И все-таки Шейн перенес нас не к порогу моего отчего дома, а к постоялому двору, последнему перед границей с Грегом.
Когда туман портала развеялся и я увидела приземистое длинное строение под вывеской «Ведьмино благословение», то не удержалась от изумленного вздоха.
– Пожалуй, будет лучше, если мы наймем здесь карету, – пояснил Шейн. – Тереза слишком хорошо знает мою магию. Если бы я построил портал на ее территорию, то она сразу же поняла бы, что я вернулся.
– Здравая мысль. – Маркус одобрительно кивнул. Добавил с усмешкой: – Заодно и пообедаем. Тут, я надеюсь, и слыхом не слыхивали о столичной моде на разговаривающую, ползающую и подмигивающую еду.
Спустя несколько минут мы уже поднимались по скрипучим деревянным ступенькам на высокое крыльцо. Мор по-прежнему восседал на моем плече, но я была уверена, что его никто не увидит.
Хлопнула дверь – и мы оказались в просторном общем зале, заставленном длинными столами с придвинутыми к ним лавками. Из кухни, отделенной от этого помещения какой-то грязной, засаленной занавеской, невыносимо несло жареной рыбой и тушеной капустой.
Несмотря на то что время было обеденное, большая шумная компания уже заняла центральный стол. Судя по количеству глиняных кувшинов, в которых подавали домашнюю брагу, и пузатых бутылок с мутным самогоном, застолье шло с самого раннего утра. И я почувствовала, как по позвоночнику пробежал отчетливый холодок опасности. Тут человек двадцать, не меньше. И все мужчины с такими злодейскими мордами, что аж оторопь берет.
При нашем появлении, как по команде, стих шум разговоров и пьяный гогот. Как-то внезапно я обнаружила, что взгляды всей этой явно разбойничьей шайки устремлены на нас.
– Раньше это место было приятнее, – пробормотала я себе под нос, вспомнив свой прошлый визит.
Я провела здесь ночь перед тем, как отправиться к стационарному порталу в соседнем городке. Да, Маркус прав, изысками высокой кухни и деликатесами тут не баловали. Но в зале было чисто, и никаких подозрительных личностей я не заметила.
Маркус окинул все это сомнительное великолепие долгим взглядом и выразительно поморщился. Затем подошел к ближайшему столу и уселся за него. Поманил меня пальцем.
Если честно, я готова была развернуться и немедленно рвануть прочь. Вся моя интуиция не просто говорила – кричала в полный голос, что мы нарываемся на неприятности.
– Не бойся, – шепнул мне на ухо Шейн, взяв под локоть, как будто опасаясь, что я действительно сбегу. – Уж как-нибудь мы тебя защитим.
Скрепя сердце я повиновалась и заняла место поодаль от Маркуса. Шейн уселся напротив меня.
Компания за соседним столом постепенно вернулась к своему разговору. Правда, теперь там говорили не в пример тише, и меня это тревожило.
Так и кажется, что они шепчутся про нас.
Между тем из кухни выглянула дородная женщина в заляпанном жирными пятнами фартуке, кое-как повязанном поверх дешевого неопрятного платья. Увидев нас, скривилась, но все-таки подошла.
– Че будете? – гаркнула без приветствия.
– Скажите, а где Дорн? – поинтересовалась я, назвав имя прежнего владельца постоялого двора.
– Дык помер уж почти год как. – Женщина осклабилась, показав гнилые пеньки зубов. – А вы че, его знакомые али приятели какие?
– Нет, просто я тут бывала раньше, – ответила я. – Когда Дорн еще был жив.
Хотела было добавить, что смерть прежнего хозяина не пошла постоялому двору на пользу, но прикусила язык.
Странно. Насколько я помню, Дорн на здоровье не жаловался. Крепкий мужчина лет пятидесяти. Очень радушный и вежливый.
Почему-то мое замечание чем-то не понравилось женщине. Она с остервенением почесала затылок и неприветливо фыркнула:
– Дык заказывать будете че? Некогда мне с вами трепаться.
– А что есть? – спросил Маркус, морщась все сильнее и сильнее.
– Капуста тушеная, колбаски охотничьи, яичница на сале, картошка толченая, – принялась бойко перечислять незамысловатое меню женщина. – Квас, пиво, самогон.
– Может быть, потерпишь до дома родителей Тессы? – почти не разжимая губ, поинтересовался Шейн. – Если взять карету прямо сейчас, то до вечера доберемся.
– А, так вам еще и карета нужна? – невесть чему обрадовалась женщина, услышав слова блондина. – Дык это, тогда вам и комната понадобится. Ща с этим никак. Утром все будет.
– Почему? – полюбопытствовал Маркус.
– Дык вон наш конюх. – Женщина кивнула на мужичка, мирно сопевшего в самом дальнем углу зала. – Ему проспаться сначала требуется. Куда он щас поедет?
Маркус мученически закатил глаза, но удержался от каких-либо замечаний.
– Так подавать вам чего или обойдетесь? – вновь спросила женщина и выудила из-за кармана фартука рваный блокнот с огрызком карандаша.
– Картошку и колбасок, – распорядился Шейн. – На всех.
– Не тебя спрашиваю, пигалица! – вдруг резко осадила ее хозяйка. – Мужик должен говорить.
Глаза Шейна сухо и страшно блеснули, и я поторопилась наступить ему на ногу под столом.
– Картошку и колбасок, – повторил Маркус.
– А пить че?
– Воды, – попросила я.
– Воды? – с таким изумлением протянула женщина, как будто впервые услышала это слово. Глянула на Маркуса, но тот просто кивнул.
Видимо, не желает рисковать здоровьем и пробовать сомнительного качества алкогольные напитки в этой дыре.
Женщина многозначительно хмыкнула и поторопилась на кухню. Когда она проходила мимо соседнего стола, здоровенный верзила с косым шрамом через все лицо вдруг смачно шлепнул ее по заду, туго обтянутому платьем. Хозяйка, вопреки моим ожиданиям, не рассердилась, а мерзко захихикала и кокетливо подмигнула обидчику. Тот в ответ притянул ее к себе и что-то прошептал, как-то нехорошо зыркнув в нашу сторону. Та понятливо кивнула, опять хихикнула и отправилась дальше.
– Не нравится мне здесь, – пробормотал себе под нос Шейн, ни к кому, в сущности, не обращаясь.
– Ой, да ладно! – ответил Маркус. – Я сам не в восторге, но что поделать? Как-нибудь ночь перетерпим, а с утра пораньше двинемся в Грег.
– Да я не про удобства местные, – пробурчал Шейн. – Хотя сильно сомневаюсь, что нас тут клопы не загрызут. Я про ту компанию. Слух-то у меня получше, чем у вас. И мне очень не нравится то, что они сейчас обсуждают.
– Пф-ф! – Маркус легкомысленно фыркнул. – Нашел кого бояться. Не беспокойся, рядом со мной ни тебе, ни Тессе не о чем волноваться.
Я метнула заинтересованный взгляд на забулдыг, сидевших неподалеку. Они по-прежнему о чем-то перешептывались, то и дело косясь на нас.
Сдается, я тоже догадываюсь, о чем они там разговаривают, хоть и не обладаю таким острым слухом, как Шейн.
В этот момент из кухни опять выплыла хозяйка, неся на подносе здоровую оплетенную бутыль и три кружки. Подошла к нам и сгрузила все на стол.
– Непохоже на воду, – заметила я, с сомнением приглядываясь к содержимому бутылки. Там плескалась какая-то подозрительно мутная алая жидкость.
– Вино. – Женщина неумело растянула губы в гримасе, должной, видимо, означать приветливую улыбку. Правда, в итоге получился скорее оскал. – Свое. Домашнее. От того столика вашему. Как подарок для прекрасных дам.
– Спасибо, но все-таки принесите воды, – с нажимом проговорил Шейн.
– Э, пигалица, не торопись и на рожон не лезь. – Хозяйка неодобрительно покачала головой. – Зачем мужиков обижаешь? Они же от чистого сердца.
Шейн нехорошо прищурился. Будь он в своем обычном облике – то, не сомневаюсь, хозяйка уже рассыпалась бы в извинениях. Но сейчас это выглядело очень забавно.
– Шейн… – Маркус замялся на неуловимый миг и тут же исправился: – Шейла, не горячись.
После чего привычным движением откупорил бутылку и принюхался к содержимому. Судя по довольной усмешке, промелькнувшей на его губах, аромат ему понравился.
– Не случится ничего страшного, если мы примем сей дар от славных мужей, – продолжил Маркус. – Тем более пахнет приятно.
И щедро плеснул вина в кружки.
Как ни странно, но Маркус не обманул. Пахло вино и впрямь замечательно – чем-то неуловимо цветочным с отчетливыми яблочными нотками.
Судя по всему, вкус у него тоже был неплохой. По крайней мере, Маркус, сделав глоток, так и замер с блаженным выражением на лице.
Шейн последовал его примеру. Одобрительно цокнул языком. А вот я отодвинула свою кружку подальше. Знаю я эти якобы бескорыстные подарки в трактирах. Зуб даю, что все это неспроста.
Тем не менее некоторое время ничего не происходило. Хозяйка не торопилась вынести нам еду, и Маркус с Шейном в отсутствие прочего налегли на вино. Я сидела голодная и злая, наблюдая за тем, как содержимое бутылки неуклонно уменьшается.
– А ты чего не пьешь? – вдруг обратился ко мне Маркус. – Тесса, давай, присоединяйся.
– Я воздержусь, пожалуй, – холодно проговорила я, неодобрительно покачав головой.
Удивительно. Вчера Маркус пил не вино, а что-то явно покрепче. Но выглядел абсолютно трезвым. А сейчас алкоголь ему быстро ударил в голову. Раскраснелся, язык заплетается, глаза какие-то мутные сделались.
– Или боишься, что опять наберешься? – Маркус глупо хихикнул. – Ничего, я уже привычный. В беде тебя не брошу.
– Между прочим, это неприлично, – вступил в разговор Шейн и укоризненно покачал головой. – Маркус, настоящий мужчина никогда не должен припоминать женщине ее ошибки и пьяные выходки.
Я нахмурилась и внимательно посмотрела на блондина. Как-то странно он тянет слова. Неужели тоже набрался?
– А вам не кажется, что пора притормозить? – резко спросила я. – Маркус, Шейн… тьфу ты, Шейла, по-моему, вам достаточно.
– С чего бы это? – удивился Маркус. – Тесса, это же вино. Да мне бочку надо выпить, чтобы опьянеть!
– А мне две бочки, – фыркнул Шейн. – Я же этот… как его… полуде…
– Да цыц ты! – осадила я его, заметив, как соседняя компания словно по команде насторожила уши. – Не ори во все горло!
– А я разве ору? – удивился Шейн. И вдруг икнул. Прикрыл рот руками, вытаращившись на меня с таким изумлением, что мне невольно стало смешно. Как будто сам от себя такого не ожидал.
Как раз в этот момент наши соседи начали оживленно перешептываться и перемигиваться. И у меня неприятно засосало под ложечкой.
Ох, сдается, вот и неприятности пожаловали!
Как и следовало ожидать, почти сразу из-за стола встал тот самый верзила, который недавно заигрывал с хозяйкой постоялого двора. Щербато ощерился, плюнул на ладонь и провел по волосам, силясь пригладить торчащие в разные стороны грязные сальные патлы, но тут же опустил руку, видимо осознав тщетность попытки. И неторопливо, вразвалочку подошел к нам.
Я пихнула Шейна под столом ногой. Блондин в этот момент как раз делал очередной глоток вина, но подавился и закашлялся, заляпав некрасивыми пятнами ворот платья.
– Ты что дерешься, Тесса? – проворчал недовольно.
– Привет, красотки! – провозгласил здоровяк, остановившись за спиной Шейна. – Как мой подарочек? По нраву пришелся?
– Ага, – подтвердил Маркус. – Отличное вино!
Верзила глянул на инквизитора сверху вниз с таким недоумением, как будто впервые заметил его присутствие.
– Слышь, приятель, ты бы прогулялся на кухню к Берте, – проговорил с нажимом. – Скажи, что Тен прислал. Она тебе и чего покрепче нальет.
– А зачем мне покрепче? – Маркус недоуменно фыркнул. – Меня и это вино устраивает.
– Вино было для дам, – буркнул верзила. – Ты дама?
– Такая же, как и она. – Маркус забулькал от сдерживаемого с трудом смеха и ткнул пальцем в Шейна.
Эх, жаль, что далеко сидит! Ногой не пнуть. Но, сдается, вино-то не совсем обычное. Иначе с чего бы эта парочка так быстро опьянела?
– Слышь, ты че, на голову слабый? – Верзила шутку, как и следовало ожидать, не понял. – Пока по-хорошему говорю: иди прогуляйся. А за девиц своих не переживай. Я за ними присмотрю.
И вальяжно опустил руку на плечо Шейна.
Блондин от такой наглости опять икнул. Покосился на здоровенную лапу этого самого Тена и рявкнул:
– А ну, брысь!
– Ишь, пигалица такая, а что-то вякает еще. – Верзила лишь сильнее сжал пальцы на плече Шейна. Снисходительно обронил: – Ну да ничего. И не с такими строптивицами справлялся.
У Шейна мелко-мелко задергалось нижнее веко. И я внезапно осознала, что сейчас будет не просто драка. О нет. Боюсь, как бы дело массовым убийством не закончилось. Не стоит злить полудемона. Особенно когда он малость нетрезв.
– Прошу прощения, – вмешалась я и мило улыбнулась здоровяку. Прощебетала, кокетливо взмахнув ресницами: – Вас же Тен зовут, я правильно расслышала?
– А? – удивленно переспросил здоровяк. – В смысле – ну да, Тен я.
Так. А что дальше-то? Может, зачаровать его? Нет, стоит слишком далеко, а чары его дружки точно увидят. И без того глаз не сводят от нашего столика. И тогда придется сражаться.
Я не сомневалась, что победа в предполагаемой схватке будет за нами. Пусть Маркус и Шейн перебрали вина, но первый – отличный маг, а второй так вообще не совсем человек. Но слухами земля полнится. То есть в Греге почти сразу узнают о наших подвигах. А стало быть, Тереза поймет, что и к моей так называемой подруге надо присмотреться повнимательнее.
Надо избежать конфликта. Но как это сделать?
– Скажите, пожалуйста, глубокоуважаемый Тен, как вы считаете, урожай зерновых культур в этом году будет хорошим? – выпалила я, так и не найдя приемлемого выхода из сложной ситуации.
Здоровяк, по всей видимости, с трудом удержался от столь понятного желания покрутить указательным пальцем у виска, тем сам показав свое отношение к моему вопросу.
Судя по всему, мои спутники полностью разделяли мнение Тена. Маркус недоуменно нахмурился. Шейн выразительно изогнул бровь.
– Ась? – переспросил Тен, быстро-быстро заморгав.
– Говорят, в этом году ожидается засуха, – продолжила я вдохновенно, старательно не вслушиваясь в тот бред, который несу. – Как вы считаете, не ударит ли эта ситуация по вашему личному благосостоянию?
Заплывшие маленькие глазки Тена стали совершенно круглыми, совиными.
– Чего? – опять спросил он. – Какое такое благосостояние?
– Впрочем, как я посмотрю, оно и без того не особо, – проговорила я, постаравшись вложить в свой голос максимум сочувствия. – Одежка на вас больно потрепанная.
И в самом деле, на рубахе Тена красовалось множество неаккуратных заплаток. Штаны на коленях висели неопрятными пузырями. Про обувь и говорить нечего. Голенища сапог полопались, на носках вздулись глубокие царапины, и казалось, что подошвы вот-вот вообще отвалятся.
После моего замечания Тен принялся осматривать себя с таким изумлением, как будто не помнил, что именно на него надето.
– Нормальная у меня одежда, – сказал с нескрываемой обидой. – Да, грязновата немного. Дык это… бабы-то у меня нет. Стирать самому приходится.
– О, так вы одинокий мужчина? – воскликнула я. – Да вас нам сама судьба послала!
В зале после этого воцарилось дружное молчание. Даже дружки Тена перестали шептаться. В полной тишине было слышно, как у одного из них изо рта вывалился обратно на сковородку кусок колбасы.
– Тесса, с тобой все в порядке? – первым очнулся Шейн.
Хвала небесам, голос его теперь звучал не в пример трезвее. Оно и неудивительно. Опьянение у полудемона должно проходить намного быстрее, чем у обычного человека.
– Кто меня послал? – Тен яростно зачесал затылок, явно не поспевая за ходом моих мыслей. – Куда меня послали?
– Судьба вас послала к нашему столику, – терпеливо повторила я.
После чего встала и с самой широкой улыбкой двинулась к Тену. Тот от неожиданности попятился, но почти сразу опомнился и осклабился в предвкушающей ухмылке.
– Видите ли, моя подруга не замужем, – сказала я, остановившись рядом с ним и легонько тронув его за рукав.
– Дык и отлично! – обрадовался Тен. – Я…
В этот момент я закончила формулировать заклятие. Мои пальцы слабо засветились сиреневым, и я торопливо подвинулась в сторону, встав так, чтобы скрыть это от приятелей Тена.
Здоровяк запнулся на полуслове, так и не завершив фразу. Перевел взгляд на Шейна, который с превеликим интересом ожидал, чем же все это закончится. И мгновенно отшатнулся, наконец-то убрав руку с его плеча.
– Ну и страшила твоя подруга! – выплюнул верзила с нескрываемым отвращением. Перевел взгляд на меня и скривился еще сильнее: – Да и ты не лучше! Аж смотреть противно!
Между его дружками пробежал согласный гул недоуменных шепотков. Тен обернулся к ним и вдруг зарделся смущенным румянцем.
– Слышь, Финн! – громко рявкнул он. – А ну, сюда иди!
Тотчас же из-за стола поднялся еще один верзила, размерами лишь малость уступающий Тену. Радостно гоготнул и поторопился к нам.
Шейн ощутимо напрягся. Привстал было, но я едва заметно покачала головой, и блондин опять сел.
Финн тем временем попытался подойти ко мне, но Тен вцепился в его локоть и рванул к себе.
– А ты ничего, – промурлыкал, зарумянившись еще сильнее. – И как я раньше этого не замечал?
И вдруг стиснул друга в объятиях.
– Тен, ты чего? – взвыл бедняга Финн, изо всех сил отталкивая друга и пытаясь освободиться из его хватки. – Отвара дурман-травы, что ли, тебе Берта в самогон подмешала? Так она только чужим ее подливает.
Так. Я зло прищурилась. Сдается, теперь я понимаю, почему мои спутники так внезапно опьянели от обычного вина.
– Дурман-трава? – задумчиво протянул Шейн, видимо, подумав о том же. Посмотрел на Маркуса.
Инквизитор осоловело клевал носом, совершенно не обращая внимания на происходящее вокруг. В его глазах плескалась тупая равнодушная муть. Было видно, что в любой момент он может вообще отключиться.
– Давай потанцуем? – предложил Тен и трогательно положил голову на плечо Финну, сжав его так, что несчастный аж крякнул.
– Совсем сдурел, – печально констатировал Финн. Размахнулся и как следует врезал Тену кулаком по лицу.
Я мгновенно оборвала нить чар и злорадно усмехнулась. Вот сейчас пойдет потеха!
Удар вышел что надо. Тен отлетел на несколько шагов и лишь каким-то чудом удержался на ногах. Неверяще потрогал нос, проверяя, не сломан ли тот.
– Да я тебя!.. – взвыл в ярости. Грозно набычился, засучил рукава и двинулся к приятелю, явно желая поквитаться.
– Уходим, – отрывисто бросила я Шейну. – Бери Маркуса и валим отсюда. А то и нам достанется.
Шейн послушно встал. Медленно растянул губы в усмешке, от которой меня почему-то кинуло в крупную дрожь.
– Дурман-трава, стало быть, – повторил шепотом. – Что же. Кажется, кое-кому надо преподать урок.
– Эй, постой! – забеспокоилась я.
Но было поздно. Шейн сдул с пальцев зеленоватые искры, которые в мгновение ока окутали приятелей Тена и Финна. Те уже вскочили со своих мест и бестолково суетились около сцепившейся парочки, силясь разнять их.
Одна секунда – и разгорелась жестокая драка. Теперь ударами обменивались не только два верзилы, но и их более мелкие подпевалы. Очень быстро на полу образовалась настоящая куча-мала, откуда доносились жалобные вздохи, стоны и грязные ругательства. В тяжелом спертом воздухе запахло кровью.
– Идем, – настойчиво повторила я. – Как бы нам под горячую руку не попасть.
– А я бы отвел душу, – пробормотал Шейн, не сводя лихорадочно блестящих глаз с дерущихся. – Как понимаю, мы далеко не первые, которых пытались тут опоить, а потом ограбить, если вообще не убить. Пусть теперь получают по заслугам.
– Тогда тебе с Бертой разобраться надо, – проговорила я. – Она-то точно в доле.
– Точно! – На губах Шейна опять заиграла кровожадная улыбка. – С ней я побеседую лично.
– Сначала Маркуса во двор вытащи, – попросила я. – Думаю, на свежем воздухе он быстро в себя придет.
– Нет, Тесса. – Шейн покачал головой. – От дурман-травы он еще сутки в отключке проваляется. На редкость гадкая вещь. Даже на меня подействовала.
Но затем все-таки поднялся и ловким движением взвалил Маркуса на плечи.
Со стороны это выглядело презабавно. Стройная невысокая блондинка даже не покачнулась от веса инквизитора и спокойно отправилась прочь, равнодушно переступив через какого-то мужичка, который жалобно стонал, держась за разбитую голову.
Я обвела зал взглядом и досадливо цокнула языком. Если драка продлится, то кое-кто из присутствующих сегодня точно предстанет перед судом богов. Наказания эта компания разбойников заслуживала, но я не желала доводить дело до убийства.
И с моих пальцев слетели уже знакомые чары, окутавшие плотным облаком месивших друг друга мужиков. А после поспешила к выходу, не дожидаясь, когда заклятие подействует. В мою спину после секундного затишья полетели новые вздохи и стоны. Правда, не болезненные, а сладострастные.
– Ну ты даешь! – восхищенно выдохнул Мор, о котором я успела забыть – настолько тихо он себя вел до сего момента. – Тесса, ты истинная ведьма! Мне даже жаль этих бедолаг. Страшно представить, что с ними будет, когда чары развеются.
– Так им и надо, – мстительно отозвалась я. – Нечего людей грабить.
Во дворе Шейн деловито поливал Маркуса колодезной водой из ведра. Инквизитор что-то невнятно бурчал, но просыпаться наотрез отказывался.
– Бесполезно. – Шейн фыркнул и недовольно покачал головой. – Придется ждать, пока проспится.
– В таком случае предлагаю угнать карету, – проговорила я. – Надо бы уматывать отсюда поскорее. Мое заклятие недолго продержится.
– Заклятие? – Шейн внимательно посмотрел на меня. – Ты опять применила магию?
– Ага! – Я радостно кивнула. – И нам лучше быть подальше отсюда, когда эти верзилы очнутся.
Шейн быстро взбежал на крыльцо. Приоткрыл дверь и с любопытством заглянул внутрь, после чего изумленно присвистнул и шустро отпрыгнул, передернувшись.
– Однако, – протянул с плохо скрытым восхищением. – Тесса, ты меня приятно удивляешь.
Я польщенно приосанилась. Приятно слышать похвалу. Особенно из уст полудемона.
– И ты права, нам надо уматывать, – продолжил Шейн. – Если бы кто-нибудь со мной такое сотворил, то я бы… Ух, даже не знаю, что сделал бы. Нашел бы, убил, оживил, снова убил. – Он вздохнул и мечтательно протянул: – Причем убивал бы так долго, так мучительно…
– Эй, вы че тут делаете? – вдруг раздалось громкое, и Шейн замолчал, мгновенно обернувшись.
Из старенького рассохшегося сарая, стоявшего неподалеку, выглядывала Берта. Хозяйка постоялого двора смотрела на нас с таким удивлением, что даже будь у меня хоть малейшие сомнения по поводу ее участия в опаивании случайных путников дурман-травою, то они тут же бы развеялись.
Эта сволочь точно заодно с Теном и его товарищами. Полагаю, те неплохо ей платят за участие в ограблениях.
– На ловца и зверь бежит, – пробормотал Шейн предвкушающим тоном.
– Вы че, вино не стали пить? – продолжала недоумевать Берта, не понимая, что тем самым выдает себя с головой. – Отличное же вино! Сама готовила…
– И отвар дурман-травы сама добавляла? – поинтересовался Шейн, скользнув к ней ближе.
Берта широко распахнула глаза. Приглушенно выругалась и вдруг завопила во все горло:
– Тен! Сюда! Быстро!
– О, поверь, твоему дружку не до тебя, – с милейшей улыбкой сообщил ей Шейн. – Он сейчас немного занят. Познает все прелести настоящей крепкой мужской дружбы.
– Че? – привычно брякнула Берта. – Сдурела, что ли, пигалица? Да щас как он выйдет – так ты ляжешь. Причем под него же, – мерзко захихикала от собственной скабрезной шутки.
Шейн глубоко вздохнул. Посмотрел на меня и ласково попросил:
– Тесса, отвернись, пожалуйста. На минуточку.
– Ты только не убивай ее, – встревоженно проговорила я. – Нам не нужны проблемы.
– Да за кого ты меня принимаешь? – фальшиво возмутился Шейн и ядовито добавил: – Я так грубо не работаю. И потом, у меня тоже фантазия есть.
Я пожала плечами, но спорить не стала. Послушно развернулась, уставившись на стену постоялого двора.
Тотчас же позади меня раздался не крик, о нет, а какой-то нечеловеческий визг, от которого кровь заледенела в жилах. Сразу после этого послышался звук падения чего-то тяжелого.
– Можешь оборачиваться, – любезно разрешил мне Шейн.
Я развернулась и совершенно не удивилась, когда увидела, что Берта лежит на земле, видимо, потеряв сознание.
– И что ты ей показал? – полюбопытствовала. – Паука?
– Нет, на мне же твое заклятие трансфигурации, – ответил Шейн. – Просто на какой-то миг Берте почудилось, что она гниет заживо. Вот у нее нервишки-то и не выдержали.
Я уважительно кивнула. Да, Шейн прав. Не приведи небо такому почудиться. И впрямь в обморок упадешь, если вообще на месте от разрыва сердца не умрешь.
– Пусть подольше проваляется, – добавил Шейн, стряхнул с пальцев чары, и заворочавшаяся было на земле Берта вновь обмякла. После чего провозгласил: – Ладно, а теперь карета!
С этими словами Шейн, засучив рукава платья, с самым решительным видом отправился к конюшне, находящейся чуть поодаль от постоялого двора. Ветер, дувший с той стороны, приносил с собой крепкий запах навоза и порой тонкое ржание лошадей.
Я по вполне понятным причинам за ним не последовала. Все равно помочь ему не сумею, потому как имею крайне смутное представление о том, как запрягают лошадей.
Едва только за Шейном захлопнулась дверь постройки, как Маркус, который все это время провел сидя, тяжело привалившись спиной к каменной кладке колодца, пошевелился. Негромко застонал, мотнув мокрой головой.
Меня невольно кольнула жалость. Выглядел сейчас инквизитор… не очень, мягко скажем. Весь какой-то потрепанный, одежду хоть выжимай. Как бы не простудился, бедный. В Даресе и городке, где проживала Ванесса, царило теплое солнечное лето. Но тут, в опасной близости от Грега, было заметно холоднее. По пасмурному небу быстро неслись низкие тучи, резкие северные порывы ветра пробирали меня до костей.
А ведь когда я напилась до бесчувствия, Маркус не бросил меня в беде.
Я тяжело вздохнула. Присела рядом с бедолагой и сцепила руки в замок, создав между ладонями небольшой шар огненного заклинания. Конечно, я не собиралась спалить Маркуса дотла. Эти чары были призваны лишь высушить его одежду и волосы.
– Добрая ты все-таки, Тесса, – пробормотал мне на ухо Мор. – А утверждаешь, будто не влюбилась в него.
– Я действую в наших общих интересах, – огрызнулась я. – Неужели будет лучше, если сразу по приезде в Грег Маркус сляжет с ангиной или воспалением легких?
Мор укоризненно вздохнул, но продолжать спор не стал. А я резко стряхнула заклинание с пальцев.
Тотчас же золотистая дымка окутала инквизитора. Она медленно опустилась на него, и от рубашки и штанов повалил влажный пар.
Как вдруг…
В тот момент, когда нить чар должна была растаять, унеся с собой последние крохи влаги с Маркуса, что-то произошло. Дымка вдруг вспыхнула ярче, приобрела насыщенный оранжевый цвет. И Маркус застонал громче. На сей раз от боли.
– Какого демона? – потрясенно выдохнула я.
Что-то происходило с Маркусом. Что-то очень и очень неправильное. Мое заклятие все набирало мощь. Но теперь оно густым облаком сконцентрировалось около его шеи, преобразовавшись в подобие удавки. На моих глазах толстая магическая нить перехлестнула его горло, все сильнее и сильнее впиваясь в кожу, которая вздулась глубокими пузырями ожогов. Неприятно запахло паленым.
– Тесса, ты же убьешь его! – испуганно взвизгнул Мор.
– Да я ничего не делаю! – истошно закричала я в полный голос.
Маркус вскинул руки в отчаянной попытке избавиться от пут. По всей видимости, от невыносимой боли он протрезвел. Распахнул глаза – и в них теперь не было ни капли дурмана.
– Сделай же хоть что-нибудь! – Мор пребольно вцепился когтями в мое плечо. – Он сейчас погибнет!
И вдруг я увидела медальон с портретом Терезы Гремгольд. В попытках скинуть с себя мои чары Маркус слишком сильно рванул ворот рубахи, и тот разорвался. В прорехе было видно, что нити моих чар тянутся именно к медальону. От внутреннего жара он словно раскалился, пылая настоящей звездой на груди инквизитора.
Даже страшно представить, как сейчас больно Маркусу!
Не задумываясь о том, что делаю, я схватилась за цепочку. Ахнула и лишь чудом не отдернула руку – показалось, будто в нее вонзились сразу тысячи жалящих разъяренных ос. Но я лишь сильнее стиснула пальцы и одним движением порвала цепочку. Тут же откинула медальон подальше, услышав, как он зашипел, упав в лужу.
Мои чары мгновенно исчезли, как будто их и не было.
Все эти события промелькнули так быстро, что уложились, наверное, в промежуток между двумя биениями сердца. А мне почудилось, будто миновала целая вечность.
Маркус молча смотрел на меня. Я тоже не торопилась нарушить затянувшуюся паузу, по вполне понятным причинам чувствуя себя донельзя виноватой.
– Я не хотела, – наконец выдохнула я. – Я не думала…
И запнулась, представив, как чудовищно это выглядело со стороны.
Наверное, Маркус решил, будто я пытаюсь прикончить его, воспользовавшись удобным случаем.
– Да, с лошадьми тут проблема, – вдруг раздался громкий недовольный голос Шейна, который как раз вышел из конюшни.
При виде развернувшейся перед его глазами картины он удивленно присвистнул и в одно стремительное движение уже был рядом.
– Что тут произошло? – спросил отрывисто. – Маркус, да у тебя же рана!
– У Тессы спроси, – хрипло проговорил инквизитор. Морщась, поднял руку, но к шее так и не прикоснулся.
Шейн перевел взгляд на меня. Выжидающе вскинул бровь.
– Я сама не поняла, – затараторила я. – Маркус был такой мокрый, что я решила его высушить…
– Высушить? – с иронией перебил меня Шейн. – По-моему, ты его заживо спалить решила.
– Да не перебивай ты! – вступился за меня Мор. – Тесса чистую правду говорит. Сколько веков живу на свете, а подобного еще не видел.
Теперь Шейн поднял и вторую бровь. В его глазах промелькнул сполох неподдельного удивления.
– Это было элементарнейшее заклинание, – все тем же оправдывающимся тоном продолжила я. – Но почему-то сработало неправильным образом. Оно неожиданно принялось концентрироваться на шее Маркуса. Чуть не задушило его. А потом я увидела, что чары притягивает медальон. Сорвала его и выбросила.
– Не мели чушь, Тесса, – скривившись, перебил меня Маркус.
Судя по всему, чувствовал он себя уже лучше. Правда, на его горле по-прежнему красовалась широкая полоса обожженной кожи.
– С чего вдруг моему медальону притягивать к себе твои чары? – произнес он с сарказмом. – Честное слово, я не сержусь на тебя. Худа без добра не бывает. По крайней мере, я хоть протрезвел. Признайся, что слегка переборщила – и все, – подумал немного и добавил чуть слышно: – Сегодня ты вообще в ударе. Какая муха тебя только укусила?
– Но это правда! – Я раздраженно притопнула ногой. – Вот и Мор говорит то же…
– Этот крысеныш – хранитель, – фыркнул Маркус. – Он связан с тобой, поэтому любую твою ложь с готовностью подтвердит.
– Ах так? – Как и следовало ожидать, разобиделся Мор. – Раз ты меня вруном обозвал, то и мучайся, пока ожоги сами не затянутся. Не буду тебя лечить! А раны, полученные из-за магии, заживают ой как долго. Тебе ли не знать.
– Обойдусь как-нибудь, – пробурчал Маркус. Опять попытался потрогать горло и снова в последний момент передумал.
– Тихо, все! – в этот момент приказал Шейн.
Ух, как внушительно у него это вышло! А ведь совсем голоса не повысил.
Мор, чья шерсть от возмущения аж искрила зеленым пламенем, с лязгом захлопнул пасть. Маркус, в этот момент с кряхтением силившийся встать с земли, от неожиданности плюхнулся обратно. А полудемон подошел и осторожно вытащил из лужи тот самый проклятый медальон.
– А ну отдай! – мгновенно взвился Маркус. – Не твое – не лапай!
– Как будто я не знаю, чей портрет ты там хранишь, – ядовито ответил Шейн, и не подумав выполнить просьбу инквизитора.
– Отдай!
Маркус яростным рывком все-таки вскочил на ноги. Но переоценил свои силы и вновь сполз на землю, лишь каким-то чудом не потеряв сознание.
– Тесса, стало быть, твои чары сконцентрировались на медальоне, – задумчиво протянул тем временем Шейн, не обращая ни малейшего внимания на Маркуса. – Занятно.
– Ты ей веришь, что ли? – Маркус презрительно фыркнул. – Шейн, я все-таки инквизитор. Неужели ты настолько дурного мнения о моих способностях, что думаешь…
Маркус так и не закончил фразу. Потому что в этот момент Шейн прищелкнул пальцами – и вокруг медальона вновь взметнулась дымка огненных чар.
Я затаила дыхание, как никогда надеясь, что сейчас недоразумение разрешится и мое доброе имя будет реабилитировано от гнусных инсинуаций. Но тут же разочарованно выдохнула. Потому что дымка, как и положено, спустя пару секунд растаяла без следа.
– Вот видишь! – торжествующе заявил Маркус и вновь поднялся на ноги, правда, на сей раз осторожнее и медленнее. Требовательно прищелкнул пальцами. – И вообще, отдай мне его! Сколько раз повторять!
– Тесса, а теперь попробуй ты, – попросил меня Шейн, самым возмутительным образом игнорируя все слова и действия своего заклятого приятеля.
– Ну сколько можно, Шейн! – Маркус аж зашипел от ярости. – Не понимаю, что ты пытаешься доказать. Я уже сказал, что не злюсь на Тессу. Что с такой молодой и неопытной ведьмы взять? Очередное доказательство, что гримуаром ей владеть нельзя. Она не сможет справиться с той силой…
Устав от разглагольствований Маркуса, которые, что скрывать очевидное, пребольно резанули по моему самолюбию, я легонько взмахнула рукой, в свою очередь отправив в недолгий полет чары.
Маркус заранее состроил донельзя саркастическое выражение лица. Но почти сразу изумленно распахнул глаза.
Потому что знакомое легчайшее облако, окутавшее ладонь Шейна, вдруг взметнулось золотым вихрем. Из сердцевины медальона потянулись толстые пламенные жгуты, готовые обхватить запястье блондина. И тот с приглушенным коротким ругательством откинул медальон в лужу, как не так давно я.
Раздалось знакомое шипение, и заклинание растаяло.
– Какого демона? – прошептал Маркус. – Что это было?
– Сдается, тебе следует извиниться перед Тессой, – спокойно произнес Шейн. – Ну а Тессе будет урок, что не всегда следует торопиться совершать добро.
Маркус пропустил ироничное высказывание блондина мимо ушей.
Инквизитор подошел к медальону, присел на корточки, пристально вглядываясь в него так, как будто опасался, что в любой момент он исчезнет. Но поднимать не торопился.
– Ты уже понимаешь, почему не сработали мои чары, – без намека на вопрос сказал Шейн. – И почему сработало заклятие Тессы.
– Понимаю, – глухо отозвался Маркус.
Протянул все-таки руку к медальону, и я с удивлением заметила, как его пальцы мелко и нервно подрагивают.
– А я не понимаю, – пробурчала я себе под нос, ни к кому, в сущности, не обращаясь.
– Тесса, ты ведьма, – зачем-то напомнил мне Шейн. – Женская магия все-таки сильно отличается от мужской. Медальон был настроен таким образом, что активировался лишь от ведьминских чар.
После чего замолчал.
Ну и кто так делает? Я все равно ничего не понимаю!
«Тесса, Шейн просто бережет чувства Маркуса, – раздался в голове скрипучий шепоток Мора. – Поэтому не озвучивает вслух те выводы, которые следуют из столь неприятного происшествия. Этот медальон ему подарила Тереза. И только что наш влюбленный инквизитор осознал, что ненаглядная женушка зачаровала милую безделушку определенным образом. В любой момент дремлющие чары в медальоне могли бы пробудиться и убить несчастного».
«Но почему Маркус не почувствовал раньше этих дремлющих чар? – спросила я. – Он ведь инквизитор. Неужели ни разу не просканировал медальон?»
«Дремлющие чары на то и дремлющие, что обнаружить их чрезвычайно трудно, – любезно разъяснил мне Мор. – К тому же Шейн только что сказал, что эти чары реагируют лишь на определенную магию. Тереза прекрасно знала, что Маркус, прославленный инквизитор, глава всего ведьминского надзора Трибада, никогда и ни за что не отправится за помощью к ведьме. С этой стороны опасности для нее не было никакой. Не такой Маркус человек, чтобы признаться кому-нибудь в собственном бессилии».
Маркус тем временем поднял медальон. Встал, сжав его в кулаке. И мне стало как-то не по себе от холодного отстраненного взгляда инквизитора. Он смотрел не на меня, а куда-то вдаль, но от этого было даже страшнее. От крыльев носа к уголкам рта пролегли жесткие глубокие складки, карие глаза стали почти черными от злости, на виске быстро билась синяя жилка. А затем он размахнулся, явно желая зашвырнуть столь опасный подарок куда подальше.
– Не стоит! – торопливо выкрикнул Шейн. – Маркус, не глупи. Тереза забеспокоится, если не увидит на тебе медальона. Отдай его мне – и я обезврежу эту гадость.
Маркус искоса глянул на блондина. Нервно дернул щекой, но после секундного раздумья все-таки бросил ему медальон, который Шейн удивительно ловко подхватил на лету.
– Теперь давайте сваливать с этого проклятого постоялого двора, – проговорил инквизитор хмуро. – Я прямо-таки горю желанием побыстрее приехать в Грег.
– Давно пора, – заметил Шейн и отправился к конюшне.
Шейн был прав – с лошадьми на этом постоялом дворе точно были огромные проблемы. Измученная кляча, которую он запряг в старую рассохшуюся крытую повозку, выглядела так жалко, что я всерьез опасалась, не падет ли она по пути. Но блондин перед началом поездки потрепал несчастное животное по шее, и я заметила, как его пальцы на короткий миг окрасились алым заклинанием. После этого кобыла заметно оживилась и повеселела.
– До Грега дотянет, – проговорил Шейн. – Правда, потом издохнет.
– Ой, жалко-то как! – невольно вырвалось у меня.
– Поверь, Тесса, я сократил ее жизнь всего на пару дней, вряд ли больше, – проговорил Шейн.
Он собрался было залезть на козлы, но в последний момент передумал и повернулся к Маркусу, который был странно молчалив после произошедшего. Кинул ему отрывисто:
– А вот роль кучера придется исполнить тебе, приятель. Боюсь, у многих возникнет вопрос, с чего вдруг молоденькая хрупкая девица таким истинно мужским делом занялась.
Маркус меланхолично пожал плечами. Одним ловким движением забрался наверх и взял в руки поводья.
Я обеспокоенно проводила его взглядом. К этому моменту от ожога на шее инквизитора не осталось и следа – Мор, сменив гнев на милость, быстро и без особых проблем залечил полученную рану. Но Маркус словно вообще не заметил стараний хранителя. За все это время он не проронил ни слова. И такая подозрительная отстраненность мне сильно не нравилась.
Но каких-либо вопросов задавать я не стала. Вместо этого подобрала подол платья и осторожно залезла в темноту ветхой повозки.
Надеюсь, она тоже дотянет до Грега, а не развалится под нами где-нибудь в пути.
Шейн сел напротив меня, и мы наконец-то покинули столь негостеприимный постоялый двор.
От постоянного громкого скрипа повозки у меня быстро разболелась голова. Тягучая противная ломота поселилась в висках, затылок потяжелел. Дорога, ведущая к границам Грега, была ухабистой и тряской. Поэтому вскоре к головной боли добавилась и тошнота.
Я хмуро смотрела на проплывающие мимо окна унылые сельские пейзажи. Серость. Вечный туман, лежащий широкими пластами на полях, мимо которых мы проезжали. Словом, истинный Грег во всем своем печальном очаровании. В довершение всех бед начал моросить дождь.
– Как бы Маркус не простыл, – пробормотала я, вспомнив, что бедолага сейчас под открытым небом вообще без защиты от непогоды.
– Какая ты все-таки добрая, – насмешливо протянул Шейн. – Тесса, Маркус – инквизитор. И очень неплохой маг. К тому же давным-давно вышел из того возраста, когда заботливая матушка перед прогулкой поправляла ему шапочку и шарфик.
– Ты так говоришь, как будто доброта – это плохо, – огрызнулась я.
– Честно? Обычно, увы, да. – Шейн пожал плечами. – Добрыми людьми легко манипулировать. Они предсказуемы, а потому до омерзения скучны. А вот от общения со злыми и коварными получаешь настоящее наслаждение. Потому что никогда не знаешь, чего ожидать от них в следующую минуту. Или приласкают, или по голове чем-нибудь тяжелым шарахнут. – Внезапно он подался вперед и уже шепотом заключил: – Поэтому любовь к Терезе так впилась в сердце Маркуса.
– Я помню наш вчерашний разговор, – фыркнула я и попыталась как-нибудь незаметно отодвинуться от Шейна подальше.
Да, сейчас он был в облике симпатичной девушки. Но меня все равно нервировала столь опасная близость к нему.
Вот от Шейна и впрямь не знаешь, чего ожидать в следующую секунду. Вспомнить хотя бы…
И усилием воли я отогнала воспоминание, почувствовав, как щеки потеплели. Надеюсь, в полутьме повозки Шейн не заметит моего румянца.
Увы, словно в ответ на мои мысли, он бархатно рассмеялся, и мурашки пробежали по моей спине, а мельчайшие волоски сами собой встали дыбом.
– Только не говори, что тебе не понравился мой поцелуй, – ласково попросил Шейн.
Я смутилась еще сильнее и отвернулась к окну. Не собираюсь отвечать на столь провокационные вопросы!
– Шейн, перестань нервировать девочку, – недовольно пробурчал Мор, материализовавшись у меня на плече. – Все-таки согласись, если бы она не попыталась высушить Маркуса, испугавшись за его здоровье, то мы бы не обнаружили чары на его медальоне. То бишь ее доброта в данном случае сыграла нам на руку.
Шейн промолчал. Но в полутьме повозки я заметила, как озорно блеснули его глаза.
– Ты знал! – потрясенно выдохнула я. – Ты все знал!
– Более того, даже помогал Терезе зачаровать медальон. – Шейн усмехнулся, как будто не видел в своем поступке ничего дурного.
– Но почему тогда не предупредил Маркуса заранее?
– Мне бы он все равно не поверил, – ответил Шейн. – Скорее решил бы, что это какие-то мои шуточки. Сама видишь, отношения между нами, мягко говоря, нельзя назвать дружескими.
Объяснение Шейна прозвучало весьма сомнительно для меня. По-моему, блондин темнит. Скорее, ему было выгодно знать, что в любой момент он может устранить Маркуса со своей дороги.
Шейн наверняка прочитал мои мысли. Но ничего не сказал. Лишь его улыбка стала чуть шире.
– Но почему тогда ты доказал Маркусу, что я действительно невиновна в его ожогах? – поинтересовалась я. – Он бы опять надел медальон и искренне считал бы, что я та еще неумеха и раззява, которая едва не угробила его, не рассчитав силу заклинания.
– Сам иногда поражаюсь собственному великодушию, – вальяжно обронил Шейн. – Почему бы не помочь прелестной девушке, которую обвиняют в том, чего она не совершала? – кашлянул и добавил уже серьезнее: – А если честно, ты все равно уже поняла, что медальон таит в себе опасность. Вдруг бы ты решила стащить его украдкой у Маркуса? Не хочу новых проблем в нашей и без того разобщенной компании.
Был и еще один вопрос, который занимал меня со вчерашнего дня.
Я заерзала на жестком дощатом сиденье, страшась озвучить его. Опять уставилась в окно, чувствуя на себе внимательный взгляд полудемона.
– Да, я знал про жертвоприношения, которые делала Тереза богине ночи, – негромко проговорил он. – Тесса, по сути, я стал таким, каким являюсь сейчас, именно в результате похожего ритуала. И не пытался остановить ее.
– Но почему? – От возмущения я аж подпрыгнула, чуть не врезавшись макушкой в низкую крышу повозки. – Она ведь черпала силу из убийств невинных! Это… это…
– Это совершенно недопустимо и отвратительно, – спокойно завершил за меня Шейн. – Тесса, а теперь вспомни, кто сидит перед тобой. Ты полудемону собралась рассказывать о нравственности и морали? Очень смешно.
Я раздраженно засопела, как-то мигом растерявшись. Не такого ответа я ожидала.
– По сути, я согласился помогать тебе лишь по одной причине, – вкрадчиво продолжил Шейн. – Мне плевать на преступления Терезы. Более того, во многих из ее злодеяний я принимал личное участие. Но мне не плевать на то, что она предала меня. Не выполнила данного много лет назад обещания. Более того, изменила с Маркусом. Вот этого я ей не прощу.
– Что ты намерен делать, когда с Терезой будет покончено? – спросила я и невольно затаила дыхание.
Что скрывать очевидное, не нравились мне мои попутчики. Как бы оба в последний момент не переметнулись на сторону верховной ведьмы Грега. Маркус до сих пор любит Терезу, а Шейн… Шейн, как оказалось, вообще не считает ее злодейкой.
– Не бойся, я не предам тебя, – после долгой паузы проговорил Шейн. – Тесса, я тридцать лет жду своего окончательного перерождения. Когда Тереза умрет, я получу ее душу. И отправлюсь с ней к престолу бога хаоса, где начатый когда-то ритуал завершится.
– То есть ты станешь демоном? – Я зябко передернула плечами. – Знаешь, звучит не очень.
– Поверь, я не собираюсь оставаться здесь после этого. – Шейн негромко фыркнул от смеха. – Меня ждут другие миры и другие приключения. Здесь слишком скучно и обыденно.
Я тяжело вздохнула. Вроде бы в словах Шейна я не чувствовала подвоха. Но на сердце менее тревожно не становилось.
– А почему Маркус сказал, что ты не исполнил свою часть сделки? – спросила я, вспомнив ссору между инквизитором и Шейном в самом начале моего знакомства с блондином. – Ты сказал, что не отказался от той силы, которая принадлежит тебе по праву. Получается, ты можешь остаться человеком?
На этот раз пауза была настолько долгой, что почудилось, будто ответа не последует вовсе.
Повозка мерно тряслась по дороге. Быстро темнело. Дождь все усиливался, и его шум за окном убаюкивал меня.
Я клюнула носом раз-другой, решив, что Шейн вовсе проигнорирует мой вопрос.
– Могу, – неожиданно услышала тихое. – Но не хочу.
К месту назначения мы подъехали уже глубокой ночью. К тому времени я окончательно задремала, зябко съежившись на неудобном сиденье и то и дело стукаясь головой о стену повозки. Но в какой-то миг я перестала ощущать все эти неудобства и крепко заснула.
– Вставай, засоня.
Что-то невесомо коснулось моих волос, и я растерянно заморгала, возвращаясь в реальность.
Как-то вдруг я поняла, что самым наглым образом лежу на плече у Шейна, который пересел ко мне. Полудемон приобнял меня, видимо, поэтому я и согрелась.
Краска мгновенно бросилась мне в лицо. Я шумно засопела, тут же отодвинувшись от него подальше.
– Ай, да не надо благодарностей! – усмехнулся Шейн. – Мне просто в какой-то момент стало тебя жалко. В конце концов, ты человек. И девушка. Стало быть, выносливости у тебя поменьше, чем у меня. Больно было смотреть, как ты мерзнешь и бьешься об окно.
Не дожидаясь ответа, он распахнул дверь и выбрался наружу. Любезно подал мне руку.
Теплые сильные пальцы обхватили мое запястье, и я встала рядом с полудемоном.
Вокруг царила влажная тьма. Дождь недавно закончился, и с ветвей деревьев то и дело срывались крупные тяжелые капли воды. Изо рта шел пар – даже летние ночи в Греге всегда были холодными.
С козел спрыгнул Маркус. Подошел к нам. Я мазнула по нему взглядом и уважительно хмыкнула. Шейн был прав. Несмотря на то, что большую часть дороги мы преодолели под дождем, волосы и одежда инквизитора оставались сухими. Правда, вид при этом у него был такой суровый, что задавать какие-либо вопросы я поостереглась.
В этот момент магический шар, висевший над лошадью и освещающий ей дорогу, поднялся выше и вспыхнул ярче. Выхватил из мрака очертания моего родного дома, и в груди что-то сладко защемило.
Что ни говори, но я скучала и по родителям, и по Грегу. Жизнь в Даресе была интересной и насыщенной событиями. Но я часто видела в снах, как возвращаюсь сюда. Как мать целует меня, а затем отец крепко сжимает в объятиях.
Видимо, непривычный свет во дворе привлек внимание. В окнах дома неожиданно заметались огни, затем хлопнула дверь, и на крыльцо вышел отец.
Он кутался в теплый махровый халат и то и дело сцеживал в кулак зевки.
– Ну и кого нелегкая принесла? – неприветливо буркнул он, грозно нахмурившись.
Из-за его плеча в этот момент выглянула матушка. Ее рыжие волосы стояли дыбом, зеленые глаза горели огнем, словно у разъяренной кошки, а в руках была метла, взятая на изготовку. Ну истинная ведьма!
– Мама, папа, это я. – Я робко выступила вперед. – Вот, погостить приехала.
– Тесса! – ахнула мама. – Тесса Аддамс! Да я знаешь что с тобой сейчас сделаю?!
И шагнула вперед, как-то очень ловко и незаметно отстранив отца в сторону.
Я невольно попятилась, сделав малодушную попытку спрятаться за спины моих спутников. Знаю я матушку. Норов у нее вспыльчивый, а рука тяжелая. Точно пару оплеух заработаю.
– Я не одна! – заполошно воскликнула я. – Я с ним!
И хорошенько толкнула Маркуса, заставив его сделать шаг вперед.
Надеюсь, при посторонних людях мои родители постесняются устраивать шумные семейные разборки.
– А это еще кто такой? – Мать остановилась и грозно подбоченилась, нехорошо прищурившись. Процедила сквозь зубы: – Что-то морда у вас больно знакомая, господин не-знаю-как-вас-там.
– Я Маркус Трейден, муж Терезы Гремгольд, прибыл в Грег просить развода и руки вашей дочери, – на одном дыхании выпалил Маркус.
Во дворе после столь смелого заявления воцарилась полнейшая тишина. С тихим стуком из рук ошарашенной матери выпала метла.
– А это моя подруга из Дареса, – первой нарушила я затянувшуюся паузу и ткнула пальцем в Шейна, вспомнив, что его присутствие тоже надо как-то объяснить.
– Да, Тесса предложила мне стать подружкой невесты на ее свадьбе, – подтвердил Шейн и воссиял самой широкой улыбкой из всех возможных.
Родители переглянулись. А затем заговорили хором.
– Ты в курсе, что тебя весь Трибад ищет? – спросил отец. – Что ты натворила? Кого убила?
– Разве Тереза замужем? – воскликнула мать. – И какая свадьба, Тесса? Ты что, беременна?
– А вообще, разве твоего жениха не звали Брионом? – подхватил отец. – Вроде бы ты с ним в Даресе жила.
– Он был до Маркуса, – ответила я на самый безопасный из всех вопросов, улучив момент, когда родители замолкли, силясь отдышаться. – А потом я встретила его и поняла, что он моя судьба!
Прильнула к инквизитору, уставившись на него снизу вверх влюбленными глазами.
Маркус знакомо дернул уголком рта, но отстраняться на этот раз не стал и подыграл мне. Притянул ближе, положив руку на талию и осторожно чмокнул в лоб.
– Ущипни меня, – слабым голосом попросил отец, привалившись к матушке.
Та шумно вздохнула. Подняла метлу, и я заранее напряглась. Как бы не погнала она нас сейчас обратно в Дарес.
– Кстати, мы голодны и устали с дороги, – прощебетал Шейн, продолжая старательно улыбаться. – Не думал… думала, что в Греге принято так невежливо встречать гостей.
– В самом деле, дорогая, пусть зайдут, – попросил отец. – Не хватало еще соседей перебудить.
Мать вздохнула еще громче.
– Хорошо, – буркнула, почти не разжимая губ. – Ваша троица за мной. А ты, дорогой, лошадью займись. Бедняга вот-вот издохнет.
Спустя несколько минут наша дружная компания уже расположилась на кухне. Я продолжала жаться к Маркусу, изо всех сил играя роль влюбленной в него по уши.
Хм-м… Странно.
Я вдруг осознала, что столь опасная близость к инквизитору больше не заставляет мое сердце биться чаще и сильнее. Нет, я не чувствовала к нему отвращения. Мне нравилось, когда он обнимал меня. Да и что в этом может быть неприятного? Высокий симпатичный мужчина, от которого волнующе пахло дорогим парфюмом. Но мои прежние переживания и обиды на холодность и равнодушие Маркуса сейчас выглядели смешными и глупыми. Для меня он стал кем-то вроде близкого друга, который очень забавно злится и не понимает шуток.
Тем не менее нам с Маркусом мать выделила место во главе стола. Видимо, как будущей семейной паре. Шейн притаился в уголке. А сама мать уперлась кулаками в столешницу и рявкнула прямо мне в лицо:
– Рассказывай, Тесса, что ты натворила?
– Есть хочу. – Я захлопала ресницами, состроив как можно более умилительное выражение лица. – Матушка, ну право слово! Ты себе представить не можешь, как долго мы тряслись сюда.
– Почему портал не построила? – сухо спросила мать. Тут же ответила сама себе: – Ах да. С твоей-то удачей тебя бы куда-нибудь за море выкинуло.
Шейн как-то странно кашлянул, как будто скрывая смешок. Маркус тоже многозначительно хмыкнул.
– Я просто решила показать Маркусу красоты Грега, – проговорила я и торжественно повысила голос: – Этого величественного сурового края, в котором мне повезло родиться. Нельзя не восхищаться его бесконечными просторами, его неприступными горами и стремительными реками. А воздух! Тут даже пахнет по-особенному! Ароматом свободы для любой ведьмы!
На самом деле я цитировала сейчас вступление к своему выпускному сочинению об историческом значении Грега. Помнится, я за него получила высший балл. Преподавательница даже зачитала мою писанину перед всем курсом, то и дело промакивая влажно блестевшие глаза батистовым платочком.
Мама изумленно вытаращилась на меня. Шейн торопливо приложил ладонь ко рту, явно изо всех сил удерживая хохот. Маркус, сидевший рядом, судорожно втянул в себя воздух.
– Тесса, почему тебя ищут? – продолжила расспросы мама. – Да за вчерашний день у меня все знакомые и незнакомые перебывали. О каких таких преступлениях в газете речь шла?
– Это все Брион, – мгновенно выпалила я, уже приготовившая связную историю. – Мой бывший жених. Он вообще-то сын бургомистра Дареса. И не смог смириться с тем, что я ушла от него к Маркусу, после чего принялся мелочно и гадко мстить.
Мама моргнула и перевела взгляд на Маркуса. Тот мило ей улыбнулся.
– А вы, стало быть, Маркус Трейден, – протянула матушка. – Тот самый, который в прошлом году весь Грег перерыл в поисках ведьм-отступниц.
Маркус спокойно кивнул.
– Я не слышала о вашей свадьбе с Терезой Гремгольд. – Мама хищно сузила зрачки, впившись в Маркуса поистине змеиным взором.
– Мы решили не афишировать это событие, – ответил Маркус. – Сами понимаете, как это всколыхнуло бы общество. Все-таки я возглавлял ведьминский надзор, а Тереза… Тереза – верховная ведьма Грега. Боюсь, многие такой союз не поняли бы и не одобрили. Мягко говоря.
– А теперь вы встретили мою дочь и решили развестись, – без намека на вопрос произнесла мать.
– Увы, я понял, что ошибся год назад. – Маркус пожал плечами. – Моя работа не позволила мне переехать в Грег, а на расстоянии любовь быстро прошла.
– И как же долго продлится ваша любовь к Тессе?
– Откуда же мне знать? – Маркус выразительно развел руками. – Это ведомо только богам.
Матушка устало опустилась на ближайший стул. Приложила к вискам пальцы.
– В голове не укладывается, – глухо прошептала она. – Как Тереза отнесется ко всему этому?
– Не переживайте, я уверен, она согласится с моим решением, – сказал Маркус. – Думаю, она и сама осознает, что мы поторопились с браком. Пошли на поводу чувств, а не разума.
В этот момент хлопнула дверь и на кухню ворвался отец.
– Лошадь я распряг, укрыл попоной и устроил в сарае, – выпалил на одном дыхании. Обвел всю компанию долгим взглядом и укоризненно воскликнул: – Эмили, ну что же ты! Даже чая никому не предложила!
После чего принялся хлопотать, с удивительной скоростью выгружая из холодильного ларя пироги, колбасу, сыр, хлеб и прочие закуски.
Я спрятала в уголках рта быструю усмешку. Что скрывать очевидное, именно отец отвечал в нашей семье за готовку, хоть это и прозвучит странно и необычно. Но мать всегда говорила, что слишком устает от приготовления зелий на продажу, чтобы еще и дома стоять у плиты.
Мать, все еще погруженная в невеселые раздумья, легонько махнула рукой, создав простенькие разогревающие чары, – и по кухне поплыли ароматные запахи горячей сдобы.
Мой рот тут же наполнился голодной слюной. Эх, на постоялом дворе поесть нам так и не удалось. Надеюсь, хоть теперь никто мешать не будет.
И я решительно подвинула к себе ближайшее блюдо, заметив, что мои спутники последовали моему примеру.
– У меня голова кругом идет, – тоскливо протянула мать, видимо уже смирившись с новостью о моем скором замужестве. – Доченька, а кого-нибудь другого ты выбрать не могла? Угораздило же тебя связаться с мужем Терезы!
– Дорогая, ну ты же знаешь, что любовь не ведает доводов рассудка. – Отец встал позади нее и обнял. Ткнулся в волосы носом, прошептав: – Вспомни хотя бы нас.
– В том-то и дело, что я нашу историю слишком хорошо помню. – Мать закручинилась еще сильнее. – Тереза и без того нашу семью терпеть не может. А теперь еще и это. Как бы она нас не прокляла в сердцах.
– Не проклянет. – Отец ободряюще сжал ее плечи. – Хочешь, я с ней поговорю?
– Не стоит, господин Аддамс, – торопливо вмешался Маркус. – Я очень ценю ваше желание помочь, но, поверьте, я взрослый мужчина и сам в состоянии справиться с этой ситуацией.
– В любом случае утро вечера мудренее. – Отец украдкой подмигнул мне и добавил: – Я приготовлю вам комнаты. Тесса, думаю, будет лучше, если ты поселишься в комнате со своей подружкой.
Я нахмурилась было, не понимая, о ком речь. Но тут же мысленно ахнула.
Демоны! Он ведь про Шейна говорит! Но Шейн мне никакая не подружка!
– Папа, но… – запротестовала я.
– Так будет лучше! – резко оборвала меня мать. – Я в курсе, какие сейчас нравы в мире. Но в нашем доме ты одну постель с мужчиной до замужества делить не будешь.
Я распахнула глаза, осознав, о чем она. Ведь в моей комнате всего одна кровать.
– Но… – пролепетала я, почувствовав, как от ужаса неизбежного волосы на голове встают дыбом.
– А господину Трейдену постелем в комнате для гостей, – припечатала матушка. – И это не обсуждается!
Я открыла рот, да так и застыла, не в силах сформулировать более-менее приемлемое объяснение тому, почему не хочу спать в одной комнате с якобы подругой, и уж тем более на одной кровати с ней.
И в самом деле, мои родители сильно бы удивились, если бы я заявила им, что Маркусу надлежит разделить спальню с моей якобы подружкой. Тем более в гостевой комнате, насколько я помню, тоже одна кровать. Ну нет у нашей семьи друзей и родственников в других городах Трибада!
Но сильнее всего меня злило то, что Шейн, по всей видимости, получал искреннее удовольствие от моего замешательства. Он то и дело расплывался в широкой ухмылке, даже не пытаясь возражать против решения моих родителей.
И Маркус хорош. Сидит и помалкивает, как будто не понимает, что все это значит.
– Пожалуй, я лучше устроюсь в гостиной, – наконец выдавила я.
– Не глупи, Тесса! – Матушка раздраженно отмахнулась от моего предложения. – Знаю я тебя. Спать будешь до полудня. И как нам тогда мимо тебя ходить? На цыпочках, что ли?
– Я очень крепко сплю, – убитым тоном протянула я, осознав, что мне вряд ли удастся выкрутиться из столь щекотливой ситуации. Вдруг встрепенулась и заявила, ткнув пальцем в Шейна: – И вообще, не буду я с ней спать! Она храпит!
Матушка недоверчиво вздела брови и перевела взгляд на Шейна.
– Ты же сама сказала, что очень крепко спишь, – невозмутимо парировал он. Демонстративно зевнул, прикрыв рот ладонью, после чего добавил: – И вообще, время позднее. Тесса, давай закончим этот спор из-за какого-то пустяка.
Я умоляюще посмотрела на Маркуса, надеясь, что он вмешается. Уж он-то знает, что под обликом симпатичной хрупкой блондинки на самом деле скрывается полудемон.
Но инквизитор лишь равнодушно пожал плечами, как будто не видел особой беды во всем происходящем.
«Тесса, прекрати, – внезапно раздался в моей голове голос Шейна. – Даю честное слово, что не собираюсь к тебе приставать. Продолжишь упорствовать – точно вызовешь подозрение у своих родителей, с чего вдруг их драгоценная дочка не желает провести ночь с подружкой в одной комнате».
– Действительно, – поддержала Шейна моя мать. – Идемте, девочки. Я отведу вас. А ты, – тут она сурово взглянула на отца, – займись господином Трейденом.
И на этом наши поздние посиделки подошли к концу.