творів Кобзаря.
3. В чому актуальність поезії Шевченка сьогодні?
Учитель из «Мертвых поэтов» читал классу о методологии написания стихов. Бубнил
скучные термины, дети конспектировали… И вдруг говорит: «Это чушь! Вырывайте листы из
книги! Поэзию можно только чувствовать! Ее нельзя изучать! Это душа, интуиция, любовь…»
Пока ребята, шурша шпаргалками, «доповнювали текст власними враженнями й
почуттями», ласковая седая женщина тихонько подошла ко мне. Она достала из шкафа пачку
папок с «творческими работами» восьмиклассников.
— Ось, подивіться, яке чудо! З якою любов'ю в серці виконано!
Обожаю таких учителей, категория — «святые люди». Она искренне верит, что реферат под
названием «Кобзарі — виконавці народних дум» написан после глубочайшего изучения
материала и, конечно же, от всей тринадцатилетней души. Хорошо представляю маму, которая
до утра судорожно машет фломастерами, иллюстрируя дитятин интернет-опус колоритными
усатыми дядьками.
На перемене я увязалась за мальчиками. Честно говоря, думала, они пойдут в курилку
(оазис откровений), но они дружно отправились в столовую. Набор из куска холодной
гречневой каши и хлебной котлеты за двадцать лет не поменял ни цвета, ни вкуса. Какая там
степень дежавю? Не важно. Я села за стол.
— Ребят, честно, Кобзаря читали?
— Да-а-а, — протянули хором. (Ну да, я же взрослая.)
— Понравилось?
— Да-а-а.
— А что именно понравилось?
Тишина.
Я попыталась выяснить, собирается ли кто-нибудь написать правду в задании номер два?
Меня не поняли. Или побоялись. Зато когда спросила, кто куда думает поступать, компания
заметно оживилась.
Из шести человек четверо готовились в юракадемию.
— Неужели у всех призвание быть судьями и адвокатами? (Я правда удивилась.)
— Призвание? — улыбнулся Андрей. — Нет, это просто перспектива. Деньги, машина, дом.
Понимаете?
Понимаю. Я только не понимаю, как совместить жизненные ценности этих подростков и
«актуальність поезії Шевченка сьогодні». Какой-то алогичный симбиоз. Школа и реальность
— как параллельные прямые. (О! Евклида вспомнила.) ТАМ дети говорят на одном языке, ТУТ
на другом. Там они пишут враження про Кобзаря, тут упиваются Гарри Поттером. Что-то не
так.
Следующим уроком должна была быть «зарубіжна літ-ра». Но ее не было. 11-«А» обреченно
побрел на укр. мову дописывать переказ.
Я ушла. Двух часов для «материала» оказалось достаточно. Вспомнила главное. То, что
важнее Вейерштрасса. Этот урок мне точно пригодится. Теперь уже как родителю.
P. S. Зачем все-таки подчеркивать слова в предложении? Чтобы выражаться
художественнее? Но разве для этого не стоило просто обожать читать? Влюбиться в учителя
литературы? Прекрасного, свободного, творческого, интеллигентного. Который никогда не
произнесет фразу «выключила и зашла», который вместо программных сочинений «Катерина
— луч света в темном царстве» на всю жизнь оставит в сердце иронию Островского. Поэзию
Пушкина, драму Достоевского, слог Булгакова…
Да, я не люблю школу. Никогда не любила. Может быть, мне просто не везло с педагогами?!
Тот, из «Мертвых поэтов», говорил своим ученикам: «Если не можете чего-то понять, поменяйте угол зрения»! Сумасшедший. Он залазил на стол и видел класс по-другому, дети
повторяли за ним. С ногами (!). На учительский стол (!). КАКОЙ УЖАС!