шестой встрече с местными журналистами расслабилась. Коллеги. :) Радио, газеты, ТВ... Я рассказывала о фильме, об Украине, о Харькове. Многие вещи их
удивляли. Они, в большинстве канадцы украинского происхождения, пропустившие 70 лет
советской истории, никак не могли понять, как это — в Запорожье ставят памятник Сталину?!
Этот вопрос был популярным.
Когда я от волнения в прямом эфире суто українського радіо перешла на русский, ведущая
меня не остановила. Она сказала: «Є речі, які не треба перекладати»...
Меня поразило их желание знать и понимать историю своих семей. Но эти ощущения я
глубже переживу через три дня, в кинотеатре. На «Мировой премьере»…
Меня знакомят с людьми, представляя «известным журналистом», «документалистом». Я
страшно смущаюсь и прошу: «Денис, не делай так, я ни фига не известна, ну и какой я
документалист?!» А он отвечает: «Ты свой фильм видела!?»
Я познакомилась с владельцами банков, рабочими, чиновниками, бизнесменами, журналистами, учителями и школьниками. Люди разных возрастов, профессий, статусов, национальностей желали мне приятного дня в их городе. Я была представлена:) мэру Виннипега.
Сэм Кац запросто пожал мне руку и наговорил кучу комплиментов. Он спешил на встречу с
миротворцами. Подъехал на скромном авто, без мигалок, суперномеров, охраны, сам за рулем.
Вышел, поздоровался, сказал что-то очень коротко, и зал взорвался аплодисментами.
Потом я увидела, а главное, услышала настоящий шотландский оркестр (не уверена, что это
называется именно так). Никогда не думала, что музыка волынки вызовет у меня столько
эмоций. Что-то невероятное!
Когда Мирослав показал здание Парламента и пригласил войти вовнутрь, я сначала не
поверила. Но нас не только пустили(!), нам мило улыбались и говорили «вэлкам».
Вообще, отсутствие понтов у чиновников, бизнесменов, миллионеров — это, видимо, такая
национальная традиция. :) Составляющая демократического общества.
Любой человек может войти в Парламент и посмотреть, как работают депутаты, посидеть
на заседании, заглянуть в кабинет.
Заглянула, посидела, все равно ощущение розыгрыша не покидало. Я не могла успокоиться
и пять раз переспрашивала: «Точно не нужна никакая корочка?!» Точно. Единственное
условие — отсутствие оружия.
Удивлялась молча. Мило улыбалась, чтобы ни одним мускулом не выдать страшную тайну
— У НАС ПО-ДРУГОМУ…
У нас люди не относятся ТАК к людям. К истории. К природе. К стране. Будете спорить?
«Мировая премьера»
Меня начало колотить с утра. Сказать, что я волновалась — это даже не намекнуть на мое
состояние. Тряслись ноги и руки, пересыхало во рту и ежесекундно хотелось разрыдаться. «Я
не хочу! Я передумала! Отмените!» Клянусь, в последний раз подобный нервный припадок я
испытывала, когда заходила в роддом за несколько часов до рождения дочери…
Полный зал людей. Аншлаг. Я села в уголочке и притаилась. Никогда не видела свой фильм
на большом экране. Расплакалась на первых же кадрах. Стало безумно обидно, что об этом
никогда не узнают мои старики, герои фильма. Представляете, их видели в Канаде (!). Сильно
захотелось обнять коллег, которые работали вместе со мной над лентой. Так жаль, что они
этого не видели. Макс Головачев, Сережка Козлов, Игорь Лукашов, Владька Аксенов. Я потом о
них рассказывала. И о МедиаПорте, и о Зурабе, и об Авакове…
Казалось, это происходит не со мной. В кинотеатре стояла гробовая тишина, никто не
ходил, не жевал, не разговаривал. Я боялась, что зрители встанут и начнут расходиться, что
они не поймут, что им это не нужно…
Никто не шевельнулся.
На титрах зал встал и зааплодировал.
«Я не расплачусь, я не расплачусь, я не расплачусь», — убеждала я себя, пока шла на
сцену…
Я впервые в жизни давала автографы, впервые сидела перед аудиторией в 300 человек и