Перстень шаха - читать онлайн бесплатно полную версию книги . Страница 15

   Бражникова вначале не поверила, что я и в их деревню уже смотался. Думала, что разыгрываю. О деньгах-то на сберкнижке можно и в Воронеже узнать. Пришлось процитировать ее мать. К примеру: «Дочка-то моя дюжа большой мастер, по тыще, а то и более зарабатывая... И в ково пошла такая, ума не приложу!.. Хрестовик-то пятистенковый на ее денежки возвела. Вот какая она у меня...» Ну, а когда я поведал, чем она занималась в Тбилиси и сколько денег получила от богатых грузин, для убедительности ввернув, что они хоть и грузины, а сердце-то человеческое, да и кому охота срам-то перед людьми нести, Бражникова поняла, что хитрить и запираться дальше бесполезно.

   Рассказала все как на духу. Милиция нужна была ей, чтобы нагнать на так называемых насильников, которых, как правило, сама же и завлекала, побольше страха. Чем больше они боялись огласки, тем больше платили денег. Таксу определяла в зависимости от обстоятельств: от тысячи рублей до двух тысяч и больше. Небедные грузины, к примеру, заплатили ей около двадцати тысяч рублей. Вот так-то.

   Работа оперативника требует навыка и опыта. Считал и считаю, что подозреваемого ни в коем случае нельзя унижать и тем более бить. Но порой приходится малость схитрить и обмануть, где-то принять неординарное, а может даже и чуточку авантюрное решение. Без этого, на мой взгляд, у опытных оперативников не обходится. Мозги должны работать и искать, искать выходы на разумные версии в самых порой запутанных ситуациях. Беседа с подозреваемыми должна вестись предметно и убедительно. Это моя точка зрения, и мне это в работе часто помогало. Взять хотя бы случай с той же Бражниковой: она ведь помогла мне раскрыть одну кражу. У нее был парень с их же деревни, с которым она дружила и считала своим женихом. Жил ее жених, будем так его называть, в общежитии на улице Любы Шевцовой, а работал каменщиком в строительной организации. Жених был тоже не промах и если где что-то плохо лежало, то своего не упускал. У жениха был друг, с которым они вместе работали и жили в одной комнате. Этот друг купил себе хорошую куртку, которая понравилась «жениху», и он решил ее украсть. Но как это сделать, чтобы никто не заметил и даже не подумал на него?

   Короче, «жених» обговорил все со своей «невестой» в некий воскресный день. И было так. Когда они с другом пошли бриться в бытовку, ему вдруг срочно потребовалось «заменить лезвие». Всего-то и отлучился на несколько минут, но за это время управился выбросить куртку в окно поджидавшей там Бражниковой. Та ее забрала, спрятала в камере хранения на вокзале, а потом продала. Бражникову я задержал сразу по ее приезду из Тбилиси, и она не была в курсе того, как раскручивалось дело по краже куртки. Подозрение на ее жениха было, но только подозрение -- не больше. Вот я и подумал: а не обошлось ли и тут без вездесущей Бражниковой? И -- попал в точку. Она подумала, что жених уже во всем сознался, и рассказала, в чем заключалось ее участие. Да что там куртка, если сама погорела на большом, уж тут-то, думала, комар носа не подточит. Но дотошный попался мент: во все дырки нос свой сунул, все разузнал. Ведь так было просто и денежно: себя кому хотела предлагала, даже рубля загодя ни с кого не просила, а потом в милицию заявляла и шорох с помощью той же милиции делала и страх на кого надо нагоняла. Кто бы мог подумать, что такое надежное дело и сорвется?

   Но думать теперь Бражниковой придется много. А я подготовил подробный рапорт и передал его в следствие. Был суд. Бражникову приговорили к пяти годам лишения свободы. Судья-женщина после вынесения приговора вздохнула:

-- Сколько работаю, но таких мошенниц-пройдох еще не встречала...

   Иракское золото

   Это произошло в начале 80-х годов теперь уже прошлого века. Встретил я как-то некоего Леонида Порфирьевича по фамилии Сборец. В нашем районе его знали и уважали как человека работящего, положительного и состоятельного. Долгое время Леонид Порфирьевич проработал в Ираке, а вернувшись оттуда, решил многие бытовые вопросы: купил себе автомашину «Волгу», построил гараж на улице Пешестрелецкой. Давно я его не видел, а встретившись, сразу и не узнал: всегда спокойный и добродушный, Сборец был сам не свой. Он знал, где я работаю, и рассказал пренеприятную историю, которая с ним приключилась.

   Около трех лет назад у него украли золотых изделий общим весом почти на два килограмма. О том, что из Ирака он привез золотишко, разговоры в народе ходили, но сколько и какого золота, никто, естественно, не знал. Теперь же он сам открыл мне эту тайну. Рассказал также, что раскрытием кражи долгое время занимались сотрудники управления уголовного розыска по Воронежской области: со своей бедой он сразу же обратился к начальнику этого управления Шапареву, которого хорошо знал. Но с момента кражи прошло уже немало лет, а преступление так и осталось нераскрытым. Мне показалось, что Леонид Порфирьевич рассказал мне обо всем не потому, что я работник милиции, а просто как знакомому человеку, поделился своим горем.

   Но как оперативника меня этот случай не мог не заинтересовать. Конечно же, я высказал ему чисто человеческое сочувствие, посожалел, что кража осталась нераскрытой, и проводил его до дома. А пока шли, узнал и некоторые подробности этого дела. Пропали разные золотые изделия: колечки, перстни, серьги, была даже золотая статуэточка царицы Нефертити. Получая в Ираке солидные деньги, Сборец свои сбережения вкладывал в эти изделия -- золото, считал он, есть золото, и его всегда можно с выгодой для себя продать. Семья Сборца состояла из четырех человек: он, жена, дочь и сын-школьник. Квартира -- трехкомнатная, для четверых вполне нормальная. Золото прятали в кладовке, и об этом знали трое: сам хозяин, его жена и дочь. Тринадцатилетнего сына Виктора в это дело не посвящали.

   Все шло спокойно, и никаких проблем с хранением ценностей не возникало. Но вот по городу прокатилась серия квартирных краж. Обворовывались квартиры, как правило, состоятельных семей, у которых водились большие деньги, имелись золотые украшения и другие ценности. Леонид Порфирьевич заволновался. Хотел он того или не хотел, но слух о том, что из Ирака приехал не с пустыми руками -- по народу ходил. Стал советоваться с женой: а не лучше ли перепрятать золото в гараж? Он уже и продумал, куда его поместить -- в забортированное колесо. Колеса у «Волги» были бескамерные, так что запрячет сверток под покрышку, насосом накачает, и будет колесо храниться как запаска. Жена в эти детали вникать не стала, мужу она во всем доверяла и с его доводами согласилась. Все вроде бы было по-умному продумано и сделано. Но как можно все наперед в жизни просчитать и предусмотреть? Вот и тут оказалось, что никак. Сынишке Виктору шел тринадцатый год. Мальчишка вроде бы и неплохой, но разбалованный и ему перед приятелями страсть как хотелось показать себя этаким крутым, чтобы ребятня ему не только позавидовала, но и зауважала. И решил Виктор покатать друзей на машине отца. Тот его азам вождения «Волги» понемногу учил, но одному ездить запрещал.

   Однако сын думал совсем по-другому: ключи от гаража и от машины он знал, где отец хранил, -- незаметно возьмет, а попозже, вечером, выгонит машину из гаража. Вот и покатаются. Автомобилей на улицах в вечернее время мало, и все будет нормально. Так он мыслил своими детскими мозгами, и, возможно, все действительно прошло бы нормально, но пацанов задержали два инспектора ГАИ Коминтерновского района. Машину отогнали к отделу и стали разбираться. Узнав, что Виктор угнал «Волгу» своего отца, они вызвали того в райотдел. Пока шло разбирательство, Виктор и его друзья сидели в комнате для задержанных. Приехавший в райотдел милиции Леонид Порфирьевич был рад, что машина не побита, а запаска на своем месте. Его больше всего волновало как раз это, а с перепуганным сыном разберется дома, без посторонних.

   Выслушав критические замечания работников Госавтоинспекции, Сборец посадил ребят в машину, развез по домам, а затем поехал в гараж. Спешил узнать -- все ли там на месте. Загнав «Волгу», первым делом размонтировал запаску. Размонтировал и... дыхание перехватило: свертка с золотыми изделиями в запасном колесе не было. Схватился за голову, сердце чуть из груди не выскочило, мысли в голове путались. Никак не хотел поверить, что так сберегаемые им драгоценности пропали. Взволнованно начал проверять все остальные колеса, думая, что, возможно, перепутал запаску с другим колесом, но и это ничего не дало. Домой приехал ни жив ни мертв. Рассказал все как есть жене и дочери. Те в слезы. Витьку шлепать не стал, но долго расспрашивал о том, сколько и где они катались и когда их задержали работники ГАИ. Подумал: а может, это они при проверке машины, в чем-то усомнившись, колесо размонтировали и забрали сверток с ценностями? Много ли нужно для этого времени? Но надо было принимать какое-то решение по поискам золота...

   Думал, волновался, сидевшие рядом жена и дети вместе с ним переживали. «Может, к гаишникам поехать и попросить, чтоб вернули? -- вздохнул. -- Но ведь, коли взяли, то уж точно не отдадут, откажутся. И что дальше?..» Опять расспрашивал сына о том, не заметил ли он в действиях гаишников чего-то необычного?

   Виктор пожимал плечами. Он уже не хныкал и на отца за то, что его отругал, нисколько не обижался. Каких-то других мыслей у Леонида Порфирьевича в голове не было. Дочь предложила обратиться в милицию. Жена ее поддержала. Тут же вспомнили, что их хороший знакомый Шапарев возглавляет управление областного уголовного розыска. Бедняга решил было позвонить ему и посоветоваться, как быть. Потом передумал: зачем звонить, лучше уж поехать на квартиру и поговорить без лишних свидетелей.

   А дальше все было так, как и обычно бывает: по факту кражи драгоценностей завели уголовное дело, и началась оперативно-розыскная работа. Длилась она долго. Подозревались в краже работники Госавтоинспекции.

   Предполагалось, что это они задержали пацанов, подогнали машину к отделу, устроили там тщательную проверку, полагая, что ребятишки где-то что-то обворовали, и неожиданно нашли в запаске сверток с драгоценностями. От такого неожиданно свалившегося богатства сами ошалели. Ясно, что говорить о ценной находке никому не стали и срочно вызвали владельца машины, дабы в дальнейшем не вызывать к себе никаких подозрений. Данная версия была основной, ее и старались доказать. Но как ни пытались расколоть работников ГАИ на предмет признания в совершении кражи, ничего не получилось. Свою вину те категорически отрицали.

   В конечном итоге, хотя и не было доказано, что именно они украли золото, инспекторов из органов внутренних дел уволили, а кража так и осталась нераскрытой. Надо ли говорить, как переживал все это время Леонид Порфирьевич? Клял себя на чем белый свет стоит. Ведь если бы сам не вздумал перезахоронить драгоценности в гараж, запрятав их в запасное колесо, то они были бы на месте, и жили бы все спокойно, без всяких проблем. Нет же, устроил на старости лет семье «райскую» жизнь. Да от такой житухи хоть в петлю лезь!..

   Узнав от Леонида Порфирьевича некоторые подробности случившегося, я и в самом деле крепко посочувствовал ему, а заодно задумался, чем же можно было бы помочь в раскрытии кражи иракского золота. В какой-то степени смущало то, что над данным делом долго работали оперативники из областного уголовного розыска. Но мысль заработала и уже не давала покоя. Я решил, не откладывая дела в долгий ящик, посоветоваться со своим руководством, рассказал о появившейся версии, ну а уж дополнительную нагрузку пообещал взять на себя лично. Согласие получил и, не афишируя, приступил к работе.

   Когда разговаривал с Леонидом Порфирьевичем, то как бы вскользь спросил о Викторе. Ведь что ни говори, а пропажа драгоценностей была обнаружена после угона им автомашины отца. Да, в то время ему шел только тринадцатый год, но проявлял-то себя он далеко не по-детски, так я мысленно рассуждал.

   Ответ Леонида Порфирьевича был явно не в пользу сына. «Ах,-- сказал он далеко не весело, -- этот дуралей продолжает чудить, нет-нет да и подбросит нам с женой какие-то неприятности». Помолчав, добавил, что из дома вещички приворовывает, машину опять угонял, с нехорошими дружками связался. «Ему уже семнадцать, а ума, сопляк, так и не набрался...»

   Ничего не стал я Сборцу говорить, а, придя на следующий день на работу, занялся просмотром личной картотеки. Это своего рода накопительная папка, состоит она из нескольких альбомов. В картотеку помещал все, что могло пригодиться в дальнейшей работе: фотографии и какая-то информация о правонарушителях, их клички и события из личной жизни; с кем общались, чем увлекались и многое другое, порой так необходимое в нашей розыскной работе. Сейчас мне важно было узнать, с кем Виктор дружил в период первого угона машины. Пришлось поковыряться не только в своей картотеке, но и сделать несколько звонков по телефону.

   И его дружков я все-таки вычислил. Одного пригласил для разговора, но он ничего толком не сказал. Другой тоже ничего интересного не поведал. А вот третий... Разговор завел с ним, казалось бы, совсем безобидный: где раньше проводил время, с кем общался, помнит ли, чем торговал когда-то в лесополосе у Южно-Моравской? Какие папиросы курили и что пили?..

   Собеседник разговорился. Когда речь зашла о папиросах, он вспомнил, что кое-кто из ребят покуривал дорогие сигареты «Мальборо». В их числе назвал и Виктора Сборца. Проговорился, что эти сигареты Виктор брал у одного парня, а однажды передал этому парню по кличке Нос что-то клевое всего лишь за четыре пачки «Мальборо». Отдал из-за страха, потому как боялся его. Нос пригрозил Виктору, что если он об этой сделке кому вякнет, то лоб ему расшибет.

   Беседа давно закончилась, а я все думал и думал над тем, что услышал. Тому парню по кличке Нос, о котором шел разговор, уже в те годы было около тридцати лет. Шепелев Александр милиции был хорошо известен, да и мои с ним жизненные пути-дороги не раз пересекались. Сложный человек. Был судим за спекуляцию, в «лесополосе» торговал заграничными джинсами, пластинками, кассетами, сигаретами, значками и много чем еще. Своим подельникам говорил, что товар ему доставляют из самой Америки... Ай да Витька «крутой», ай да сопляк! -- вон, оказывается, попал под чье влияние! У Сашки Шепелева уж точно не сорвешься, и свое он просто так никому не отдаст. Но как найти к нему подход? Да и времени уже столько пролетело. Может, он и золотишко-то подрасторговал? У спекулянтов такие вещички не залеживаются.

   К нему нужен какой-то особый подход, но какой?.. -- думал я.

   Для начала решил встретиться с Виктором и вызвал его по повестке в отдел милиции. Парня надо было взять на мушку: мол, золото, что он отдал Александру Шепелеву, с одного убийства. О золоте отца речи не должно быть. Это была моя выдумка, мое неординарное решение, своего рода, скажу так, авантюра! Ведь никакого убийства на самом деле не было, но я считал, что по-другому с Шепелевым ничего не получится. Если он золото до конца не разбазарил, то из-за убийства вернет и ничего себе не оставит. Ну а если что-то из драгоценностей продал, то и на этом можно ловко сыграть в мою пользу. Скажу, что поступила железная информация от одного покупателя, так что соображай. О многих покупателях говорить не стоит, а об одном можно. Оперативная смекался в нашей работе просто необходима. Настоящий сыщик -- это охотник... Но это уже на перспективу, а пока следовало поработать с Виктором. Удастся ли его переломить? Если обойтись без лишних слов, то разговор с Виктором получился, и он, хотя и не сразу, но согласился подтвердить то, о чем я его просил.

   Теперь до встречи с Носом мне еще предстояло немало продумать и над многим поработать. В общем, к встрече с Александром Шепелевым готовился основательно. Просматривая свою картотеку, нашел любопытную запись: «Спекулянт и мошенник Шепелев, кличка Нос, по своей натуре на «мокрое» дело не пойдет». И еще запись, чуть ниже: «Не любит глядеть на мертвецов». Я как раз на этом и хотел сыграть, да простит меня Шепелев.

   Итак, встреча. Шепелев заходит в кабинет, смотрит на меня и удивленно разводит руками:

   -- О, товарищ капитан, рад видеть!

   Я молча и совсем не радушно показал рукой на стул.

   -- Пока не капитан, а старший лейтенант, но если поможешь, то и капитаном стану, -- проворчал я, думая, как лучше построить с ним разговор.

   -- Так я что... Я завсегда рад помочь, если в силах, -- сразу переключился Шепелев на деловой тон, хотя и явно не понимая, в чем же потребуется его помощь. А я не спешу, мне это было выгодно, пусть покумекает, зачем позвал. Молчу, делаю озабоченное лицо.

   -- ...Вы же знаете, я насчет «мокрухи» ни-ни! Так, спекульну каким-нибудь ходовым товаром в лесополосе. Кручусь там с разными нумизматами да марочниками. Люди это не опасные, иногда чево-то и сам подкуплю у них... Если заинтересует...

   Я молчу, думаю, глаза в стол уперлись, лоб хмурый. Потом говорю:

   -- Знаю, знаю тебя, Нос, давно за тобой наблюдаю, потому и понять никак не могу: как же могло такое случиться, ты -- и «мокрое» дело? -- Вот теперь-то и глянул в его глаза. А они у него бегают, как у лиса, на месте ни секунды не постоят. На сухощавом лице выделяется своим размером хрящеватый нос, потому и кличку получил такую. А так, если не знать, чем занимается, человек как человек... Да, глаза у Носа не на шутку замельтешили. С чего бы это?

   -- Есть доказательства? -- спросил тихо, будто духу, чтобы сказать громче, не хватило.

   -- Это все будет, не переживай. Просто так, сам знаешь, не потревожил бы. Будут и кто вещички, прихваченные у убитого, тебе передал, и другие веские, -- тут сделал ударение, -- доказательства... Всему свое время. Может, сам, пока не поздно, откроешься?

   -- Да нечего мне открываться! -- воскликнул Шепелев. -- И так весь нараспашку. Вы же меня давно знаете, кому-кому, а вам врать не стану. Не было и нет мокрого дела! -- заявил Нос решительно и даже с какой-то обидой.

   -- Я не говорю, что ты убивал, нет, не убивал, но... причастен к убийству. Убийцами оказались сопляки. А может, ими кто-то верховодил, направлял, чтобы какую-то для себя выгоду заиметь? А?

   -- Ей-богу, ничего не пойму, -- дрожащим голосом пролепетал Шепелев. -- Какие-то сопляки убили, а я при чем? Какая такая выгода?..

   -- Ладно, хватит темнить. Скажи-ка мне, Александр Михайлович, передавали тебе пацаны в 1982 году золотишко? Напоминаю: один из тех пацанов Виктор Сборец? Он, кстати, сейчас в соседней комнате, а вот и его объяснительная. На, почитай... -- Уткнувшись в лист бумаги, Шепелев, шевеля губами, стал читать. А я достал из сейфа конверт с фотографиями после вскрытия одного трупа в судмедэкспертизе. Все пока шло по плану.

   Прочитав показания Виктора Сборца, Шепелев положил листок на стол и поскреб пальцами макушку головы:

   -- Чушь какая-то: пацаны, убийство, золото. Зачем мне все это?

   Я снял трубку телефона и позвонил. Почти сразу же сотрудник отдела ввел в кабинет Виктора Сборца: так было раньше договорено. Вот тут-то лисьи глаза Носа прекратили мельтешить и словно прилипли к лицу Виктора. Только и сказал:

   -- А-а, этот пацан!.. Помню-помню, то джинсики, то кассеты у меня покупал...

   -- Сигареты «Мальборо» тоже, -- вставил Виктор.

   -- И что с того? Может, и сигареты брал. Все разве упомнишь?

   -- Один раз я получил сразу четыре пачки за золото, что с пацанами принес. Вы мне еще пригрозили, чтоб про это никому ни гу-гу, а то лоб расшибете. А сигареты после этого стали давать бесплатно. Ребята, они тут, всё-е порасскажут...

   Виктор явно разговорился, но все главное уже сказано.