— Какую прекрасную невесту вы заполучили себе, Вильям, — заметил сэр Уолш, когда следующим днем он и Вильям Тьюри развлекали себя стрельбой из лука, неподалеку от замка.
— Она красива. Но жизни в ней не больше, чем в этом куске палки! — с некоторым раздражением ответил на это Вильям, так и не сумевший попасть в цель, в то время как его соперник попадал в нее стрела за стрелой. Такое положение дел расстраивало честолюбивого Вильяма, который всегда считал себя отличным стрелком. Но куда ему тягаться с тем, кто побывал на поле боля и чья рука без дрожи посылала стрелы в тела врагов?
— А мне миссис Нортон показалась весьма живой. Она чудно танцует, — вступился за девушку сэр Уолш, удивленный такой безобразной оценкой Вильяма его будущей супруги.
— Она слишком спокойна. Танцует неплохо, да, но и ничего больше. Скромная деревенская девушка, каких много, — пожал плечами Вильям.
— Скромность, на мой взгляд, является наилучшим и самым ценным качеством как у мужчин, так и у женщин. Особенно у женщин, — подчеркнул Леонард. Он наблюдал за тщетными попытками Вильяма попасть в цель, и размышлял о том, стоит ли ему и дальше продолжать разговор о миссис Бригиде, или же не вмешиваться не в свои дела. Однако равнодушие и даже некоторая злость, с которой отвечал мистер Тьюри на вопросы о своей невесте, наводили Леонарда на мысль, что этот мужчина совсем не рад тому, что жениться на самой красивой девушке королевства. И это было странно, ведь любой другой был бы рад повести такую красавицу под венец и лечь с ней в супружеское ложе.
— Скромность, сэр Уолш, но никак не бесчувственность, а именно бесчувственностью всецело наделена моя невеста. И она вдова. Уже познала мужчину, а значит, ее ценность не так высока, как была прежде, — без обиняков заявил Вильям и, вновь пустив стрелу, едва не попал в цель, отчего его лицо засветилось. Но затем он окинул своего собеседника пристальным взглядом, и его лицо приняло странное выражение. — А что вы, Леонард? Вы и мисс Нортон прибыли вместе. О вас идут слухи.
— Слухи? — усмехнулся Леонард. — Между мной и мисс Нортон нет ничего такого, что могло бы опорочить наши имена. Она не та женщина, на которой я хочу жениться. Вы утверждаете, что в вашей невесте отсутствует жизнь, а в мисс Альеноре, на мой взгляд, этой жизни слишком много.
— Думаете? Она смеется, шутит, танцует до самой ночи и так мило упражняется во флирте, что перед ней не устоит ни один мужчина. Кажется, только вы считаете ее слишком живой, — в свою очередь, усмехнулся мистер Тьюри. — Но она слишком высоко летает. Слишком близко к солнцу. Как бы ей не лишиться своих ярких перышек. Ее отец поощряет ее сумасбродство и вместо того, чтобы настоять на ее браке с тем, кого выберет он сам, лорд Нортон позволил ей отправиться в Лондон, под крыло развратницы и разлучницы, где, должно быть, она с радостью поднимает свои юбки для всех желающих…
— Это ложь и клевета. Насколько бы привольным не было поведение мисс Нортон, я не позволю вам очернять ее имя, — мрачным решительным тоном перебил собеседника сэр Уолш: непристойные неправдивые речи Вильяма разгневали его. — Я знаю, что вы просили ее руки и получили решительный отказ, так не пытайтесь же мстить ей за это. Это подло и низко. Она оскорбила вас отказом, но она вольна решать так, как считает нужным. И, предупреждаю, сэр: узнай я о том, что вы вновь клевещите на мисс Нортон, я достану вас где угодно и когда-угодно, и вы поплатитесь за это своей жизнью.
— Вы угрожаете мне, Уолш? — сверкнул глазами Вильям. — Вонзите свой меч в мою спину, как грабитель?
— Я вызову вас на дуэль, сэр, и, хотя король не приветствует их, ко мне он отнесется благосклонно, и тогда я убью вас на глазах у всего королевского двора. И защитить себя вы не сможете, как сейчас не в состоянии попасть в цель хотя бы из лука. Хорошего вам дня, сэр. — Леонард кивнул и зашагал к замку, полный ярости и гнева. Он боялся, что просто-напросто свернет этому негодяю Вильяму шею, поэтому решил покинуть его прежде, чем ярость ослепит его разум.
Теперь, когда Вильям Тьюри показал свое истинное лицо, Леонард желал лишь одного: схватить Альенору за руку, посадить перед собой на коня и увезти ее подальше от этого места, полного сплетен и клеветы. Сэр Уолш был уверен в том, что главным источником сплетен, которые, как оказалось, так ловко скрывали за его спиной и спиной Альеноры, был никто иной, как Вильям Тьюри — отвергнутый жених и мерзкий человек. Леонарду также стало безумно жаль будущую миссис Тьюри, которая любила своего жениха и даже не подозревала о том, какой черной и гнилой была его душа, и что он до сих пор не может вырвать из своего сердца ее лучшую подругу, которую, полный ревности и ненависти к ней, выставляет распутницей и сладострастницей.
Угрозы, сорвавшиеся с губ сэра Уолша, не были пустыми: пусть только этот мерзавец посмеет вновь открыть свой поганый рот и очернить Альенору, он тотчас за это заплатит. Пусть даже бедная миссис Тьюри останется безутешной вдовой, а ее дети лишаться отца — именно такую цену заплатит Вильям за свою ложь.
Однако, когда Леонард мрачно пересказал Альеноре свою беседу с Вильямом, та лишь весело рассмеялась и сказала, что не собирается покидать замок и свою дорогую Бригиду лишь потому, что кто-то распускает о ней сплетни и считает ее придворной шлюхой. Пусть! Если этим мелким умам в радость сквернословить о ней, она не будет отнимать у них этого наслаждения. «О леди Болейн сплетничают еще чаще, и ее имя старается очернить каждый дурак. Но ни ей, ни мне нет до этих дураков никакого дела. И вам, сэр Уолш, тоже не должно так злиться, — с милой улыбкой сказала Альенора и протянула Леонарду свою узкую белую ладонь. — Но пойдемте же в общий зал: там начинается игра в карты. Будем играть вместе и разорим всех этим сплетников! Однако об истинном обличии Вильяма Бригиде не говорите ни слова: пусть живет в слепоте своей любви и будет счастлива. Ведь, даже узнай о том, какое он чудовище, она не будет любить его меньше и не изменит своего решения стать его супругой».
Все последующие дни до своей свадьбы Вильям Тьюри и словом не обмолвился о мисс Нортон, как и не посчитал нужным поддерживать с ней беседу хотя бы ради приличия. Вместо этого, когда Альенора появлялась в зале, он показательно поднимался с места и куда-то спешил, а если встречал ее в парке, едва заметно приветствовал девушку кивком головы и молчаливо ускорял шаг. Сэр Уолш был абсолютно прав, сказав, что Альенора оскорбила его, Вильяма, но ни сама девушка, ни ее защитник не представляли, насколько глубока была рана, которую нанесла она самолюбию этого темноволосого красавца. Получив от мисс Нортон твердое «нет», Вильям не перестал любить ее, но отныне его любовь была горькой и темной, и он желал девушке только зла и несчастий. Он так желал ее, мечтал о ней и ее гибком девичьем теле, но она не дала ему ни малейшего шанса на взаимность, и теперь ему приходилось довольствоваться ее лучшей подругой.
Бригида Нортон красива и нежна, ею восхищаются, ей пророчат прелестных детей, ее называют первой красавицей Англии, и она достанется ему, Вильяму. Но ни красота, ни податливый мягкий характер этой девушки не имели для Вильяма никакого значения, и ее спокойствие он считал недостатком. Ему никогда не нравились такие тихие послушные девушки, которые смотрят в рот и согласно кивают каждому сказанному им слову. Именно поэтому он был влюблен в мисс Альенору Нортон: та сияла ярче звезд в ночном небе, в то время как Бригида тускло светила, словно не желая быть замеченной. И все же его решение жениться на Бригиде было осознанным: это он попросил отца отправиться в Кале и попросить для него руки вдовы Филипа Нортона, ведь она получила от свекра богатое «приданое» и все еще была молода и прекрасна. Она родит ему красивых здоровых детей и никогда не упрекнет его, если узнает о том, что он находит наслаждение в объятьях других женщин. Идеальная супруга, лучшей и не сыскать.
К тому же, как приятно было Вильяму думать о том, что этот брак станет иглой в сердце Альеноры Нортон! Пусть Альенора видит, что, отказав ему, она толкнула в его объятия свою лучшую подругу, которая ему безразлична. Руки Бригиды Вильяму пришлось просить дважды, но он понимал, что злиться на невесту у него причин нет: Филип Нортон был первым, кто просил ее руки, и она приняла ее. Обычное дело. Однако, несмотря на все свои мысли и чувства, Вильям не собирался обижать свою супругу и желал увидеть ее нагую красоту.
И все же, с тех пор как он вновь увидел Альенору, три с половиной года спустя, его чувства к ней вспыхнули с новой силой, но это была не только любовь, но и черная ревность: он ревновал ее к лорду Уолшу и жалел о том, что поддался уговорам своей невесты и пригласил мисс Нортон на свадьбу. Перешептывание Уолша и мисс Нортон выводили его из себя, и, желая мести, он нарочно очернял честь девушки, находя в этом даже некоторое удовольствие. Но угроза лорда Уолша заставила Вильяма попридержать свой язык, так как он знал, что против этого закаленного в боях рыцаря шансов на победу у него нет, а быть убитым ему не хотелось.
День свадьбы выдался холодным и дождливым, и настроение жениха было под стать этой угрюмой погоде. Теперь рядом с ним всю жизнь будет нелюбимая женщина, которую, возможно, вскоре он станет презирать. Но, когда Бригида появилась в церкви, под руку со своим отцом, который вспомнил о дочери и приехал, чтобы поближе познакомиться с будущими родственниками, Вильям невольно затаил дыхание от ее красоты: одетая в алое длинное платье, она затмила собой всех дам, присутствующих здесь. На миг Вильям даже забыл об Альеноре, но, найдя мисс Нортон быстрым взглядом среди гостей, вновь почувствовал горечь и отчаяние. Как бы он хотел, чтобы вместо Бригиды к нему шла Альенора!
Альенора… Танцующая радостная нимфа, золото волос которой затмевает солнечный свет…