Через три месяца замок Лейккасл ликовал: леди Бригида ожидает ребенка! Рады были все: и Тьюри, и прислуга, которая успела полюбить свою молодую госпожу. Бригида всегда была любезна и добра со всеми, а также не забывала о словах благодарности и улыбке, которые прислуга очень ценила.
Когда Вильям узнал о беременности своей супруги, он принял эту новость сдержанно, однако в душе ликовал: скоро у него родится наследник, а если это будет девочка, она вырастет настоящей красавицей, как ее мать, и ей легко будет найти достойную партию, которая свяжет семейство Тьюри родственными узами с одной из богатых знатных семей королевства. Однако, получив радостную новость и поцеловав Бригиду в лоб, он заявил ей, что отныне между ними не будет ничего, кроме поцелуев и объятий, дабы не навредить будущей матери и еще не родившемуся малышу. С того самого дня брачные отношения между супругами сошли на нет, но Бригида сполна довольствовалась теплом тела Вильяма, спящего рядом с ней, и редкими поцелуями, которые он дарил ей.
Всю беременность Бригиду окружали забота, тепло и уют. С ней носились, как с хрустальным сосудом, и не позволяли ей поднимать ничего тяжелее бумаги и пера, которые она теперь использовала намного чаще, чем раньше: она вела активную переписку с Альенорой, в которой девушки делились друг с другом своими чувствами, мыслями и наблюдениями. Однако, зная, как тяжело было Бригиде принять падение Екатерины Арагонской, мисс Нортон нарочно не писала о политике ни слова, щадя чувства подруги и защищая ее от жестокой правды.
Родители Бригиды также получили от своей дочери письмо, на которое прислали свои «искренние поздравления» и просили назвать ребенка в честь одного из католических святых, на что Вильям громко рассмеялся и пообещал, что этого не случится. Бригида всем сердцем желала девочку, которую назвала бы именем своей любимой королевы, однако Господь подарил ей здорового рыжеволосого мальчика, которого назвали Стефаном, в честь Стефана Тьюри — смелого рыцаря и основателя рода Тьюри. Роды прошли тяжело: ребенок был крупным, и Бригида мучилась двое суток. Она потеряла много крови, и за ее жизнь молились все обитатели замка, включая ее супруга. Бригида увидела своего сына лишь сутки спустя, когда с нее спала горячка, и она, хоть и белая, как сама Смерть, пришла в себя.
В этот раз Вильям не скрывал свою радость: он долго не спускал сына с рук, отдавая его мокрой кормилице лишь, когда тот начинал кричать от голода. Гордый дед Годфри Тьюри, глава семейства, также не отступал от внука ни на шаг, и даже прослезился, когда, обмыв малыша Стефана, ребенка передали в руки деда. Мисс Агнесса Тьюри также познакомилась с сыном своего племянника сразу после его рождения: она поднесла малыша к самым своим глазам и призналась, что «такого красивого ребенка она никогда раньше не видела». В этот же день в церкви была проведена хлабеная месса. Детей в семействе Тьюри любили и всегда радовались их появлению.
Отныне Бригиду просто боготворили: какая она умница! Какого прекрасного ребенка она принесла своему супругу!
Несмотря на трудные долгие роды Бригида бысстро восстановилась, и уже через год после рождения сына вновь забеременела, и 12 сентября 1532 года у четы Тьюри родилась рыжеволосая девочка, которую, по настоянию матери, назвали Екатериной.
Дети росли здоровыми и красивыми, Бригида все так же оставалась стройной: материнство не лишило эту женщину ее редкой красоты. Наоборот: ее глаза светились ярче, волосы стали гуще, и с ее губ не сходила мягкая улыбка. Она была счастлива. Бригида обрела то, о чем мечтала, и не желала большего. И пусть Вильям больше не желал ее, пусть относился к ней, как к сестре, а не как к супруге, леди Тьюри каждый день, в молитве, приносила Господу благодарность за то чудо и счастье, которыми он так милостиво наградил ее. Однако Бригида не знала, как зыбко было это счастье, и как легко все это можно было потерять.
Конец первого тома