Весь день меня никто не беспокоил — ни тёмные, ни тайные, ни прочие головорезы. Позволили выспался.
Разбудила меня Мираша.
— Пошли вниз, — сказала она. — Я заказала ужин. Судя по тому, сколько с нас за него содрали, есть будем на золоте.
Чувствовал себя превосходно. Давно так не высыпался (из-за ночных посещений дома сиеры вар Вега несколько дней подряд спал урывками). Возможно, сказалось ещё и то, что утром я вздремнул на крыше, перед тем, как на меня набросилась рыжая девица.
Этот трактир отличался от предыдущих, в которых мы снимали комнаты, не только тем, что находился в более престижном районе, но и «интерьером» (так Двадцатая называла внутреннее убранство помещений).
В зале светло, чисто. Вместо запаха кислого пива в воздухе витал аромат жареного мяса, от которого у меня тут же разыгрался аппетит. По залу сновали улыбчивые розовощёкие разносчицы в бежевых халатах.
Но у всех этих прелестей была и обратная сторона. Мираша сказала, что еда и ночлег здесь стоили чувствительно дороже, чем в том же трактире Ушастого Бити. И её, знакомую со стоимостью денег лучше меня, это удручало.
Пухлый, словно слепленный из теста трактирщик наблюдал, как мы спускались по лестнице. Стоило нам ступить на первый этаж — одарил нас слащавой улыбкой. Подал команду женщине разносчице. Та кивнула, юркнула на кухню. Едва мы сели за стол, как она расставила перед нами полдюжины тарелок с едой, чашки и пузатый кофейник.
Я придвинул к себе тарелку с наваристым супом, взял со стола ложку.
— Ешь… Линур, — сказала Мираша. — Энергия тебе понадобится. Сиера вар Вега вряд ли накормит тебя горячим.
— Если вообще чем-то накормит, — сказал я.
Женщина усмехнулась.
— Ты к ней не жрать ходишь! Смотри, не влюбись в неё, как в свою Двадцатую. Сиера вар Вега — не твой уровень. Да и замуж собирается. Не за тебя. Или ты… уже?
Я задумался. С удивлением понял, что… не люблю Белину. Даже не смотря на то, что провел в её объятиях несколько ночей и собираюсь сделать это снова.
— Не переживай, — сказал я. — Она… не Двадцатая. Сомневаюсь, что найду с ней удачу.
— Рада, что ты это понимаешь, — сказала женщина. — Мужчины в твоем возрасте бывают очень влюбчивыми. И слишком доверчивыми. Говорю тебе это, исходя из собственного опыта.
Рассказала мне несколько историй о своих похождениях в юности.
Я слушал её и налегал на ужин.
По моим ощущениям, стемнеет нескоро. Да и до квартала сиеры вар Вега от этого трактира недалеко. Но я всё же ел торопливо, спешил. Не люблю опаздывать.
Когда тарелки опустели, я налил в чашку кофе (это совсем не тот напиток, которым меня поили в доме Белины).
Пора уходить.
Мираша поинтересовалась, как покину дом сиеры вар Вега в этот раз. Обрисовал ей несколько вариантов. Ещё не знал, какой из них предпочту — выберу, исходя из обстоятельств. Объяснил, где и во сколько она должна меня завтра дожидаться. Обсудили, как найдём друг друга, если по какой-то причине я задержусь.
Из зала вышел сытым, в хорошем настроении. Готовый вновь сыграть в салочки со слугами вар Руиса кит Рилок. И провести ночь с Белиной.
Солнце спустилось к крышам домов, светило в глаза. Ветер бросил мне в лицо песчинки и запах конского навоза. Я замер у порога трактира, ослеплённый ярким светом. Зажмурился, поднёс руку к бровям. Повертел головой в поисках свободного извозчика.
Нашёл его без труда. На небольшой мощенной камнем площади неподалёку от трактира дожидались клиентов две коляски. Их возницы переговаривались (краем глаза поглядывали на меня), лошади стояли смирно, понуро опустив головы.
Я собрался свистнуть — перенял такую манеру подзывать извозчиков у Мираши.
Но неожиданный удар в грудь заставил меня выдохнуть.
Отпрыгнул к стене ещё до того, как сообразил, что произошло. Окинул взглядом улицу, выискивая опасность. И лишь потом увидел, что из моей груди торчит оперение двух арбалетных болтов — в центре, под подбородком, и слева, там, где сердце.
Подумал: «Почему два? Ведь удар был один».
Дернулся в сторону — среагировал на следующий выстрел. Почувствовал, как чиркнул по щеке болт. Услышал, как тот ударился о стену.
Посмотрел на крышу дома напротив. На фоне слепящего солнечного диска разглядел стрелков. Один из них снова целился.
Рванул к дому…
Но ноги вдруг заплелись, и я упал.
Выставил перед собой руки. Но те были словно чужие: силы исчезли — не смог смягчить падение. Ударился лицом о землю, загнал болты ещё глубже в грудь.
И лишь теперь почувствовал боль.
«Вот как болит сердце».
Попытался встать. Руки и ноги отказались подчиниться.
Услышал шаги. Меня кто-то ухватил за плечо, перевернул на спину. Увидел окруженное огненным ореолом волос бледное лицо.
Узнал её: рыжая девица, с которой я дрался утром.
Она закричала:
— Ну же, тупица! Обращайся!
Влепила мне пощёчину.
Её посыпанное веснушками лицо приблизилось.
Успел подумать: «Что она хочет сделать?»
А потом я взлетел над землёй.
Картинка перед глазами пришла в движение. Не меняло расположение только лицо рыжей девицы.
Ощутил, как по телу пробежала волна тепла — я обращался.
Кто-то тряс меня за плечо.
Я открыл глаза.
Почувствовал запах крови.
Тут же вскочил на лапы, вспомнив, что произошло. Оскалил клыки. Огляделся.
Увидел Мирашу.
— Убери когти, зверюга! — сказала женщина. — Разодрал матрас! Нечего маячить тут в облике охотника! Обращайся в человека.
Мираша рассказала, что девчонка принесла меня в комнату. Очень вовремя — обращение уже началось. Ударом ноги рыжая распахнула дверь, бросила моё бесчувственное тело на кровать.
Не сказав ни слова, куда-то умчалась.
До её возвращения я дважды сменил облик. Избавился от ран. А потом ещё и надел штаны.
Рыжая вернулась.
Замерла посреди комнаты.
В прошлый раз мне не показалось: девчонка вряд ли старше меня — скорее на год-два младше. На мой взгляд, слишком худая, фигурой похожая на мальчишку. С тонкой шеей; из-под её халата выпирали острые плечи. И ещё она, помнится, невысокая — когда мы дрались, присыпанный веснушками нос маячил на уровне моей груди.
Рыжая посмотрела на Мирашу, потом на меня. Оценивающе пробежалась взглядом по моему телу. Бросила на кровать рядом со мной три человеческих уха.
Я отметил, что все три — правые.
Сказала:
— Стрелков я нашла. Но скоро могут явиться другие. Эти были из клана Луар. Они утверждали, что у вас с их кланом кровная вражда. Это правда?
— Да.
— Капец. Тогда поднимайте жопы и валите из этой харчевни! Пока за вами не прислали кого-то ещё. И скажи спасибо, мальчик, что я успела принести тебя сюда, до того, как ты обратился! Оборотней в Селене не любят.
— Спасибо, — сказал я.
Рассмотрел её глаза. Чуть зауженные, словно их хозяйка замышляла хитрости, голубые. Но не бледные, как у Белины — яркие, цветом похожие на безоблачное небо.
— Будешь должен… Линур.
И девчонка ушла.
Я взглянул на свой окровавленный халат, что лежал на кровати, на рваный матрас, на два арбалетных болта.
Посмотрел на Мирашу.
— Она права, Линур, — сказала женщина. — Нужно уходить. Соберу вещи.
Мираша сидела рядом со мной в коляске. В обнимку с походным мешком, куда сгрузила наши вещи. Провожала до кварталов клана Марен.
Она пока не придумала в каком районе города будет искать нам жильё. Попыталась решить этот вопрос с моей помощью. Но я признался, что не вижу разницы, в каком трактире есть и спать. Доверил выбор ей.
А ещё по дороге мы обсуждали нападение на меня бойцов клана Луар. Мираша сказала, что арбалет в бандитской среде считают «подлым» оружием, использовали его редко. А то, что для меня сделали исключение, показало: тёмные теперь опасались вступать со мной в схватку лицом к лицу.
Рассуждали и о том, что мне повезло: стрелки всадили болты в грудь, а не в висок. Попали бы в голову, я не успел бы обратиться. Да и если бы рыжая не отнесла меня в комнату — обращение на глазах у стрелков и прохожих добавило бы неприятностей.
И ещё говорили о девчонке — о рыжей.
Кто она? Как очутилась рядом с таверной?
Эти отрезанные уши…
— Большая часть твоих вопросов отпадёт, — сказала Мираша, — если ты вспомнишь, как эта рыжая выглядела.
— Не понимаю, на что ты намекаешь, — сказал я. — Обычная девчонка. Совсем ещё зелёная. Почти ребёнок. Рыжеволосая.
Я невольно отвлёкся. Наша коляска проезжала мимо Имперской Академии Магии. Той самой, в которой я надеялся учиться. Когда-нибудь.
Я заглядывал за ограду. Но мало что сумел разглядеть.
Вздохнул.
— Не думаю, что она намного младше тебя, Линур. На год, не больше. Просто ты у нас развит не по годам. За последний год сильно повзрослел. Но я не о её возрасте говорила. И не о красивых глазках.
Повернулся к Мираше.
— А о чём?
— Посмотри вокруг, — сказала женщина.
— Что я должен увидеть?
— Взгляни вон, на тех прохожих, к примеру. И на тех.
Я пожал плечами.
— И что? Люди. Обыкновенные.
— Вот именно! Они во многом похожи друг на друга, Линур. Особенно цветом кожи. Здесь юг, а не северное королевство. Все загорелые. Я права?
— Не спорю.
— Сегодня видела только двоих светлокожих. Тебя и её. Понимаешь? Утром она была такой же, когда напала на тебя?
Попытался вспомнить.
— Потемнее… кажется, — сказал я. — На что ты намекаешь?
— Ты уже понял, на что, — сказала Мираша. — Её кожа всё ещё белая, будто никогда не видела солнца. Только кончики ушей обгорели — думаю, это случилось, пока она добиралась до трактира. И вспомни её пальцы — тонкие, длинные. Утверждаешь, что она умеет пользоваться ножом? С такими нежными руками? Не похоже. Сумела тебя поранить? Дай клинок в руки обычной девице — сможет ли она им к тебе прикоснуться?
— Сможет — не сможет… но уши тёмным она отрезала.
— А ещё ты говорил, что когда она на тебя напала, быстро двигалась. Почти так же быстро, как ты?
— Не так же, но…
— Говоришь, сломал ей руки? Это правда?
— Одну — точно.
— А вечером она отнесла тебя на второй этаж. На сломанных утром руках. Сама. Девочка. Вот я бы не смогла тебя даже поднять, хоть и не считаю себя слабой. Да и… чтобы так быстро срастить кости регенерацией, нужно израсходовать уйму зарядов! Но и в этом случае я бы не рекомендовала в ближайшие сутки поднимать раненной рукой такую тяжесть, как твоё тело.
— Подожди, — сказал я. — Хочешь сказать, она так быстро исцелилась, потому что обернулась? Думаешь, она охотник?
— Разве это не очевидно?
Я снова попытался вспомнить, как выглядела рыжая. Как стремительно она нападала. И как мелькали у моего лица её ножи.
— Откуда здесь охотники?
— Селена большая, кто тут только не живёт, — сказала Мираша. — Не думай, что ты единственный представитель нашего народа на всю Империю.
— Не верится, — сказал я. — Но ты права. Наверное. Она не показалась мне странной, потому что девчонки в моём поселении точно такие же. На что способны обычные человеческие девочки, я плохо представляю. Но… зачем она явилась к трактиру?
— Вариантов много, — сказала Мираша.
— Например? — спросил я.
— Ну… возможно, она в тебя влюбилась. С первого взгляда. Ещё утром. И знакомство с ней в будущем сулит тебе удачу. Рыжая тебя нашла, чтобы признаться в своих чувствах. Но после нападения тёмных, решила повременить с признанием.
— Не говори ерунду.
Мираша усмехнулась.
— Согласна, — сказала она, — этот вариант больше похож на шутку. Ладно. Вот тебе другой: девчонка ещё утром поняла, что ты не человек. Выследила тебя. Не спрашивай, как — не знаю. Пришла в таверну, чтобы проверить свою догадку.
— А почему так быстро ушла? — спросил я. — Даже не поговорила со мной.
— Не представляю. Но… возможно, разговаривать с тобой ей было не интересно.
— Как это?
— А так. Она узнавала, кто ты, не по собственному желанию. А потому что её попросили это сделать. Кто-то. И теперь девчонка отправилась к этому неизвестному на доклад. Возможно, к отцу. Или к вожаку своей стаи. Но не забывай, Линур, что хоть девица и из охотников — не значит, что она наш друг. Мы с тобой в Селене. А здесь для всех важны, прежде всего, свои интересы.
— Но она мне помогла, — сказал я.
— Это я помню. Вот только не понимаю, зачем она это сделала.
— Ты бы на её месте так не поступила?
— Шутишь?
— Нет, — сказал я. — Не шучу. Если бы ты видела, что меня убивают, то спокойно прошла мимо?
— Тебе бы помогла, — сказала Мираша. — Но самое большее, что сделала бы для незнакомого мужчины — подняла его с земли. И всё. Не стала бы отрезать уши его врагам. Если бы кинулась убивать ради незнакомца — это выглядело бы очень странно. А вот девчонка бросилась на тёмных, не задумываясь. Почему?
— Поняла, что я охотник, как и она.
— Сомневаюсь, что в этом дело.
— Тогда в чём? — спросил я. — Только не говори про любовь.
— Не буду, — сказала Мираша. — Мне кажется, ты этой рыжей зачем-то нужен. Понимаешь? Или не ей. Да, наверняка не ей, а тому, кому она о тебе рассказала. Тому, кто отправил девчонку тебя искать.
— Я? Или любой охотник?
— Теперь это не имеет значения, Линур. Они убедились, что ты оборотень — девчонка назвала тебя именно так. И смогут, при желании, снова выследить — ведь ты каждый день бываешь у сиеры вар Вега. Что ж. Подождём. Посмотрим, каким будет их следующий шаг.
— Если он будет.
— Будет, — сказала Мираша. — Не сомневаюсь в этом.
В квартал клана Марен я явился в плохом настроении. Думал о рыжей девчонке. И о клане Луар, который стал меня порядком раздражать.
Легко прошел мимо слуг Карцев (если честно, игры с ними перестали меня забавлять). Успокоил Белину, сообщив, что утром жених не преподнесёт ей обещанный подарок — моя голова по-прежнему со мной. Сам успокоился, когда понял: этой ночью сиера вар Вега не настроена затевать новые эксперименты. Боялся, что она пригласит к нам в постель не только Гиту, но и других рабов — обошлось.
Утром насладился чашкой кофе.
Привычно раскланялся с вар Руисом. Подразнил его людей. Сбежал от них, растревожил охрану соседних домов. Не через двор рыжей! Хотя у меня и мелькало в голове желание заглянуть к ней в гости для беседы.
Мираша отвезла меня в нашу новую комнату, где я, устав после ночных трудов, завалился спать.
Вечером проснулся, услышав слова Мираши:
— Тебе пора вставать, Линур.
В очередной раз отметил, что имя «Линур» слышать от неё непривычно.
Не дождавшись от меня никакой реакции, женщина толкнула меня в спину.
Я неохотно повернулся, открыл глаза.
— Уже?
— Просыпайся, — сказала Мираша. — В зале трактира околачивается знакомая тебе рыжая девица. Со мной заговорить не пыталась. Думаю, ждёт, когда ты проснёшься.
Протирая глаза, я спустился по лестнице. Мираша подтолкнула меня в направлении столика. Зевнул, уселся на лавку и пробежался взглядом по залу.
Рядом с нами ужинали две немолодые пары. Чуть дальше, около стойки трактирщика за столом восседали пятеро бородатых горожан; грохотали кружками, громко разговаривали. Три компании молодых людей (в светлых халатах, с бритыми подбородками) вели беседы у дальней от нас стены. В углу, неподалёку от входа, сидел седовласый старик, посматривал в нашу сторону (положил глаз на Мирашу?). А около лестницы пила кофе рыжая девица.
Увидев меня, она вскочила с места и устремилась к нашему столу. Без спроса уселась рядом с Мирашей. Положила кулаки на столешницу и сказала:
— Ты мне должен, мальчик. Согласен с этим?
— Что тебе нужно? — спросил я.
— Вчера я помогла тебе. Теперь хочу, чтобы ты оказал мне ответную услугу.
Я посмотрел в её сощуренные глаза. Спросил:
— Какую?
— Ответь мне на насколько вопросов, — сказала рыжая. — Только не ври!
— Ответить на вопросы? И всё?
— Да.
— Хорошо, — сказал я. — Спрашивай.
Рассматривал лицо девчонки. И всё больше убеждался, что Мираша права. Рыжая, без сомнения, охотник. Об этом кричал даже её запах! Почему раньше я его не замечал?
— Ты не местный, правда? — спросила девица.
— Это так заметно?
— Да, если присмотреться к тебе внимательно. Откуда ты? И как давно явился в Селену?
— Я в столице всего несколько дней. А родился на севере. Далеко отсюда.
— Как зовут твоих родителей?
Заметил, что вопрос рыжей удивил Мирашу. Спросил:
— Зачем тебе это знать?
— Раз спросила, значит нужно! Отвечай!
— Ладно, — сказал я. — Моего отца звали Тошир. На языке охотников это значит «чужак». А маму — Олуна, «белая». Довольна?
Девчонка нахмурилась. Постучала ногтями по столу.
— У них всегда были такие имена? — спросила она.
— Нет, — сказал я. — Так их назвали на совете племени, когда принимали в стаю. Так принято. Каждый должен носить имя, которое ему подходит.
Рыжая кивнула, словно в чём-то согласилась со мной.
— Давно?
— Что, давно?
— Когда их приняли в эту… стаю?
— Еще до моего рождения, — сказал я.
— А какие у них были имена раньше?
— До того, как они пришли в наше поселение?
— Да.
— Я не знаю. Ни отец, ни мама об этом не говорили.
— Ясно.
— Что тебе ясно?
— Где сейчас твои родители? — спросила рыжая. — Чем они занимаются? Тоже собираются перебраться в Селену? Что вы здесь забыли?
— Нет, — сказал я. — Они уже никуда не собираются.
— Почему?
— Они умерли. Оба.
— Когда?
— Мама — пять зим назад. Отец пережил её почти на две зимы.
Девица дернула головой, словно хотела обернуться, но вдруг передумала.
— От чего? Я имела ввиду… что с ними случилось?
— Мама долго болела…
— Что она делала? — переспросила девчонка.
Выпрямила спину, чуть склонила голову на бок. Чем-то напомнила мне кошку.
— Знаю, что охотники не болеют, — сказал я. — Никто, кроме неё. А маме не помогло даже то, что она обращалась.
— Как такое может быть?
— Папа говорил что-то об испорченной ауре — не очень понимаю, что это. Но мама болела. В последние дни, помню, едва могла ходить. Видел, что ей больно… но мне она всегда улыбалась. И умерла. А отец лишился удачи. Погиб на охоте. Его убил Зверь.
— Что за Зверь?
Я придвинул к себе тарелку. Обтёр о рукав халата ложку.
Сказал:
— Тот, что охраняет Лес. Тебе это ни о чём не скажет. А объяснять долго. Может, хватит меня расспрашивать? И расскажешь что-нибудь о себе? Как тебя зовут?
Девчонка постучала ногтями по столу.
Вздохнула.
— Это ты мне должен, тупица, — сказала она. — А не я тебе. Так что рассказывать тебе ничего не собираюсь. Лучше пожалуйся, зачем явился в Селену. Что тебе здесь нужно? Кого ты здесь ищешь?
— Даже своё имя не скажешь? — спросил я.
— Нет. Отвечай на мой вопрос.
— Не буду.
Я взял с тарелки кусок мяса, затолкал в рот.
Девчонка приподняла брови.
— Капец! — сказала она. — Ты обещал!
Я прожевал. И лишь потом произнёс:
— И выполнил обещание. Ты задала много вопросов. Я на все честно ответил. Так что… прости. Мы с тобой незнакомы. С чего вдруг мне делиться с тобой своими планами?
— Я тебе помогла!
Я покачал головой.
— Спасибо тебе, конечно. Что не оставила меня вчера на улице. И что отрезала уши тем тёмным. Но больше я тебе ничего рассказывать не буду.
— Почему? Ответь на последний!
— Нет, — сказал я. — Хватит с тебя ответов. Но я с удовольствием послушал бы о том, кто ты такая. И что тебе от меня нужно.
Рыжая усмехнулась.
— Мне? От тебя?
Встала из-за стола.
Сказала:
— Ничего. Главное я узнала. Не хочешь больше говорить — не надо. Как-нибудь переживу это. Но раз так… Некогда мне с тобой сидеть. Оставайся тут… со своими никому не нужными тайнами.
И направилась к выходу из трактира.
Мы с Мирашей переглянулись.
Женщина сказала:
— Даже я не поняла, чего она от тебя хотела. Зачем ей имена твоих родителей? Странно. Но ты молодец, Линур. Правильно сделал, что не стал делиться с ней нашими планами. История о твоих родителях ничего ей не даст. И вряд ли нам навредит. Хотя мне всё же интересно, зачем она ей понадобилась. А вот о магии… Девчонка и так о тебе слишком много знает.
— Помню, — сказал я. — Магия не для оборотней.
Вечером я пробрался к дому семьи Вега без особых хлопот. Заметил рядом с ним всего нескольких слуг вар Руиса. Да и те не особенно меня высматривали — должно быть доверили это дело Тайному клану.
Охранники пропустили меня на территорию. Рабы впустили в дом. Гита провела в комнату Белины.
Там я узнал, что сиера вар Вега ещё не вернулась с прогулки. Но велела впустить меня в спальню, вымыть. Приказала своей рабыне развлекать меня до её возвращения.
От возможности поплескаться в ванне я не отказался, как и от… других предложенных мне Гитой развлечений — в том числе, с удовольствием выпил кофе. Кофе, как утверждала Двадцатая, избавлял от сонливости. Но я этого не заметил: разлёгся на кровати Белины и почти сразу уснул.
Сиера вар Вега растолкала меня утром. Сказала, что пожалела, не стала будить раньше. Но я-то слышал, что она только-только пришла. Впервые накормила меня лёгким завтраком (явилась голодная). Пожелала удачи, когда доложили о том, что явился её жених.
Утром снова удивился: вар Руис даже не взглянул в мою сторону, его слуг рядом с домом Белины не увидел — ни одного.
День начинался со странностей.
Ими же и продолжился: Мираша не встретила меня в оговоренном месте. Я прождал её до полудня. Потом отыскал свободного извозчика и в коляске отправился к вчерашнему трактиру.
А зале трактира меня дожидался вар Минан кит Луар — тот самый тёмный, о лоб которого я когда-то разбил чашку. В этот раз он явился один. Без свиты из бойцов.
— Ищешь Иглу? — спросил вар Минан.
— Где она?! — спросил я.
— Спокойно!
Тёмный показал ладони.
— Я здесь не для того, чтобы драться с тобой, — сказал он. — Хотя с удовольствием покромсал бы тебе потроха. Спокойно! Слышишь?! Игла жива-здорова. Не ссы, пацан. Она у нас в гостях. И я могу тебя к ней отвезти. Для этого меня сюда и послали. Карета ждёт около входа. Погнали?