— И покупка дома тоже? — удивился он.
— Да. Только пока не знаю как, — вздохнула я.
— Тебе видней, — пожал плечами Валька.
— Ты считаешь это глупостью? — спросила я, чувствуя себя очень неуверенно.
И в самом деле, с чего я взяла, будто исчезновения как-то связаны с домом? Из-за найденной записки? Из-за слов Варвары, которая видела Эмму, а потом Петра возле дома с колоннами? Это не доказательства, а чушь собачья, Глазков прав…
— Вовсе нет, — сказал Валька. — То, что исчезновения этих троих между собой связаны, и у меня не вызывает сомнений. Допустим, кто-то убирает свидетелей преступления, логично и никакой мистики…
«А все остальное, выходит, мистическая чепуха, — подумала я с обидой. — Именно так Валька, скорее всего, и решил, просто не хочет меня обидеть».
Пока я думала, что ответить, мы успели подъехать к дому, где жил Шмаков, по крайней мере, именно этот адрес значился в доверенности. Совершенно точно, жилище мошенника я представляла иначе, хотя — как посмотреть… Дом являл собой довольно жалкое зрелище. На узкой улице, с обеих сторон теснимые многоэтажками, стояли с десяток еще сохранившихся частных домов, с виду деревенских, с соответствующей атрибутикой в виде палисадников и собачьих будок.
Мы остановились возле невысокого заборчика и направились к калитке. В окне мелькнула чья-то фигура, а вскоре после этого на крыльце появилась дородная женщина лет шестидесяти. Валька к тому моменту калитку открыл, и мы ступили на дорожку, выложенную битым кирпичом.
Валька широко улыбнулся и сказал, обращаясь к хозяйке:
— Добрый день, Юрий Алексеевич здесь живет?
— Здесь, — неуверенно ответила она.
— Мы бы хотели с ним поговорить. Он сейчас дома?
Чувствовалось, что с ответом женщина затрудняется, то есть ей совершенно определенно хотелось сказать «нет», но соврать она почему-то не решилась. Мы уже поравнялись с ней, она молча посторонилась, пропуская нас в дом.
Еще издали мы услышали богатырский храп, доносящийся из угловой комнаты, и направились туда. На диване лежал мужик неопределенного возраста в цветастых трусах и белой майке-алкоголичке, которую Брюс Виллис обессмертил в первом «Крепком орешке», правда, на мужике она смотрелась далеко не так импозантно.
Женщина, опередив нас, поспешно прикрыла храпуна одеялом, до того сброшенным на пол. Мужик выдал особо мощную трель, а женщина спросила:
— Чего он натворил?
— Дом купил, — ответил Валька с сияющей улыбкой.
— Смеетесь, что ли? — еще больше испугалась женщина.
— Если бы. Дом идет под снос, а его, оказывается, шесть лет назад Юрий Алексеевич купил по доверенности от некоего лица.
— И что теперь? Посадят?
— Для начала надо бы разобраться. Разбудить его можно?
— Попробуйте.
Валька подошел к мужику и, ухватив за предплечья, придал его телу вертикальное положение, после чего гаркнул прямо в ухо:
— Подъем!
Мужик вздрогнул и открыл глаза. Теперь стало ясно: ему лет сорок, пьет беспробудно, а женщине доводится сыном, их внешнее сходство было несомненным.
— Чего? — спросил он громко.
— Поговорить надо! — проорал в ответ Валька.
— Ты чего орешь? — малость обалдел мужик.
— Думал, ты не слышишь.
— Откуда тебя черт принес?
— Из городской администрации. Ты дом купил? Нижняя Гончарная, 23. Шесть лет назад.
— Дом? На хрена мне дом? У меня вот… есть дом. Ничего я не покупал.
— А паспорт твой? Кому паспорт давал, вспоминай.
— Да на хрена? Я по-любому ни при чем.
— Ни при чем! — передразнил Валька. — Я бы сказал, что ты видишь стакан наполовину полным.
— Чего?
— Оптимист ты, Юра, вот чего. Вспоминай, кому паспорт давал.
Женщина в продолжение этой беседы сползла в кресло и теперь с ужасом смотрела на нас, прикрыв рот рукой.
— Так я и знала, — пробормотала она. — Ведь чуяло мое сердце…
— Ну, завелась! — отмахнулся Юра.
Валька повернулся к женщине, видя его заинтересованность, она продолжила:
— Мне этот парень сразу не понравился.
— Какой парень? — задала вопрос я.
— Этот… с паспортом. Лет пять назад… или шесть… да, шесть, наверное… Юрку приволок. В стельку пьяного. Я еще удивилась, где их черт свел. Парень-то моему не пара. Во-первых, трезвый, хоть и попахивало от него, но всяко не пьяный, хотя говорил вроде запинаясь. Только меня не проведешь, я всю жизнь с алкоголиками — сначала отец, потом муж, теперь вот сыночек, прости господи. Я уже тогда заподозрила, что прикидывается. И на всякий случай велела Юрке замки в двери сменить, когда очухался. Ключи-то у него с собой были. Как бы из дома все не вынесли, пока я на работе. У парня с собой бутылка была, я, конечно, прогнать его хотела, но этот бельмы открыл, бутылку увидел… Оставила я их здесь допивать, чего толку скандалить, ведь все равно не успокоится, пока все не вылакает. А как услышала, что мой захрапел, сразу сюда. Парень вроде тоже в кресле кемарил, но я ему на дверь указала. Он и ушел. А через несколько дней снова является. Я как раз с работы вернулась, а они в кухне водку жрут. Парень тут же ушел, я своего давай ругать, мол, почто привел? Смотрю, а на холодильнике паспорт лежит. Юркин. Меня аж в жар кинуло. Зачем, говорю, тебе паспорт? А Юрка мне: «Дружок принес». Я, говорит, у него в прошлый раз паспорт оставил. Да Юрка сроду с собой паспорт не носил, на что он ему? Неужто, думаю, кредит взял или еще чего! Паспорт у него в комоде лежал, в верхнем ящике. Не иначе как этот гад спер, когда мой дурак зенки залил. Ведь мошенников развелось… Сколько ночей не спала, все ждала беды… И вот дождалась…
— Ну, беды-то пока нет. Нам бы только установить личность этого парня. Как его звали?
— Да откуда ж мне знать? Юрка, ты помнишь парня, который твой паспорт свистнул?
Юрка с большой уверенностью ответил «Слава», потом «Гена», потом «Серега». Махнул рукой и со вздохом добавил:
— Да не помню я, когда это было!