Разошлись мы в тот вечер поздно, впрочем, в этом не было ничего необычного, то есть вовсе не рассказ Тимофея так на нас подействовал. Посиделки за полночь скорее норма, когда вечер у всех троих свободен. Разумеется, самым занятым из нас был Тимофей и вечера вне дома, к своему сожалению, проводил не так приятно, как ему бы хотелось. Людкина работа тоже требовала жертв. В общем, примерно три-четыре вечера в неделю я пребывала в одиночестве, потому что на работу бежать сломя голову не требовалось и особых поводов покидать дом тоже не находилось. Хоть я и жила в этом городе больше двух лет, похвастать большим количеством знакомых не могла, наверное, потому, что к знакомствам не очень-то стремилась. Но о любви, как водится, мечтала. Вот уж действительно повод согласиться с утверждением, что женская душа — тайна за семью печатями, в просторечии: сама не знает, чего хочет.
Вернувшись к себе, я приняла душ и устроилась в постели с книгой. Но не читала, а лежала с закрытыми глазами, задумавшись. Думы мои, несмотря на недавний разговор о жуткой находке и внезапное появление хозяев в доме с колоннами, были о новом знакомом, что говорило о многом. Мысленно я уже называла его Валькой, в очередной раз отметив, что имя ему идет.
Я незаметно погрузилась в сон, и приснился мне дом с колоннами. Поначалу все было вполне реалистично. Я отправляюсь на пробежку и вижу дом, он погружен в темноту, но ставни, против обыкновения, открыты. Толкнув калитку, я вскоре оказываюсь на крыльце и замечаю, что дверь в дом тоже открыта. И решаюсь войти. В конце длинного холла возникает силуэт человека, он стоит неподвижно. На мужчине старомодный костюм в полоску, на голове вязаная шапочка, что вызывает недоумение, я приближаюсь, человек по-прежнему стоит ко мне спиной. И резко оборачивается, когда до него остается всего несколько шагов.
Лицо его выглядит ужасно, а потом и вовсе начинает расплываться, как подтаявшее мороженое. Я в ужасе бросаюсь к двери, оборачиваюсь и вижу, как мужчина призывно машет мне руками. Руки короткие, потому что кисти отсутствуют, вместо них — окровавленные культи. Я ору от страха и просыпаюсь.
Типичный кошмар, чему удивляться, если до поздней ночи мы говорили о трупе? Я побрела на кухню, по дороге натыкаясь в темноте на мебель, слава богу, что ее немного. В комнате задернуты плотные шторы, а вот на кухне гораздо светлее. Часы показывали 03.20 утра. Получается, что спала я от силы минут сорок.
Выпив воды из-под крана, я замерла возле окна. Отсюда дом с колоннами не увидишь, но я все равно выискивала взглядом примерное место.
— Дался мне этот дом, — проворчала я в крайней досаде и вернулась в постель.
Должно быть, я еще не отошла от кошмара, и, когда стояла возле окна, возникло странное чувство, будто некто, находящийся в доме, настойчиво звал меня, тянул ко мне невидимые руки… Совсем как мертвец во сне.
— Стивен Кинг, — хмыкнула я, но беспокойство все росло, я даже подумала, не отправиться ли к Людке. Бежать из квартиры сломя голову, разбудить подругу среди ночи только потому, что мне кошмар приснился?
— Меньше надо о покойниках болтать, — вслух произнесла я.
Полежала еще немного. Сна ни в одном глазу. Людку беспокоить я не стала, вместо этого устроилась за компьютером. Работа, как всегда, увлекла. Вторично я взглянула на часы уже в восемь, когда хлопнула дверь Тимофеевой квартиры. Он отправился на работу, а я — спать.
Разбудил меня телефонный звонок. Звонил Федор, которого я в шутку называла своим работодателем. Впрочем, мы и правда часто работали вместе.
— Чего голос такой несчастный? — спросил он после моего вялого приветствия.
— Недавно уснула.
— Ну, извини. Прорыв в личной жизни?
— Если бы. Работала до утра.
— С чего вдруг? — вроде бы удивился он. — Дня не хватает?
— Тимка вчера про найденный труп рассказывал, не поверишь, кошмары замучили. Пришлось спасаться работой.
— Ты там с трупами поаккуратней, они до добра не доводят. А сосед твой — дурак, нашел о чем девушке рассказать. Как работа продвигается?
— Завтра-послезавтра закончу.
— Отлично. Деньги уже перевели. Ты видела?
— Спасибо, не успела проверить.
Федор засмеялся:
— Ты необыкновенная девушка. Такое впечатление, что деньги тебя вообще не интересуют.
— Это сильное преувеличение. Я к ним спокойно отношусь: нет сейчас, значит, будут завтра. Может, поэтому они сами идут мне в руки? Возьми на вооружение.
— Ага, как же. У меня ипотека и два кредита, беременная Юлька и стерва-любовница, которая считает меня миллионером.
— Нелегкая у тебя жизнь.
— Мне интересно, ты вообще деньги тратишь? Я не имею в виду самое необходимое…
— Трачу, Федя, трачу. Могу тебе в долг дать.
— Нет уж, долгов у меня и так предостаточно. А чего ты, к примеру, квартиру не купишь?
— Зачем? — удивилась я. — Мое нынешнее жилье меня вполне устраивает.
— Собственная квартира — это совсем другое.
— Верю на слово. Просто я не убеждена, что навсегда хочу остаться в этом городе. И выйдет одна морока: сначала покупай, потом продавай… А так шмотки собрал — и поехал куда глаза глядят.
— Счастливый ты человек, Тинка, — вздохнул Федор. — Я бы тоже так хотел…
— Что мешает? — засмеялась я.
— Да все. Ипотека и кредиты… и даже Юлька. Уж быстрее бы родила. В жизни смысл появится… Да?
— Должен, — ответила я.
— Уверена?
— Это же не моя жизнь, а твоя. Тебе и решать.
— Говорить с тобой — одно удовольствие… Вообще-то я по делу… Тут халтурка подвернулась, деньги небольшие, но и работы на пять минут. Сделаешь? Я точно к субботе не успею, а обещал.
— Хорошо.
— Спасибо. Сейчас все скину, лови.
Мы простились, и я решила, что дальше оставаться в постели смысла нет. Уже собиралась завтракать, когда в дверь позвонили, пошла открывать и обнаружила Людку.
— У тебя деньги есть? — спросила она, проходя на кухню.
— Конечно.
— Блин! — выругалась она. — Правильно Глазков, он же всевидящий глаз правоохранительных органов, говорит, что ты девушка с придурью! Кто еще способен ответить «конечно» на вопрос «есть ли деньги»?
— Он так говорил? — хмыкнула я. — А мне врет: красавица, умница, да еще спортсменка… Сколько тебе нужно?
— Пару тысяч. Тачку заправить нечем.
Пока я ходила за деньгами, Людка выпила кофе, который я себе приготовила.