- Он сказал, что должен возвращаться в Льюистон. Попросил передать его извинения.
- Может и хорошо, что вначале мы не собираемся толпой. - Он откусил кусочек сандвича и в удивлении посмотрел на меня:
- Вкусно, однако. Расскажите нам, как прошел допрос.
Я рассказывал, а они ели. Закончив свой рассказ, я тоже взялся за сандвич. Действительно вкусно, пусть и не слишком полезно для здоровья.
- Очень интересно, - покивал Джон. - Действительно, очень интересно. - Он достал из пакета сырную палочку, разломил и в притворном ужасе уставился на белую сердцевину. - Здесь люди это едят?
- В Нью-Йорке люди едят рыбьи воздушные пузыри, - ответил я. - Сырыми.
- Есть и такое. - Он макнул сырную палочку в пластиковую баночку с соусом для спагетти, и съел.
- Ну что?
- Неплохо. Лучше бы, конечно, их разогреть. Да, тут я не мог с ним не согласиться. Горячая сырная палочки куда как вкуснее холодной.
- Если у Дарджина была магнитофонная запись, почему он не дал ее прослушать? - спросила Мэтти. - Я не понимаю.
Джон вытянул руки, сцепил их, похрустел пальцами, отечески посмотрел на Мэтти:
- Точного ответа мы никогда не узнаем. Сторроу полагал, что Дивоур откажется от иска. Убежденность в этом читалась в каждом его движении, во всех интонациях. Такой настрой внушал определенные надежды, но мне не хотелось бы, чтобы его эйфория захватила и Мэтти. Пусть Сторроу выглядит моложе своих лет и, возможно, лишь играет роль простака (на что я очень надеялся), но все-таки он еще слишком молод. Опять же, ни он, ни Мэтти не знали истории о снегокате Скутера Ларриби. И оба они не видели лица Билла Дина, когда тот эту историю рассказывал.
- Хотите услышать мои предположения?
- Безусловно.
Джон положил сандвич на бумажную тарелку, вытер пальцы и тут же начал их загибать.
- Во-первых, звонил он. А записанные на магнитофонную ленту разговоры в такой ситуации имеют весьма сомнительную ценность. Во-вторых, этот разговор выставляет его далеко не в лучшем свете, так?
- Так.
- И в-третьих, ваша ложь бросает тень исключительно на вас, Майк, но отнюдь не на Мэтти. Между прочим, мне очень понравился этот эпизод с пеной, которую Мэтти гнала Кире в лицо. Если это все, что есть у них за душой, они могут прямо сейчас выбрасывать белый флаг. И последнее - я, кстати, думаю, что именно здесь зарыта собака, - Дивоур скорее всего страдает болезнью Никсона.
- Болезнью Никсона? - переспросила Мэтти.
- Пленка, оказавшаяся у Дарджина, далеко не единственная. И ваш свекор боится, что мы можем затребовать все имеющиеся пленки, записанные специальной аппаратурой в “Уэррингтоне”, если он воспользуется хотя бы одной из них. А я их затребую, можете не сомневаться.
На лице Мэтти отразилось недоумение.
- А что на них может быть? И потом, если эти пленки можно использовать против него, почему он их не уничтожит?
- Наверное, не может, - ответил я. - Они нужны ему для чего-то еще.
- Это не важно, - вмешался Джон. - А вот то, что Дарджин блефовал, очень даже важно. - Ребром ладони он ударил по столу - Я думаю, он откажется от иска. Я в этом почти уверен.
- Рассчитывать на это еще нет оснований, - возразил я, но по сияющему лицу Мэтти понял, что она склонна верить нашему адвокату - Расскажите ему о том, что вы уже сделали, - попросила Мэри Джона, - а потом я поеду в библиотеку.
- Ас кем вы оставляете Киру, когда работаете? - полюбопытствовал я.
- С миссис Каллум. Она живет в двух милях от Уэсп-Хилл-роуд. А в июле Кира посещает Летнюю библейскую школу. Находится там с десяти до трех. Кире нравится. Она с удовольствием поет и слушает истории о Ное и Моисее. Потом автобус привозит девочку к Арлен, а в четверть девятого я забираю ее. - Она улыбнулась. - К тому времени она обычно засыпает на диване.
Последующие десять минут я слушал Джона. Он только занялся этим делом, но уже многое успел. -Частный детектив в Калифорнии собирал информацию о Роджере Дивоуре и Моррисе Риддинге (“собирать информацию”, разумеется, более пристойный термин, чем “вынюхивать”). Джона особенно интересовали отношения Роджера с отцом. Кроме того, он хотел как можно больше узнать о деятельности Макса Дивоура в Тэ-Эр. И уже получил от Ромео Биссонетта фамилию надежного местного частного детектива.
Рассказывая об этом, он пролистывал маленькую записную книжку, которую извлек из внутреннего кармана пиджака, а мне вспомнились его слова о той даме, что олицетворяет собой американское Правосудие, произнесенные им во время нашего телефонного разговора: , наденьте на нее наручники, залепите рот пластырем, изнасилуйте и вываляйте в грязи. Конечно, сильно сказано, применительно к тому, чем мы сейчас занимались, но все-таки мы показывали себя далеко не ангелами. Я представил себе бедного Роджера Дивоура, которого выдернули из дома и заставили пролететь три тысячи миль, чтобы отвечать перед судом на вопросы, касающиеся его сексуальной ориентации. И мне пришлось напомнить себе, что источник возможных неприятностей Роджера - его отец, а не Мэтти, не я и не Джон Сторроу - А как ваши успехи в организации встречи с Дивоуром или его адвокатом?
- Пока похвастаться нечем. Удочка заброшена, предложение на столе, шайба на льду, выбирайте любимую метафору.
- Мехи раздуты, - предложила Мэтти.
- Фигуры расставлены, - добавил я. Мы переглянулись и рассмеялись. Джон окинул нас скорбным взглядом, вздохнул и вновь принялся за сандвич.
- Вы действительно должны встречаться с ним в присутствии его адвоката?
- А вы хотели бы выиграть процесс, чтобы потом узнать, что Дивоур может вновь подать иск, основываясь на неэтичном поведении адвоката Мэри Дивоур?
- Давайте обойдемся без шуток! - воскликнула Мэтти.
- Я не шучу. Наша встреча должна проходить в присутствии его адвоката. Я не уверен, что в этот раз у меня что-то получится. Я до сих пор не видел этого старого пердуна, и, должен признать, сгораю от любопытства.
- Если уж вам так хочется посмотреть на него, приезжайте в следующий вторник, и вы найдете его рядом с площадкой для софтбола, - откликнулась Мэтти. - Он будет сидеть в суперсовременном кресле-каталке, смеяться, хлопать в ладоши и каждые пятнадцать минут прикладываться к кислородной маске.
- Идея недурна, - кивнул Джон. - На уикэнд я должен вернуться в Нью-Йорк, уеду, пообщавшись с Осгудом, а во вторник, может, и вернусь. Даже захвачу с собой бейсбольную перчатку. - Он начал собирать мусор, но Мэтти тут же перехватила инициативу.
- Никто не ел “Туинкиз”, - со вздохом отметила она.
- Возьмите их домой, угостите дочку, - предложил Джон.
- Никогда. Такого я ей есть не позволяю. Или вы тоже считаете меня плохой матерью?
Мы вновь переглянулись и дружно расхохотались.
***
Мэтти запарковала свой “скаут” на пустыре неподалеку от военного мемориала. В Касл-Роке поставили памятник солдату Первой мировой войны, и птицы полагали, что лучшего туалета, чем его похожая на блюдо для пирога каска, не сыскать. Рядом со “скаутом” стоял новенький “таурус” с наклейкой “Хертца” <Одна из крупнейших фирм по прокату автомобилей.> на лобовом стекле. Джон бросил брифкейс на заднее сидение.
- Если я смогу приехать во вторник, то позвоню вам, - сказал он Мэтти. - Если через Осгуда мне удастся договориться о встрече с вашим свекром, я тоже позвоню.
- Я куплю итальянские сандвичи, - пообещала Мэтти.
Он улыбнулся, затем взял нас за руки. Словно священник, который собирается обвенчать первую в своей жизни пару.
- Вы можете говорить по телефону, если возникнет необходимость, но всегда помните, что одна или обе линии могут прослушиваться. Если понадобится, встречайтесь в супермаркете. Майк, у вас может возникнуть необходимость заглянуть в библиотеку и взять какую-нибудь книгу.
- Только после того, как вы восстановите читательский билет. - Мэтти одарила меня теплой улыбкой.