— Странно, — сказала я, а Валька вновь пожал плечами, на этот раз решив добавить:
— Бывает.
Я испытала разочарование — не от Валькиного «бывает», разумеется, а оттого, что, судя по всему, оказалась в тупике. Если и был наследник, то его давно нет. Чего ж тогда Дорин занервничал, лишь только о нем зашла речь? Или мне все это попросту показалось?
— Может, несчастный случай вовсе не был несчастным случаем, — произнес Валька точно в ответ на мои мысли. — Тут сказано, у них еще тетка была, Ковальчук Вера Григорьевна. И адрес есть.
В самом деле, на приписку я поначалу внимания не обратила.
— Надеюсь, Вера Григорьевна жива-здорова и не откажется с нами поговорить, — добавил он.
К домашнему адресу прилагался номер телефона. Я решила для начала позвонить и так разволновалась, что едва не начала заикаться, когда приятный женский голос произнес:
— Слушаю вас.
— Вера Григорьевна? — Я глубоко вздохнула и продолжила: — Извините, что беспокою. Меня зовут Валентина. Мы с подругой проводим журналистское расследование. И так вышло, что оно напрямую касается вашей племянницы Анжелики Кураевой. Я понимаю, прошло очень много времени, но, может быть, вы согласитесь встретиться и поговорить со мной?
— О чем поговорить? — вроде бы растерялась она.
— О людях, которые были близки к Анжелике, а через три года после ее гибели исчезли.
— Вы кого имеете в виду?
— Ее подругу Эмму и охранника по фамилии Емельянов.
— Петю?
Выходит, охранника она знала, что вселяло надежду, о делах своей племянницы Вера Григорьевна была осведомлена.
— Да.
— И что? Что с ними произошло?
— Давайте встретимся, и я вам все подробно расскажу.
— Хорошо, — после некоторой заминки согласилась она. — А кто вам дал мой телефон?
— Я журналист, и у меня есть связи в полиции.
— Хорошо, — повторила она. — Можете приезжать прямо сейчас. — И продиктовала адрес.
— Тетка недоверчивая, — усмехнулся Валька, когда я закончила разговор. — Пожалуй, будет лучше, если ты к ней одна пойдешь, а я подожду в машине.
Надо сказать, после звонка Глазкова черные мысли ненадолго меня покинули, но тут вновь вернулись. Хотя Валька, безусловно, прав, увидев со мной мужчину, Вера Григорьевна, чего доброго, меня в квартиру не пустит.
— Тебе необязательно ехать со мной, — заметила я.
— Обязательно, — отрезал Валька.
Он подхватил сумку, сердце у меня, что называется, екнуло — вдруг поймет, что я в ней копалась? Но Валька сунул ее под мышку, и мы покинули квартиру.
Я садилась в «Рендж Ровер», когда обратила внимание на машину, припаркованную чуть дальше по улице. Красный «Лексус». Отсюда не разобрать, на месте водитель или нет.
Валька завел машину, мы тронулись с места, а вслед за нами и «Лексус». Значит, водитель все-таки находился в машине. Но была ли это блондинка? Я таращилась в зеркало, однако ответить на этот вопрос так и не смогла. «Лексус» держался на почтительном расстоянии, так что даже не понять, за нами он следует или просто движется в том же направлении. Я размышляла, стоит ли сказать об этом Вальке. Учитывая вчерашнее нападение, стоит. А если у меня просто некстати воображение разыгралось? Я ведь даже не уверена, что «Лексус» тот самый. Да и блондинка в роли злодейки — как-то это несерьезно.
В общем, я молчала, поглядывая в зеркало, и не заметила, как мы подъехали к типовой пятиэтажке в Южном районе. Именно здесь жила Вера Григорьевна. Валька свернул во двор, и «Лексус» я из виду потеряла, за нами он точно не последовал.
Валька нашел место для парковки, и я отправилась к подъезду, набрала номер на домофоне и стала ждать. Открыли мне незамедлительно, и, поднявшись на третий этаж, я увидела женщину лет шестидесяти, высокую, с аккуратной прической, в темно-сером платье с белым воротником. Оно было похоже на школьную форму, наверное, поэтому я подумала, что она учительница. Серые глаза смотрели с едва заметной усмешкой. Я вдруг поняла: врать ей не стоит, если я хочу заручиться ее доверием. Она достаточно умна и проницательна, чтобы очень быстро мои хитрости раскусить.
— Проходите… Валентина? Я правильно запомнила?
Я с улыбкой кивнула и вслед за хозяйкой вошла в гостиную, небольшую и сплошь заставленную книжными шкафами. Стопки книг на журнальном столе, на тумбочке с допотопным телевизором и даже на полу.
— Присаживайтесь, — предложила Вера Григорьевна и, опустившись в кресло, сложила на коленях руки. — Рассказывайте, кто вы и почему заинтересовались гибелью Анжелики.
И я коротко рассказала о том, как дошла до жизни такой. Вера Григорьевна выслушала очень внимательно, ни разу не перебив, и покачала головой.
— Да-а-а…
Понимать это можно было как угодно, и я забеспокоилась.
— Невероятная история, — улыбнувшись краешками губ, продолжила она. — Но я вам верю. Вы это совершенно точно не выдумали. Хотя, вполне возможно, убеждены в том, чего нет в действительности.
— Например?
— Например, в той самой связи между событиями.
— Вот я и пытаюсь доказать, то есть эту самую связь нащупать.
— Что ж, давайте попробуем.
— Тогда расскажите о вашей племяннице.
— Мы не родственники, — вновь улыбнулась она. — Я была школьной подругой ее матери. Мы дружили с первого класса, потом я вышла замуж, уехала, но мы все равно остались лучшими подругами. Когда в автокатастрофе погиб мой муж… В общем, если бы не Соня, мать Анжелики, я бы, наверное, кончила плохо… Она забрала меня к себе и полгода нянчилась со мной, точно с малым ребенком. Хотя самой было нелегко. Софья как раз развелась с мужем, одна дочку воспитывала. Потом я вернулась к себе, а она вскоре вышла замуж во второй раз. С моей точки зрения, это было ошибкой. Он совершенно ей не подходил. Знаете, чувство одиночества иногда толкает людей на заведомую глупость.
— Он пил? — спросила я, видя, что продолжать она не спешит.
— И пил, и даже бил ее. Он отбывал срок за драку, кажется. Был совершенно несдержанным человеком. И в трезвом виде мог накричать, обругать, а уж пьяный… Не знаю, почему она все это терпела. Я, конечно, пыталась помочь, звала ее к себе, но… Софья родила ему ребенка. Мальчика. Детям тоже от него доставалось. Анжелика зачастую жила по несколько дней у своего родного отца. У него уже была другая семья, ей там были не особо рады. А потом отец скоропостижно скончался. Поэтому, когда Анжелика окончила школу, я настояла, чтобы она поступала в наш университет и жила у меня. Я не могла спасти подругу, но хотя бы имела возможность избавить от всего этого ужаса ребенка. Через год случилось несчастье. Муж толкнул Софью, она упала и сломала ногу. Наложили гипс. Конечно, она сказала, что просто поскользнулась. Из больницы поспешила домой, к сыну. А ночью умерла. Тромб.
— Брат Анжелики остался с отцом?
— Отца вскоре опять посадили. Денис жил с бабушкой, с его матерью.
— Какие у Анжелики были отношения с братом?
Вера пожала плечами: