— А он как к ней относился?
— Потребительски. В восемнадцать лет у него возникли неприятности. Судя по всему, кончилось бы все скверно, останься он в Воронеже. И он явился сюда, к сестре.
— Она помогла?
— Разумеется. Но появление здесь брата ее отнюдь не радовало. Он элементарно вести себя не умел по-человечески. Матерщина, крики по малейшему поводу. А ее круг общения к тому моменту был совсем другим. Она из всей этой грязи не для того выбиралась, чтобы вновь там оказаться благодаря брату. А так бы и было, позволь она ему войти в ее жизнь.
— Она скрывала его от своих друзей?
— По-моему, это было очень разумно. Помогла ему устроиться экспедитором. Сказала, что он бывший сосед. А ему молчать велела.
— Он молчал?
— Думаю, да. Зато денег то и дело просил. Анжелика помогала ему, сняла комнату в общежитии, но он быстро съехал оттуда, нашел себе подружку. Я советовала ей не вмешиваться в жизнь брата. Ему бы она все равно не помогла, а себе бы навредила совершенно точно.
— Когда Анжелику похитили, у вас не возникла мысль, что брат может быть к этому причастен?
— Конечно. Я тут же рассказала о нем полиции.
— И Ковтуну тоже рассказали?
— Нет. Я надеялась, что все обойдется. А там как Анжелика решит. Если можно не говорить жениху о брате, то лучше пусть и не узнает. Кому нужна такая родня, сами подумайте?
— У Дениса было алиби?
— Да. Он оказался за решеткой за несколько дней до похищения. Анжелика знала об этом, но мне не сообщила. Не хотела расстраивать. Чего ждать от парня, который рос с таким отцом?
— Он был на похоронах?
— Да, его отпустили.
— Значит, все-таки Ковтун знал, что у Анжелики есть брат?
— Не помню, чтобы они знакомились. Ковтун был совершенно подавлен. Он и ко мне не подошел ни разу, а на Дениса попросту внимания не обратил.
— Денис был единственным наследником Анжелики? — спросила я.
— Ну да, только наследовать было нечего.
— Вы уверены? У нее была хорошая работа…
— Была. Зарплата не такая уж большая. Она помогала брату. И мне помогала. Я как раз заболела, нужны были дорогостоящие лекарства. Я отказывалась от денег, но она и слушать ничего не хотела. Все обсудила с врачом, покупала лекарства и приносила мне. Я была ей очень благодарна. Очень. Квартиры у девочки не было, машину она как раз собиралась менять. У них были большие планы, у Анжелики и ее мужа… — понизив голос, сказала Вера Григорьевна. — И вдруг… Несчастья ходили по пятам за этим ребенком. Погибнуть такой молодой, накануне свадьбы… Это чудовищно…
— Значит, смерть сестры была Денису невыгодна? — не желая смириться с очевидным, повторила я.
— По-моему, он потерял больше, чем мог бы получить. Она прятала его от своих друзей, потому что стыдилась, но всегда была готова помочь. Понимаете? Наверное, какие-то деньги она оставила… — нерешительно произнесла Вера Григорьевна. — После похорон я его больше не видела. Может, это неправильно. Наверное, я должна была попытаться что-то сделать для него… Ведь Денис — сын моей подруги. Но… мою подругу он ничем не напоминал, зато был точной копией своего папаши. Тупой, наглый, из тех, кому все должны, понимаете? Он ни разу мне не звонил. И я тоже. Теперь чувствую себя виноватой. Хотя что я могла бы изменить? Я опять оправдываюсь…
— Вы имеете в виду гибель Дениса? — спросила я.
— Конечно. Мне сообщила его подруга… Все-таки это чудовищно: сначала Анжелика, потом и Денис. Не буду врать, что его гибель была для меня таким же ударом, как убийство Анжелики или смерть их матери. Но… Несправедливо, когда уходят молодые. Хотя кто-то может сказать: Денис сам это заслужил. Не берусь судить.
— Вам известно, как он погиб?
— Только то, что я услышала от его девицы. Последнее время он не работал, у него появились какие-то подозрительные друзья. Денис отправился с ними отдыхать на речку — то ли рыбачить, то ли просто выпить. Пошел купаться и утонул. Дружки это даже не сразу заметили. В общем, его вещи остались на берегу, тело нашли на следующий день. Его девица, кстати, тоже вскоре погибла. Примерно через месяц. Она охотно пила вместе с ним, а после похорон и вовсе ударилась в запой. Ее сбила машина, прямо возле дома. Ужасно.
— О ее смерти вы от кого узнали?
— Мне звонила ее подруга. Сожительницу Дениса, насколько я помню, звали Настя. Подруга позвонила и рассказала о ее гибели и дате похорон. Но на похороны я не пошла. Знаете, из-за всех этих смертей мне было не по себе. К тому же к Насте, по сути, я не имела никакого отношения. Мы виделись всего один раз на похоронах Дениса. И она произвела отталкивающее впечатление. О покойниках плохо не говорят, но… В общем, я решила себя избавить от лишних нервов, тем более что подруга, которая звонила, казалось, была не в себе. Утверждала, что Настю убили. Так же, как и Дениса. Предлагала мне пойти в полицию. Еще раз слушать ее россказни я была не в силах. В общем, не пошла.
— Я правильно поняла: по мнению подруги, и Дениса, и его девушку убили? А причина?
— Понятия не имею, ничего из того абсурдного разговора я не помню. Объяснения были путаными, а девица, скорее всего, нетрезвая.
— Ее имя вы, случайно, не запомнили?
— Сомневаюсь, что помнила бы его столько времени. Анжелика погибла девять лет назад, через год погиб Денис, значит, тогда она и звонила… — Вера Григорьевна внимательно посмотрела на меня и, поднимаясь, продолжила: — Когда она звонила, я еще не знала, пойду я на Настины похороны или нет. И записала номер мобильного, на всякий случай.
Вера Григорьевна подошла к шкафу, достала из ящика толстый органайзер, вернулась на прежнее место и начала его перелистывать с первой страницы.
— Вот, — сказала удовлетворенно. — Екатерина Малышева. И номер.
Я быстро внесла его в свой мобильный, машинально отметив, что органайзер заполнен лишь наполовину. Не слишком много контактов за восемь лет.
— Спасибо вам, — убирая мобильный, сказала я. — У Анжелики до встречи с Ковтуном были отношения еще с одним мужчиной. Его тоже подозревали в похищении…
— Вы кого имеете в виду? — перебила Вера Григорьевна. — Сашу? Александра Бережного?
— Вы были знакомы?
— Конечно. Познакомились на дне рождения Анжелики. Тогда они только начали встречаться. Вся эта болтовня о его причастности — просто чушь. Зачем ему было похищать Анжелику? Про убийство я просто говорить не хочу. Саша не убийца, это совершенно очевидно.
— Говорили, что он ревновал ее и хотел отомстить.
— Отомстить? Кому и за что? Если у кого-то и был повод предъявлять претензии, так это у Анжелики. Хотя с самого начала было ясно: их союз обречен.
— Почему? — спросила я, Вера Григорьевна усмехнулась.
— Вы просто не знали Сашу… Он был… идеалом мужчины, как бы пафосно это ни звучало. Глаза, улыбка… Их бы с лихвой хватило, чтобы свести женщину с ума. Он был умен, с большим чувством юмора, легкий в общении, при этом ответственный, заботливый. Он умел ставить цели и их добиваться. И он был богат. Свои деньги заработал сам, что совсем немаловажно. Он никогда не опустился бы до того, чтобы получить деньги шантажом и похищением. Это просто невозможно.
— Вы симпатизировали ему? — улыбнулась я.
— Конечно. Хотя мне было очень жаль Анжелику. Я бы предпочла, чтобы они никогда не встречались.
— Почему?
— Это очевидно, — пожала плечами Вера. — Они мало подходили друг другу, он был слишком хорош, если хотите. Анжелика, по сути, была скромной девочкой, не слишком умной и даже не слишком красивой. Вполне обыкновенной. Она вряд ли бы выиграла конкурс «Мисс город», если бы Саша сам его не затеял. Она это знала. И знала, что их разрыв — вопрос времени. Знаете, когда у мужчины легкий характер, с ним невозможно ссориться. И очень трудно на него сердиться.