А 6 мая, совсем уже близко к Дню Победы, кликнул и Сванидзе в свое «Зеркало» два драгоценных киносокровища — 93-летнюю Марину Ладынину, беспартийную большевичку с юных лет, и ее молодую подружку — 86-летнюю Лидию Смирнову, члена КПСС с 1952 года. Обе — тоже народные артистки СССР, крупные лауреатки, особенно первая, — кажется, пятикратная. Позже, 5 июня с великим удивлением я прочитал в «Правде», что Ладынина «живет затворницей, ни в каких собраниях развратителей не участвует». Что, чулки вяжет, пасьянсы раскладывает?
По поводу того, что у Сванидзе говорила Смирнова в этой передаче, Александр Бобров задал загадку в «Советской России»: «Выжила из ума, или всю жизнь была скрытым врагом с партбилетом?» Но, по-моему, ничего скрытого здесь давно уже нет — ни в состоянии усохшей черепной коробки, ни в чем другом усохшем. Стоит только вспомнить, как она, матушка, млела и ликовала на всю державу, любуясь походочкой нового президента. Знать, вспомнилась одуванчику чудесная блатная песенка дней ее молодости:
Ах, как много дала бы Лидия Николаевна за то, чтобы сейчас трепыхаться на таком крючке молоденькой рыбкой, даже без медали сталинской лауреатки!.. Но из-за несбыточности мечты вспыхнув ненавистью к вскормившему ее советскому строю, эта круглая умница воскликнула: «Я крепко дружила с Галичем, но не знала, сколько людей сидели в лагерях!» Матушка, так ведь и друг сердешный Галич не знал! Он распевал свои забубённые песенки о лагерях, о заключенных, об ужасах войны, но сам-то не отсидел даже десяти суток в вытрезвителе, а войну видел только в кино. Человек всю жизнь сочинял сценарии и либретто для таких шедевров социалистического оптимизма, как оперетта «Вас вызывает Таймыр», и крепко дружил с такими, как вы, жаль моя. Впрочем, хорошо известно, что этот либреттист не один дружил с вами лично. Это, вопервых. А вовторых, сколько же сидели в лагерях? А.Бобров разъяснил старушке: в два раза меньше, чем сидит сейчас, в дни цветущей демократии. Причем, не было тогда в лагерях и тюрьмах ни эпидемии туберкулеза, ни массового одичания. Вон недавно показали по телевидению шахматный турнир среди рецидивистов. Событие! А тогда культурная жизнь в лагерях била ключом. Солженицын рассказывает, что один заключенный, профессиональный пианист, потребовал от администрации лагеря доставить ему рояль. Я, говорит, не могу без музыки, и в приговоре не сказано, что надо лишить меня квалификации. И что ж вы думаете? Рояль был доставлен! А сам Александр Исаевич в лагерном спектакле «Горе от ума» играл Чацкого, сотрясал глухую тайгу бессмертным монологом:
Все медведи и волки разбегались в округе. А карета была ему нужна, чтобы вывезти из лагеря вороха написанных там полубессмертных шедевров.