— Ложись спать. И по возможности ни о чем не думай.
— Плохо получается, — проворчала я. — Спокойной ночи.
Утром я встала довольно поздно и первым делом заглянула в Интернет. Никакого упоминания о вчерашнем происшествии, хотя далеко не все новости попадают в новостную ленту. В общем, вожделенного спокойствия это не принесло.
Промучившись еще час, я позвонила Людке.
— Можешь узнать, не было ли вчера в парке каких-то происшествий? Может, кого-то в больницу доставили?
— А в чем дело? — спросила подруга.
— К нам какие-то типы пристали, — ответила я неохотно. — Боюсь, не слишком ли Валька их помял.
— Да ты что! — ахнула она. — А чего сразу не сказала?
— Не хотелось при Тимке… Мало ли что…
— Вообще правильно. Глазков тебя ревнует, и, зная его пакостную сущность, не удивлюсь, если решит сопернику отомстить.
Никакой пакостной сущности в Тимке я не замечала, но предпочла Людке не возражать.
— Сейчас все узнаю и тебе перезвоню.
Ждать пришлось довольно долго, за это время Валька успел позвонить, а потом и прийти. И вновь меня поразило его спокойствие, точно вчера ничего особенного не случилось. Я стала кормить его завтраком, тут и позвонила Людка. Я предпочла разговаривать с ней в комнате, подальше от Вальки, при этом чувствуя себя едва ли не предателем — не успели оглянуться, а у меня уже есть от него секреты.
— Ну что? — зашептала я в трубку.
— Все нормально. Позвонила знакомому менту, никаких происшествий в парке. В больницу оттуда тоже никто не поступал, в таких случаях везут в БСП, а у меня там свой человек. Вчера вообще спокойный вечер был.
Я отложила мобильный, не зная, что и думать. Либо круглоголовый решил, что его дружок обойдется без медицинской помощи, либо она в самом деле была не нужна. Парень полежал немного и очухался, как до этого его приятель, а Вальке с перепугу привиделось, будто он ему шею сломал… Не скажешь, что он был напуган, даже наоборот.
И тут явилась мысль, вроде бы нелепая, но неплохо все объясняющая. Валька не хотел, чтобы я присутствовала при его объяснении с полицией, оттого и решил первым делом от меня избавиться. Но я оставить его категорически отказалась, зато настояла на том, чтобы уйти вместе. Его это, по-видимому, устроило. Он спросил парня, едва не сломав ему руку: «Кто послал?» Я-то решила, это относится к моему расследованию, а если нет? Если он имел в виду что-то совсем другое? Тут я некстати вспомнила пропавшую записку: у Вальки была реальная возможность ее взять…
На кухню я вернулась с чувством, будто земля уходит из-под ног. Притворство никогда мне особо не давалось, и я очень боялась, что Валька, заметив во мне перемену, непременно задаст вопрос и мне придется на него ответить.
— Я посмотрела новости в Интернете, — решительно заговорила я. — Никаких происшествий в парке.
Валька пожал плечами:
— Выходит, все обошлось.
— Может быть, стоит написать заявление в полицию? Бог знает, на что еще способны эти типы?
— Нам будет трудно объяснить, почему мы не сделали это вчера.
— Испугались.
— Такой ответ их вряд ли устроит. Да и не хочу я всей этой возни…
Он говорил спокойно, но я чувствовала: тема ему неприятна.
— Нет так нет. Ты извини, мне надо работать.
Валька улыбнулся, но смотрел настороженно. Или мне это только показалось?
— Не будешь против, если я устроюсь на твоем диване?
— Не буду.
Он в самом деле завалился на диван, взяв со стеллажа книжку, а я села за компьютер. Сосредоточиться мешали навязчивые мысли. Бросив взгляд за окно, я увидела Валькин «Рендж Ровер». Если он приехал на машине, значит, документы у него с собой. В кармане или в сумке? Сумку он оставил на банкетке в прихожей.
Меня бросило в жар при мысли, что я собираюсь сделать. И все-таки я отправилась в прихожую, косясь на Вальку. Аккуратно расстегнула молнию. Кровь стучала в висках. Бумажник в боковом кармане… Вот и водительское удостоверение. «Томилин Валентин Сергеевич», — успела прочитать я, и тут зазвонил мой мобильный. От неожиданности я едва не выронила бумажник, быстро вернула на место водительское удостоверение, а бумажник в сумку и бросилась к телефону.
Валька, чуть приподнявшись, смотрел на меня, желая убедиться, что я слышу звонок.
— Это я, — сказал Глазков, и я едва не выругалась, плюхнулась в кресло и закрыла глаза, с трудом произнеся:
— Слушаю.
— Мадемуазель, снимаю шляпу и все такое… — дурашливо начал он. — Короче, труп в мешке — в самом деле Ковтун. А мы-то думали, он где-то на солнышке греется. Не повезло мужику. От Паши тебе большой привет.
— Я просила узнать о родственниках Анжелики Кураевой, — сказала я.
— Приятно, что ты не стала сыпать соль на мои многочисленные раны, хвастать своей интуицией и…
— Я про родственников спросила, — нетерпеливо перебила я.
— Паша лично этим занимался из большого уважения к твоим заслугам перед следствием. Уже все сбросил тебе на почту.
— Спасибо. Передай Паше: трупов должно быть четыре. Если на пепелище двадцать третьего дома их не нашли, значит, он успел их перепрятать, причем куда лучше, чем эти два. Емельянов не исчез, а Бережной не сбежал, они оба, скорее всего, убиты. И это напрямую связано с похищением Анжелики Кураевой. Надо поднимать то старое дело, тем более что убийца девушки так и не был найден.
— Всенепременно, товарищ командир. Задание поняли, побежали выполнять.
— Тимка, я серьезно.
— Я тоже, — хмыкнул он и отключился.
— Сосед звонил?
Валька поднялся с дивана и направился ко мне.
— Труп в мешке — Ковтун, — сообщила я и стала проверять почту.
К письму Глазков прикрепил два файла, довольно объемных. Валька устроился рядом со мной, но я все равно предпочла читать вслух. Итак, у Анжелики был брат. Ее мать вторично вышла замуж, за Николая Федотова, и родила сына. Федотов Денис Николаевич был моложе Анжелики на семь лет. Когда ему исполнилось одиннадцать, а Анжелике, соответственно, восемнадцать, их мать умерла. Парня воспитывала бабушка по отцовской линии, а Анжелика предпочла жить самостоятельно. К тому моменту она уже училась на втором курсе института в нашем городе. За несколько месяцев до похищения Денис переехал сюда, устроился работать экспедитором. Следователи, скорее всего, подозревали, что он мог быть причастен к похищению сестры. Характеристика у парня так себе, и от денег он бы точно не отказался. Но у него стопроцентное алиби. Тремя днями раньше в ночном клубе «Респект» произошла драка, в которой приняли участие четырнадцать человек, среди них — Денис Федотов. В момент похищения он по решению суда отбывал наказание — пресловутые пятнадцать суток.
О наследстве не сказано ни слова, похоже, его попросту не было. И если заподозрить Дениса в похищении вполне логично (можно организовать похищение, но самому в нем не участвовать и обзавестись надежным алиби, а богатый сожитель сестры деньги, скорее всего, отвалит), то от смерти сестры он ничего не выигрывал. Скорее терял. К тому же, судя по его характеристике, вряд ли на все эти хитрости у него хватило бы ума… Именно это я и сказала, закончив чтение. Валька пожал плечами, то ли соглашаясь со мной, то ли просто не желая это обсуждать.