Когда я отправилась выпрашивать у лекарей еще лекарств, меня окружили суровые военные, один из которых сообщил, что им поступил приказ самого генерала доставить меня, собственно, к Ошентору. Отговорки не помогли. Провожали меня, словно преступника под конвоем. Вскоре я увидела самого генерала и изрядно струхнула, потому как, судя по лицу, Ремек жутко зол. Не знаю, на меня ли так сердит военачальник, или еще на кого, но когда встретилась с мужчиной взглядом, очень пожалела, что опять забыла о том, что этому магу смотреть в глаза категорически нельзя.
Стало холодно, и холод этот не снаружи, он пробирает меня изнутри. Поежилась. Взгляд опустила, но все равно уже поздно. Теперь иду вяло, по телу растекается безразличие. Генерал на коне, а я скромно стою на земле. Ошентор не поленился спуститься и грозно надо мной нависнуть. Наверное, грозно, поскольку я смотрю исключительно на генеральские сапоги. Интересно, не жарко ли летом Ремеку в них? Или там обувь очень дорогая и со встроенными охлаждающими и фильтрующими артефактами? Наверное, я сейчас не о том думаю.
– Шали, что я тебе приказал? – зло и вкрадчиво интересуется Ошентор. Мужчина стоит очень близко, того и гляди схватит меня и переломит, словно веточку. Или я преувеличиваю, но близость Ремека сейчас на меня очень давит.
Отступила на шаг. Думаю, это даже хорошо, что чувства разморозились, а то я либо начала бы дерзить, либо вообще расплакалась бы на нервной почве. Все-таки смерть, причем очень страшная, до сих пор очень близко.
– Я помогала людям. У меня есть лекарские навыки и…
– Что я тебе приказал?
– Вернуться к вам.
– Когда?
– Через десять минут.
– Ты все знала и понимала, но не вернулась.
– Там я была нужнее.
– Мои приказы не подвергаются сомнению. Если я что-то приказал, это нужно исполнять несмотря ни на что, хотя бы просто потому, что несу ответственность за всех именно я.
Мне не по себе даже в моем замороженном состоянии. Сейчас лучше не провоцировать лишний раз генерала.
– Извините, – с большим трудом выдавила я из себя.
– Больше от меня никуда не отходишь, – холодно бросил генерал и, наконец, отошел и сел обратно на своего коня.
Я ни о чем не жалею. Пока мне не известны мотивы приказов генерала, я считаю, что среди лир я была полезнее и нужнее, но спрашивать у Ошентора ни о чем не стану. Невыносимо тянет домой.
Из-за поселившейся в моем теле скованности, наблюдаю за происходящим как зачем-то далеким и меня мало касающимся. Мне привели Индегерда. Везде, словно на веревочке, езжу за генералом. Несколько раз с отчетами подъезжал взмыленный Терен, докладывал о ходе поисково-спасательных работ и о проверке и поиске заложенных по округе вражеских артефактов, а их оказалось немало и искать их непросто. Время и условия активации у всех разные. Деактивировать все магические сюрпризы будет очень долго, и не факт, что удастся отыскать все. Зато понятно, почему после попадания армии в ловушку на нас никто не напал. Враги, возможно, сами опасаются ступать на землю, где в любой момент может что-то рвануть.
В итоге генерал принял решение осторожно возвращаться назад, к реке. Там, по докладу магов, территория вдоль русла чистая, видимо, тем, кто закладывал артефакты, тоже нужен был гарантированно безопасный проход. Либо не хотели никак конфликтовать с соседней чужой территорией при закладке опасных артефактов.
Очень осторожно поредевшая армия стала пробираться обратно, и только глубокой ночью мы были на месте и разбили лагерь. Генерал хмур и зол, из его разговоров с подчиненными я поняла, что место по эту сторону реки ему не нравится. Мы в низине, место хорошо просматривается со всех сторон, поэтому утром мы срочно уходим. Пойдем вдоль берега, в обход. Как бы ни были круты враги, заложить артефактами всю границу они б не смогли – слишком дорогое удовольствие, да и получилось бы, что сами заперли бы себя и жителей в ловушке.
Клюю носом, сидя возле костра с кружкой горячего чая. Ошентор ненадолго отошел. Шатры сегодня устанавливать не будут, чтобы завтра скорее собраться. Остро встал вопрос с лирами. Брать ли их с собой или оставить за рекой с серьезной охраной, а может, вообще отправить сразу в столицу. Устало прикрыла глаза. Хорошо, если нас отправят сразу в столицу, по-моему, так даже будет безопаснее и уж точно быстрее.
Холод из меня выходит гораздо медленнее, чем в прошлый раз. В груди словно льдинка засела.
– Привет.
Рядом со мной на траву буквально упал Фенимор, забрал у меня чашку, сделал большой глоток и вернул обратно.
– Спасибо, ты как? Мрачная такая сидишь, вялая. Расстроилась сильно из-за всего?
– Я пока мало что ощущаю. Генерал меня опять своим взглядом порадовал.
– А-а-а, понятно. Наказал. Ну правильно.
– Правильно? Почему?
– Ну тебе же сказали возвращаться через десять минут. Я был как раз при выходе из-под купола рядом с Ремом. Представляешь, время идет, ты уже давно должна быть рядом с нами, а тебя все нет, нет и нет, защита по швам трещит, Рем еще больше нервничает, ведь если тебя нет, то ты наверняка еще там, концентрация Ошентора тоже трещит по швам.
– С чего генералу так из-за меня переживать?
– Когда гибнут мужчины, которые знали, на что шли, это одно, а когда невинные девушки – совершенно другое. За лир-то мы были спокойны, зная, что ради их безопасности солдаты и офицеры сделают все возможное, а ты могла и не добраться до лир. Хорошо, потом сообщили, что все в порядке, невесты вышли из опасной зоны, и ты с ними.
– Все равно не понимаю, чего обо мне так переживать, да, девушка, но не близкая родственница.
– Шали, ну, как я понял из обмолвок Рема, если бы не ты, последствия для нас были бы гораздо серьезнее, но вот почему, я до конца не понял.
В свете костра появилась фигура Ошентора. Генерал подсел ко мне, и теперь по бокам от меня сидят два самых важных армейских военачальника. И ведь не в первый раз уже я в подобном соседстве. Стоит, наверное, напрячься и расстроится, но это уже завтра.
– Я связался с императором, он собирается лично прибыть сюда со дополнительным резервом и провиантом. Пока расклад такой: невесты и треть войск остаются, переходят на тот берег и ждут подхода императора, остальные едут на разведку обходными путями в стан врага. Там по ситуации. Главным образом именно разведка нужна. Если противники не так уж сильны, попробуем наступать, если, как я предполагаю, Вилерия объединилась с соседним крупным государством, которое как раз очень сильно в деле артефакторики, вероятнее всего, если переговоры не увенчаются успехом, будем отступать и ждать резерв. Шали, эту информацию никому сообщать нельзя, ты поняла? Он прибывает сюда тайно и будет инкогнито.
– Да, конечно.
Эх, это ведь и девчонок не предупредишь, какой им шанс выпадает познакомиться с императором раньше срока и при условиях куда меньшей конкуренции. Но подготовить девчонок я и молча могу. Фантаре волосы, например, покрасить, хотя, может, это и не самая удачная идея.
Терен хмыкнул и со странной интонацией поинтересовался у Ошентора:
– Что, император прямо совсем-совсем никому не покажется и не откроется?
– А нужно?
– Ну, лиры бы точно порадовались.
– Сейчас не до девичьих радостей.
Проказливая, до невозможности широкая улыбка появилась на лице Фенимора, он придвинулся ко мне теснее и легко приобнял.
– Лично мне всегда есть дело и до девичьих радостей, и до прелестей. Знаешь, Шали, хорошо, все-таки, что ты в отборе не участвуешь.
В другое время я бы обязательно отреагировала на то, что Терен руки распускает, а сейчас мне не то чтобы все равно – от рук мага словно исходит тепло, обычное человеческое тепло, и я греюсь от него не меньше, чем от пламени костра.
– Фенимор, ты не забыл, что тебе еще нужно совершить обход? – прохладно произнес Ремек.
Рука с моей талии исчезла. Терен встал, но улыбаться меньше не стал.
– Рем, нельзя же быть таким ревнивым.
Я не столько увидела, сколько почувствовала, как глаза генерала ярко засветились.
– Ладно, ладно, я шучу, – сразу пошел на попятную Терен. – Ухожу.
Я осталась наедине с генералом. Точнее, не совсем наедине. Мы на открытом пространстве, помимо нашего, зажжены еще сотни костров. То и дело кто-то проходит мимо. Зябко ежусь то ли от холода, то ли от близости Ошентора. Придвинулась ближе к костру.
– Замерзла?
Мне на плечи, укрывая, лег генеральский китель. Действительно, стало немного теплее. Совсем немного.
– Спасибо, – без каких-либо эмоций ответила я.
Не отрываю взгляд от огня, один его вид греет меня изнутри почему-то куда больше, чем сам жар.
– Все еще холодно? Шали, возможно, сегодня я погорячился, это из-за того, что был на тебя сильно зол, да и ситуация хорошего настроения не прибавляла. Ты молодец, что проявляла заботу о товарищах, но иногда приходится мыслить иными категориями. Ты единственная, кто почувствовал и предупредил об опасности. Ловушка могла быть не одна, поэтому куда нужнее ты была бы при штабе.
А, вот оно в чем дело. Хотелось бы знать, что вообще Ошентор думает о моей «девичьей интуиции», но спрашивать опасно, однако вряд ли эта тема замнется. Странно, что Ремек меня еще не начал пытать по этому поводу. Лучше сменить тему.
Нехотя оторвала взгляд от огня и перевела его на генерала. Помню, что в глаза смотреть нельзя, поэтому сконцентрировалась на мужском носе, но там ничего интересного нет, потому взгляд как-то так плавно скользнул на жестко очерченные губы Ошентора, там и задержался.
– Значит, вы завтра выступаете? – спрашиваю равнодушно.
– Да. Шали, я могу забрать из тебя свою магию, если хочешь.
– Хочу. – Еще бы. Меня мое нынешнее состояние добивает.
Ошентор без лишних слов наклоняется ко мне так, словно собирается поцеловать.
– Что вы делаете?!
Сердце бешено колотится. Какой там холод и безразличие, по венам вмиг разлился огонь от возмущения и адреналина. Близость Терена на меня так не действовала, хотя Фенимор не пытался меня целовать.
– Не дергайся, Шали, так надо, – произносит мужчина. Ремек совсем близко, его рука ложится мне на затылок, видимо, для того, чтобы мне не удалось опять отстраниться.
– Не на...
Все произошло очень быстро. Стоило мне случайно взглянуть в глаза генерала, и все, остатки сил и воля покинули меня. Вновь меня затягивает словно в никуда, тело охватывает могильный холод, это очень страшно и неприятно, но, к счастью, долго кошмар наяву не продлился. Ошентор невероятно близко, наши губы почти соприкасаются, сейчас, держа меня за лицо обеими руками, мужчина большими пальцами нажимает на мою нижнюю губу, тем самым заставляя мой рот приоткрыться. И тут из меня словно вытянули все дыхание, глаза Ремека на миг почернели, превратившись в две голодные жуткие бездны.
Я подскочила. Теперь все иначе. По венам течет жар, хочется скакать, бегать, кричать от энергии, что меня переполняет. А еще желание. Тело будоражит просто дикое желание наброситься на Ремека и то ли побить его, то ли, кхм-кхм, надругаться. В любом случае, желание очень темное и первобытное, мне совершенно не свойственное. Напасть, сделать больно, присвоить, взять.
– Что это?! Что? – Ошеломленно смотрю на генерала. Ничего не понимаю. – Это ведь не классическая магия?
– Да, верно. Чистая черная магия, Шали. Ты ведь наверняка слышала, что я черный маг.
– Я думала, это сплетни, ну, в крайнем случае, сильное преувеличение. Что вы сделали со мной?!
От того, чтобы исполнить охватившие меня сейчас желания, меня останавливает только осторожность и понимание того, что Ремек меня вмиг в бараний рог согнет.
– Забрал свою тьму, что попала к тебе днем, но вернуть ее себе окончательно уже нельзя было, в ней часть твоей энергии, без которой тебе нельзя, поэтому свою тьму я лишь переработал немного и вновь отдал тебе.
– Так вы не забрали это свое заклинание в итоге!
– Да, но теперь ты больше не будешь мерзнуть, – генерал убийственно серьезен.
– Да лучше бы я мерзла!
Я не знаю, как сдерживаться. Меня колотит от желания повалить Ошентора на землю и поступить как истинная ведьма, по мнению народа, должна поступать с мужчинами. Ремек смотрит на меня выжидательно. Кажется, генерал знает, какие желания меня сейчас терзают. Глаза мужчины все еще черные, и это жутко пугает. Сейчас генерал даже не похож на человека, точнее внешне да, человек, но это скорее личина, а вот что внутри – большой вопрос.
– Не надо бояться, Шали, скоро все пройдет. Вдохни поглубже. Можно провести дыхательную гимнастику, станет гораздо легче.
Ошентор поднялся и, демонстрируя полное спокойствие, шагнул ко мне, а я в ответ отскочила от мужчины, как ошпаренная.
– Не подходите! Иначе я за себя не ручаюсь!
Это было бы смешно, если бы не хотелось рвать и метать. Беспомощно оглядываюсь по сторонам. Надо найти себе хотя бы не такой опасный объект для агрессии и прочего. Чтобы потом, если не сдержусь, последствий было меньше. Не так чтобы очень далеко вижу офицеров и солдат, но к ним у меня почему-то не возникает никаких сильных желаний. Хотя вон, паренек симпатичный, я бы его могла на травку завалить, порвать рубашку, он бы кричал, сопротивлялся, а может быть мило смущенно краснел и… Мама дорогая!
– Не смотри на других! – зло чуть ли не рычит Ремек.
И без того раздраженная, перевожу взгляд на генерала.
– Я согрелась. И полна энергии. Здесь опасность ведь никому не грозит? Я пошла.
– Куда?
– Не скажу.
На самом деле, я уже точно знаю, куда. К реке. Надо было сразу идти купаться еще по прибытии, но не было сил, да и вообще все было безразлично. Я уверена, вода сможет восстановить меня и успокоить куда быстрее и лучше, чем какая-то дыхательная гимнастика.
– Тогда я тебя никуда не отпускаю.
Гр-р. Сдерживаться удается все труднее и труднее. Тут еще люди кругом. Если увидят безобразную сцену в моем исполнении, то проще будет пойти и утопиться.
– Я пойду охлажусь, – злобно цежу сквозь зубы. Ремек сказал, что агрессия уляжется, но вместо этого я лишь все сильнее завожусь. Кровь бурлит. Сейчас бы на шабаш, только не с кем. А все маги виноваты.
Смотрю на Ошентора еще злее, он ведь маг, и зря смотрю, потому что мужчина довольно улыбается, а это бесит куда больше, чем принадлежность его к магам. Вдохнула поглубже.
– Хорошая мысль, – похвалил меня Ремек. – Идем. Я провожу тебя, чтобы добралась без приключений. Я с себя ответственности не снимаю.
Да мне уже все равно. Сорвалась с места и побежала к реке, оставив генерала позади. Уже спустя пару минут прямо в одежде окунулась в темную ласковую воду с головой. Фу-у-х. Не скажу, что магия генерала исчезла, я буквально чувствую, как внутри сидит нечто темное и злое, но меня все равно отпустило.
Слышу шорох со стороны берега и оборачиваюсь на звук.
– Господин Ошентор, объясните, пожалуйста. То, что вы в меня вдохнули, – это мои собственные желания? Или искусственные?
– Это желания тьмы, что оказалась в тебе, но при этом основывающиеся на твоих личных симпатиях и антипатиях. В этом действительно ничего страшного нет, только нужен хороший контроль, чтобы держать все желания при себе. В тебе тьмы лишь капля, по сравнению с тем, сколько ее во мне, она живет во мне, но, как видишь, я ни на кого не набрасываюсь.
Хмыкнула. Да уж, Ремек спокойный с виду и не набрасывается ни на кого, только провел рекордное число завоевательных походов, снискал славу опасного и жесткого военачальника, страшного черного мага и прочее, прочее. В общем, думаю, генерал все же поддается своей тьме, только масштабы у его слабостей другие. Интересно, а когда Ремек смотрит на девушек, на лир там, или на меня, ему тоже хочется всего того, что и мне сейчас хотелось сделать? По всей видимости, да. Отсюда в очередной раз делаю вывод – надо держаться от этого мага подальше. Другой вопрос, что эти выводы я уже делала, а толку ноль.
– А вам это нравится? Быть черным магом? – ответ для меня действительно интересен. Если я уже от какого-то клочка тьмы чуть не свихнулась, то как должен чувствовать себя Ремек каждый день? Постоянный контроль наверняка очень утомляет. Это ведь ни на секунду нельзя расслабиться.
В ночи, несмотря на то, что луна светит ярко, мне трудно разобрать, какие эмоции отражаются на лице генерал, но, кажется, он усмехнулся.
– Шали, мы не выбираем, кем стать, мы рождаемся уже с нашими способностями, нравится тебе или нет, это нужно принять. Если бы я стал не черным магом, а, например, друидом, это был бы уже не я. У каждого в этом мире своя роль и предназначение.
– Нужны все?
– Верно.
Прикусила себе язык. Очень хочется спросить у Ошентора, так же ли он думает насчет ведьм.
– Шали, ты накупалась?
– Да, почти. А что?
– Пора возвращаться.
– Я пойду к лире Родерик.
– Нет. Пока это не безопасно. Для лиры. Утром к ней вернешься.
И что, мне спать придется бок о бок с генералом? Или еще хуже. Между Ремеком и Тереном. Представила в красках, впечатлилась, но, в моем-то состоянии, не испугалась, даже где-то соблазнилась.
Вылезла на берег. С меня ручьями стекает вода. Ошентор смотрит на меня так, словно готов съесть и он очень голоден. Здесь, у реки, мы с генералом практически наедине. Я хоть и молода, но отлично понимаю – Ремек меня хочет. Толька пока еще сдерживается. Узнав о том, какая тьма сидит внутри мага, поражаюсь выдержке генерала. Но что мне делать с этим знанием? Становиться походной любовницей я не собираюсь, еще вдруг понесу, и что тогда? Мне рано детей, да и не надо. Тем более от Ошентора. Кто может родиться от союза черного мага и ведьмы? Гремучая смесь ведь. Выгоды от связи для меня нет. Настоящего, а не магического, желания, тоже нет. Симпатия к генералу? Ну не зна-а-аю. Я вообще Ремека боюсь и, порой, жутко бешусь, когда он давит своей властью. Мне даже не льстит, что я привлекла внимание этого мужчины, потому как, опять же, испытав на себе, что такое темное желание, понимаю, что, скорее всего, Ремек хочет тут многих дев, но только я очень часто поблизости, еще и своим поведением, порой очень дерзким, бужу все его темные инстинкты. И это я еще спала ночью в генеральском шатре, прямо под носом у мужчины. Стальная выдержка у этого черного мага.
Поежилась. Сейчас как никогда хочется попросить у Ошентора меня высушить, но сушка эта в данной ситуации наверняка плохо для меня закончится. Тогда какие варианты? Ремек уходить явно не собирается. До сменной одежды еще нужно добраться. Только что мундир генеральский, который я сняла, перед тем как в воду окунуться, можно еще раз попробовать присвоить. Нет, лучше просто пробегусь до своей сумки, возьму вещи и обратно во тьму. Мокрой тут, правда, бегать неприлично, это очень возмущает общественность и генерала в частности, но лучше так.