— Для меня это… не просто так… — с трудом произнесла я.
— Для меня тоже, — кивнул он и резко поднялся, так и не выпустив моих рук.
Я вскочила, и мы вцепились друг в друга губами, руками, всем телом с такой отчаянной страстью, точно от этого зависела наша жизнь. Мы очень спешили, что только мешало: пуговицы не желали расстегиваться, крючки держались насмерть. По дороге к кровати дважды едва не упали, запутавшись в одежде, и, рухнув на постель, голые, хрипло с трудом дышащие, ищущие губы друг друга, почувствовали странное освобождение, словно оторвались от земли. «Я люблю тебя», — шептала я, повторяя это все тверже, все громче, потом орала, но даже когда, задыхаясь от счастья и вновь переходя на шепот, теряла способность что-либо соображать, точно помнила: среди сказанного им, прошептанного едва слышно, среди того, что кричал или из последних сил стонал он, слова «люблю» я не слышала.
Проснулась я поздно, что неудивительно. В комнате царил полумрак. Шторы плотно задернуты, электронный будильник показывает 12.45. Вальки рядом не было, я поняла это раньше, чем открыла глаза. Села, оглядываясь в поисках своей одежды. Она была аккуратно сложена на спинке кресла. В ногах лежал огромный букет роз. Штук пятьдесят, не меньше. Я криво усмехнулась, поскольку на месте цветов предпочла бы видеть самого Вальку. Воспоминания о минувшей ночи были горько-сладкими, щедро сдобренными чувством опустошенности. Самое разумное — побыстрее уйти, раз уж его нет рядом, а вечером встретиться, как обычно, и делать вид, что ничего не случилось. Лишь мгновенный импульс, который толкнул нас друг к другу и тут же развел в разные стороны.
Я подумала, что надо бы принять ванну, но потом решила сделать это дома, на секунду представив картину: Валька торчит в подворотне напротив и с нетерпением ждет, когда я покину его квартиру. Я раздвинула шторы, быстро оделась. На обеденном столе лежала записка. «Скоро вернусь, не вздумай сбежать».
Я покачала головой, невольно улыбнувшись, и стала готовить кофе. В дверь позвонили. Это слегка удивило. Вряд ли бы Валька стал звонить.
Заглянув в дверной глазок, я увидела женщину, она смотрела прямо на меня, напряженно улыбаясь. Толком не зная, что делать, я открыла дверь.
— Ой, — женщина явно не ожидала меня увидеть, но быстро пришла в себя. — Ради бога, извините. Валентин дома?
— Вернется с минуты на минуту. Проходите, пожалуйста.
Тут я подумала: разобранная постель должна навести ее на кое-какие мысли, хорошо, что я хотя бы одеяло расправила.
— Я его квартирная хозяйка, — сказала женщина. — Ольга.
— Валентина.
— Надо же… — засмеялась она. — Вы его девушка?
— Не совсем… мы… друзья… — «которые теперь спят вместе», — мысленно съязвила я.
— Ясно. Прошу прощения, что побеспокоила… Надо было позвонить… Я просто шла мимо. Хотела взять квитанцию за свет, надо с оплатой разобраться. Разрешите?
— Да-да, конечно.
Она открыла шкаф-купе в прихожей, выдвинула нижний ящик.
— Квитанции я здесь храню, — пояснила, вроде бы чувствуя неловкость. — Вот она. Спасибо вам, извините.
— Может быть, кофе? — предложила я.
— Нет-нет, не беспокойтесь.
— Валентина ждать не будете?
— Я только за квитанцией. Все нормально? Ему все нравится?
— Вроде бы ни на что не жаловался. Давно он у вас живет?
— Несколько дней, — с удивлением ответила она.
— Я у него впервые в гостях, — выдавила улыбку я.
Вскоре выяснилось: Валька переехал сюда как раз в тот день, когда я увидела его на балконе. До этого квартира довольно долго пустовала. Подходящего жильца не было, просила хозяйка дорого, да и кого попало ей пускать не хотелось. Валька, судя по всему, произвел на нее самое благоприятное впечатление.
В который раз извинившись, она ушла, оставив в моей душе еще одну занозу. Я считала, что Валька живет здесь давно, хотя ничего конкретного по этому поводу он не говорил. А где жил раньше? Если бегал в парке, значит, где-то неподалеку.
В замке повернулся ключ, и Валька возник в прихожей, прижимая к груди бумажный пакет с провизией, судя по всему, тяжелый.
— Привет, — громко сказал он, обращаясь ко мне. — Проснулась?
— Ты где был? — спросила я, точно против воли улыбаясь во весь рот.
Он поставил пакет на стол, привлек меня к себе и поцеловал.
— В супермаркете, — ответил с большим опозданием. — Решил, что с утра не помешает выпить шампанского, а у меня только коньяк.
— Вчера неплохо пошел.
— В пакете — клубника и мороженое. Рыба и тушеное мясо. Можно разогреть в микроволновке. В общем, с голода мы не умрем, — закончил он весело.
— Ожидаешь длительной осады?
— Не-а, — покачал головой он. — Тебя никуда отпускать не хочу.
— А самому на месте не сидится, — заметила я. — За цветы спасибо. Они ведь мне предназначались?
— Я проснулся рано, точнее, вовсе не спал, а ты лежала рядом, вводя в соблазн, посапывая как младенец. Будить тебя было бы ужасным свинством.
— И ты придумал себе занятие?
— Я решил украсить наше утро цветами и шампанским, — засмеялся он.
Открыл бутылку, разлил шампанское по бокалам, которые достал из шкафа, и один протянул мне.
— С добрым утром, красавица.
— День на дворе, — ответила я, и мы выпили, а потом принялись за клубнику и мороженое, решив, что на завтрак это самое то.
— Квартирная хозяйка заходила, — после некоторых колебаний сообщила я.
— Да? — Не похоже, что на Вальку это произвело впечатление. — Чего хотела?
— Счет за электричество взяла. Что-то там коммунальщики напутали. Оказывается, ты живешь здесь всего несколько дней?
— А я не говорил?
— Нет.
— Я живу здесь всего несколько дней, — улыбнулся он. — С прежней квартиры пришлось срочно съезжать, хозяйка на меня глаз положила, приходила с пирожками, а я худел. Хотя я в любом случае собирался переезжать, оттуда до парка далеко, а для пробежек парк — самое удобное место.