Перстень шаха - читать онлайн бесплатно полную версию книги . Страница 20

   -- Так уж и обалденный?

   Ольга была веселой, говорливой и затараторила, что со слов знакомого тот перстень стоит больших денег.

   -- Каких же больших, если не секрет? -- улыбнулся я.

   -- Целый миллион... -- понизила голос девушка.

   -- Баксов? -- уточнил я.

   -- Да нет, кажется, рублей! -- И Ольга рассмеялась.

   -- Что ж, и то хорошо, -- кивнул я и добавил: -- Значит, богатенький твой знакомый.

   Потом разговор переключился на Новый год. Посожалел о том, что мне-то придется встречать его как всегда на дежурстве. Ольга посочувствовала и без всякой задней мысли сообщила, что она Новый год будет встречать у того самого знакомого.

   -- А далеко он живет? -- небрежно спросил я, чтобы уж точно удостовериться, о ком речь.

   -- Да не очень, напротив мехзавода, рядом со стоматологической поликлиникой.

   -- Все ясно, -- подумал я. -- Значит, Новый год она будет встречать в квартире Алексея, тот живет как раз недалеко от этой поликлиники. Все, что мне надо было узнать, я узнал: Алексей нашел перстень, но решил его не отдавать. Значит, в своих подозрениях я все-таки оказался прав.

   Но теперь предстояло этот перстень у Алексея забрать и передать владельцу -- Али Рагимову. Я полагал, что на Новый год Алексей, чтобы повыпендриваться перед своей кралей, уж точно щегольнет перстеньком. Как раз в это время его и надо будет у Алексея забрать.

   Взяв с собой двух оперов с Советского РОВД, я где-то в час ночи подъехал с ними к тому дому на Депутатской. Мысли были всякие: получится -- не получится?.. Ведь все могло быть. Но почему-то я склонялся к лучшему исходу. И честно, так хотелось в эту новогоднюю ночь позвонить из квартиры Алексея в Москву Али Рагимову и обрадовать его.

   Поднялись на третий этаж. Мне не хотелось сразу светиться перед Алексеем, поэтому придумал предлог: будто мы проходили мимо и увидели лежавшего у подъезда пьяного мужчину. Вот и заглянули узнать, не из этой ли он квартиры. Это должен сказать один из моих сотрудников. Я же, стоя в сторонке, буду наблюдать за Алексеем.

   Так и сделали. Позвонили. Кто-то открыл дверь. Сотрудник сказал о пьяном мужчине. Послышался голос Алексея, я его хорошо запомнил: «А пойду-ка посмотрю, кто это...» И вышел. Меня интересовал перстень на руке, и я этот перстень -- увидел. Слава Богу!..

   Узрив меня в милицейской форме, Алексей словно онемел и какое-то время так и стоял с раскрытым ртом. Его будто парализовало или ударил могучий столбняк. А я, улыбаясь, протянул ему руку и сказал:

   -- С Новым годом тебя, Алёша!

   И он тоже нерешительно протянул свою, на которой красовался перстень. Мы поздоровались и... перстень оказался уже в моей ладони. Я, будто ничего и не случилось, спокойно сказал:

   -- Рад, что ты все-таки нашел его. Я был в этом уверен.

   И парню ничего не оставалось, как сочинять наивную сказку. И он стал это делать, вначале заикаясь, а потом все уверенней и уверенней.

   -- Да, да, я его... После того раза... опять пришел и нашел... Хотел позвонить, да телефон потерял... У вас есть их телефон?

   -- Есть-есть, -- кивнул я и полез в карман за записной книжкой. -- А вот сейчас от тебя и позвоним.

   Мы с Алексеем вошли в квартиру, а там веселились несколько ребят и девчонок. Увидев меня, подскочила радостная Ольга:

   -- Ой, здравствуйте, Виктор Алексеевич! Вы, как и говорили, на службе? А может, с нами посидите?

   -- В другой раз обязательно, -- заверил я и стал набирать московский номер телефона Али Рагимова. И тут удача! Али находился в гостиничном номере, и вскоре я услышал его голос.

   Ну а дальше были взаимные поздравления с Новым годом и моя радостная весть о том, что утерянный перстень найден и его можно забрать. Мои слова подтвердил и Алексей. Не знаю, что он испытывал в тот момент, но я был искренне рад, что наконец-то все так удачно разрешилось.

   На следующий день, ближе к вечеру, я передал перстень его владельцу Али Рагимову, который, не теряя времени, приехал за ним из Москвы. Али был так рад, так рад, что словами не описать. Предлагал мне за удачно проведенную работу деньги, но я их не взял.

Клянусь своей жизнью!

 Убийство на улице Сакко и Ванцетти

   Считаю, что я неплохо знал, так сказать, внутренний мир, а точнее, психологию уличной детворы, в том числе и шпаны, потому что и мое детство прошло в этой среде. В самом начале я уже говорил, что на улице Беговой, где я родился и где прошли мои детские годы (а это в основном был частный сектор), во многих семьях были ранее судимые. Все это для нас, пацанов, не проходило бесследно. Зековский жаргон, поведение «тюремщиков», их стиль жизни, отношение к детям, семье, соседям -- все это безусловно влияло на наше воспитание. Но что интересно, большинство из нас впоследствии «вышли в люди». Кто-то стал инженером или квалифицированным рабочим, а кто учителем или врачом. Я, к примеру, увлекся спортом, а потом связал свою жизнь со службой в органах внутренних дел. Судьбы моих друзей детских лет меня всегда интересовали, да и сами друзья детства общались со мной, что в определенной степени помогало мне в дальнейшей милицейской работе. А еще хочу сказать о том, что оперативник, если он стремится добиться в своей служебной деятельности хороших результатов, должен быть неплохим психологом. Однозначно! Он просто обязан знать внутренний мир тех оступившихся людей, с которыми ему приходится работать. В той или иной мере я этого вопроса уже касался в своих рассказах. Вот и еще один случай, которым мне пришлось заниматься в 2000 году. Это, кстати, мое последнее дело, которое я раскрыл перед уходом на пенсию. А было так.

   Из травматологического пункта больницы скорой помощи в райотдел поступила информация о том, что туда обратился с телесными повреждениями Алехин Александр Юрьевич. Врачам он пояснил, что был избит неизвестными молодыми людьми на проспекте Революции. Травмы были и на голове. Ему оказали помощь, но от госпитализации Алехин отказался и был отпущен домой.

   Надо сказать, что в то время таких сообщений из больницы скорой помощи поступало в отделы милиции много. Такая была договоренность между руководством органов внутренних дел и учреждениями здравоохранения. И нередко благодаря таким сообщениям раскрывались серьезные преступления. Для рассмотрения информации обычно давалось десять дней. Если сотрудник не укладывался в срок, то мог и схлопотать взыскание. Таков был порядок.

   С данной информацией я поручил разобраться Владимиру Павлову. Прошло где-то около недели, Павлов о ходе дела мне еще не докладывал, и тут в отдел пришла женщина в черном платке и спросила, как ей увидеть Павлова. Тот куда-то отлучился, и я поинтересовался, зачем он ей нужен. Женщина пояснила, что Павлов вызвал к себе ее сына Александра Алехина, но он несколько дней назад умер и уже похоронен.

   Эта новость меня заинтересовала, потому что я помнил о его обращении в БСМП. Повторюсь: Алехин был избит неизвестными на проспекте Революции, в больнице ему оказали медицинскую помощь и отпустили. И как же это так -- если «ничего серьезного» с ним не было, а он вскоре умер?

   Я поподробней поговорил с матерью Алехина, и вот что она мне рассказала. Ее сын Александр в свое время дружил с ранее судимыми ребятами: выпивал с ними, гулял допоздна, а то и вовсе не приходил ночевать. Ей пришлось приложить немало сил и материнского терпения, чтобы Александр прекратил встречаться со своими дружками. Он стал работать и неплохо зарабатывать. И все шло хорошо до тех пор, пока Александр случайно не повстречал тех же ребят, с кем ранее общался, и пошел к ним в гости. О деталях этой встречи он матери сразу ничего не рассказал, но и без того было видно, что явился он домой весь в синяках. На другой день сын пошел в больницу скорой помощи, где рану на голове обработали и зашили. В больнице он не стал говорить, что его избили бывшие друзья, а сказал, что на него напали на улице неизвестные. Когда сыну стало совсем плохо, мать все-таки выпытала у него правду. И женщина назвала мне адреса и фамилии двух ребят, которые избивали ее сына -- Антонов и Фирсов. Проживали они на улице Сакко и Ванцетти. В общем, налицо было тяжкое преступление.

   Я срочно разработал не совсем обычный план раскрытия данного преступления. Павлову же сказал, чтобы он об этом пока никому не говорил и предупредил мать Алехина, чтобы и та нигде не проболталась о том, что ее вызывали в милицию.

   Я и два наших сотрудника Павлов и Поротиков переоделись в этаких «клевых», хулиганистых пацанов: в расстегнутых рубашках, у каждого на шее болтались массивные цепочки. И вот под видом блатных дружков Алехина мы подрулили на моем «Мерседесе» к дому на улице Сакко и Ванцетти. Именно там, по словам матери, ее сына и избивали. Мне надо было как-то расположить к себе убийц Алехина, чтобы они сами рассказали о произошедшем, а заодно прихватить вещдоки, то есть, чем они его избивали. В общем, постараться привлечь на свою сторону его убийц, чтобы они перед нами раскрылись, а весь разговор записать на диктофон. Главное же во всей этой затее было то, что негодяи еще не знали о смерти Алехина. Это и было самой важной деталью в задуманном мной плане. Тут я и мои товарищи могли и подыгрывать тем, кто его избивал. Зацепку же для подыгрывания, как я предполагал, всегда можно было найти. Наше обращение в судмедэкспертизу показало, что умер Алехин от черепно-мозговой травмы.

   Выйдя из машины, я и Павлов степенно, вразвалочку ступили через калитку во двор. Поротиков остался в машине. Дверь в дом была открыта, изнутри слышались крики, смех, но мы спокойненько вошли. А там вся шарага в сборе, сидят и пьют спиртное четыре парня и две девицы. Наше бесцеремонное появление их явно насторожило. Вижу -- притихли. Пока они шурупили своими пьяными мозгами, что к чему, я как можно внушительнее изрек:

   -- Так-так, пацаны, и кто тут будет хозяин?

   -- А что надо? -- спросил один, внешне не ахти какой амбал, но, в общем-то, смахивающий на полублатного местного авторитета.

   -- Давай-ка на минутку, -- небрежно махнул я рукой и вместе с Павловым вышел во двор. Вскоре появился и уже встревоженный хозяин (потом я узнал, что это как раз был Антонов). В полуоткрытую калитку была видна моя дорогущая машина; Антонов ошарашенно присвистнул и покачал головой, потом что-то сказал своим дружкам, гуртом вывалившим из дома и бросившимся разглядывать «Мерседес». Похлопав Антонова по плечу, я подошел с ним к его шараге. Видел, как они удивленно пялились на нас с Павловым, этаких франтоватых качков с золотыми цепями на шеях.

   -- Вы кто? -- спросил наконец Антонов. Напряглись, приготовившись ловить каждое мое слово, и его друганы.

   -- По балде получишь -- узнаешь, -- грубо рыкнул я.

   Антонов побледнел:

   -- За что? -- Э-э-э, подумал я, да ты, оказывается, еще и трус. И начал гнать понты: представляться корешем Алехина и с претензией «наезжать», что того не по понятиям избили. Пожаловался, Санек, говорю: ни за что отдубасили. Вы же дружбаны?! Нет, не по понятиям, бурчал я недовольно и качал головой.

   -- Да он первый, козел, базар затеял! -- взвизгнула стоявшая недалеко от Антонова размалеванная девица. Таким, как она, обычно нормальные, порядочные парни не нужны, ищут себе таких же и в клубок с ними сворачиваются. А она между тем всё кукарекала: -- Ко мне приставал и вот к ней! -- махнула рукой на вторую особу женского пола.

   -- Верно говорит, -- уцепился за спасительную подсказку девицы Антонов. -- Сам всю бузу затеял! Сидели, бухали как положено, и вдруг -- бабу ему захотелось...

   -- На мою глаз положил, -- встрял (как выяснилось позже) Фирсов. -- «Хошь, -- говорит мне, -- на твоей девке женюсь?» -- Да ты, козел, чего буробишь? -- говорю этой харе. А он -- «Сам ты козел. Она тебе рога понаставляет!» Во как оскорбил меня, -- пожаловался Фирсов. -- Заткнись, харя! Прошу пока по-доброму, -- сказал ему. А моя, не думавши, схватила черенок от лопаты да как треснет его по башке. Он свалил ее и стал душить. Тут мы подоспели и этой самой палкой лупить его стали где попадя. Куда палку подевала? -- обернулся Фирсов к своей девице.

   -- За сараем валяется, -- ответила та. -- Хошь, принесу? -- Вскоре принесла и протянула почему-то мне. Палка вся в засохшихся пятнах крови, кое-где к ней прилипли волосы. Вещдок -- стопроцентный. Я сунул палку Павлову, а сам думаю -- или спьяну, или еще не знаю с чего девица ту палку мне отдала. Их вообще ничего не насторожило. Как будто так и должно быть. Они просто оправдывались передо мной, что весь сыр-бор разгорелся из-за Алехина, вот он за дело и получил.

   Я решил подыграть честной компании и признать вину Алехина, согласиться, что тот был неправ.