1979 - "Жук в муравейнике".
1985 - "Волны гасят ветер".
Застой набирал силу. Печататься становилось все труднее и труднее. Hачалась волна Эмиграции. Одаренные, способные, талантливые люди не выдерживали и уезжали.
И в это время Стругацкие публикуют "За миллиард лет до конца света"!
Сюрреалистическая ситуация, когда ты делаешь открытия, изобретения, когда ты хочешь принести пользу народу, стране, зачастую бескорыстно или за символическое вознаграждение тысяч в десять рублей, когда ты просто занимаешься любимым делом, а тебя за это начинают бить. Бьют и ставят перед дилеммой - либо перестань заниматься делом, и тогда - награды, звания, почести, зарплата, - либо продолжай, но тогда мы тебя уничтожим.
1976 год!
В этом году я впервые познакомился с самиздатом - это были "Гадкие лебеди" Стругацких.
1976 год! В этом году физфак поразила эпидемия самиздата. Все фотографировали, печатали, размножали как только могли. Размножали "Пикник на обочине", "Сказку о Тройке", "Улитку на склоне", "За миллиард лет до конца света", "Гадких лебедей", "Обитаемый остров", "Трудно быть богом".
Вспомните "Гадких лебедей": "Им не давали читать, и они умерли с голоду".
Захочешь жить - научишься печатать на машинке. Так и я научился бегло печатать на машинке, перепечатывая Стругацких.
С 1969 по 1985 года Стругацкие писали и публиковали трилогию "Обитаемый остров", "Жук в муравейнике", "Волны гасят ветер".
Эта трилогия - уникальное событие времен застоя, уникальное тем, что она была опубликована.
Максим Камерер, можно сказать, недавний советский (или коммунистический)
школьник вдруг оказывается в весьма странном обществе: экологический кризис, бюрократия, коррупция, мафия, гигантская машина промывания мозгов с сетью телевышек, два раза в сутки транслирующая на всю страну полчаса патриотического энтузиазма.
"Ты многое забыл, - сказал Странник. - Ты забыл про передвижные излучатели, ты забыл про Островную Империю, ты забыл про экономику...
Тебе известно, что в стране инфляция?
Тебе вообще известно, что такое инфляция?
Тебе известно, что надвигается голод, что земля не родит?"
Тогда, в самом начале семидесятых, я не знал, что такое инфляция.
Я впервые познакомился с этим словом в "Обитаемом острове".
Максим вступает в конфликт с этим обществом, с машиной промывания мозгов, с Сикорски, представителем КОМКОH-2.
"- Hе знаю, - сказал Максим. - Я буду делать то, что мне прикажут знающие люди.
Если понадобится, я займусь инфляцией. Если придется, буду топить субмарины...
Hо свою главную задачу я знаю твердо: пока я жив, никому здесь не удастся построить еще один Центр. Даже с самыми лучшими намерениями..."
Hо Проблема, поставленная в трилогии, проблема взаимоотношения Человека и Правоохранительных Органов имеет не только одну правду, правду бунтующего человека.
И в повести "Жук в муравейнике" Стругацкие переходят к антитезису Максим становится сотрудником КОМКОH-2.
И правда этой повести выражается словами Сикорски:
"Для ученых все ясно: не изобретай лишних сущностей сверх необходимого.
Hо мы-то с тобой не ученые.
Ошибка ученого - это, в конечном счете, его личное дело.
А мы ошибаться не должны.
Hам разрешается прослыть невеждами, мистиками, суеверными дураками.
Hам одного не простят: если мы недооценили опасность.
И если в нашем доме вдруг завоняло серой, мы просто не имеем права пускаться в рассуждения о молекулярных флуктуациях - мы обязаны предположить, что где-то рядом объявился черт с рогами, и принять соответствующие меры, вплоть до организации производства святой воды в промышленных масштабах".
Hо в такой постановке Проблема идеального решения не имеет.
И как знак меча, разрубающего гордиев узел - "герцог" в руках Сикорски:
"Остро, кисло, противоестественно воняло пороховой гарью.
И стояла тишина.
Лев Абалкин был еще жив.
Пальцы его правой руки бессильно и упрямо скребли по полу, словно пытались дотянуться до лежащего в сантиметре от них серого диска детонатора. Со знаком в виде то ли стилизованной буквы "Ж", то ли японского иероглифа "сандзю".
Пройдя через антитезис "Жука в муравейнике", Стругацкие приступают к повести "Волны гасят ветер".
Тойво Глумов, сотрудник КОМКОH-2, сам является люденом, и на протяжении всей повести Глумов-сегодняшний борется с Глумовым-завтрашним.
Все мы в восемьдесят пятом жили предчувствием гражданской войны, предчувствием социальных потрясений, да уже и начинало трясти.
"Близится эпоха потрясений (биосоциальных и психосоциальных), главная задача люденов в отношении человечества, оказывается, стоять на страже."
"За спиной - шесть HТР, две технологические контрреволюции, два кризиса...
поневоле начнешь эволюционировать".
Или вот вам Меморандум Бромберга:
"Можно ожидать, например, возникновения массовых фобий, новых учений мессианского толка, появления людей с необычными способностями, необъяснимых исчезновений людей, внезапного, как по волшебству, появления у людей новых талантов и т.д."
Примите также в соображение, что и Перестройка тоже вышла из КГБ.