— Да? — рассеянно отзывается она.
— А Володька-то… в эту… в Иду то есть… втюрился, как ты считаешь?
Галка медленно обращает к нему лицо. Открывает глаза Жак. Смотрит с интересом на Гая Володя, не переставая играть.
— Пожалуй… — медленно произносит Галка. — Странно только, что ты не втюрился…
Гай хихикает. Гулливеровцы украдкой переглядываются.
— Галка… — снова окликает громким шепотом Гай.
— Что, солдат? — ласково отзывается она.
— А у тебя есть сережка?
Галка достает из нагрудного кармана прекрасную перламутровую каплю,
— Подари… — произносит Гай и прямо-таки давится от смеха. — На память…
Рука Галки с сережкой на ладони замирает. Володя перестает играть. И вдруг Жак с размаху хлопает себя по лбу и вскакивает.
— Ребята! — кричит он. — Эх, вы, а еще Прогрессоры… Ты со своей женской интуицией. Ты со своей телепатией… Да неужели вы не видите?
Все, в том числе и Гай, непонимающе глядят на него, а он раздельно, вытаращив глаза, произносит:
— Гай шутит! Понимаете? Гай дразнится! Не брюзжит, не оскорбляется, не ужасается! Дразнится! В первый раз! Ура Гаю!
И он прыгает на Гая и принимается его тискать. Они катаются по траве, визжа и хохоча, как щенята. Володя и Галка тоже хохочут.
— Брэк, — говорит наконец Володя. — В костер попадете. Жак оставляет Гая. Они сидят рядом, обнявшись. Гай отдувается, вытирает на глазах слезы. Жак бьет его по плечу.
— Да, — прочувствованно говорит он. — Бытие определят сознание. Знаете, что сказал сегодня Оборотень? По его словам, Гай назвал себя бывшим Бойцовым Котом!
Гай сникает. Он стряхивает с плеча руку Жака и встает.
— Не знаю я вашего Оборотня, — хрипло говорит он. — И знать не хочу. И ничего такого я ему не говорил… И ты сам знаешь это! Думаешь, я не догадался, что ты умеешь мысли читать? — кричит он Володе, поворачивается и уходит от костра.
Володя смотрит на Жака и выразительно стучит себя пальцем по лбу. Жак смущенно разводит руками.
Ночь. Гай и Володя лежат в палатке. Володя как будто спит — лежит на боку, подтянув одну ногу коленом до груди, дышит ровно и глубоко, как великолепно отлаженная, могучая машина. Гай не спит — в полутьме блестят его глаза, губы шевелятся. Тишина. В траве на поляне сонно стрекочут ночные цикады.
Вдруг Володя произносит свежим голосом:
— Сорок восемь! Гай вздрагивает.
— Что?
— Шестью восемь — сорок восемь, а не тридцать восемь… — Володя переворачивается на спину. — И вообще не трудись, думай, о чем тебе хочется. У нас не принято читать чужие мыс ли против желания…
— Ни о чем таком особенном я не думаю… — бормочет Гай
Лужайка в лесу. Солнечный день. Сладостной грустью льется мелодия вальса «Осенние листья».
Робот Драмба связывает Гая по рукам и ногам тонким шнуром. Гай лежит в траве.
— Готово? — спрашивает он.
— Так точно, господин капрал, — ответствует робот. Гай начинает извиваться, стараясь освободиться от пут. Высвобождает руку.
— Что же ты, дреколье стоеросовое? — рычит он. — Как связал? Разве так связывают? А ну, сделай как следует!
Драмба снова склоняется над ним, возится с узлами на шнуре
— Больно! — кричит Гай. — Скотина слепая! Осторожно!
Виноват, господин капрал… Драмба снова выпрямляется. Гай дергается в путах, затем удовлетворенно произносит:
Вот теперь хорошо. Хвалю.
— Рад служить, господин капрал! Развязывай.
Драмба освобождает Гая. Гай встает и, поглаживая натертые шнуром руки, некоторое время расхаживает по лужайке. Потом останавливается перед роботом.
— Скажи мне, рядовой Драмба, — произносит он значительным голосом, — ты чертить умеешь?
Лагерь гулливеровцев. Гай, небрежно посвистывая, подходит к мастерской, заглядывает в дверь. Володя сидит под яркой лампой перед чертежной доской и работает линейкой и рейсфедером. Рядом на крышке громадного футляра сложены стопкой готовые чертежи, лежит раскрытая готовальня.
Гай подходит, некоторое время смотрит, как Володя работает.
— Что, дружище? — произносит Володя, не оборачиваясь. — Тебе что-то потребовалось?
— Угу. Потребовалось.
— Выкладывай. Все, что в моих силах.
— Володь. Можно мне вот такую же бумагу и эти… чем чертишь?
— Конечно, можно. Хочешь научиться?
— Да нет. Я умею. Я хочу кое-что начертить, а ты мне потом сработаешь. На форматоре. А?
— С удовольствием.
Володя поднимается, идет к стеллажам и извлекает готовальню и стопу листов из гибкого прозрачного материала.
— Хватит тебе?