День второй
Уровень 49
Статус: Потомок предателей
До Штурма тридцать девять дней
— Помогите! На помощь!
ОЯ + 1 000
Чёрт его знает, почему я решил, что кричит Лена. Наверное, на деле я боялся за неё даже больше, чем позволял себе думать, и подсознание на автомате смешало крик о помощи с её образом.
И — я стрелой ломанулся вперёд, сквозь лес, продираясь через кусты и перепрыгивая коряги. Когда по лицу прилетело веткой, это немного охладило меня — и пришло понимание, что кричала не сестра. Не её это был голос.
А ещё — кричали издалека, и я чуть притормозил, не зная точно, куда бежать дальше. Только выругался сквозь зубы, как мимо проскочила Гера. Ну а я — сразу за ней.
Рысь взяла верное направление — впереди вдруг раздался девчоночий визг и злой мужской голос. Уже совсем близко.
Я ускорился, обогнав Геру. Она умница, конечно, но оценить ситуацию я сначала хочу сам.
Вот среди деревьев показались солнечные лучи — дальше была полянка. Блинком я пролетел сквозь малинник, приземлился на траву. После зелёного сумрака под кронами секунду потерял, чтобы адаптироваться к новому освещению.
Наконец, увидел двоих.
Лео
Уровень 21
Парень с залитым кровью лицом. В грязной до ужаса рубашке, с накинутым на плечи коротким плащом, он полз по земле. На лице — отчаяние, из спины торчит древко стрелы с ярким оперением.
Травка
Уровень 19
Девушка. Смуглая, в безразмерном чёрном худи с ярким принтом и капюшоном… и диким взглядом карих глаз. На лбу — зелёные пряди волос, в руке — стилет. Рядом с именем в интерфейсе — череп.
Метка смерти.
Травка заорала — и прыгнула парню на спину. Вскинула руку с кинжалом…
— Стоять! — рявкнул я. Увиденное не соответствовало моим ожиданиям, и нужно ещё разобраться, что тут происходит. Но, точно ясно одно: живыми должны быть оба свидетеля. Что звавшая на помощь девушка с Меткой, что раненый парень без.
Травка бросила на меня взгляд, и на её лице мелькнул испуг. Тут же сменился злобной гримасой — и она ударила. Опять занесла руку…
Блинк!
Я перехватил кулак со стилетом одной рукой, другой схватил девушку подмышкой — и сбросил её с парня, отшвырнув на пару метров. Может, он насильник или убийца, и она в своём праве. А может, коварная убийца и, заодно, предательская подстилка Орилеба — она.
Разберёмся.
Парень приподнялся на руках, взглянул на меня.
— Помо… — прохрипел он, и изо рта хлынула кровь. — По…
Он дёрнулся, лицо исказилось от страха — и парень рухнул без движения. Его имя и уровень исчезли в интерфейсе — и в этот миг у девушки уровень сразу с девятнадцатого перескочил на двадцать первый.
Она как раз вскочила на ноги, вместо кинжала у неё в руках с белой вспышкой появился маленький арбалет. Правда, не заряженный.
— Не подходи ко мне, урод! — крикнула она. — Вали нахрен, тут нечего ловить! Я и другана твоего, и зверушек его убила! И тебя убью!
Она орала на меня, а саму в это время колотило, и истерика в её голосе крепчала с каждым словом. По лицу бежали слёзы.
— Так, спокойно, — я спрятал в ячейках Клементину, показал открытые ладони. — Без понятия, что ты подумала, но я не с ним. Я его не знаю.
Мой градус подозрительности упал почти до нуля. Девушка в шоке, и на злобного убийцу-психопата не похожа. Только — на перепуганную школьницу, которую накрыло с головой состояние аффекта. А Метка смерти… Ну, она и у меня есть. И убиваю я, как показала практика — легче и без истерик. Тем более, она даже не в жреческом сете. И…
Блин, точно!
Орилеб качает Жрецов до двадцать пятого уровня, у неё сейчас — двадцать первый! Ваша честь, мой клиент не виновен!
Хотя, парня-то она убила. Может — ради опыта и лута?
Нет, если так, если она готова на гриферство — не отказала бы Орилебу изначально.
Я приободрился. Честно — мне не хотелось драться с девушкой. Тем более — убивать. Одно дело — звероподобный ублюдок Орилеб, угрёбок Князь. Другое — напуганная милашка в худи и с голыми ножками.
Да, сейчас я разглядел, что девушка очень красивая: стройная, очаровательно-щекастая. Пухлые губки, чуть вздёрнутый нос, глаза — карие, с зеленоватым отливом, и тёмные россыпи веснушек на смуглом лице.
Оверсайз худи с принтом (внезапно) «My Little Pony» было единственной её одеждой, и ноги оставляло открытыми почти полностью — подол был лишь чуть ниже ягодиц. Обуви на девушке не было, только какие-то грязные обмотки из ткани. Осьминоги её прямо из дома утащили? Тогда ещё повезло, что не голую из душа.
— Не с ним, ага. — прорычала Травка. — Я прям поверила. Прибежал сразу, тоже тварь какую-то привёл.
Гера возмущённо фыркнула, посмотрела на меня офигевшим взглядом.
— А вот это было обидно, — заметил я. — Она всё понимает, между прочим.
Девушка растерялась. Она была готова биться до конца, выгрызать у этого мира, у меня и у суки-Системы свою жизнь. А я взял, и обманул её ожидания. Стою, весь из себя спокойный, не проявляю агрессию. Даже упрекаю. Вот и что со мной, таким, делать?
— У тебя арбалет не заряжен, — доброжелательно сообщил я, закрепляя успех. — Бывает, разволновалась.
Она скосила глаза вниз, ойкнула — как то совсем уж по дурацки, не боевито, но на удивление мило. Рванулась натягивать тетиву «козьей ногой», но вдруг замерла. Арбалет с белой вспышкой исчез, она опустилась на корточки, закрыла лицо руками — и заревела. Прям в голос, прям навзрыд.
Я вздохнул, тихо буркнул под нос:
— М-мать…
Так уж сложилось, что все крутые герои боятся женских слёз. Слишком они мужественные, слишком суровые, чтобы проявлять чудеса эмпатии. Слишком много тестостерона вбрасывают в организм их стальные яйца.
Я вырос с сестрой, и мы с малых лет очень часто по месяцу-два жили с ней вдвоём, без отца, уматывающего в свои странные командировки. Девушка плачет — мужик воспринимает это проблемой, которую надо решить. Мы, мужики, вообще существа очень конкретные, и в мироздании выполняем роль молотков. Торчит гвоздь — забей, и молись, чтобы его шляпка не оказалась крепче твоего цельнометаллического лба.
А женщинам нужны эмоции: погрузиться в их омут с головой, пережить момент. Пандя научила меня, что слёзы не нужно прекращать, им нужно дать пролиться до конца.
Я молча подошёл к Травке (выбрала блин ник, тоже), плюхнулся рядом с ней. Она вздрогнула — но не погнала. А я бесцеремонно обнял её и подтянул к себе. С корточек девушка упала на колени, чуть на меня завалилась — и слава богу.
Очень уж волнительная до этого была поза, и замеченная случайно полоска чёрной ткани меж двух смуглых ножек навела меня на мысли, в текущей ситуации неуместные.
— Эй, не надо, — она упёрлась в меня руками, но отталкивать пока не стала. Заглянула в глаза — вроде, и с опаской, но ещё и с надеждой. И очень мило покраснела.
— Да ладно, чё ты, — буркнул я, и привлёк её к себе окончательно. В наглую стянул с головы капюшон, стал гладить волосы — рыжевато-чёрные, собранные в конский хвост, с широченной зелёной прядью на чёлке.
Тыщу лет не видел девчонок с чёлкой, не модно же…
Травка опять разрыдалась, уткнувшись лицом куда-то в полу моего плаща. К нам подошла Гера, положила на её голые коленки голову. Девушка сгребла несчастную рысь, подтянула к себе, заставив застынь в неудобной позе — и обняла.
Так и сидели: она обнимает Геру, я обнимаю её. Прям как на терапии в «Бойцовском клубе», только вообще нифига не похоже.
Вот она, реакция здорового человека на убийство другого человека. И ведь, даже не в первый раз, Метка смерти-то на ней есть. Всё равно убивается. Почему у меня не так?
Нефелим?
Психопат?
Нефилим-психопат?
Всхлипы наконец затихли, Травка выпустила Геру и отстранилась от меня, не пытаясь, правда, окончательно вырваться из моих объятий. Рукавами принялась утирать слёзы. Зато, рысь тут же свалила от греха подальше, бросив на нас полный осуждения взгляд.
— Тебя как зовут? — спросил я тихо.
Девушка помедлила, но ответила:
— Валя.
— Максим. Этот парень заслужил то, что ты с ним сделала?
Она вздрогнула. Я знал, что вопрос опасный, и может привести к новому витку рыданий, но посчитал важным задать его.
— Да, — отрезала Валя, и лицо её на миг окаменело, стало решительным и злым.
Есть в девочке стержень. Продолжит бороться — и над пролитой кровью тоже перестанет плакать.
Супер, беру. Заверните, пожалуйста.
— Пойдём тогда, — я решительно встал, помог ей подняться. Задравшееся худи снова подарило мне миг ненужных сейчас эмоций. Приятных, но…
Но.
— Куда? — она не спорила, только уточнила, приняв моё право командовать. Сейчас, не под адреналином, шагала очень неловко. Учитывая, что у неё на ногах — не удивительно.
Я кивнул на труп:
— Там твой лут. Я на чужое не претендую.
— Погоди, — Валя притормозила, старательно не глядя в сторону убитого парня. — Я… Я так не могу.
— Так, давай-ка разберёмся. Прости за вопрос, но у тебя кроме этого худи одежда есть вообще? Броня, может?
— Нет, — она потупилась, покраснела. Словно только сейчас вспомнив, как одета, одёрнула подол — и натянутая ткань ярче очертила холмики груди. — У меня есть броня, на старте получила. Но я не могу её носить, на худи еле налезает, не пошевелишься нормально. А на голое тело, ну… Натирает очень. А футболка — вот.
И девушка указала на грязные обмотки на ногах.
— Угу, — буркнул я, присаживаясь перед ней на корточки. — Можно?
Валя помялась, нервно прикусила губу — но кивнула.
Я аккуратно взял её стопу, потянул вверх — она послушно подняла ногу.
Ну… Всё фигня. Футболка у неё была тоненькая, синтетическая. Из той самой породы синтетики, которая ни от жары, ни от холода, ни от влаги не защищает. Единственный плюс этой футболки — то, что она мгновенно стала бы прозрачной, намокнув — исчез, когда она превратилась в обмотки на ногах.
Валя обмотала тряпками стопы, затянув на щиколотках шнурком. Видимо — вытащила из капюшона.
— Я вообще в шоке, что ты два дня так ходишь, — хмыкнул я. — Лучше бы у худи рукава срезала.
Девушка пожала плечами, проворчала:
— Не сообразила.
— Да ладно, — я выпрямился. — Сейчас снарядим тебя. И вон там я вижу примерно твоего размера джинсы. И кроссовки… Ну, они, по крайней мере, есть, а дальше мерить надо.
Травка зажмурилась и покачала головой туда-сюда — быстро-быстро.
ОЯ +50
Блин, привык я к Лене. Она — девчонка прагматичная. Да и как такой не стать, с самого раннего детства мотаясь по лесам и горам, живя в палатках, охотничьих избушках, деревнях, да даже в городах — но вдвоём с братом всего на год старше, вечно без отца?
— Так, Валь, послушай меня, — я не хотел, но мой голос прозвучал жёстко. В целом, пусть, так даже лучше. — Ты вокруг посмотри. У нас тут нахрен — «Голодные игры», «Королевская битва», «Бегущий человек». «Мастера Меча Онлайн», «Атака Титанов». Долбаный «Поворот не туда» — да что угодно, блин! Эта сучья трёхглазая Система притащила нас сюда, и мясом кинула против местных тварей из Кунсткамеры. И, что ещё хуже, против друг друга, потому что нашлись уроды, считающие, что тут им позволено всё. Судная, сцуко, ночь — на сорок дней без перерыва. Смекаешь?
Валя промолчала.
— Ладно, ладно, — я усмехнулся. — Ты, кстати, не думала раньше, как нам повезло — родиться в XXI веке? Мы не дохли от чумы, нас не жгли на костре. Не угоняли в рабство. Тебя не отдали замуж в восемь лет за изуродованного оспой и сифилисом деда. И я, блин, не рисовал говном на стенах пещеры, потому что до изобретения интернета ещё двадцать тысяч лет и чё то скучно!
Хм, и кого тут понесло? Бинго — Икара понесло! Это ничего, это ладно, продолжаем:
— Аккурат к нашему рождению лучшие умы человечества дали цивилизации «Тик-Ток», ядерное оружие и гумманизм. И мы росли, зная, что у нас есть права на жизнь, вероисповедание и остальную фигню. Что убивать, грабить и насиловать — плохо, если ты, конечно, не демократический миротворец на Ближнем Востоке. Да блин, мы даже родились в России, а не в Индии или там Нигерии. Обросли жирком благополучной жизни, в которой не нужно драться с собаками за дохлую крысу на завтрак!
Валя смотрела на меня офигевшим взглядом. Кажется, хотела что-то сказать — но не нашла, что, и промолчала.
— Здесь нет ни гуманизма, ни «Тик-Тока». Нет интернета, «Голубого огонька» на Первом канале. Джека Лондона читала? Закон дубины и клыка, блин!
— Дубины и камня, — поправила вдруг девушка.
— Не, это уже «Властелин колец», милый мой хоббит, — я усмехнулся, покачав головой. А про хоббита ляпнул даже немного в тему: Валя была ниже меня почти на голову. — Не захочешь приспособиться, перейти в режим жрущего червей выживальщика — сдохнешь. Не станешь качать уровни, как бешеный корейский киберкотлета — сдохнешь. Не станешь хомячить лут, ходя с голой жопой…
Я замолчал, красноречиво развёл руки.
Она, покраснев, прикрыла глаза, снова прикусила губу. Тихо сказала:
— Максим.
— Угу?
— Я поняла. Я ведь… — она вздохнула, по щекам опять побежали дорожки слёз. — Я хочу жить, Максим. Я дралась, я даже не знала, что могу так. Я убила этого урода. Как ты сказал — он решил, что может всё. И если бы я не дралась — он трахал бы меня прямо сейчас на этой полянке. Или уже кончил бы — и приказал своим зверятам порвать меня.
Она всхлипнула, но тут же сжала зубы, оскалилась.
— Я буду делать, что ты говоришь. Не бросай меня, хорошо? А я — одичаю. Переживу без «Тик-Тока», и буду рисовать в пещере говном, если тебе это так принципиально.
Валя несмело улыбнулась, я коротко рассмеялся. Правда, тут же серьёзно сказал:
— Значит, собирай свой лут. Ты его взяла в бою. И сними с тела обувь, штаны и носки.
— Может, ты его разденешь?
Я покачал головой:
— Новые правила, Валя. Начинай по ним жить, и однажды мы трахнем суку-Систему.
Она кивнула.
— Ты странный, знаешь? — сказала вдруг. — Но мне нравится. Это… Не смейся, но это — успокаивает.
— Я не странный, — буркнул я, внезапно смутившись. — Это всё нервы.
Достал из инвентаря фляжку с водкой, глотнул и занюхал рукавом. Протянул девушке:
— Будешь?
Помедлив мгновение, она согласилась. Приложилась — и один за другим сделала три решительных глотка. Правда, когда оторвалась от горлышка — покраснела, как помидор, и закашлялась. Решительно подтянула меня к себе и занюхала моими волосами.
— Наш человек, — хмыкнул я.
Валя мило улыбнулась, но тут же помрачнела. Вернула мне фляжку — и пошла собирать лут.
Джинсы ей нифига не подошли — оказались узкими в бёдрах и не налазили. Худосочный насильник попался, блин.
— Пофиг, — буркнул я. — Давай в шорты пока обрежем. Может, тогда налезут.
А про себя добавил, что так не останусь без вида её ножек.
Сказано — сделано. Я напитал маной Рубаку — и ровно обрезал штанины. По просьбе Вали, сделал достаточно длинными, почти до середины бедра. По бокам добавил вырезы.
Мана ещё и нити обожгла, так что распускаться ничего не будет.
Когда девушка собралась примерить обновку ещё раз, я подсказал надеть через инвентарь — получилось.
Да, в поясе шорты вышли широковаты — Валя затянула ремень на последнюю дырку. На попе, наоборот, они были ОЧЕНЬ в обтяжку, чётко обрисовав ягодицы и контуры узких трусиков под ними. В бёдрах не жали — и то хорошо.
— Так, попробуй присесть, попрыгать.
— Угу, — она послушалась, я полюбовался. — Нормально. Тянутся.
У меня было три футболки. Одна, заляпанная кровью и ещё фиг знает какой дрянью, а потом застиранная — на мне. Вторая, которую я подвязывал к перекладине Клементины — а точнее, тогда ещё рогатины, — вообще изгвазданная в хлам, но тоже застиранная. И третья — чистая, которую я пожалел и пока не надевал.
Её я достал, протянул Вале.
— Примерь, попробуем на неё твою броню надеть.
Девушка взяла футболку, немного повертела в руках — и вздохнула.
— Что такое?
Она покраснела, выдавила, потупив глаза:
— Понимаешь… В общем, у меня соски натираются. Броня — она типа куртки такой, жёсткая. А эта футболка — из хлопка, и тоже будет, ну… Натирать.
Я хмыкнул, против воли стрельнул глазами на грудь девушки. Оверсайз есть оверсайз, но очертания крепкой двоечки угадывались однозначно. Фыркнула рядом Гера, а Валя покраснела ещё сильнее.
— Фиг с тобой, золотая рыбка, — хмыкнул я. — У меня эластичный бинт есть, перетянешь.
— Хорошо, — Валя подняла на меня глаза. Всего на миг, и тут же опустила, чуть улыбнулась… М-мать, вышло это так естественно и женственно, что я пожалел, что в интерфейсе нет возможности делать скриншоты. Распечатать бы — и в рамку. — Только отвернись.
— Угу.
Я — джентльмен, я отвернулся. А вот моё воображение… Н-да, вообще не джентльменское, скорее — похабная скотина. Картины заматывания оно сейчас рисовало — одна ярче другой. И не только их: предлагало варианты, как развить ситуацию.
Внутренний голос — источник которого, походу, сейчас с каждым мгновением чувствовал себя в штанах всё теснее — вдруг выдал: «В чём проблема? Подошёл, взял за руку, уверенно сказал…»
Сработало умение: Вода сквозь пальцы
Вы уклонились от смертельного удара
Тело сработало само. Я немыслимо изогнулся, рванув в сторону. Рявкнула рядом Гера, в руки легло древко глефы.
— Сука!