четыре). Все это съесть, заказать добавку и обязательно чай с печеньем (ничего, что я НЕ ЕМ
печенье, тю). А! Еще подстричься (прическа ж, как у охламона), уходя, заказать пять банок
варенья разного, огурцов, помидоров, полмешка картошки («ну что же вы на базаре мерзлую
покупаете). Да, и привезти Сашкин дневник с двенадцатками («что ж вы ее в такую далекую
школу возите, изверги, у меня ж тут под боком»). В общем, прийти такой и… Сбой программы.
Системная ошибка. ЕRROR.
Мне хочется иногда не выдержать и сказать: «Мамочка, мамулечка, я взрослая, я все могу, все умею, не волнуйся, а». Но я это говорила. Неоднократно.
Слово «командировка» — синоним слова «апокалипсис». «КАК?! Я буду одна ехать в
поезде?!» Купе брать нельзя, а вдруг «алкаши»? У мамы вообще есть ровно два
отрицательных сектора, делятся только по гендерному принципу — «алкаши» и «хамки».
Туда входит все плохое, что существует в принципе. Хотя и эти ругательства она произносит с
нежностью. Все мои мужья — «хорошие мальчики», все подруги — «прекрасные девочки», все соседи — «душевные люди».
— Вы что, по кабакам будете шляться, деньги тратить на всякую дрянь!? Приглашай всех к
нам, я приготовлю, потом уберу и заходить к вам не буду, буду телевизор тихо смотреть в
спальне…
— Мам, это 30 человек!
— Ничего!
Мама святая. Отрицательные эмоции типа «злость», «зависть» у нее отключены. Просто
«файлы не найдены», и все. Но как выдержать эту пытку заботой? Она искренняя, она от
доброты, от любви, но ее так много.
Бедная Сашка. Ведь когда приезжает она, мама перестает быть мамой. Она становится
БАБУШКОЙ! А это капец.
P. S. Справедливости ради надо сказать, что на главную героиню Павла Санаева
«Похороните меня за плинтусом» мама не совсем похожа, та была крикливой сумасбродкой.
Но произведение отличное, кто не читал — очень рекомендую.
MediaPort blogs, июль, 2009 г.
РАЗВЕ ЭТО ВАЖНО?!
Или голубая пирамидка
Так не бывает, потому что так не бывает! Эта противоречивая мысль застряла в дверном проеме купе №5
восемнадцатого вагона фирменного поезда Киев-Харьков. Застряла вместе со мной, чемоданом и бутылкой теплой
минералки.
— Ну, что же вы, девушка? Заходите! — сказал человек…
Минералка похолодела. Но я зашла.
Вообще, купе-спутники — это у нас родовое проклятие. Моя мама однажды ездила в
Новосибирск (трое суток пути) в одном купе с пятимесячными близнецами… Но я ее
переплюнула. Тремя пограничниками в День пограничника.
Нет-нет, ничего такого. На этот в раз купе находился всего один человек. Даже... Даже не
совсем верно говорить «один» человек. Скорее, человека было пол. Извините за цинизм, но
сильно захотелось спросить Боженьку, что он курит?! Я подобрать толерантное описание
могу, но не буду. Скажу, как есть — это был ОДНОНОГИЙ КАРЛИК.
Не спешите швыряться камнями. Если бы не события следующих четырех-пяти часов, то
начало было бы не таким циничным. Хотя не было бы начала. И поста тоже. Ну, человек, ну, инвалид. Даже слишком инвалид. Бывает. Жалко, да. Как всем. Но…
Но человек этот говорил по телефону. Практически беспрерывно. К тому же громко.
Оторвался он от увлекательного мобильного диалога только раз. Чтобы с неестественно кривой
улыбкой спросить: «Может, мне выйти, чтобы вы переоделись»? Меня стошнило.
Переоделась я, не выходя из купе и даже не отворачиваясь. Да, это была бравада. Можно
было сказать в лицо, что в купе НЕТ мужчин и поэтому некого стесняться, но говорить с ним не
хотелось. Совсем. Я злилась. Злилась потому, что к моменту ехидно-игривого вопросца уже
понимала, с кем он постоянно говорит и что происходит. Слышимость хорошая просто. Очень.