— Ну… давай. Ты вроде говорила, там кто-то объявился? Не нарвемся на законных хозяев?
— Законная хозяйка в богадельне.
— Тогда пошли. Хоть сегодня ночью. Как раз примешь для храбрости, а я буду твоим героем. Влезем в дом, потом ко мне отправимся, разгадав все тайны, и ты на радостях раскроешь мне объятия.
— Руки прямо чешутся.
— Объятия раскрыть?
— Ага. Давай завтра утром сходим на разведку. Подберемся поближе к дому и все осмотрим.
— Разумно. Позвони, когда вернешься. Буду знать, что ты обо мне помнишь.
— Такого парня разве забудешь? — засмеялась я, и мы простились.
К выходу в свет я готовилась недолго, в оставшееся время решила еще раз просмотреть публикации, которые касались Креста и похищения Анжелики Кураевой. И вдруг натолкнулась на интересную фразу, относилась она к гражданскому мужу Анжелики. Статья была посвящена Кресту, по времени написания — самая поздняя из всех публикаций. Автор рассказывал о пожаре в клубе и последующем исчезновении Александра Бережного. А дальше та самая фраза: исчез по примеру своего давнего друга — беглого бизнесмена Сергея Ковтуна.
Сердце совершило немыслимый скачок, и я торопливо забила в поисковую строку имя и фамилию бизнесмена. Через несколько минут я ошалело таращилась на экран компьютера. Ковтун исчез за несколько дней до пожара в клубе. В середине рабочего дня уехал из своего офиса, и больше его никто не видел. Данному событию предшествовало получение Ковтуном тем же утром повестки к следователю. Грехов за Сергеем Витальевичем накопилось достаточно, в том числе уклонение от уплаты налогов, незаконный вывод средств фирмы за границу и многочисленные иски разгневанных граждан.
Ковтун занимался строительством, но в нескольких случаях ограничился вырытым котлованом, деньги с граждан, разумеется, собрав. В общем, у него был твердый шанс из кабинета следователя отправиться в СИЗО, потому его внезапное исчезновение никого не удивило.
Итак, получается следующее: четыре человека, так или иначе причастные к гибели «Мисс город», исчезли друг за другом в течение нескольких дней. Сначала исчезает Ковтун, на следующий день Эмма, затем пожар в клубе, исчезновение Петра, и, наконец, днем позже в бега срывается Саша Крест. Четверо без вести пропавших за шесть дней. И все они знали друг друга, точнее, все они были знакомы с Анжеликой, погибшей за три года до этого. И никто не обратил внимания на подобную странность? Допустим, Эмму с Петром не связали, так как к тому моменту они уже вместе не работали. Ни сестра Емельянова, ни его девушка об Эмме не вспомнили (если вообще знали о ее существовании), Варвара о Петре пыталась рассказать, но, как на грех, пребывала в запое по случаю своего дня рождения. Ковтун и Крест объявлены в розыск, на одном куча уголовных дел, у другого в подвале три трупа. Никто не усомнился: оба просто сбежали.
— Черт, — пробормотала я, тут мой взгляд упал на часы, я вскочила, сунула ноги в туфли, потом, опомнившись, вызвала такси и бегом припустилась из дома.
К «Бюргеру» я подъехала одновременно с Глазковым и терпеливо ждала, пока он найдет место на парковке. Как только Тимка оказался рядом, я повисла на его руке и зашептала:
— Какого лешего ты не сказал, что Ковтун в розыске?
— Кто? — нахмурился Тимка.
— Гражданский муж Анжелики.
— А Анжелика?…
— Ты издеваешься, что ли? Ковтун исчез несколькими днями раньше Креста.
— И что? Я должен об этом помнить?
— Ты на хрена в следственный комитет пошел?! — разозлилась я. — Если тебе ничего не интересно…
— Не вздумай портить мне вечер! — возмутился Глазков. — Я и так ничего хорошего от него не жду. И страдать готов лишь из-за тебя. Зачем пошел, зачем пошел… Затем… Я ра-бо-та-ю, — произнес он по слогам, — а не приключения на ходу сочиняю.
— Тимофей, — услышали мы за своей спиной, дружно оглянулись и увидели крупного мужика слегка за сорок. Видимо, желая выглядеть моложе, он явился в джинсах и рубашке поло невероятной канареечной расцветки. Рубашка с трудом сошлась на объемной талии. Дополняли наряд небесно-голубого цвета кеды.
«Ну, хоть не сланцы», — подумала я и широко улыбнулась.
— Знакомьтесь, — обрадовался Тимка. — Это Паша, это Валентина, друзья зовут ее Тина.
При взгляде на меня коллега Глазкова слегка затосковал, то ли я была не в его вкусе, то ли он успел сообразить: любви у нас не получится.
Тут появилась Людка. В коротенькой юбчонке, прозрачной маечке и туфлях на двенадцатисантиметровых каблуках. Пока она шла к нам, мужики вокруг обмирали, а Пашу слегка качнуло.
— Это Людка… — шепнул ему на ухо Глазков. — Мужик ей до зарезу нужен, так что не теряйся.
Подруга подошла и сказала:
— Привет, мальчики.
— Я девочка, — скромно напомнила я.
— И тебе привет. А вы, значит, Павел? Я Людмила.
Она подхватила ополоумевшего мужика и увлекла в зал, на ходу бросив мне:
— Не отставать.
Людкины таланты были мне хорошо известны, но напор и натиск в данном конкретном случае я не особо приветствовала. Павел мне нужен был в сознании, охотно повествующим о делах минувших.
На мое счастье, в себя он пришел довольно быстро, после первого бокала пива.
— Мужчины, не молчите, — заныла Людка. — Развлеките дам, вам ведь есть что рассказать о своих героических буднях.
— Девушек интересует Саша Крест, — сообщил Глазков, — Людка у нас журналист, так что интерес к этому бандиту извинительный.
— Саша Крест — никакой не бандит, — покачал головой Павел, в голосе, как ни странно, намек на обиду. — Какие-то дела у него с ними были, но мужик он умный и Уголовный кодекс старался без нужды не нарушать. Парень он по-своему уникальный, — тут Паша неожиданно расплылся в улыбке. — Говорят, при первой встрече ты интуитивно чувствуешь — твой человек или нет, вот он был для всех своим. Его иначе как Саша и не звал никто. Наперегонки старались ему услужить, помочь и все такое… Про баб и говорить нечего. Бабы, прошу прощения, женщины, гроздями на нем висели.
— Уже завидно, — усмехнулся Глазков.
— У нас психолог работала, ты ее не застал… Так вот, она мне про Креста как-то растолковала, что он за человек и все такое… Тут в чем закавырка: он со всеми охотно болтал, но никогда о себе. О чем угодно мог говорить: о рыбалке, о погоде… О том, что на улице увидел. Психологиня утверждала: он так людей дурачит, заставляет думать, что они с ним близки, хотя на самом деле вовсе нет. Все эти слова, вся его болтовня — лишь способ держать людей на расстоянии.
— Ну, психологине видней.
— Наверное. Я потом очень удивлялся, что самые близкие друзья о Саше ничего не знали. Откуда он в городе появился, к примеру. Была ли у него семья.
— Фотографироваться он тоже не любил? — подсказала я.
— Точно. Когда в розыск подавали, пришлось воспользоваться фото с паспорта.
— Так, может, у Креста был повод хранить свои секреты? — усмехнулся Глазков.
— Может, но ничего такого мы накопать не смогли. А парнем он в самом деле был занятным. Так вышло, что мы однажды рыбачили вместе. Года за два до того, как клуб сгорел. Не поверите, у меня было чувство, будто я с лучшим другом встретился, ей-богу. Я даже расстроился, когда все случилось, я имею в виду пожар и трупы.
— Ты уверен, что Крест из-за трупов сбежал? — спросила я. — Боясь наказания?
— Клуб принадлежал Кресту, — влез Глазков. — Отвечать бы ему по-любому пришлось. И тут его обаяние вряд ли помогло бы.