Почти расплакалась. Телефон молчит. Впадаю в отчаяние. Вот она, вся моя жизнь, в сумках и
коробках. От ниток до стиралки, от компьютера до альбомов с фотографиями. Книги, одежда, санки, посуда…
Куда это тащить снова?
Не раскисать! Я все могу, я сильная. Не лентяйка, не уродка, не дура. Или дура?
В памяти всплывают моменты, где б чуть меньше принципиальности и чуть больше
компромисса, и, возможно, у меня были бы уже собственные Четыре Стены. Но даже в
сегодняшнем подавленном состоянии я ни на секунду не жалею, что поступала именно так.
Более того, и буду.
Однажды попала в кабинет к очень крупному начальнику в штатском. Попала случайно, как кретинка купилась на «не надо по электронке, я компьютером не умею пользоваться, вы
вечером занесите в распечатанном виде». Занесла. Больше двух часов не могла выйти.
Захлопнулась дверь, потерялись ключи, совещание. «Подождите во-он в то-ой комнатке, там
вино, конфеты, диванчик… Ну, что же вы ни к чему не прикоснулись, я же от души… Не надо
меня бояться, я оч-ч-чень добрый, даже щедрый…». Вырвалась. Банально сбежала, не
постеснялась целого круглого стола в погонах.
Когда руки дрожать перестали, жаловалась девчонкам. Возмущалась громко, с
ругательствами. Те, как должность дяденьки услышали, дурой обзывались.
По работе отличные предложения были. Например, команду «фас» исполнять задорого. Еще
когда-то итальянец один хотел безобидные ролики снимать. Про тетенек, одетых даже, которые хотят замуж выйти за иностранцев. Анфас, профиль, крупно, несколько слов о себе...
— Ну какое ж это сутенерство, Анечка?! Дамы сами хотят, никто их не заставляет, —
коллеги убеждали. А я уперлась: торговля людьми! Я в этом не участвую!
Сто процентов подруг считают меня идиоткой, потому что я не напрягаю бывшего мужа
участием в жизни дочери. За шесть лет ни разу не напомнила ему о нашем существовании.
— И что? Ты этим гордишься? И кто тебя умной назовет?!
Я не горжусь, мне просто кажется, нельзя заставить любить, попросить заботиться, убедить
в ответственности.
Парадокс, в детстве на популярный вопрос: «Ты что, красивой жизни захотела?» я всегда
отвечала честно: «ДА».
И я пыталась. Правдами и неправдами откладывала, копила, занимала, отдавала, но ездила
с девчонками на Крит, в Черногорию.
Однажды Ленка призналась под действием шампанского: ей было некомфортно заказывать
дорогое блюдо, зная, что я могу позволить себе только греческий салат.
Признаюсь и я. Мне всегда было некомфортно обсуждать дизайнерские ремонты, покупку
новых автомобилей и часами принимать участие в нелегком выборе между диваном красным
за пять тысяч евро и серым за шесть...
Я знаю секреты. Например, если позавтракать сырком плавленым «Дружба», то есть
захочется только часов через пять. Если «Дружбой» пообедать и поужинать, то суточный
бюджет не превысит 10 гривен. На сырках можно жить очень долго, они сытные.
Ладно, признания окончены, пойду собираться…
День следующий. Переезд
— Здравствуйте, это риелтор. К сожалению, ни-че-го.
Мои возможности и желания оказались несовместимы.
Изучила досконально тему кредитов и ипотеки. Кабала несравнимая даже со съемными
квартирами.
Сумки собраны. Решение принято. Этот переезд последний. Больше не могу. Сломалась.
Мама, папа, я сдаюсь. Я возвращаюсь. Жаль, что отчий Дом, то бишь родительскую
квартиру, проектировали дебилы. Там не то что впятером, втроем тесно. Стиральную машину
можно установить только кому-нибудь на голову.
Знаю, они обрадуются. «В тесноте, да не в обиде», — обязательно скажет мама. Банально, но совершенно искренне.
Видит Бог, я пыталась. Все эти годы пыталась держать марку успешной и независимой.