок вторым, чаще уходит с него на своих двоих. Ты уж постарайся, дружок, не затягивать бой. Вскрой по-быстрому пареньку брюхо, да поедем завтракать.
— Попытаюсь, — сказал я. — Ты-то почему утром не поел? Тоже собираешься драться?
— Кто его знает, Линур, как всё обернётся. Отец постоянно твердит: оружейное железо — не лучшая пища. Но если принимать её, то на пустой желудок.
Следом за вар Нойсом я выбрался из салона, помог спуститься на землю Тилье. Её пальцы, несмотря на жару, оказались холодными. Я подмигнул подруге, улыбнулся. Огляделся по сторонам, вдохнул запах цветов шиповника, приятно оттенённый ароматом незнакомых трав. Подставил лицо дувшему со стороны пруда тёплому ветерку.
Вар Нойс попросил нас подождать у кареты. Направился к моему противнику. Я слышал их голоса, но не прислушивался к словам: после нагретых солнцем камней города Императорский сад показался приятным местом. Его запахи, шум листвы и зелень заставили меня до возвращения вар Нойса позабыть и о дуэли, и о проблемах клана Сиоль, и о «миту» — вчера всё же сумел сплести букву без ошибок.
Исон раскланялся с красноносым спутником вар Амона, подошёл к нам.
— Как я и думал, — сказал он. — Зря ты проигнорил мои слова, Линур. Трудновато тебе с ним придётся. Парнишка по самые гланды залился эликами.
— Откуда знаешь? — спросил я.
Вар Нойс ухмыльнулся.
— Опыт подсказал, дружок. У паренька на лице всё написано. Сам на него посмотри.
Он стоял к вар Амону спиной.
— Видишь, как вздулись его вены? — спросил Исон. — От зелья силы. Точно тебе говорю. У меня на эту дрянь такая же реакция. А ещё загляни Карцу в глаза. Увидишь, что его зрачки размером с золотую монету, ещё и белки в кровавых дорожках — не иначе, как алхимией разогнал реакцию. Да и дёрганный пацан какой, замечаешь? Тоже из-за элика, можешь не сомневаться. Весь набор налицо: парнишка заглотил самое малое три подходящих случаю эликсира — те самые, что я предлагал выпить тебе. А может добавил к ним и что-то ещё — я тебя предупреждал: на поединках чести всем начхать на честность.
— Забавно звучит.
— Да уж куда забавнее. Вот только я больше люблю сам веселиться, а не когда потешаются надо мной. Как бы сегодня для тебя, дружок, не случился второй вариант.
Я сказал:
— Всё будет нормально. Когда начнём? Не хотел бы опоздать на занятия.
— Так сейчас и начнёте, — сказал Исон. — Только соберись, Линур. Выглядишь слишком расслабленным. Когда противник под эликами — дело всегда серьёзное. Будь с самого начала внимателен. Сомневаюсь, что он станет затягивать. Карц сейчас чувствует себя всемогущим, рвётся в бой. Попытается завершить поединок быстро и эффектно. Я бы именно так и сделал. Вряд ли он захочет просто оцарапать тебе руку. Будет целить в живот или в горло. Попробует всадить туда клинок по самую рукоять. Вот увидишь. Никому не позволит усомниться в его полном превосходстве. Обязательно захочет полюбоваться на то, как ты будешь корчиться. Ведь ближе к вечеру настанет его очередь стонать — догонит отходняк от эликов. Вот тогда Карц и станет вспоминать твои муки. И утешаться тем, что страдает не зазря.
Посмотрел поверх моего плеча на Тилью.
— А вы, сиера, держите наготове артефакт. И бинты. Магия — хорошо. Но иногда люди истекают кровью раньше, чем та подействует. Хотя… уверен, что сегодня не такой случай. И всё же.
Хлопнул меня по плечу.
— Пошли, дружок. Ещё один небольшой ритуал, и сделаешь то, ради чего сюда приехал.
Исон зашагал к берегу, где нас дожидался уже обнаживший клинок вар Амон в компании красноносого приятеля.
Я взял с дивана кареты меч, вновь улыбнулся Тилье — та пожелала мне удачи. И поспешил за кит Шемани. На ходу вдыхал запахи листвы и трав Императорского сада — удивлялся, почему до сегодняшнего дня ни разу не посетил это замечательное место.
Встал напротив вар Амона, посмотрел тому в глаза, как просил Исон. Огромные зрачки моего противника выглядели угрожающе, делали Карца похожим на ночного зверя — одного из тех, что обитали в Лесу. Кит Рилок тоже разглядывал моё лицо; то, что вар Амон на нём увидел, заставило его ухмыльнуться.
— Сиер вар Астин кит Ятош, не желаете ли принести извинения? — спросил красноносый. Громко чихнул, высморкался в большой белый платок.
Я покачал головой.
— Нет.
Красноносый отступил назад: показал, что исполнил свою роль.
— А ты, сиер вар Амон кит Рилок, не хочешь ли отказаться от поединка? — монотонно, растягивая слова, сказал Исон. Склонил на бок голову, прищурился — поднявшееся над горизонтом солнце светило ему в лицо, заставляло ярко блестеть рыжие волосы.
— Дерёмся, — сказал вар Амон.
Он смотрел на меня исподлобья, в упор. Точно пытался испугать взглядом. Крепко сжимал рукоять меча.
Я вспомнил рассказ Мираши: кем по её словам станет кудрявый вар Амон кит Рилок через сорок лет. И что совершил бы он в будущем — в том, которое видела Мираша. Если бы я не пустил ход событий в новое русло.
«Надеюсь, он теперь не явится в поселение охотников на севере, — подумал я. — И мой племянник не услышит от него эту дурацку фразу: «Магия не для оборотней».
Нас с вар Амоном разделяло не больше десяти шагов.
Кит Рилок приготовился к поединку. Замер в знакомой стойке. Такую раньше использовала на утренних тренировках Норма — до того, как поняла, что для боя со мной та не подходит.
«Или события будущего ещё могут вернуться к прежнему варианту? — всплыл в моей голове вопрос. — Клан Сиоль уже потерял один замок. Позавчера. Уцелеют ли они в схватке с Карцами? Смогут ли защитить семью сестры? Что случится с ними через год? А через двадцать лет? Стоит ли рассчитывать на их помощь? Или всё по-прежнему зависит только от меня?».
— Дерёмся, — произнёс я.
Обнажил клинок, бросил на траву ножны. Замер. Прелести Императорского сада отошли на второй план.
— Раз вы готовы, сиеры, то можете приступать, — сказал красноносый.
— И не затягивайте, сиеры, — добавил Исон. — Солнце уже припекает, да и есть хочется.
Они переглянулись. Кивнули друг другу, сообщая, что вступительный ритуал завершён. Попятились каждый к своей карете. Но не выпускали меня и вар Амона из вида. Их глаза заблестели в ожидании зрелища.
Мой противник склонил корпус. Точно зверь, готовый к атаке. Чуть согнул ноги в коленях, нахмурился, расширил ноздри. Порыв ветра взметнул его волосы, обнажил лоб. На рукояти меча Карца блеснул крупный драгоценный камень.
— Начинайте, сиеры, — скомандовал кит Шемани.
Его голос прозвучал резко и громко. С ближайших деревьев вспорхнули стайки маленьких птиц. Я не позволил себе отвлечься на хлопанье крыльев и чириканье. Потому что вар Амон сорвался с места. За два удара сердца кит Рилок преодолел разделявшее нас расстояние. Нанёс удар.
Двигался он быстро. Для человека даже слишком. Почти как Норма.
Я услышал его громкий выдох. Почувствовал запах человеческого пота. Вдохнул аромат розовых лепестков, что шёл от волос Карца.
Уклонился от клинка.
Не без труда. Алхимия сгладила разницу между человеком и оборотнем. Но я и среди охотников считался ловким.
Блеснуло острие. Прошло рядом с животом. Клинок Карца чиркнуло по моему халату.
«Вар Нойс прав — только победы вар Амону недостаточно», — мелькнула мысль.
Тут же возникла другая: «И мне тоже».
Кит Рилок вложил в укол мечом весь свой вес. Пытался проткнуть меня насквозь. Не сумел.
Рыжей при подобном промахе я бы сделал подножку.
Сейчас же возникла иная идея.
Шаг вперёд и в сторону. Двигаться по траве не так удобно, как по камням. Поворот корпуса, замах.
Клинок пропел. По дуге вспорол воздух. И обрушился на шею Карца.
Разрубил её.
Меня развернуло — слишком много вложил в удар силы, не хватило опыта её рассчитать. Да и меч не подвёл. Не зря Исон его так нахваливал.
Я отскочил. Успел. Всплески крови не долетели до моей одежды.
Кудрявая голова слетела с плеч вар Амона, ударилась о землю и покатилась по траве.
Я замер, опустил руки. Смотрел на обезглавленное тело, слушал чириканье птиц. Почудилось, что уловил в воздухе запах палёной плоти, как тогда, на Арене.
Солнце припекало в затылок.
«Честь не задета», — хотел сказать я. Но промолчал. Понял: к вопросам чести то, что я сделал, никакого отношения не имеет.
— Всё, что ли? — раздался голос кит Шемани.
Я взглянул на приятеля. Заметил на его лице удивление.
— Я знал, дружок, что ты не заставишь нас долго ждать.
Вар Нойс повернулся к красноносому.
— Уверен, сиеры, — сказал он, — что ни у кого нет сомнений в том, кто победил в этой схватке. У вас остались к нам вопросы?
Я увидел спешащего к месту схватки мужчину с жезлом-артефактом в руке. Мужчина остановился рядом с телом вар Амона. Потом шагнул к отрубленной голове.
— Что ты на неё смотришь? — спросил кит Шемани. — Пришить хочешь? Без толку. Расслабься. Пакуйте своего приятеля. И не забудьте замыть на поляне кровь, если не хотите проблем с императорскими кланами. Тащите ведро. Вон озеро. Занимайтесь, сиеры. Стража за кровавые лужи в центре сада по голове не погладит.
Подошёл ко мне, обнял за плечи.
— Быстро и с гарантией, — сказал Исон. — Молодец. Поехали отсюда, дружок. Прибирать тела — сегодня не наша забота. До того, как ты отправишься в свою Академию, покажу тебе одно замечательное место. Оно совсем недалеко от Императорского сада. Какие там блинчики подают! Мои любимые — с земляникой. Рекомендую! Собственный язык проглотишь от одного только их запаха. И кофе! Десятки сортов зёрен! Знаю, ты его ценитель — поверь, не разочаруешься. А девочки разносчицы — красавицы, как на подбор. Возьмём закрытую кабину. В таких папаша любит вести переговоры с партнёрами. Лишних глаз там не будет, обещаю. Поехали уже, дружок. Сегодня я угощаю.
Ресторация, куда привёз нас кит Шемани, мне понравилась. И Тилье тоже, хотя она призналась, что бывала там и раньше, до нашего знакомства. Когда и с кем — не уточнила. А я не спросил. Утренняя прогулка в Императорский сад подстегнула аппетит. А смерть вар Амона его не испортила. Ни мне, ни Тилье, ни Исону. Позавтракали с удовольствием. О дуэли почти не вспоминали.
Исон не обманул: и блинчики, и напитки оказались чудесными. Особенно понравился кофе. Подавали его здесь в крошечных чашках. Потому я попробовал пять видов! И выспросил названия четырёх сортов зёрен. Попрошу купить их для нашей кухни.
На занятия в Академию прибыл вовремя. Попрощался с вар Нойсом. Как только тот уехал, я кивнул встречавшему меня рабу, натянул на лицо маску полного безразличия ко всему. На редкие приветствия сокурсников отвечал кивком головы и рассеянным взглядом.
Белину встретил около входа в Академию. Та стояла у самых дверей. Прятала лицо в тени капюшона, вглядывалась в лица шагавших на занятия учеников. Заметила меня — осмотрела с ног до головы. Оживилась. Удивилась. Преградила мне путь.
— Красавчик?! — сказала она. — Что ты тут делаешь?
Я не позволил эмоциям отразиться на лице — подбородок, дыхание. Отметил, что аромат духов сиеры кит Марен теперь не кажется столь же приятным, как раньше. Хотя он совсем не изменился.
— Странный вопрос, — сказал я. — Приехал учиться.
Сиера вар Вега взмахнула ресницами. Поправила чёлку.
— Не паясничай! — сказала она. — Ты понял, о чём я говорю. Неужели струсил? Я угадала? Точно! Не явился на поединок чести?!
Сразу несколько человек, что шли к Академии, замедлили ход, прислушались — даже рабы.
Я разочаровал их.
Обошел Белину: придержал ту за плечо, не позволив вновь преградить дорогу. Без спешки поднялся по ступеням. Поблагодарил Тень, что распахнул передо мной дверь. Шагнул в прохладу здания. Оклики сиеры вар Вега проигнорировал.
Первым уроком в списке занятий оказалась алхимия — нелюбимый мною раньше предмет. Но после того как сегодня воочию увидел воздействие на человеческий организм эликсиров, взглянул на неё с новой стороны. В этот раз слушал лекцию учителя с интересом, почти не отвлекался на посторонние мысли.
А когда тот упомянул о привозимых с севера ингредиентах, добываемых из внутренностей редких животных, так и вовсе засыпал преподавателя уточняющими вопросами. Учитель не разозлился — обрадовался моему интересу. Из его объяснений я понял: не ошибся в догадках. «Редкими животными» в Империи называли ночных зверей, что водились в Лесу около нашего поселения.
Вспомнил, как сопровождал в город охотников, отвечавших за продажу добычи младшей и старшей стай. Как слушал их рассказы о расценках перекупщиков; запоминал, что именно те покупают особенно охотно. Видел горстку серебра — плату за наполненную мёртвыми тушами повозку. Те монеты показалось мне настоящим богатством. Тогда.
Но теперь понял: в городе охотников попросту обирали! Учитель вскользь упомянул цены в столичных магазинах на некоторые знакомые мне ингредиенты. Я прикинул: они отличались не меньше, чем на два порядка от того, что получали за добычу охотники. Почему? Из-за стоимости доставки? Сомневаюсь. Ведь наверняка алхимию не везли в столицу телегами — переправляли через порталы.
Я решил, что обязательно пробегусь по магазинам Селены — тем, что продают компоненты для зелий. Разведаю цены на привозимое из Леса сырьё. Узнаю, на что есть спрос, за какие товары проще получить большие деньги. Ведь везут от нас не только останки ночных зверей.
Растения в городе тоже скупали охотно. Особенно те, что росли в самой чаще. А значит, они в Империи тоже ценятся. Обязательно поговорю на эту тему и с дядей. Со слов Тильи, клан Сиоль славится своими алхимиками. Возможно смогу помочь сородичам зарабатывать больше.
Практикум по плетению букв в сегодняшнем расписании стоял последним. Проходил он там же — в Алфавитном зале. На большинстве столов в аудитории я увидел шары с «альти». Только на своём — с «миту».
Отведённое для занятий время я исправно замораживал фитиль свечи, что стояла на столе сиера вар Жунора. Не проверял, становится ли тот холодным. По реакции на плетения потока маны чувствовал: делаю всё правильно. Ловил на себе любопытные взгляды учителя. Ждал окончания урока, чтобы рассмотреть новую букву.
Никто из моих сокурсников на сегодняшнем практикуме так и не зажёг огонь. Мне показалось, что к концу занятия они посматривали на меня с завистью и раздражением. Особенно хорошо читал эти эмоции в глазах Белины.
Это показалось мне странным: ведь я никого не дразнил, не плёл «альти» — не видел необходимости. Первая буква получалась у меня быстро. При создании её конструкции уже не ошибался. Да и «миту» теперь срабатывала почти всегда — когда видишь результат своих усилий в виде линий огня, исправлять огрехи быстро и просто.
После урока ученики шумной толпой устремились к выходу. Я — к столу с шаром третьей буквы. Впился в неё взглядом, попытался запомнить конструкцию в малейших подробностях.
За моей спиной раздался голос сиера вар Жунора:
— Вижу, «миту» вас больше не интересует, молодой человек. Отрадно сознавать, что на потоке появился столь многообещающий ученик. Стремление к самообучению похвально. Но всё же вам не обойтись без моей помощи. Вот увидите. Обращайтесь. Всегда готов дать любую подсказку, если та укладывается в рамки учебной программы. Взгляните вот сюда, юноша.
Палец учителя ткнул пальцем в надпись на колоне над шаром — раньше я не обращал на неё внимание.
— Так называют эту букву. А этим символом записывают её на носители — начиная с текстов на древних свитках, и заканчивая пометками, что делают на свих табличках служители храмов в наши дни. А вот набор имперских букв — примерное её звучание.
— Эу, — прочёл я.
— Эи, — поправил сиер вар Жунор. — Сразу видно, что имперский язык для вас не родной. Ничего страшного. Как точно следует произносить божественную букву, уточняйте у меня, молодой человек. Не стесняйтесь. И вот. Как я и обещал.
Учитель вынул из кармана большой ключ, блестящий, новый. Вручил его мне. Следом за ним выудил платок, промакнул проступившие на лбу капли пота.
— Тяга к знаниям — это похвально, — сказал сиер вар Жунор. — И всё же, постарайтесь не переусердствовать, молодой человек. Не забывайте, что в жизни есть не только учёба. Особенно актуально моё утверждение для людей вашего возраста. Да, и обязательно согласуйте своё нахождение в стенах главного здания со службой охраны. Я имею ввиду — когда захотите задержаться здесь во внеурочное время. Выданный Академией раб подскажет, куда и к кому обратиться. Желаю вам удачи, юноша. Очень надеюсь, что при изучении магии удачным у вас будет не только старт. Хотя такого уверенного старта я, признаться, ещё видел. Что ж… закройте Алфавитный зал на замок, когда будете отсюда уходить. Не забудьте.
Сиер кит Мулон ушёл.
Я дождался, пока он прикроет дверь, и вновь углубился в изучение буквы. Не заметил в ней ничего сложного. Во многом та походила на две уже изученные. Прикрыл глаза. Былого трепета перед первой попыткой не испытал. Призвал огонь. Сплёл из него букву, видя сквозь прикрытые веки лишь мерцание. Посмотрел, что получилось.
Созданная мной конструкция вполне походила на заключённый в стеклянный шар оригинал. Те огрехи, что заметил в огненной версии, не расстроили — их оказалось не так много. Исправлять не стал — перешёл к следующему шару. Попытался запечатлеть в памяти ещё одно плетение и его название. Биться над безошибочным созданием конструкций буду дома, вечером.
Изучение букв увлекло меня — позабыл о времени. Напомнил о нём стук в дверь. Я выглянул из зала, увидел Тень и незнакомого мужчину с эмблемой Академии на рукаве — охранника. Тот не удивился моему появлению. Похоже, о том, что я задержался в зале, его просветил сиер вар Жунор. Мужчина поинтересовался, когда я покину главное здание. Ответил ему, что ухожу. Как ни хотелось мне рассмотреть содержимое ещё несколько шаров, но понимал: вряд ли за вечер сумею научиться плести даже те буквы, чьи конструкции уже запомнил.
Домой вернулся перед самым ужином.
Тилью застал за копированием на листы бумаги рисунков из пожелтевших свитков. Она тут же отложила своё занятие, поспешила мне навстречу, поцеловала. Выслушала короткую версию рассказа о моих успехах в учёбе. Похвалила. Помогла снять халат — после поездок по жаре в карете и он, и я испускали не самые приятные запахи; перед ужином я намеревался заскочить в помывочную. Но успел лишь вооружиться полотенцем до того, как в комнату ворвался рыжий вихрь — Норма.
Она ударила меня кулаком в грудь. И разразилась лекцией о моём неподобающем поведении, наполнив её гневными, возмущёнными интонациями. Суть претензий свелась к тому, что я не должен был отправляться на дуэль с вар Амоном без ведома рыжей.
— Капец, мальчик, ты совсем тупой?! — кричала она. — Ты зачем вообще туда попёрся? Это столица, а не твоя родная деревня! Здесь не играют в благородство! Особенно Карцы. Что если бы там оказалась ловушка? Думал об этом? Забыл о своих проблемах с кит Рилок? Мало они попортили крови тебе и твоей колченогой подружке? Соскучился по их клановой тюрьме? Развлечений захотел?
Посмотрела на Тилью.
— А ты куда смотрела?! А? Ладно он — тупой мужлан из провинции. «Честь задета — не задета!» — идиот! Но ты-то родилась и выросла в Селене! Давно не наивная девочка. Должна понимать, к чему приводят все эти игры в благородных воинов! Или нахваталась уже от него романтических бредней?
Махнула рукой.
— А! Что с тебя взять?! Разве можно доверять мужчину такой как ты?
Повернулась ко мне. Поправила на моём плече полотенце.
— Никогда!.. Слышишь, мальчик?! Никогда больше не соглашайся на подобные авантюры! Понятно? Сейчас пронесло — Карцы тебя недооценили. А может этот вар Амон попросту не сообщил о своей затее старшим. Тоже, видать, не отличался умом. Тебе повезло. В этот раз. Но в следующий — может быть по-другому. И наверняка будет! Теперь-то, когда ты срубил башку одарённому из их клана. Зачем, спрашивается? Чем он тебя так разозлил? Ну да фиг с ним. Будет другим дуракам наука.
Норма перевела дыхание.
— В Селене тебя не станут развлекать детскими играми, — сказала она. — Кланы в них не играют. Запомни это! Если с памятью беда — запиши. Обо всех своих авантюрах ставь в известность меня или деда! Уяснил? Мы для того и торчим в этом дурацком доме, чтобы вовремя подтирать тебе сопли. Понял, о чём я сказала, мальчик?
Посмотрела мне в лицо.
Мне показалось, что я увидел в её глазах не только гнев, но и обиду.
Щёки Нормы вдруг налились румянцем. Она снова стукнула меня по торсу, резко развернулась, прошипела: «Тупица». И покинула комнату, не получив от меня какого-либо ответа.
— Что это с ней? — спросил я. — Перегрелась?
Смотрел на дверной проем, куда выбежала рыжая.
Потер грудь под полотенцем — ныли рёбра после ударов кулака Нормы.
— Всё просто, Линур, — сказала Тилья. — Ты ей нравишься.
— И что? Это повод на меня орать? Нашла из-за чего.
Тилья улыбнулась.
— Вот такие мы, женщины, странные. Не злись на девочку. Норма испугалась за тебя — вот причина её поведения.
Я покачал головой.
— Она? Испугалась? Не говори ерунду. Рыжая знает, как я дерусь — не хуже неё, хоть она и тренируется с мечом дольше. Что мог мне сделать этот человек, вар Амон?
— Не он, а его клан, — сказала Тилья. — Я с ней в этом согласна. Карцы очень опасны — сам прекрасно знаешь. Но ты не понял, о чём я тебе сказала, Линур. Потому, боюсь, можешь натворить глупостей. Ты нравишься Норме. Не как брат — как мужчина. Девочка в тебя влюблена, хотя и пытается скрывать это в моём присутствии. Потому-то она и разволновалась. Влюблённые женщины не всегда верно оценивают ситуацию. Чаще прислушиваются не к голосу разума — к велениям сердца.
— Какого ещё сердца? — спросил я. — Влюблена? Рыжая? Что за глупости ты говоришь?
— Поверь, Линур, это заметно. Особенно мне. Не забывай, что я тоже… женщина.
— Ты говоришь ерунду. Какая может быть любовь? Рыжая моя родственница. По деду. Кажется. Не настолько же она глупа, чтобы влюбляться в брата? Так что не сочиняй.
— А я и не сочиняю, — сказала Тилья. — Со стороны ваше родство не заметно. И девочку оно не смущает — это точно. Не видит она в тебе брата. Неужели ещё не понял? Не знаю, почему так. Возможно, эмоции затмили Норме разум. Такое случается. А быть может, ты чего-то не знаешь.
— Чего? — сказал я. — Не выдумывай. Рыжая просто… странная.
— Как раз наоборот: она нормальная женщина. Её желания очевидны. И понятны. Всем, кроме тебя. Вы, мужчины, часто оказываетесь глухи и слепы к нашим чувствам.
— В каком смысле?
— В том самом.
Тилья подошла ко мне, провела ладонью по моим волосам — поправила причёску.
— Вспомни, Линур, — сказала она. — Норма всегда стремилась привлечь твоё внимание. Любым способом. А ещё прикоснуться к тебе, словно случайно — так же, как часто делаю я. Она раздражалась, когда ты отвлекался на других. Это обычное поведение для влюблённой девицы, юной и неопытной. Не злись и не обижайся на неё. Со временем она станет тактичной и терпеливой. Когда повзрослеет. А пока Норма не научилась скрывать свои чувства. Они ей не подвластны. Будь с ней поаккуратней, Линур — твои слова ранят её особенно больно.
Я сграбастал подругу в объятия, прижал к себе, спросил:
— Ты ревнуешь меня к рыжей? Признайся!
— Почему ты так решил?
— Откуда тогда вся эта ерунда о любви?
Тилья не пыталась высвободиться.
— Ты свободный мужчина, Линур. Волен поступать, как тебе вздумается. Мы с тобой об этом уже говорили. И ты помнишь, кто я. Такие, как я, не умеют любить. И в нас не нужно влюбляться.
Я усмехнулся.
Сказал:
— Поздно предупредила. Я люблю тебя. Уже. Давно. И ты это знаешь. Только не придумывай небылицы о Норме. Это же рыжая! Она забавная. Как можно меня к ней ревновать? Глупо.
Наклонился, поцеловал Тилью в губы.
— Чувствую, как от меня воняет, — сказал я. — Словно после тренировок в лагере огоньков. Пойду мыться. Скоро позовут на ужин — не хочу опаздывать. Сама знаешь — рыжая бесится, когда я нарушаю расписание. Будет портить мне аппетит своим ворчанием и недовольными взглядами.
В беседку мы с Тильей явились сразу после сиера вар Фелтина. Опередили Норму. А вот сиера Нилрана вечером я не увидел — его место за столом пустовало.
Дед, сиер Михал, в своей неторопливой манере повторил мне за ужином те же претензии, что недавно высказала Норма. Хотя в его речи не было резких выражений, подобных тем, что позволила себе рыжая. Пообещал ему, что в следующий раз, если такой случится, обязательно поставлю в известность «свою семью» о дуэлях и прочих «рискованных предприятиях». Деда моё обещание устроило. А рыжая восприняла мои слова как повод, чтобы снова уколоть меня парой десятков шпилек.
Вечером я вернулся в комнату, уселся в кресло. Собирался заняться изучением букв. Но прежде поинтересовался у подруги, куда подевался дядя.
— Сиер Нилран отправился в Валесские горы, — сказала Тилья. — Сразу после обеда. Чтобы передать главе Сиоль ответ Тайного клана. Он не предупредил, когда вернётся.
— И что потребовали тайные за свои услуги? — спросил я.
— Ничего.
В удивлении приподнял брови.
— Как так? Ничего? Совсем?
— Абсолютно.
— Почему?
— Тайный клан не принял заказ, — сказала Тилья. — Твой дядя предсказывал, что так и случится — не очень расстроился. А вот для старейшин клана Сиоль ответ тайных будет неприятной новостью.
Дядю я встретил утром, когда направлялся в помывочную после тренировки с Нормой. Сиер Нилран выглядел уставшим, задумчивым. Но не расстроенным. Увидел меня — попросил зайти к нему в кабинет. Что я и сделал перед тем, как направиться в беседку завтракать.
— Пришло время заняться развитием твоего магического резерва, — сказал сиер вар Торон. — Как я помню, Линур, послезавтра у тебя нет занятий в Академии. Я прав? Это хорошо. У нас будет достаточно времени, чтобы отправиться в замок и провести там ритуалы призыва.
— Ритуалы? — переспросил я.
— Да. Ты правильно понял. Не один. В этот раз — два. Но не сразу. С интервалом в ночь. Уверен, такой паузы между ними будет достаточно.
Сиер Нилран постучал курительницей по столу.
— К симбиозу с огнедухом ты привык, — сказал он. — Не думаю, что в этот раз твой организм выскажет бурные протесты на подселение в твою ауру саламандра. Сделаем это завтра вечером. Твоя подружка будет играть в призыве главную роль. Тилья не первый месяц готовится к самостоятельному проколу астрала. Из неё выходит неплохой маг призыва, между прочим. Уверен, она справится. Ну а утром испытаем кое-что новенькое. Подселим в тебя ещё одного жильца — олмера. Поглядим, как в тебе уживутся сразу два духа.
— Олмер? Что это?
Сиер Торон выпустил в сторону распахнутого окна струю дыма.
— Это тот, из-за кого умерла твоя мама. Точнее её убили остаточные следы олмера в ауре, так и не ставшие магическим резервом. Именно симбиоз с ним сделал из меня и моего отца магов. Очень неприятное существо. Но полезное. Олмер похож на саламандра: такой же дух. Но состоит не из огня — из маны.
— Хотите узнать, насколько увеличится мой резерв, после симбиоза с ним?
— Именно, — сказал сиер Нилран. — Как повлияет его присутствие на одарённого? Таких опытов мы пока не проводили. Для людей его присутствие в ауре смертельно — не выдерживают и месяца. Но наш народ посильнее. Чтобы оставаться в этом мире олмеру не важно, обладаешь ли ты магией. У него хватает собственной. Он питается иным — жизненной энергией. Поэтому они с огнедухом не будут друг другу мешать — утверждаю на собственном опыте.
— Вы вступали в симбиоз сразу с двумя?
Сиер вар Торон кивнул.
— Разумеется. Сперва, конечно, с каждым по отдельности.
Затянулся дымом, усмехнулся.
— С духом магии было особенно трудно, — сказал он. — В первый раз я носил его в ауре четыре месяца. Чувствовал себя отвратительно. Словно после тяжёлых физических нагрузок. Но не переживай, Линур, на способность здраво мыслить присутствие олмера не влияло — твоя учёба не пострадает. Потерпишь.
— А это обязательно? — спросил я.
— Это очень желательно. Чтобы стать магом я прошёл через семнадцать таких симбиозов. Тяжело было только в первые разы. Как и с саламандром. Те клочки маны, что всякий раз оставлял в моём организме олмер, в итоге стали магическим резервом. Пусть куцым и слаборастущим. Именно так я стал магом. И мой отец, и другие представители нашей семьи. Но не все — некоторые не смогли. А кто-то и умер, как… твоя мама.
Сиер Нилран задумчиво посмотрел на курительницу.
— Дух магии превращает изначально полностью лишённое маны существо в одарённого. Пусть в слабого и по сути бесперспективного. Ведь ни я, ни отец скорее всего никогда не дорастём даже до тройки.
Поднял на меня глаза.
— Не подумай: я не жалуюсь — рад, что сумел получить хотя бы такие возможности, — сказал он. — Но твой резерв после третьего симбиоза с огнедухом наверняка вплотную подойдёт к десятке — уверен в этом. А что же сможет дать тебе олмер? Во что преобразуются в твоей ауре его остаточные следы? Сделают ли они тебя сильнее? Если да, то насколько? На две-три цифры? Или позволят стать подобным тем древним магикам, чьего резерва маны хватало на сотни, если не на тысячи заклинаний? Вот что я хочу проверить, Линур. Так что настраивайся. Свой выходной ты проведёшь в Валесских горах.