— А что, я, пожалуй, смогу организовать вашу встречу.
Я ждала продолжения, Глазков поднял брови, вроде бы сомневаясь.
— Помните громкое дело, когда граждане коттеджного поселка «Вилково» судились со своей управляющей компанией, в прессе такую баталию развернули… Дорин представлял интересы компании и, между прочим, дело выиграл, хотя все были уверены, что шансов ноль, раз уж такой хай подняли.
— У нас правовое государство, — глумливо заметил Глазков. — Общественное мнение никоим образом не влияет на судей. Что на них действительно влияет, тоже широко известно.
— Да вы не лучше, — съязвила Людка, а я попросила:
— Не отвлекайся.
— Короче, я делала материал по этой теме и с Дориным несколько раз встречалась. Он на меня конкретно запал, свой мобильный оставил, предлагал встретиться и все такое.
Тимка закатил глаза, бормоча:
— Кто на нашу Петровну только не западал.
Она подхватила диванную подушку и запустила в Глазкова.
— Ты можешь ему позвонить? — спросила я.
— Могу, — пожала плечами она.
— Боюсь, за это время появилось с десяток желающих развлечь дяденьку, и тебя он может просто не вспомнить, — не удержался Тимофей.
Людка поискала взглядом еще одну подушку, не нашла и ограничилась демонстрацией среднего пальца.
— Может, сразу и проверим? — предложила я.
Подруга взглянула укоризненно, но с дивана поднялась.
— Пойду за мобильным.
Разговаривать с Дориным она предпочла без свидетелей, как видно, стопроцентной уверенности, что он звонку обрадуется, у нее все же не было, а давать повод для Тимкиных шуток не хотелось.
Через десять минут она появилась из своей квартиры с сияющей улыбкой. Можно было не спрашивать: Дорин ее не только вспомнил, но и был готов встретиться.
— Завтра в 13.40, кафе «Горожанка». Я, кстати, там еще не была. Недавно открыли, говорят, круто.
— Ты предупредила, что будешь не одна?
— Сказала, приду с коллегой, но в детали вдаваться не стала. Так что приемлемую причину своего дикого интереса придумывай сама.
Я таки смогла усадить себя за работу, но особых свершений в тот вечер не было. Я то и дело поглядывала на часы, и когда до встречи с Валькой осталось минут сорок, отправилась переодеваться и вскоре уже шагала к парку. Как только впереди показался дом с колоннами, меня вдруг потянуло на другую сторону улицы, неужто я в самом деле считаю, что дом каким-то образом может влиять на людей? Да что за глупость! Однако я поспешно свернула в Петропавловский переулок, найдя для этого вполне разумное объяснение: до встречи еще двадцать пять минут, чем ждать возле входа в парк, лучше встретить Вальку возле его подъезда, ну или по дороге, если он тоже отправился раньше.
Желание под благовидным предлогом не проходить мимо дома с колоннами сыграло со мной злую шутку. Хотя как посмотреть… В общем, до Валькиного дома оставалось метров сто, когда он появился из калитки с высокой шатенкой. Меня точно ветром сдуло к ближайшей подворотне, откуда я и наблюдала, как он провожает ее к ярко-красному «Фольксвагену», стоящему под окнами. Поцеловал на прощание, помог сесть в машину и помахал рукой, лишь только она тронулась с места.
Удивительно, какое это произвело впечатление. Я всерьез испугалась, что рухну на асфальт от потери чувств, точно какая-нибудь барышня в кринолине при виде паука в своей тарелке. Поцелуй был вполне дружеским — тут же предложил свои услуги изворотливый ум. Они же не взасос целовались! В конце концов, я с Глазковым тоже при встрече целуюсь. До меня у Вальки была своя жизнь… Почему была? Есть. И в этой жизни могли быть девушки. Тем более что мы, по сути, просто приятели, которые иногда проводят вместе время. Все вроде так, но душа моя колотилась головой о стенку и громко вопила: «Предатель! Как он мог целовать эту стерву?! Какого лешего она к нему притащилась? И чем они занимались в его квартире? Может, она у него частая гостья? Со мной он в парке бегает и загадки разгадывает, а с ней спит. А я-то губы раскатала…»
Вот так внезапно выяснилось, что Валька значит для меня куда больше, чем я могла предположить.
«Ты когда втюриться в него умудрилась, дура?» Все краски мира разом поблекли, хотелось бежать отсюда куда глаза глядят. Но я точно приросла к стене.
Между тем Валька, дождавшись, когда «Фольксваген» скроется за поворотом, достал из кармана очки, надел их и не спеша огляделся. Он был в привычном спортивном костюме, и в этих очках я видела его не раз, но внезапно меня поразила мысль: передо мной совершенно другой человек, которого я не знаю.
Он прошел мимо по противоположной стороне улицы. Я осталась незамеченной и почувствовала облегчение. Правда, длилось оно недолго. Надо было решать, что делать дальше. Позвонить с известием о внезапной болезни? Притворщица из меня так себе. Особенно сейчас. Вернуться домой и отключить мобильный? А если он ко мне явится?
Тяжело вздохнув, я направилась к парку. Вальку из вида успела потерять, но вскоре вновь увидела. Он, как обычно, ждал меня у входа.
На бегу особо не поболтаешь, и в тот момент я видела в этом свое спасение. Смотреть на Вальку тоже не хотелось, странное чувство, что его вдруг подменили и рядом совсем другой человек, никуда не исчезло, напротив, лишь окрепло, вызвав странную тоску. Хватило меня на один круг, увидев, что я остановилась, Валька с сомнением спросил:
— Устала?
— Не могу переключиться, — пожаловалась я. — В голове одна работа.
Врала я вполне убедительно, хотя вряд ли этим стоило гордиться.
— Пожалуй, на сегодня хватит.
— Я тебя провожу, — кивнул он.
— Собеседник из меня сейчас хреновый, а ты лишишься удовольствия сделать еще круг.
— Я лишусь удовольствия, если с тобой не пойду, — ответил он серьезно. — Жаль, что я ничего не понимаю в твоей работе.
— Извини, если испортила вечер.
Мне хотелось поскорее с ним расстаться, но возле дома с колоннами он замедлил шаг.
— По-моему, хозяева опять в отъезде, — сказал Валька, кивнув в сторону дома. — Свет вечерами не горит.
Я сказала «ага», но на самом деле думала лишь о том, как бы побыстрее с ним проститься. Валька, должно быть, что-то почувствовал, во всяком случае, навязывать свое общество не стал.
— До завтра? — спросил, когда мы оказались около подъезда.
Я молча кивнула и поспешно открыла дверь. И только когда она захлопнулась за моей спиной, с облегчением вздохнула, а потом разревелась. Но это уже в своей квартире. Стояла под душем и ревела.
Выйдя из ванной, я увидела, что за это время пришло сообщение от Вальки. С минуту не решалась его прочитать, бестолково вертя мобильный в руке. Но в конце концов открыла.
«Спокойной ночи», — написал он, и я, пребывая в сомнениях, все же ответила: «Спокойной ночи».
Утром я пила кофе и пыталась определить, что конкретно вчера произвело на меня столь ошеломляющее впечатление. Появление шатенки? С девицей ничего толком не ясно, возможно, они с Валькой действительно друзья.
Покопавшись в себе еще немного, я пришла к выводу: Валька мне небезразличен, и девица, точнее ее присутствие в его жизни, здорово бесит. Но главное все же не это. Главное — внезапно возникшее чувство, что передо мной человек, не имеющий ничего общего с тем образом, который я успела создать в своем воображении. Я даже присвистнула в досаде, выходило, что дело не в девице, и даже не в Вальке, дело во мне самой. Я чего-то себе нафантазировала, а теперь пребываю в большой печали, раз уж мои фантазии не соответствуют реальности. А если это Валька хотел, чтобы я видела в нем совсем другого человека? Через некоторое время я совершенно запуталась, так и не ответив на главный вопрос: что теперь делать?
Не знаю, как долго бы все это еще продолжалось, но тут позвонил Глазков. Голос его звучал ворчливо, что несколько противоречило его словам.