58623.fb2
европейской столице. Пошел бы даже заголовок «Прага —
город-мечта». Ну и что, что банально? Зато красиво.
Вообще, на этой неделе на красивое потянуло сильно, эстетические чувства, видимо, птицы стимулируют. Чирикают за
окном с шести утра, спасу нет. Разве можно в таких неадекватных условиях писать о рейдерстве, например?! Трудно.
Так вот, я о красоте, о прекрасном, так сказать.
Утром от Ксюхи пришло смс: «Я приболела, встречу переносим». Не заподозрив подвоха, вся
в мыслях о прекрасном (Париж и все такое), после работы я набрала ее мобильный со словами:
«Собираюсь навестить больную подругу, не знаешь, дома сидит или умотала с
температурой?!». Юмор Оксана не оценила.
— Вообще-то дома, — вяло призналась она, явно не расположенная к гостям.
— Что тебе вкусненького принести? (Я же о Париже думаю…)
— Ничего. Разве что яду, — сообщила подруга и повесила трубку.
Ничего не могло омрачить французского настроения. Ничего, кроме…
Ксюха открыла дверь в темном коридоре, и я инстинктивно потянулась к выключателю.
— Не трогай, — рявкнула она и удалилась на кухню.
Там горел тусклый свет. Но этого было достаточно.
Есть такая рыба, не помню, как называется, с такими огромными непропорциональными
губами, так вот эта рыба отдыхает, точнее, нервно перекуривает в сторонке.
Такого количества лихорадок на один квадратный сантиметр я вообще никогда не видела.
Это были не губы. Это были сплошные раны в нижней части лица.
— ЧТО ЭТО?
— Татуаж.
— В смысле?
— В прямом смысле, красивой хотела быть.
Тема красоты, видимо, модная в этом сезоне. Птицы. Сволочи. До чего человека довели.
Между прочим, красивого человека и, как по мне, с вполне безупречными губами. Правда, ДО
того, как…
Идея перевоплощения в абсолютную красавицу пришла подруге внезапно. Вот так — бац!
Два часа делов и триста гривен денег, подумаешь, жертва! Зато ж потом — «глаз не
отвесть».
Ксюха попеременно наносила на то место, где раньше были губы, какие-то мази. Не
помогало.
— Есть хочешь? — процедила подруга сквозь зубы. Рот не открывался. Сама она уже двое
суток не ела, а пила через соломинку.
— Ты же хотела похудеть, вот заодно и диета, — попыталась я пошутить, отодвигая из
солидарности салат.
По закону сохранения, если рот у человека не работает, другие части лица, глаза, например, становятся очень красноречивыми. Я заткнулась.
Лихорадки сойдут и, возможно, под ними окажутся губы нужной формы и приятного цвета, еще краше прежнего. Меня другой вопрос волнует. Зачем мы это делаем?!
Чего я только не выслушала после «Трех тюльпанов в целлофане»! В основном, конечно, от
мужчин.
— Ой-ой, цветы вам не такие?! Целлофан вам не нравится? А что вы для нас такого
делаете, чтобы мы должны были в фантазии изгаляться? — кривлялся знакомый за
постпраздничным столом девятого марта.
— Мы, между прочим, рожаем! — пискнул женский голос. И началось!
Вечный спор. Классический. По сценарию дальше пошло бритье. Ежедневный акт насилия
над лицом (или тренировка силы воли, я так и не поняла) по-прежнему занимает первое (и
почти единственное) место в рейтинге мужских жертв. Человечество изобрело пластическую
хирургию, липосакцию, подтяжку, имплантаты, наконец, а им все бриться тяжко. И вообще, с
тех пор, как появилась, извините, депиляция, я бы постеснялась бритьем бравировать. А два