– Обязательно? Этого никто не увидит.
Леди Маншрин проговорила строгим голосом, пресекая любые возражения:
– Так должно быть!
Алисма даже не всё могла узнать и понять, как использовать.
– Таких уроков я не помню, – проворчала она.
Леди Маншрин не без разочарования прокомментировала высказывание:
– Я учла многое, но упустила глубину твоего исключительно военного стиля жизни. Сейчас уроки поздно проводить. Посмотри на материал будущих уроков. Самый простой комплект, ближний ко мне. Я подскажу.
Алисма Джандарка почувствовала себя ребенком. Количество вопросов к хозяйке в поисках смысла было невероятным. Найти в себе красоту легче было в доспехах и броне, нежели в этом. Взгляд в зеркало не помог девушке до конца понять себя. Леди Маншрин поддержала её:
– Красивая. Твоё тренированное тело и грация хищника, что не удалось мне до конца исправить, прекрасно дополняют друг друга. Ты красива.
Последние слова прозвучали, как утверждение, с которым никто не вправе спорить.
Леди Маншрин в течение сорока минут следила за правильным наложением макияжа.
Настал черед одежды.
Леди развязала шнурок и помогла Алисме облачиться в платье. Тщательно, поэтапно инструктировала при завязывании элегантного узелка. Джандарка убедилась, что платье село идеально. Последняя деталь. Меч, от которого дроу не отказалась, был повешен на элегантный пояс.
Алисма подошла к большому зеркалу. Узнать себя было невероятно сложно. На неё смотрела невероятно обворожительная леди. Власть отражения нельзя было отрицать. Взгляд блуждал в поисках, Алисма сама не могла понять, чего. На плечи легли руки, и в зеркале появилась леди Маншрин.
– Насладись. Вкуси. Распробуй. Привыкай. Теперь это ты! Воин остаётся далеко позади. Воин теперь лишь твоя маска. Воин лишь зло, что ты призываешь карать врагов. Ты королева. От сего момента и на века.
Алисма Джандарка вздрогнула от глубины сказанных слов, от голоса которым это было произнесено, от чувств, что были вложены в речь, такое сложно было принять с первого раза.
– Я не королева...
Леди Маншрин немного сжала плечи девушки, прозвучал новый приказ, но теперь иной, в паре слов было в разы больше поддержки, нежели во всей её жизни с матерью:
– Не смей!
Это был голос, полный власти, заботы и мотивации. Голос силы. Голос, смывающий сомнения.
– Ты Королева. Не имеет значения, отлита твоя корона или нет... Признали тебя или нет... Власть в твоих руках или нет... Ты королева! Каждый твой следующий шаг – это шаг к власти! Каждое твоё решение – это удар без сомнений! Каждое слово – это твоя воля, что исполнится!
Алисма Джандарка чувствовала, как внутри появляется кто-то новый. Ещё только первые шаги, но она пройдет до конца. Остался лишь один вопрос, страшный и приходившей к ней в моменты, когда Джандарка оставалась одна:
– Леди Маншрин, зачем вам это? Если всё, что вы сказали, уже есть у вас...
Двое смотрели на отражение. Двое молчали. Молодая леди, что увидела новый путь, древняя леди, что уже с трудом могла сказать, сколько тысяч лет назад она прошла этот путь.
– Прошу тебя набраться терпения. Я отвечу, как только ты будешь готова понять ответ.
Алисма Джандарка обернулась и посмотрела в глаза Маншрин Смаристонши:
– Когда я стану королевой, вы будете не вправе мне отказать!
Маншрин улыбнулась по-женски весело, невероятно редкое, столь яркое проявление эмоций заметно добавило внимательности Алисме.
– Как только ты станешь королевой, я исполню твою волю, – пообещала Смаристонши.
Две девушки величественно шли через город. Атмосфера смертельного покоя города рядом с ними исчезала, словно и не было её здесь никогда. Спроси у дроу, что их видели в это мгновение, они бы и с сотого раза не смогли ответить. Почему одни и те же вещи, что внушали излишний покой, в присутствии леди Маншрин и леди Алисмы вдруг начали внушать величие. Огни, что навевали тоску, вдруг становилась звёздами. Пустые и тёмные помещения, что грозили поглотить каждого, словно чужеродные монстры, вдруг приобретали вид брошенных родных, детей, которых ты оставил и теперь многим им обязан. Практически каждый дроу, что видел их, устыдился себя. Каждый из них вдруг поспешил домой.
Кто-то спрятался... Кто-то захотел измениться... Лишь одна прогулка начала оживлять город, пусть он этого ещё сам и не понял...
Два юноши у входа в цитадель вытянулись по стойке смирно, как никогда раньше. Они отвели взгляды, на сколько смогли, не нарушая приветственную позицию караульного. Им было стыдно за потёртости и мелкие царапины на доспехах. Стыдно за грязь на сапогах. Стыдно за то, как они вели себя ещё минуту назад.
Леди Маншрин вошла в цитадель, словно хозяйка и повела леди Алисму к залу заседаний Совета. У входа их встретил единственный, последний слуга цитадели. Он замер, не в силах вымолвить слово. Леди Маншрин взялась за ручку двери, в этот момент он заговорил, боясь каждого слова:
– Там Совет... Вам нельзя... Прерывать их... Собрание... Нельзя...
Леди Маншрин вежливо и некой заботой проговорила:
– Не бойся. В том зале есть наши места. Наше законное право. Наш дар свыше.
Она открыла дверь зашла, обернулась, приглашая и пропуская Джандарка. Пять старых дроу замерли, не в силах найти слова. Леди Маншрин пошла вокруг круглого стола и остановилась у одного из пятнадцати стульев. На них сидели равные, но... Каждый считал необходимым быть отличным от других. Места хозяев отличались. Какие-то имели элементы роскошного декоры. Другие были хоть и скромны с виду, но сложно было представить истинную ценность одних только редких материалов в них. Выбранный леди Маншрин стул словно нарочито выставлял свою обыкновенность, отсутствие богатства, но и в то же время, напоминал трон воина и даже имел крепления для оружия. Но куда важнее было то, что на нём был герб Джандарка. Леди аккуратно его отодвинула, приглашая Алисму сесть.
– Твоё законное место, леди Алисма.
Алисма открепила от пояса меч, вставила его в крепления на стуле, его теперь можно было мгновенно достать, не вставая, села, и леди Маншрин помогла поправить стул. Потом прошла к другому месту. Коснулась стула без украшений, сложных узоров, лишь обладающего не простой формой. Восхищало другое: он был монолитным, из неизвестного кристалла тёмно-синего оттенка. Этот предмет искусства неизвестного мастера полетел следом за ней. Она заняла своё место рядом с Джандарка, убрав один мешавших стульев в сторону. Настало время представить тех, о ком Алисма так много слышала. Леди Маншрин по очереди указывала и говорила:
– Слушай внимательно. Глава Совета Сапнош. Его голос подобен трём. Он принимает последнее решение по любому вопросу. Член совета Ванеург. Его голос подобен одному. У него есть право двух, когда решается судьба пропитания города. Член совета Факног. Его голос подобен одному. У него есть право двух, когда решается судьба строительства в городе. Член совета Понолдон. Его голос подобен одному. У него есть право двух, когда решается судьба строительства в городе. Член совета Цонлдош. Его голос подобен одному. У него есть право двух, когда решается судьба монеты в городе. Член совета Маншрин. У меня голос подобен двум. Есть особое право оспорить любое решение.
Всё произошедшее напоминало поведение родителя, что привел своё дитя, показать свою работу. Совет хотел прервать подобное. Отчитать девушек и наказать. Но Леди Маншрин продела всё с такой грацией и величием в жестах, голосе и эмоциях, что даже глава Совета не смог найти волю прервать её. Представление присутствующих, завершилось именем Джандарка:
– Член совета Алисма. Её голос подобен одному. У неё есть право двух, когда дело касается крови.
Алисма считала, что Маншрин немного не в себе из-за одержимости правилами и этикетом. Но в этот миг все эти тонкости стали той опорой, что не дали леди Алисме упасть, она могла предстать перед всеми лишь молодой растерянной Джандарка, но осталась великой. Первое столкновение. Леди одержали чистую победу.
Глава совета Сапнош почти три минуты собирался с мыслями. Собирал свою волю по крупицам в кулак. Искал смелость. Он смотрел на пришедших и ненавидел их за внешний вид. Он знал, что Маншрин и Алисма общаются, и не мог даже в самом страшном кошмаре представить подобного исхода. Глава встал со своего трона, что стоял на отдельном постаменте, и посмотрел на девушек сверху вниз, с высоты камня под ногами и своего положения в обществе – и всё равно чувствовал себя, словно ребенок перед родителями. Снова пришлось собирать волю и сжать кулаки.
– Смаристонш! – произнёс он. – Все здесь тебя знают и уважают твои заслуги...
Глава совета Сапнош на секунду замолчал. «Пусть никто из ныне живущих не в курсе, кто ты такая и за что тебя признавать», – думал он. Такая мысль дала ещё каплю смелости.
– Но это не даёт тебе право нарушать закон!
Леди Маншрин ласковым и тихим голосом, словно мать, поучающая дитя,отозвалась:
– Вы, верно, забыли, а кто-то из вас и не знал от рождения, но я обладала местом в Совете Тёмной Бездны. Я же основала города и являлась членом Совета на Гранитных озерах. Жила задолго до того, как появились ваши семьи. Привела их сюда. Стояла у основания города ещё до рождения ваших родителей. Ты считаешь, что вправе говорить со мной свысока?