У талантливого нет выбора.
К моим шаржам на Светлова разные поэты, в том числе и сам Светлов, написали много эпиграмм.
К шаржу, сделанному на пленуме писателей в 1953 году, Светлов написал:
Я хотел было опубликовать рисунок вместе с этой эпиграммой, но редактор сказал, что в русском языке нет такого слова — «нелепен».
— Если есть слово — «великолепен», почему же нельзя сказать «нелепен»? — возразил Светлов. — Впрочем, — добавил он, — легче написать новую эпиграмму, чем внушить редактору чувство юмора. Пусть будет так:
Ко дню его рождения в 1956 году я нарисовал Светлова в позе и одеянии Джиоконды. В ответ на такое кощунство он предложил подписаться под рисунком: «Леонардо да Иначе». И тут же добавил:
Увидев набросок, где он изображен грустным и усталым, Михаил Аркадьевич призадумался, походил взад и вперед по комнате и, приложив рисунок к стене, написал:
Иронически усмехается Светлов и в подписи к шаржу, сделанному в день его шестидесятилетия:
А вот несколько эпиграмм, написанных другими авторами.
Александр Рейжевский пришел в Центральный дом литераторов в тот момент, когда я рисовал на стене гостиной Михаила Аркадьевича в виде улыбающегося за окном полумесяца. Рейжевский подписал к рисунку:
Ян Сашин писал автору знаменитой «Гренады»:
Вот эпиграмма Владимира Волина:
К рисунку, где Светлов идет снежной ночью с поднятым воротником, Александр Раскин писал:
Михалков, увидев эту эпиграмму, добавил:
Очень трудно заканчивать эти рассказы.
Я вспоминаю, как мы со Светловым искали заключение для нашей книги «Музей друзей».
Светлов написал такие строки:
Мы долго обсуждали, каким же должен быть конец. И решили не прощаться. Светлов закончил книгу так: