— Какой Петр? О чем ты?
— Он заходил к ней…
— Кто?
— Петр.
— Никакого Петра я не знаю.
— У Эммы был мужчина? — не отставала я.
— Нет. Не знаю. Наверное, был.
Весьма впечатляющий ответ, как говорится, на любой вкус.
— Она вам ничего не рассказывала?
— Мы мало общались. У Эммы тяжелый характер, с ней вообще всегда было трудно, а в последнее время…
— Что в последнее время?
— О господи, ты же понимаешь, у каждого своя жизнь…
Далее последовал малосодержательный монолог, из которого я уяснила следующее: сестры встречались редко, и каждая встреча заканчивалась скандалом. Скорее всего, потому, что Эмма жила в родительской квартире, а выплатить сестре ее долю не спешила или не могла. В общем, полчаса я потратила впустую. Правда, узнала о последнем месте работы Эммы, но вряд ли это особо поможет — за шесть лет трудовой коллектив мог полностью поменяться.
Так как моя работа напрямую связана с компьютером, я отлично осведомлена, что информацию можно получить вполне легальным путем, а можно и иначе. Как это сделать — не было для меня тайной, однако я предпочитала закон не нарушать, памятуя об Уголовном кодексе. Но от Глазкова помощи не дождешься, поэтому вполне вероятно, что золотому правилу придется изменить.
Решив дать соседу еще один шанс, я вновь устроилась за компьютером. Интересовали меня сведения о пропавших без вести шесть лет назад. Они были в открытом доступе, и с Уголовным кодексом мы все еще дружили. Цифры произвели впечатление. В области пропало тридцать семь человек, и это за полгода.
Неведомый Петр, скорее всего, жил в нашем городе, здесь цифры были скромнее. Девять человек. Шесть мужчин и три женщины. Имена, разумеется, не сообщались, это всего лишь статистика, но если верить Варваре, фото Петьки показывали по телевизору.
Очень скоро я нашла нужные сведения. Только трое мужчин до сих пор числятся без вести пропавшими. Один отправился за грибами, его смело вычеркиваем, остаются двое. Кузьмин Сергей Васильевич семидесяти пяти лет и… тут сердце екнуло… Емельянов Петр Егорович. Шесть лет назад ему было двадцать девять лет.
С экрана на меня смотрел мужчина с сердитым выражением лица, что прибавляло ему возраста. Коротко стриженный, волосы светлые, нос слегка приплюснут. Еще немного покопавшись, я обнаружила и Эмму. В результате нехитрого подсчета выяснилось, Емельянов пропал через два дня после исчезновения Эммы. Предполагаемые даты — 13 и 15 июня. После этого никто их больше не видел. Если Варвара действительно наблюдала за тем, как Петька входит в дом с колоннами, значит, было это пятнадцатого. Хотя не факт. Ей ничего не стоило все это попросту выдумать. Опять же нет уверенности, что Емельянов — тот самый знакомый Эммы, который мне нужен.
Тут хлопнула дверь внизу, и я стала прислушиваться к шагам на лестнице.
— Глазков! — крикнула я, когда он поднялся на второй этаж.
Тимка незамедлительно возник в проеме входной двери, распахнутой настежь.
— Работаешь? — спросил он, подходя ближе.
А я сказала:
— Занимаюсь благотворительностью, за всяких лодырей работу делаю.
— Хренью ты занимаешься, — взглянув на экран, заявил он. — Ну что опять?
— По словам твоей бывшей соседки Варвары Спиридоновой, у Эммы был приятель по имени Петр. Он искал Эмму, а потом Варвара видела, как он входил в дом с колоннами, через несколько дней она узнала, что он пропал без вести. Фамилию она не помнит, но среди пропавших человек по имени Петр есть.
— Супер, — кивнул Глазков. — Слушай, может, ты сделала неправильный выбор? Может, твое призвание в другом? Ты ж прирожденный следователь.
— Не завидуй, — отмахнулась я и заныла: — Неужели тебе неинтересно…
— У меня этого интереса на работе во! — проведя рукой по шее, огрызнулся он. — Из хобби я предпочитаю что-нибудь по-домашнему спокойное: выпивку с друзьями, секс с симпатичной незнакомкой. От тебя-то все равно не дождешься.
— О своих пороках потом расскажешь. Два человека исчезают друг за другом, и обоих что-то связывает с 23-м домом…
— Там черная дыра. Энергетическая воронка. Или в подвале гроб, из которого время от времени выбирается за свежей порцией крови малораскрученный упырь из семейства Дракулы.
— Кстати, о доме. Его купила некая Могилевская, шесть лет назад. В доме, по словам соседки, сделали ремонт, по крайней мере, стройматериалы подвозили и одного работника точно видели. А вот хозяев не видели ни разу. Шесть лет дом стоит с закрытыми ставнями, хотя цена у него немалая, можно несколько квартир на окраине купить. Тебе это не кажется странным?
— Мне не кажется. У богатых свои причуды. Людка права: у тебя легкое помешательство на этом доме, которое приобретает хронический характер.
— Тогда ты извращенец, — кивнула я.
— Почему это?
— Ты сам говорил, что хотел бы заняться со мной сексом. Секс с чокнутой — что это, если не извращение?
— Подожди, подожди, — оживился он. — Ты намекаешь, у меня есть шанс?
— Я это сказала? — вытаращила глаза я. А Глазков сквозь зубы выругался.
— Ладно, чего ты от меня хочешь?
— Информацию по поводу Петра Емельянова и Могилевской. Сведения о родственниках одного и местонахождении другой.
— И?…
— Наша дружба будет вечной.
— Не об этом я мечтал, — вздохнул он.
— Тимка…
— Отвяжись. Сделаю. Ты же кого хочешь достанешь.
— Сделаешь, как в прошлый раз?
— Просто сделаю.
Тут снизу заорала Людка:
— Тинка, ты дома?! А пожрать есть чего?