— Откуда мне знать? Переехала, наверное, если в ее квартире другие люди живут.
— Ну так узнай! — не выдержала я.
— Обязательно, — хмыкнул он. — Еще какие-нибудь пожелания?
— Выясни, кто хозяин дома номер 23.
— Сатанинский Антихрист Вельзевулович, — хохотнула Людка.
— Очень смешно, — скривилась я.
— Чего ты? Не обижайся, — заныла подруга, но я в досаде отмахнулась.
— Ну, если заданий у вас больше нет, пойду служить закону. — Глазков поднялся, стеная и охая, точно старик с подагрой, и побрел к себе. Однако на пороге обернулся: — Кстати, а что за парень был с тобой вчера?
— Валька? Знакомый. Иногда вместе бегаем. Только я не всегда за ним успеваю.
— Значит, вчера он ушел в отрыв, и все радости незабываемого вечера достались тебе. И мне. Но тут уж винить некого. Сам в парк поперся.
— Много бы ты выгадал, если бы не поперся? — хмыкнула Людка.
— В общем, да. И это утешает.
Глазков исчез в своей квартире, а подруга сказала, с улыбкой глядя на меня:
— Хорош дуться. Хочешь, я тебе что-нибудь доброе сделаю. Окна вымою. Хочешь?
— Ловлю на слове, — ткнула в нее пальцем я.
— Заметано, — кивнула она.
Вскоре Людка вслед за Глазковым отбыла на работу, а я, выпив еще чаю с яблочным пирогом, который она прихватила вчера у подруги, решила наведаться к соседям снизу.
В квартире подо мной жила пожилая пара, я с ними практически не общалась, однако при случае не только здоровалась, но и не забывала сделать замечание насчет погоды и городских новостей. В общем, могла рассчитывать на вполне доброжелательный прием.
Переодевшись в сарафан, я вскоре уже стояла на улице и набирала нужную цифру на домофоне.
— Да? — услышала я женский голос и поспешно заговорила:
— Эльвира Николаевна, это ваша соседка…
— Заходи, Валечка.
Открыв дверь в предбанник, я оказалась в темном сыром помещении, забитом всяким хламом. Проход к квартире загораживал гигантских размеров шкаф. Ему было лет семьдесят, как минимум, и время бедолагу не пощадило. На счастье, соседка гостеприимно распахнула дверь своей квартиры, только благодаря этому я не свернула шею.
— Тесновато у нас здесь, — точно извиняясь, сказала она. — Соседи все никак вещи не уберут. Да и я, если честно, тоже. Руки не доходят. Надо с бабушкиным шкафом что-то решать. Выбросить жалко — память, да и шкаф дубовый, сейчас таких не делают…
Квартира, в отличие от места общего пользования, оказалась светлой, порядок здесь царил образцовый.
Мы прошли в кухню с новым гарнитуром небесно-голубого цвета. Одна из стен была завешана вышитыми картинами в рамках. Котики и кошечки, цветы и ангелочки.
— Это ваши работы? — спросила я.
— Да. Надо же чем-то себя занять, особенно на даче. Павел Станиславович у меня любитель в земле копаться, а я нет. Устраиваюсь в тенечке и вышиваю. Валечка, ты присаживайся. Хочешь чаю?
— Нет, спасибо. Только что позавтракала.
— А я уж пару раз пила. Встаю рано. А молодым надо поспать. Ты слышала, говорят, вчера в парке женщину убили. Ужас. А мы там гуляем по вечерам, особенно летом, жара спадает, там воздух такой… И нате вам… Теперь к парку близко не подойду.
— Женщину несколько лет назад убили.
— Как это? — пораженно замерла она. — Час от часу не легче! И бедняжка все это время там лежала? А мы мимо ходили… Ты слышала, на днях еще один труп нашли. Дом сносили, а там — целое захоронение… Не город стал, а прямо Чикаго какой-то.
Она досадливо махнула рукой, а я поспешно произнесла:
— Эльвира Николаевна, я вот к вам по какому делу… Вы эту квартиру покупали у Варвары Спиридоновой?
— Да, а что такое?
— А вы, случайно, не знаете, где она сейчас живет?
— Пять лет назад жила на Тихонова. В старых домах. У меня где-то точный адрес есть.
Мы прошли в комнату, и она принялась перебирать бумаги в шкафу, продолжая говорить:
— У нее долги были по квартплате. Мы полгода со всем этим разбирались. То звонить ей приходилось, то ездить. Мобильный она совершенно точно сменила. Я года два назад пыталась позвонить, вопрос один возник по поводу подвала. Но мне ответили: номер не зарегистрирован. Возможно, она и живет в другом месте.
— А почему она эту квартиру продала?
— Из-за долгов, конечно. У нее долг был по квартплате просто умопомрачительный. Кажется, за два года. Представляешь? В наше время за квартиру не платить… В общем, когда ей судом грозить стали, она решила квартиру продать. А мне хотелось в центре жить. Свою трехкомнатную мы сыну оставили. А она, должно быть, расплатилась с долгами и квартиру себе купила. Район там не очень, но что делать… Вот, — обрадовалась она. — Улица Тихонова, дом 53, квартира 1. А зачем тебе Варвара?
— Хозяйка просила ее адрес узнать, — соврала я, чтобы избавить себя от объяснений. — Ее сестра со Спиридоновой дружила.
— Да-да, Варвара мне рассказывала об этом несчастье. Я имею в виду, что подруга ее исчезла. И никаких следов. А что твой сосед говорит по поводу убийств?
— Он с нами свою работу не обсуждает.
— Это правильно. Тайна следствия и все такое. Хотя… Мог бы что-то сообщить в утешение.
— В утешение он сообщил, что приложит все усилия…
— Дай Бог, дай Бог, — закивала Эльвира, не уловив иронии.
А я поспешила к выходу. Пробираясь к подъездной двери, вторично налетела на шкаф, а Эльвира, наблюдавшая это с душевным трепетом, напомнила: шкаф дубовый, и выбросить его жалко.
Стоя посреди тротуара, я прикидывала, отправиться ли мне к Варваре сейчас или дождаться вечера. Здравый смысл подсказывал: лучше подождать, но нетерпение гнало к троллейбусной остановке.