- Роджетт Уитмор?
- Нет, думаю, она стоит на ступень выше. С ней я тоже еще не говорил. Но поговорю.
- Попробуйте также пообщаться с Ричардом Осгудом или Джорджем Футменом, - посоветовал я. - Они оба смогут связать вас с Дивоуром или его адвокатом.
- Я все равно хочу переговорить с этой Уитмор. Такие мужчины, как Дивоур, с возрастом все больше доверяют своим личным помощникам, и, возможно, именно она может уговорить его дать задний ход. Она же может доставить нам массу неприятностей. Потому что в ее силах убедить его продолжить борьбу. То ли она уверена в его победе, то ли ей хочется поприсутствовать при жаркой драчке. Опять же, она может выйти за него замуж.
- Замуж? За него?
- Почему нет? Он может подписать с ней брачный контракт, ограничивающий ее права на наследство, причем мне не удастся добиться его представления в суд, точно так же, как и его адвокатам не узнать через суд, кто нанял адвоката Мэтти, и это повысит его шансы.
- Джон, я видел эту женщину. Ей под семьдесят, а то и больше.
- Но она - потенциальный женский игрок в деле об опеке над маленькой девочкой и может стать промежуточным звеном между Дивоуром и женатыми геями. Мы должны помнить об этом.
- Хорошо. - Я вновь взглянул на дверь кабинета, но желание работать уже поубавилось. Бывают моменты, когда надо закругляться, хочешь ты этого или нет. Такой момент для меня уже наступил. Может, вечером…
- Адвоката, которого я вам нашел, зовут Ромео Биссонетт. - Он помолчал. - Неужели это его настоящее имя?
- Он из Льюистона?
- Да, а как вы узнали?
- Потому что в Мэне, а особенно в Льюистоне, детей так называют. Я должен с ним встретиться? - Встречаться с Ромео мне не хотелось. До Льюистона пятьдесят миль двухполосного шоссе, которые придется ползти между кемперами и “Виннебаго” <разновидности домов на колесах.>. А я бы предпочел искупаться и вздремнуть. Только безо всяких сновидений.
- В этом нет нужды. Позвоните ему, обменяйтесь парой слов. Он - предохранительная сетка, не более того. Подаст протест, если в своих вопросах Дарджин обойдет инцидент, имевший место Четвертого июля. Об инциденте говорите правду, всю правду и ничего кроме правды. Это понятно?
- Да.
- Переговорите с ним заранее, а встретитесь уже в пятницу в.., подождите.., это где-то здесь… - Вновь зашелестели страницы записной книжки. - Встретитесь с ним в закусочной на Сто двадцатом шоссе в четверть десятого. Выпьете кофе. Познакомитесь поближе, может, поспорите насчет того, кому оплачивать чек. Я же хочу как можно больше времени провести с Мэтти. Нам, возможно, потребуется частный детектив.
- Мне нравится ход ваших мыслей.
- Само собой. Счета я буду посылать Голдэкру, он - вашему агенту, а ваш агент…
- Нет, - остановил я его. - Пусть Пэлдэкр посылает сюда мне. Гарольд - еврейская мамаша. И сколько мне это будет стоить?
- Минимум семьдесят пять тысяч долларов, - без запинки ответил Сторроу. Не слышалось в голосе и извиняющихся ноток.
- Не говорите Мэтти.
- Хорошо. Вы уже почувствовали, что живете, Майк?
- Между прочим, да, - подумав, ответил я.
- За семьдесят пять тысяч долларов и должны были почувствовать.
Мы распрощались. Я положил трубку на рычаг и подумал о том, что за последние пять дней пережил больше, чем за четыре последних года.
***
Телефон больше не звонил, и мне удалось добраться до стола, но я уже точно знал, что с работой на сегодня все. Сел за машинку, пару раз нажал клавишу RETURN и начал писать план следующей страницы в нижней части той, над которой работал, когда звонок оторвал меня от дела. До чего же мерзопакостное изобретение этот телефон, как мало хороших вестей получаем мы с его помощью. Сегодня, однако, исключение из общего правила, с улыбкой подумал я. Я работал. Работал! Часть моего сознания наслаждалась тем, что я сидел за столом, дышалось мне легко, сердце билось ровно, будущее, во всяком случае, профессиональное, казалось безоблачным. Я написал:
(СЛЕД. : Дрейк - Рейфорду. Останавливается у лотка с овощами, чтобы поговорить с парнем, который стоит за лотком, старый знакомец, ему нужно колоритное имя. Соломенная шляпа. Футболка с кем-то из Диснейленда. Говорят они о Шеклефорде.)
Я вытащил страницу из каретки, положил ее поверх уже отпечатанных и дописал ручкой:
Позвонить Теду Розенкрайфу насчет Рейфорда.
Розенкрайф, отслуживший свое моряк, жил в Дерри. Я пользовался его услугами при подборе материала для нескольких книг. Для одной он предоставил мне описание процесса изготовления бумаги, для второй - сведения о миграции некоторых перелетных птиц, для третьей - особенности архитектуры погребальных комнат пирамид. Мне всегда требовались “основные сведения”, а не “полный объем информации”. Свои произведения л предпочитал не перегружать конкретикой. Стиль Артура Хейли не по мне. Такие книги я и читать не могу, не то что писать. “Основные сведения” позволяли мне оживлять фон повествования. Рози это знал, и мы отлично сработались.
На этот раз мне хотелось получить основные сведения о флоридской тюрьме Рейфорда, особенно о той ее части, где приводились в исполнение смертные приговоры. Интересовала меня и психология серийных убийц. Я подумал, что Рози будет рад моему звонку.., точно так же, как радовался ему я.
Я взял со стола восемь напечатанных через два интервала страниц и скоренько проглядел каждую, не переставая удивляться их существованию. Неужели они действительно вышли из-под моей руки?
Содержание мне понравилось. Все четыре года писательского воздержания ко мне продолжали приходить идеи, тут никакого психологического барьера не возникало. Одна мне приглянулась особенно, именно на основе таких и пишутся бестселлеры, но только тогда я лишился способности писать. Еще с десяток идей попадало в категорию “очень неплохие”. Некоторые, появившись, тут же начинали разрастаться, словно волшебное зернышко Джека. Но в большинстве своем они сверкали, как падающие звездочки, возникая, когда я вел автомобиль, гулял или вечером лежал в кровати, ожидая, когда сон смежит мне веки А потом пропадали вовсе или таки превращались в романы.
Именно из такой “звездочки” родился “Мужчина в красной рубашке”. Как-то раз я увидел мужчину в ярко-красной рубашке, который мыл витрину универмага “Джей-Си Пенни” в Дерри, еще до того, как “Пенни” перебазировался в торговый центр. Молодой человек и девушка прошли под лестницей… Как известно, это очень плохая примета. Впрочем, эти двое не знали, где они шли: держались за руки, смотрели друг другу в глаза, двое влюбленных, забывших о существовании окружающего мира. Высокий молодой человек головой едва не задел ног мойщика. Если б задел, тот точно свалился бы с лестницы.
Этот эпизод уместился в пять секунд. А вот “Мужчину в красной рубашке” я писал пять месяцев. Хотя на самом деле на создание книги ушло мгновение. В реальном мире голова молодого человека и ноги мойщика разминулись, я же представил себе, что будет при их соприкосновении. А написать книгу - дело техники.
Идея, которую я начал разрабатывать, не входила в число Действительно Великих Идей Майка (голос Джо настаивал на прописной букве в начале каждого слова), однако могла считаться звездочкой. Не имела они никакого отношения и к моим прежним готическим изыскам (на этот раз меня не могли бы назвать Ви-Си Эндрюс с членом). Однако добротность замысла не вызывала сомнений, отсюда и плодотворная утренняя работа.
Главного злодея звали Энди Дрейк. Частный детектив с Ки-Ларго. Сорока лет, разведенный, отец трехлетней дочери. Знакомство с ним происходило в Ки-Уэст, в доме Реджины Уайтинг. У миссис Уайтинг тоже была дочка, только пятилетняя. Мужем миссис Уайтинг был очень богатый владелец строительной фирмы, который понятия не имел о том, что стало известно Энди Дрейку: до 1992 года Реджину Тейлор Уайтинг звали Тиффани Тейлор и она работала в Майами девушкой по вызовам, причем высшего разряда.
Все это я напечатал до первого телефонного звонка. Но я уже знал, что за этим последует, поэтому в ближайшие несколько дней меня ждала рутинная работа, при условии, что я не лишусь чудесным образом вернувшейся ко мне способности писать книги.
Однажды, когда Карен Уайтинг было три года, зазвонил телефон. Мама и дочка в это время сидели в маленьком бассейне во внутреннем дворике. Реджина сначала хотела попросить слугу ответить на звонок, но потом решила взять трубку сама: мужчина, который работал у них постоянно, свалился с гриппом, а обращаться к тому, что прислали на замену, она сочла неудобным. Наказав дочери сидеть, не шевелясь, Реджина выпрыгнула из бассейна, чтобы снять телефонную трубку. Карен подняла руку - отгородиться от волны, поднятой матерью - и при этом выронила куклу, которую мыла. Наклонилась, чтобы поднять ее со дна, и тут ее волосы втянуло в трубу, по которой мощный насос откачивал воду, обеспечивая циркуляцию (статья о подобном фатальном инциденте, прочитанная мною два или три года тому назад, как раз и стала отправной точкой сюжета).
Именно слуга, человек без имени, в рубашке цвета хаки, присланный на два-три дня, увидел, что произошло, и бросился к бассейну прыгнул в воду и вытащил ребенка. Часть волос и кусок кожи так и остались на дне. Он сделал девочке искусственное дыхание, и она задышала вновь (мне не терпелось написать этот колоритный, вибрирующий от эмоций эпизод). Потом он отказывается от всех предложений о компенсации, которые как из рога изобилия сыплются изо рта потрясенной, чуть ли не бьющейся в истерике мамаши. Но в конце концов оставляет ей свой адрес, чтобы его смог поблагодарить и ее муж. Как выясняется, и адрес, и имя с фамилией, Джон Сэнборн, оказываются фальшивыми.
Двумя годами позже добропорядочная жена, которая в прошлом вела совсем другую жизнь, видит фотографию мужчины, спасшего ее ребенка, на первой полосе майамской газеты. В статье указано, что его зовут Джон Шеклефорд и он арестован за изнасилование девятилетней девочки. Более того, он подозревается в совершении чуть ли не сорока других убийств, в основном детей. “Вы поймали Бейсболиста? - выкрикнет один из репортеров на пресс-конференции. - Вы поймали Бейсболиста?”
- Что ж, - сказал я себе, спускаясь вниз, - полиция ответит, что сомнений в этом нет.
В этот день слишком много катеров бороздило поверхность озера, так что от купания нагишом пришлось отказаться. Я надел плавки, перебросил полотенце через плечо и пошел вниз по лестнице-тропе, той самой, что в моем сне освещалась бумажными фонариками. Чтобы смыть пот ночных кошмаров и неожиданных утренних трудов.
“Сару-Хохотушку” отделяют от озера тридцать три ступеньки-шпалы. Четыре или пять остались позади, когда до меня наконец-то дошло, что случилось. Губы у меня задрожали. Деревья, вода, небо - все расплылись перед глазами. Из горла вырвался сдавленный стон. Колени подогнулись, я плюхнулся на шпалу-ступеньку. На какое-то мгновение мне показалось, что все уже позади, ложная тревога, но слезы покатились градом. Я ухватил зубами край полотенца, чтобы не рыдать в голос. Боялся, что меня услышат на каком-нибудь катере и подумают, что кого-то убили.
Я оплакивал бесцельно прожитые годы - годы без Джо, без друзей, без работы. Я плакал из благодарности - я вновь обрел возможность работать. Разумеется, полной уверенности у меня не было и быть не могло - восемь страниц ничего не доказывали, но я все-таки склонялся к мысли, что худшее позади. И я плакал из страха, как плачем мы все, попав в ужасную передрягу и выйдя из нее живыми. Я плакал, потому что внезапно понял: со дня смерти Джо я шагал по белой линии, прочерченной посреди мостовой и разделяющей встречные полосы движения. И каким-то чудом меня перенесли в безопасное место. Я и представить себе не мог, кому я обязан своим спасением, но вот это как раз волновало меня в последнюю очередь - ответ на этот вопрос я мог поискать и в другой день.
Я выплакал все, что мог. А потом спустился к озеру и поплыл. Вода быстро охладила мое разгоряченное тело: я словно заново родился.
Глава 15
- Назовите ваше имя и фамилию для внесения в протокол.