— Просто цветочный магазин ограбил.
— А я до сих пор в себя прийти не могу. С выпивкой я, пожалуй, перестаралась.
— Где Глазков?
— В боулинге, с друзьями. Нас с собой звал. Твое отсутствие в субботу утром навело его на грустные мысли, что его поезд уже ушел.
— В общем-то, правильно. А ты где была? У Молчанова?
— Ага. До утра слушала, как не права его жена.
— Ужас. И не трахнулись?
— Куда там! Зато поплакали вместе. Я его к жене на дачу отправила. Может, помирятся? Он, кстати, хороший мужик. И к твоим словам, по-моему, серьезно отнесся.
— Главное, чтобы он их вспомнил, — сказала я и добавила: — Дом сгорел.
— Ага. И что ты думаешь по этому поводу?
Я пожала плечами, а она спросила:
— Кто-то нас опередил?
— Глазков знает?
— Знает. Сказал мне, когда звонил.
— Ему это не показалось слишком… своевременным? — с трудом нашла я подходящее слово.
— Нашему Пинкертону лишь бы не напрягаться. Ладно, пойду к себе, завалюсь спать, субботу все равно уже не спасти. Если Тимка явится, напомни об обещании плов сварганить. Зря мы, что ли, эту хрень покупали?
— Казан?
— Точно.
Людка поднялась и, напевая «У любви, как у пташки, крылья», отправилась в свою квартиру. А я задумалась. Но на этот раз не о наших с Валькой отношениях, а о вчерашнем разговоре. Если уж совсем точно, о Дорине. Звонить адвокату сейчас — не очень хорошая идея, но я все-таки набрала его номер. Он ответил после второго гудка.
— Очень рад слышать вас, Валечка, — сказал весело.
— Извините, что беспокою в выходной…
— Для адвоката это весьма условное понятие.
— Тогда, может быть, выпьем кофе? — выпалила я, не рассчитывая, что он согласится, и оказалась не права.
Мы договорились встретиться в кофейне «Вена». Удовольствие дорогое, но я была готова потратиться. Надела ярко-желтый сарафан, туфли на высоком каблуке и вышла из дома.
Не успела я сделать и десяток шагов, как услышала автомобильный сигнал, машинально оглянулась и увидела Вальку. Точнее, сначала его машину. Окно со стороны водителя открылось, и он спросил:
— Такси вызывали?
— Откуда ты здесь взялся? — сказала я, садясь рядом с ним.
— Я говорил, что буду скучать?
— Что-то такое вроде было…
— Ну вот. Можно узнать, куда ты собралась такая нарядная?
— Пить кофе с одним неприятным типом.
— Неприятным? Тогда, может, не стоит?
— Надеюсь, что не потрачу время впустую. Кафе «Вена». Только пойду я туда одна. Договорились?
— Вообще-то я ревнивый. Кафе «Вена», — выезжая на проспект, сказал Валька, — а неприятный тип — адвокат Дорин?
— С тобой неинтересно, — скривилась я.
— К нему ревновать как-то не хочется.
— И правильно.
— А сарафан тебе идет. Туфли — вообще полный отпад. Я хотел сказать: твои ножки жутко возбуждают.
— Придется потерпеть.
Валька засмеялся и весело мне подмигнул. До кафе мы добрались за десять минут.
— Жду здесь, — сказал Валька.
— Не истязай себя.
— Придется повториться: я ревнивый.
— Лучше пожелай мне удачи.
— Удачи, красотка.
Я зашагала к кафе, не удержалась и, оглянувшись, послала Вальке воздушный поцелуй.
Дорин ждал меня, сидя за столиком в центре зала. Одет был в джинсы и футболку. Шелковый шарф завязан небрежным узлом. Его здесь, судя по всему, хорошо знали, и мое появление вызвало перешептывание официанток.
— Чудесно выглядите, — запел Дорин, поднимаясь мне навстречу, и приложился к ручке. А я как дура покраснела. И поспешила скрыть неловкость, попросив принести капучино. Пахло от адвоката чем-то сладким, будто он с головой окунулся в одеколон, чтобы скрыть какой-то отвратительный запах.
Кофе принесли, Дорин взирал на меня с ласковым состраданием.