«…и очень мило ворковали».
67 (сокр.) Теперь инспектор понимает причину заминки в словах чада. Согласно «Ю», «Т» и (с небольшой вариацией) «Д» дело было так. Чадо «не успело ничего сообразить, а потому принялось врать, надеясь, что пронесет».
Фраза и так занудная, но в «А» и «С» ее еще «перекрутили»: «…потом принялось врать в надежде, что как-нибудь да пронесет».
По-моему, это уже слишком.
82) Снова находится место для приложения «Д» своего редакторского пера. В этом варианте жена миллионера признается: «…я чувствовала себя возбужденной».
Но почему? Отвечают тексты «Т», «Д» и «С» (в «Ю» этой фразы нет):
«…вероятно, выпила немного больше, чем следовало…»
Интересно, а почему в «Д» героиня была возбуждена? Неужели ждала Симонэ?
87) А вот господин Мозес и здесь находит повод вставить свое веское словечко. На вопрос, заданный его жене о шум он отвечает, что ничего не слышал и далее, по «Ю»: «Если не считать отвратительной возни, поднятой этими господами… В остальных вариантах миллионер еще более красноречив:
«…отвратительной возни, поднятой этими господами вокруг нищеброда…»
89) Глебски устал от голоса миллионера, но все еще пытается иронизировать. По «Д»: «Господин Мозес зарычал совсем как Лель…» А в «А», «С» и, с небольшими изменениями, в «Т» (в «Ю» этой фразы нет) говорится:
«Господи Мозес зарычал — совсем как рассерженный Лель…»
91, 92) А сейчас госпожа Мозес рассказывает о своем путешествии на крышу. В этот рассказ «А» и «С», в сравнении с другими вариантами добавляют два слова. Сначала во фразе:
«…увидела вдруг перед собой дверь, какие-то доски…»
Слово «какие-то» здесь, по-моему, уместно.
98,99) Глебски размышляет над словами госпожи Мозес. «Ю», «Д» и «Т» написано: «Либо она спала мертвым сном, тогда непонятно, почему она проснулась и почему она врет, чтопочти не спала». «А» и «С» преспокойно обходятся без третьего «она»:
«…почему врет, что почти не спала».
Но в следующей фразе уже «А» и «С» выражаются слишком книжно: «Либо она не спала, и тогда непонятно, почему она не слышала ни обвала, ни возни в соседней комнате». Мне по душе более разговорный вариант, предложенный «Ю», «Д» и «Т»:
«…почему она не слышала обвала и возни в соседней комнате».
102) «Д» находит новое основание для вмешательства. «Слишком много сумасшедших в этом деле», — вяло думает инспектор, и на этом в «Д» сентенция заканчивается. В остальных же текстах мысль инспектора развита:
«Сумасшедших, пьяных и дур».
104) А чуть ниже «Д», пожалуй, право. Инспектор ругает себя за то, что слишком много возится, по «Т», «А» и «С» (в «Ю» этой фразы нет), «со старым алкоголиком Мозесом…» «Д» смягчает фразу:
«…со старым полоумным Мозесом…»
И дело здесь даже не в том, что, строго говоря, Мозеса нельзя назвать алкоголиком (никто ведь не знает, что он пьет из своей знаменитой кружки). Просто инспектор по тексту не раз и не два обзывает его «пьяницей» и «алкоголиком», можно бы и «разнообразить меню».
109) Последнее (в этой главе) занудство Глебски. Хозяин начинает разглагольствовать о неприменимости критериев логики к данным конкретным обстоятельствам, и инспектор, по «Ю», «Д» и «Т», горько и бессильно спрашивает: «Это ваше ощущение?»
В эталонных же «А» и «С» он находит в себе силы поныть: «Это и есть ваше ощущение?»
114) А вот дальше по вопросу «кто и что сделал» в текстах большие расхождения. Проще всего с «Ю». У него и дальше вместо «великого физика» идет «сумасшедший физик». А вот что сделал:
«Д» (скромно потупя глазки): «…вошел к госпоже Мозес…» «Т» (откровеннее): «…полез в постель к госпоже Мозес…» «Ю», «А» и «С» (совсем прямо): «…залез в постель к госпоже Мозес…»
Вообще, если честно, ни в какую постель Симонэ не залез: «Я даже поцеловать ее не успел!» Поэтому ближе всех к истине вариант «Т».
Одиннадцатая глава начинается с моих любимых лишних слов.
3) Разговор хозяина и Глебски продолжается. Хозяин говорит, согласно «Д» и «Т» (в «Ю» этой фразы нет):
«Впрочем, это ясно было по вашему обалделому виду, Петер».
«А» и «С» добавляют два, по-моему, лишних слова «и так».
23) Хозяин начинает произносить длинную речь о существовании зомби, но Глебски опять его перебивает. Начнем со второй фразы.
«Ю»: «Понимаю: вы репетируете свою речь перед газетчиками».
«Д» и «Т»: «Все понятно: вы репетируете…» «А» и «С»: «Я понимаю: вы…»
Пожалуй, лучше здесь эталонные «А» и «С», ибо лишний раз сказать «я» человеку приятно.
24) Следующая фраза инспектора: «Ю»: «Но меня-то все это не касается». «Д» и «Т»: «Но мне все это неинтересно!»
«А» и «С» (чуть-чуть изменив фразу в сторону «Ю»): «Не мне-то все это неинтересно!»
Но что ему «неинтересно», Глебски уже говорил. Поэтом} мне больше нравится более разнообразный вариант «Ю».
25) А теперь из «Ю» убираются лишние слова. По «Ю», инспектор говорит: «Вы обещали мне рассказать что-то интересное насчет госпожи Мозес и Симонэ».
В остальных текстах короче и яснее: «Вы обещали рассказать что-то насчет госпожи Мозес у Симонэ».
28) Снова в «Ю» длинновато: «Некоторое время он [Сневар] смотрел на меня грустными глазами». В остальных вариантах снова сказано короче:
«Некоторое время он грустно смотрел на меня».
31) А теперь лишние слова есть не только в «Ю», но и в «Д» и «Т». По этим редакциям, хозяин соглашается: «Пусть будут одни факты без теории». В «А» и «С»:
«Пусть будут факты без теории».
36) И, наконец, в «Ю», «Д» и «Т»:
«…бедняги измучились, затаскивая этот сундук в дом».
Эталонные же «А» и «С» правильно убирают слово «этот».