Решили поступить мудро и заодно деликатно. Пропустили всех страждущих вперед и еще
несколько минут подождали в сторонке. Приемная комиссия оказалась огромным кабинетом
со множеством столов, каждый из которых представлял отдельный факультет. Мы выбрали
самый свободный столик, на котором стояла странная, никем не оцененная табличка «АСУ».
Имя Алсу тогда еще было неизвестным, поэтому ассоциаций аббревиатура не вызывала.
Никаких. Подруга протянула документы:
— Здравствуйте, мы очень хотим у вас учиться!
Эту фразу в совокупности с улыбкой Витка два дня репетировала перед зеркалом, что
придавало ей особой, неповторимой фальшивости.
— Да?! — удивлялась женщина в толстых очках. — А знаете ли вы, какую профессию
получают на нашем факультете?
Пауза. «Родители, я выбрала! На «А» начинается, на «У» заканчивается», — подумала я. И
сказала:
— Конечно, знаем! Самую современную, актуальную и нужную профессию!
Тетка расплылась в улыбке и приняла документы. Выбор сделан! На листочках, прибитых
кнопками к дерматиновым дверям, мы изучали расшифровку собственного будущего.
«Автоматизированные Системы Управления» — самое чарующее словосочетание в моей
жизни. До сих пор.
Процедура «главного в жизни выбора» заняла несколько часов, непривыкшие к шпилькам
ноги начали болеть и пухнуть. С оставшейся пачкой ксерокопий мы пошли выбирать запасной
«самый главный». Принцип отбора сузился до географического. В пределах пешеходной
досягаемости был только ХИРЭ.
Очень порадовало гендерное неравенство. Однополых представительниц в коридорах
института радиоэлектороники было раз в семь меньше, чем в предыдущем. Факультет
выбрали, не мудрствуя, по тому же принципу «свободного столика». К стыду своему, воспроизвести его (факультета) длинное название я сегодня уже не смогу, не вспомню. Помню
только, что документы у нас принимал пожилой мужчина. Всячески нахваливал наш
правильный выбор и крайне уважительно улыбался.
Первый экзамен был в ИНЖЭКе. Математика. Школьную алгебру я знала неплохо, более
того, предмет любила и поэтому не готовилась в принципе. На всякий случай мы забили места
рядом с круглыми отличницами, которые на подкурсах вели конспект при помощи трех (!) ручек — синей, красной и зеленой. Мне досталось уравнение всего с одним неизвестным; пара
несложных интегралов и задачка типа — из пункта «А» в пункт «У». Я успела решить свой
вариант, Виткин и проверить еще пару соседских. Мы получили по «четверке», «отлично»
почему-то не ставили никому, и довольные пошли хвастаться родителям.
Подготовка к следующему экзамену — диктанту по украинскому языку — заняла ровно
одно предложение.
— Запомни! — учила меня Витка. — Как слышишь, так и пишешь! И ВСЕ.
Я доверяла подруге, тем более что она имела в табеле «5» з рідної мови, а я в этой графе
имела запись «не вивчала». Пунктуацию Витка обещала наводить пожирнее, чтобы мне сзади
было лучше видно, а вся украинская грамматика укладывалась в единственное
вышеупомянутое правило.
Писали мы «фрагмент одного из великих произведений великого Кобзаря». В общем, что-то
из Шевченко. Я неукоснительно следовала «единственному правилу». Но то ли правило поняла
слишком буквально, то ли со слухом у меня были проблемы, то ли со зрением…
В общем, после оглашения результатов, то есть позорного их вывешивания на стенах
вузовского коридора, наше оскорбленное достоинство потребовало сатисфакции! В смысле
апелляции.
Какой ручкой, синей или красной, был написан мой диктант, было непонятно. Оригинал
произведения я потом отыскала. Вот только одно предложение:
«Тільки де-не-де стоять край нього корчми з величезними стодолами та глибокими