Родена.
«Ctrl-Alt-Delete, снять задачу». С компьютерного на русский переводится как: ничего-ничего, я пошутила, не обращайте внимания, вопрос снимается, расслабьтесь.
— Да ну ее, эту скатерть! — оживилась Ленка. — Принесите нам бутылочку шампанского и
лед! Пожалуйста!
Юлианна Степановна молча удалилась. Еще через десять минут об стол шваркнулась
бутылка теплого шампанского и два пыльных бокала.
— А лед? — Ленка, кажется, учуяла запах родины...
— Льда НЕТ! — парировала госпожа Синицина и, считая дискуссию оконченной, удалилась.
— Как может не быть льда??? — искренне удивилась подруга, обращаясь ко мне. В ее
голосе послышались истеричные нотки. Запах родины усиливался.
Я предложила версию: «Наверное, не работает холодильник», но Ленка стала возмущаться
еще больше. Она справедливо заметила, что «если долбаный холодильник сломался, надо, блин-зараза, честно об этом сказать, к тому же извиниться и пообещать принести лед, как
только долбаный холодильник починят». Ленкин лексикон — это чуть ли не единственная
живая память о Родине. О Харькове. О Салтовке. Следующие полчаса превратились в Ленкин
монолог об особенностях канадского национального обслуживания. Время от времени она
присербывала теплый шампусик и кривилась. Мои слова о «преимуществе» и «предательстве»
в этом контексте были явно не уместны. Я предпочла кивать. Молча.
Где-то на фразе «да ну его к черту, все равно я Родину люблю, а иностранцы дебилы», шампанское — о ужас! — закончилось. Предвкушая второе явление Юлианны Степановны, я
засобиралась «по работе, очень надо». Ага. Щас! Убедительное «ты шо, с ума сошла, блин-
зараза, раз в пятилетку видимся, всем надо, ща еще по бокальчику, и все» меня остановило.
Синицина пришла после восемнадцатого взмаха руки. Но пришла ведь.
— Нам еще по бокальчику! — весело чирикнула Ленка. Она порозовела и подобрела от
предыдущей порции напитка. Меня не брало.
Взмахнув головой с грацией ящерицы, Юлианна Степановна Синицина тоном принцессы
Уэльской произнесла фразу, которая не переводится ни на один язык мира:
— Шампанское в бокалах не подаем!
...Я посмотрела на Ленку и зажмурилась. ЩАС НАЧНЕТСЯ!
И началось. Единственное печатное словосочетание было: «Как это?! Не подаем?!» Через
десять минут рядом с заплаканной Синициной оправдывался человек с золотой табличкой
«администратор». Нет, он честно пытался объяснить, что «у нас, понимаете, шампанское
только в бутылках, исключительно в целях безопасности клиента». На что Ленка проорала ему
целую лекцию на тему «Сервировка стола винами. По-канадски». Бог знает, сколько бы еще это
продолжалось, но я поманила Синицину и на ушко прошептала волшебное слово «повторить».
Через минуту бутылка шампанского стояла на пластмассе. Ленка глубоко вдыхала, я разлила
вино по бокалам и на бутылке с остатками синей шариковой ручкой нацарапала «Юлианне
Степановне. Вместо чая». Подруга улыбнулась: «И все-таки я не понимаю...» Не надо, Ленка. Не
хочу выяснять. Правда.
По дороге домой я успокаивала себя: «Это случайность, просто попали не в то место, может, не в то время и не на тех людей?» Но в голову в качестве контраргумента лезли другие
примеры.
Недалеко от работы (опять же центр города, сердце, так сказать) есть местечко под
названием «Ч». Пицца и прочие шедевры кулинарной современности. Мы частенько бегаем
туда пообедать и — что греха таить — поужинать. Обслуживающий персонал «Ч» знает нас
не только в лицо, но и поименно. Всю редакцию. Я намекаю на гордое звание «постоянные
клиенты». Однажды жребий посыльного лег на мои хрупкие плечи. Тщательно переписав
пожелания коллег, я зашла в заведение: «Одну с мясом, одну с колбасой, половинку с
ветчиной… и одну вегетарианскую для главного редактора».
— Вегетарианской пиццы нет, — отрезала девушка.
Я искренне улыбнулась:
— Что может быть проще, сделайте просто без мяса!