-- Значит, не хотели, чтобы люди о вас плохо думали? -- усмехнулся я, вглядываясь в лицо как-то сразу постаревшей женщины.
-- Выходит, что так, -- ответила она тихо и опять заплакала. Но жалости к ней у меня не было, ведь все началось с ее распущенности, которая и привела к страшному семейному горю.
-- Ну а почему уже после гибели дочери продолжали жить с ее убийцей?
-- Не стала другую молодую жизнь ломать, -- ответила после долгого молчания.
«Какая же ты мать, -- подумал я, -- если родную дочь, извините за грубость, на писулёк променяла? Стыдоба-стыдобушка, как людям-то теперь в глаза будешь глядеть?..»
В этот же день с санкции прокурора в квартире был проведен обыск. Было это в декабре месяце. Возились долго, разыскивая разные вещественные доказательства. Даже унитаз пришлось разобрать, потому что, по словам Рязанцева, кое-какие фрагменты тела он бросал в унитаз и смывал водой. В самом деле, некоторые кусочки тела были найдены.
Нас заинтересовали и вещи Рязанцева, в частности, привлек внимание его приемник «ВЭФ». Он сказал: купил его у студента медицинского института Головко. Проверив по картотеке разыскиваемых вещей, я установил, что приемник пропал из квартиры, в которой были убиты ее жильцы -- двое пожилых людей. Это убийство в Центральном районе так и оставалось нераскрытым. Через приемник мы вышли на убийцу стариков и вскоре задержали его. Так, расследуя пропажу студентки, а потом ее убийство, я помог раскрыть и еще одно убийство. После всех этих раскрученных дел меня поблагодарили начальник милиции и начальник уголовного розыска. Конечно же, было приятно, что труд не пропал даром. Дело по убийству вел следователь прокуратуры Гужва. Потом состоялся суд, определивший виновным меру наказания: Рязанцев был приговорен к девяти годам лишения свободы, а мать погибшей студентки к шести с половиной годам.
К слову, о работе оперативников тех лет у меня остались самые хорошие воспоминания. Мои товарищи работали цепко, ответственно, на службе дневали и ночевали. Хотелось бы отметить, что у каждого из нас была хорошая агентурная сеть. Я ведь и сам вышел из уличной детворы, поэтому жизнь трудных подростков знал не понаслышке и уж агенты, мои глаза и уши, были у меня надежные. В работе имел свой подход: перед трудностями не гнулся и не отступал, не боялся, что схлопочу выговор. Ну а уголовные дела, что приходилось раскрывать, всякий раз доводил до конца. Считал, что самое страшное в людях -- безразличие к человеческому горю. Особенно опасно, если этой болезнью страдают работники милиции. Плохо, когда в милицию берут всех кого ни попадя. Так нельзя. У иных нынешних работников милиции, по их мнению, вокруг только одни преступники. Нет, нормальных людей все-таки больше, и всегда можно подобрать себе добрых помощников, только не надо быть безразличным и безучастным ко всему тому, что рядом с тобой происходит.
Дело Плужникова
Речь пойдет об одном из самых громких оперативно-розыскных дел в моей работе -- деле директора магазина «Автоваза» В.Н. Плужникова. Забегая вперед, скажу честно, что полностью я его так и не раскрутил, обстоятельства не позволили. Слишком многие, в том числе и высокопоставленные лица, обращались тогда к начальнику «Автоваза» и в магазин к его директору за приобретением машин, которые были в большом дефиците.
Но обо всем по порядку. Итак, шла середина 80-х годов прошлого века. Работая оперативником в отделе милиции Советского района, я по своим функциональным обязанностям обслуживал и «Автоваз», располагавшийся на проспекте Патриотов. К тому времени голубой мечтой обеспеченных граждан было приобретение в личную собственность автомобиля. Однако решался данный вопрос далеко не просто, так как желающих купить машину было много, а вот машин для продажи не хватало. Естественно, что в таких случаях и появляются оборотистые люди, которые обогащаются на возникшем дефиците.
Для того, чтобы знать, какая обстановка в том или ином коллективе, я старался почаще бывать в них, встречаться с людьми, получать от них нужную мне информацию. Так и должно быть, и никакого новшества я этим самым не открываю. Учитывая специфику и социальную значимость «Автоваза», мне здесь приходилось бывать чаще, чем в других коллективах. Я был хорошо знаком с руководством «Автоваза», его работниками, встречался с людьми, приезжавшими покупать машины. Разговаривая с ними, оставлял им номер своего телефона. Если же происходили какие-то изменения в порядке продажи машин, я о них непременно знал. Порадовался, когда в магазине «Автоваза» стали продавать машины ветеранам труда и передовикам производства. А почему бы и не продавать, если эти люди своим многолетним трудом заслужили такое право? Об этом мне говорил и руководитель «Автоваза» Попов. А директор магазина В.Н. Плужников это новшество преподносил как свою личную инициативу. Иногда встречал я и знакомых, приехавших оформлять покупку машины, радовался за них. Мне казалось, что обстановкой на «Автовазе» я владел, хотя и понимал, что там, где имеется дефицит, обязательно будут и нарушения.
... Жизнь оперативника -- это постоянное движение и поиск, поиск... Повторюсь: кто-то верно подметил, что оперативника ноги кормят. Сейчас у многих из нас есть машины, но все равно надо крутиться-вертеться, работать мозгами, не быть равнодушным к тому, что происходит вокруг. Об этом я уже говорил. Приведу такой пример.
Встретил я однажды своего знакомого Подкопаева (фамилия изменена). Наши дороги с ним когда-то пересекались. Разговорились. Слышал я, что у него в жизни были большие неприятности, но какие -- не знал. А тут он сам рассказал. Коротко о сути дела. Работал Подкопаев в комиссионном магазине, и все шло нормально. Как-то привезли с районной ПМК (передвижной механизированной колонны) движок с автомашины, чтобы его оценить и продать. Он этот движок оценил и продал. Но вот в ПМК возникли какие-то проблемы, и сотрудники соответствующих служб стали с ними разбираться. Узнав про проданный в комиссионном магазине движок, узрели в этом какую-то темную махинацию. Подкопаева арестовали и поместили в следственный изолятор. Восемь месяцев человек ни за что ни про что находился под следствием, и наконец его выпустили. Но что он пережил за это время! А люди ведь думали каждый по своему, и попробуй им докажи, что невиновен. Этот случай никакого отношения к «Автовазу» не имел, но лишний раз напомнил, что мои действия в подобных ситуациях должны быть обоснованны и законны. Ошибок в таких делах допускать никак нельзя.
В беседе же меня как оперативника заинтересовало следующее. Речь зашла о директоре магазина «Автоваза» Плужникове. Мой знакомый Подкопаев, оказывается, хорошо его знал и до пребывания под следствием общался. После освобождения пришел он к Плужникову и попросил продать ему два колеса, но колеса Плужников не продал, при этом еще и обидел Подкопаева, намекнув, что «тюремщики» его прямо одолели и замучили. Подкопаев говорил с дрожью в голосе:
-- Черт с ними, с колесами, но какой же я «тюремщик», и почему он меня так жестоко оскорбил? Ведь я ни за что отсидел восемь месяцев!..
Посочувствовав, я сказал, что дураков у нас всегда хватало, а поэтому не стоит так переживать.
-- Да нет, -- категорически возразил собеседник. -- Плужников не дурак, это тот еще жучара! Он такую деньгу за машины в свой карман гребет, что иным и во сне не приснится.
-- Да брось, -- сказал я ему. -- Просто зол ты на него за колеса и «тюремщика», успокойся. Мужик он положительный, инициативный, люди отзываются неплохо.
-- Неплохо? Ха-ха! Это ж какие такие люди? -- не на шутку разозлился Подкопаев. -- Да я тебе, если хочешь, приведу самый свежий пример, какие деньги твой положительный Плужников хапает.
-- Ну говори, слушаю, -- хмыкнул я, по-прежнему полагая, что в Подкопаеве на Плужникова кипит злость за незаслуженное оскорбление и он никак не может успокоиться.
-- Слушай, тебе это надо знать как оперативнику, тем более, если обслуживаешь плужниковский магазин. -- И, жестикулируя руками, Подкопаев стал рассказывать. Из его слов я понял, что приводимый факт по покупке машины -- никакая не выдумка. Он рассказал о случае с другом, которого хорошо знал и которому не было никакого смысла врать. Друг работал на торговой базе и имел деньги, а вот новую машину купить ему никак не удавалось. Кто-то посоветовал встретиться один на один с Плужниковым и втихаря этот вопрос уладить. Так он и сделал. Плужников при встрече посоветовал, как лучше все обстряпать. Первое -- получить с работы ходатайство на покупку им как ветераном и передовиком производства машины. Указать в данном ходатайстве свои трудовые заслуги, не забыть что он ударник коммунистического труда, что его фотография постоянно висит на доске Почета. Ходатайство должно быть подписано руководством и поставлена печать.
-- Это первое, а что же -- второе? -- спросил я, стараясь понять, в чем кроется загвоздка. -- Может, твой друг и в самом деле передовик и ударник? Что с того, что работает на базе? Там тоже имеются свои передовики.
Мой знакомый хохотнул:
-- Уж я-то, поверь, знаю, что никакой он не передовик и не ударник, а такой же, как и твой Плужников, жулик! Хоть он мне и друг, вместе когда-то в армии сапогами топали и песни пели. А второе, если тебя это так уж заинтересовало, -- он лично передал «неподкупному» Плужникову две тысячи рублей и швейцарские часы «Ориент». Часики тоже не меньше 350 рубликов стоят. Вот теперь и посчитай. -- Помолчав, добавил: -- Люди говорят, что это не первый случай, надо только к Плужникову подход найти. А суть подхода -- деньги.
-- Зачем же тогда ему была нужна липовая характеристика? -- спросил я. -- Зачем?
-- А чтобы потом в мусорку выбросить. В данном случае об этой «липе» знали всего трое: тот, кто ее писал, мой друг и Плужников, которому характеристика была нужна постольку-поскольку. За оказанную услугу ему нужны денежки, причем, как видишь, совсем немалые.
Разговор этот крепко меня озадачил. Выходит, что за показной болтовней о продаже автомашин маякам производства скрывается продуманная афера, с помощью которой Плужников, а может, и кто-то еще обкрадывают государство.
Такой вот состоялся у меня разговор, заставивший совсем по-другому взглянуть на работу автомагазина и, прежде всего, его директора. Спросил своего знакомого, а подтвердит ли друг на суде то, как он приобретал машину?
-- Не знаю, -- ответил Подкопаев. -- С ним надо поговорить. -- Я попросил его организовать нашу встречу, понимая, что если все обстоит так, то тянуть с этим нельзя.
Встреча вскоре состоялась, и друг моего знакомого точь-в-точь подтвердил, как им покупалась машина. Рассказывал со смешком, хотя и несколько раз спросил: а ему за взятку ничего не влепят?
Я его успокоил, чтобы не опасался, и он назвал еще несколько человек, которые купили машины за большие взятки, переданные лично Плужникову. В конце беседы он заявил, что Плужников дорвался до большой кормушки и что покупатели машин на него злы.
К тому времени, когда пришлось заняться делом Плужникова, я уже имел достаточный опыт оперативной работы. Шесть лет в уголовном розыске не прошли даром. В принципе, я неплохо продумал, как дальше вести дело, беспокоило лишь одно: сработать надо чисто, без каких-либо погрешностей. Ведь если будет срыв и доказать виновность Плужникова не удастся, -- я хорошо понимал, чем это для меня грозит. Был уверен, что у Плужникова сразу же найдутся высокие заступники, и попробуй потом оправдайся перед такими покровителями. Еще раз встретился с другом Подкопаева, поговорил с ним, взял от него объяснение и попросил действовать смелее, без оглядок. Тут, на мой взгляд, все было железно. Искал я и надежного человека, который вручил бы Плужникову в нужное время взятку за машину.
Друг Подкопаева предложил своего знакомого, которого Плужников почему-то мурыжил с покупкой машины. Причина непонятная, возможно, у него имелись какие-то сомнения, а может, сумма взятки не устраивала. Был и у меня проверенный человек, который полученное задание уж точно выполнит. Единственное, что в данном случае меня не устраивало, так это время, которое потребуется, чтобы мой человек вышел на Плужникова и договорился с ним по всем вопросам. Взвесив все «за» и «против», я решил не рисковать и действовать со своим человеком. Надо было еще найти нужную сумму денег на взятку, переписать номера купюр, решить некоторые другие вопросы, но это уже мелочи. Имевшуюся у меня информацию я, вполне естественно, держал в тайне и никому об этом не говорил. Такими вопросами, как дело Плужникова, обычно занимаются сотрудники службы БХСС, и я тоже не мог обойти эту службу. В наш отдел милиции только что был назначен руководителем службы БХСС Вячеслав Безбородов. Впоследствии он стал генералом и первым заместителем начальника УВД области. Короче, настал тот день и час, когда все вопросы по делу Плужникова были улажены и согласованы.
И вот в назначенное время мой человек вошел в кабинет Плужникова и передал ему свою характеристику и немалые деньги в качестве взятки. Тот написал на характеристике -- «оформить», а деньги преспокойно, даже не считая, положил в ящик стола. Как только эта основная процедура закончилась, «покупатель» машины покинул кабинет и туда вошли я, Безбородов и понятые.
По тому, как повел себя Плужников, как в страхе забегали его глаза и задрожал голос, можно было твердо сказать, что нашего прихода он явно не ожидал. Говорил невнятно, типа того, что утром так спешил на работу, что не успел позавтракать, а поэтому просит нас с полчасика, пока попьет чай, подождать за дверью. Он, видимо, еще не до конца осознал, что его эпопея с продажей машин закончилась и теперь придется отвечать по закону. Конечно же, волновался и я -- не дай Бог, если что-то не сработает. Он ведь мог вопрос по покупке машины не решить, оттянув его на более поздний срок. Или не взять деньги, в чем я, правда, нисколько не сомневался. Такие, как Плужников, своего не упустят. Ну а уж если взятку он принял, то теперь предстояло этот факт запротоколировать при понятых и одновременно провести обыск как в кабинете, так и на его квартире.
Обыск -- дело хлопотное, непростое и ответственное. Для того, чтобы его провести, нужна санкция, то есть разрешение районного прокурора. Не могли же мы заявиться на такое дело без его санкции? Первое, что нужно было зафиксировать при понятых, так это деньги, которые Плужников только что получил в качестве взятки. Они были обнаружены в верхнем ящике стола. На вопрос:
-- Чьи деньги? -- он ответил:
-- Не мои, не знаю. -- Добавил, что часто выходит из кабинета и дверь не закрывает. Может, кто и подбросил.
В разговор вступил мой «покупатель»:
-- Так я только что тебе их отдал в конверте, у меня вот номера всех купюр переписаны! -- И протянул листок Безбородову.
Взяв листок, тот, повернувшись к Плужникову, сказал:
-- Зря выкручиваетесь. Кроме того, что купюры были помечены, на конверте остались еще и отпечатки ваших пальцев. Вам не подбросили деньги, а вы сами спрятали конверт в стол! -- Плужников опустил голову и больше вопросов не задавал.
Во время обысков были обнаружены крупные суммы денег, несколько сберкнижек, разные дорогие часы, в том числе, кстати, и двое швейцарской фирмы «Ориент». Зная по записи, где покупал свои часы друг Подкопаева, я, отложив в сторону швейцарские, спросил Плужникова:
-- Любите марку «Ориент»?
-- Да как-то был в Москве и потратился.
-- А что, в Воронеже таких нет?
-- Может, и есть, но я брал в Москве. -- Позже подтвердится, что это неправда. Были также изъято много характеристик, ходатайств на приобретение автомашин разными лицами. На вопрос, почему ходатайства и характеристики хранились дома, Плужников ничего не ответил, но и без того было ясно, что хранились они там не случайно.
Плужников принимал их, а людям говорил -- ждите, ждите, вас, передовиков, во-он сколько, а я один. Таким способом с покупателей вымогались деньги. Чуть забегая вперед, скажу, что далеко не все покупатели признались в даче взяток. Когда проводилось по этому делу следствие, кто-то распустил слух, что у тех, кто давал взятки, машины могут отобрать. А деньги вокруг продаж и покупок машин крутились большие. Вот один пример. На «Автовазе» работала товароведом Алиса Зип. Фамилия нерусская. Муж у Алисы был военным. Так вот, у нее была обворована квартира тысяч на 50 рублей. Деньги по тому времени весьма большие. Эта женщина после уехала из Воронежа в Ленинград, а сейчас живет в Америке. Того, кто обворовал эту квартиру, кинули грузины, но не в Воронеже, а в Москве.