Посмотрел, а у его "приятеля" в шинели в разных местах три дырки от пуль.
Меткий был фашистский стрелок, да на солому попался.
Пока он стрелял в чучело, Жнивин его высмотрел да и выцелил на дереве, как глухаря на току.
Перехитрив одного снайпера, Жнивин подловил так же и второго. И много раз охотился на вражеских снайперов, приманивая их на соломенную куклу. И получалось всегда успешно.
Ему доставались похвалы бойцов и командиров, а его "Ванюше" - только фашистские пули. Но соломенному солдату не приходилось ложиться в госпиталь - Жнивин сам зашивал его раны суровыми нитками и приговаривал:
- У нашей соломки не велики поломки!
И когда бойцы его спрашивали: "Как это ты так ловко фашистов бьешь?" - он отвечал: "Это я не один, а вдвоем с братишкой".
ЛАЙКА - НЕ ПУСТОЛАЙКА
Когда фашисты отступали под натиском нашей армии, они взрывали мосты, портили дороги, сжигали дома и поселки.
И жителей всех угоняли. Все живое уничтожали: и скот, и птицу...
Много мы прошли деревень и ни разу петушиного крика не слыхали.
Лишь иногда попадались нам одичавшие собаки. Вокруг бегают, а к нам подойти боятся.
Разведчик Степан Сибиряков заприметил одну такую.
Стоит на опушке леса светло-серая пушистая собачка, как игрушка. Уши торчком, хвост бутоном, и глаза умные, живые.
- Да ведь это лайка, - говорит Степан. - Ценная собака!
Манит ее куском хлеба:
- Собачка, собачка, поди сюда. Не бойся, глупая, я не кусаюсь.
Лайка хвостом виляет, а подойти не решается. Он к ней, а она от него.
- Вот до чего фашисты собаку довели - человека боится! - сокрушается Степан. - Главное, как ее звать, не угадаешь, а то бы сразу подошла.
И начинает выкликать все собачьи имена. И Шарика, и Жучку, и Тузика... - все прозвища перебрал, а толку никакого.
Наконец свистнул, ударил себя ладонью по голенищу и скомандовал:
- А ну, к ноге!
И тут собака вдруг подскочила и стала рядом.
- Эге, - обрадовался Степан, - да ты ученая, охотничья! Ну молодец, вот и хозяина себе нашла!
Подвел он собаку к походной кухне и говорит повару:
- Угости-ка моего дружка кашей с мясом. А повар сидит с перевязанной щекой у остывшей кухни и жалуется:
- Ну что за напасть такая - с этими проклятыми снайперами даже каши не сваришь! Только выеду на открытое место - бац! Либо в лошадь, либо в котел, а то вот мне в щеку. Наверно, им задание дано - оставить наших солдат без горячей пищи. Когда простые бойцы идут, они сидят тихо, а как только выедет грузовик, штабная машина или моя кухня, так сразу и закукуют!
Поворчав вдоволь на свою судьбу, повар дал собаке кусок недоваренного мяса и хорошую большую кость.
Степан угощает своего четвероногого друга и говорит:
- Извиняюсь, собачка, не знаю, как вас звать-величать. Придется вам привыкнуть к новому имени...
Какое бы ей имя дать?
- Назови ее Пустолайкой, - пошутил повар.
- Нет, - ответил Степан, - лайка - не пустолайка! - и даже обиделся.
До войны Сибиряков был охотником и хорошо знал эту породу,
- Вы знаете, какие это собаки - лайки? - сказал он. - Без них разве белку добудешь! Белка спрячется на дерево, и все тут. Лес большой, деревьев много. На каком она затаилась, поди узнай. А лайка чует. Подбежит, встанет перед деревом и лает, охотнику знак дает. Подойдешь к дереву, а она мордочкой вверх указывает. Взглянешь на ветки - там белка сидит и сердится: "Хорк, хорк!" Зачем, мол, ты меня человеку выдаешь? А лайка ей свое: "Тяв, тяв!" Довольно, мол, поносила свою шубу, отдай людям.
- А рябчика она найдет? - спрашивает один солдат.
- В один момент!
- А тетерева? - спрашивает другой.
- Найдет.
- А фашистскую кукушку на дереве? - поинтересовался повар.
Тут все даже рассмеялись, а Степан нахмурился:
- Постойте, товарищи, это интересный намек. Надо попробовать.
Он подошел к командиру и сказал?
- Разрешите мне испытать на охоте мою лайку?
Командир разрешил.
Сибиряков стал на лыжи, надел белый халат, взял винтовку, свистнул, Накормленная собака побежала за ним, как за хозяином.
Вошли в лес, Степан погладил собаку и шепнул:
- А ну, лайка, кто там прячется на деревьях? Вперед! Ищи!
Лайка поняла, что ее взяли на охоту, и радостно бросилась в чащу леса.