Самолет оказался в воздушном пространстве столицы даже не через два часа, как я ожидала, а примерно через полтора. Я успела съесть ужин, принесенный улыбчивой девушкой, посидеть в сети в поисках информации, сыграть сама с собой в онлайн-игру…
И вот уже спускалась по трапу, внизу у которого ждал черный внедорожник — брат-близнец того, что вез нас в Кронбурге.
Я загрузилась в него со смешанными чувствами. Кажется, меня наконец-то накрыл мандраж.
Стараясь дышать ровно и глубоко — так, чтобы выветрить из головы лишние мысли, я смотрела в окно, и ничего особо не видела. Столица проносилась мимо — и оставалась вне поля моего внимания.
Опомнилась я, только когда автомобиль замедлил ход, да и то скорее от удивления. Я ожидала, что меня привезут в медцентр, а тут… Явно обычный жилой дом. Ну, район с виду престижнее, чем у родителей и, тем более, у меня. Но ничего выдающегося…
Я растерянно вертела головой, пытаясь сообразить, где здесь могут лечить болящих ардов, но долго осматриваться мне не дали.
Подземная парковка, замки, реагирующие на прикосновение личного браслета седого арда, скоростной лифт, лестничная площадка.
Сердце панически ухнуло в пятки, когда серебристый открыл дверь одной из квартир и предложил мне проходить внутрь.
Куда меня привезли, и, главное, что со мной будут делать?!
Беспокойство не успело разрастись до паники. Из недр квартиры выглянула молодая женщина в медицинской форме и окинула нашу скульптурную группу взглядом через открытую дверь:
— Привезли? Молодцы! Чего ждем?
И я почему-то сразу успокоилась — наверное, от этого характерного властно-деловитого тона, каким часто разговаривают с пациентами опытные врачи — и шагнула вперед.
Это действительно оказалась обычная жилая квартира, только в просторной комнате, на столике перед диваном стояли невнятного назначения приборы, над ними был развернут пустой пока трехмерный экран, как в кино о врачах, а на самом диване, застеленном одноразовой стерильной простынкой, лежал небрежно брошенный пучок датчиков.
Я снова остановилась, растерянно обводя комнату взглядом. Пара кресел, в одном из них, ближнем к дивану, что-то делала молодая девушка в медицинской форме — наверное, медсестра. На ее руках были робоперчатки, похожие на игровые, только без яркого тюнинга. Она чуть заметно шевелила пальцами, сосредоточенно глядя перед собой, на мониторы приборов на столике. От ее манипуляций голографический экран над столом оживал, заполнялся таблицами, которые сменялись столбиками цифр и графиками…
— Парни, на кухню, — скомандовала старшая из женщин. — А ты, Дэн, вообще можешь быть свободен.
Мужчины без возражений скрылись с глаз, и доктор повернулась ко мне.
— Здравствуй, Линетт. Присаживайся. Ты не против, если я так, по-простому?
Я с облегчением кивнула и села на указанный диван.
— Я доктор Эдна Лисовец, личный врач офицера Харди. Это Нита, моя медсестра. — Девушка подняла голову от мониторов и бегло мне улыбнулась. — Сейчас мы с Нитой проведем предварительный осмотр, если ты не возражаешь, а попутно просто побеседуем. Если у тебя есть какие-то вопросы — смело спрашивай.
Я не возражала и, пока медсестра, попросив раздеться до белья и уложив на диван, крепила ко мне датчики, воспользовалась любезным разрешением:
— А почему мы не в больнице?
— А зачем? Физических повреждений у Рэя практически нет, пара ушибов и царапин не в счет. Энергетическая оболочка тоже не требует вмешательства и начнет восстанавливаться сразу, как только энергетический баланс восполнится. В таких условиях держать его в больнице — только девушку дополнительно нервировать. — Она легко мне улыбнулась. — Так, Нита, что так долго?
— Датчик соскакивает, — пробормотала медсестра, действительно, долго воевавшая с одним из них, но потом все же, победившая строптивую технику.
— Медосмотр после прошлого контакта, случайно, не проходила?
— Нет, а должна была? — растерялась я.
— Нет, не должна, — успокоила меня доктор. И пояснила: — Ну, а вдруг бы да? Тогда я бы просто попросила у тебя эти данные с медкарты… А теперь расслабься и лежи.
Она чем-то щелкнула, на столе мерно загудело. Осмотр начался, сообразила я, хотя никаких изменений не почувствовала.
Нита взяла с кресла медицинский портативный сканер, и принялась водить им вдоль моего тела, внимательно глядя на экран, пока датчики считывали свою загадочную информацию и отсылали ее доктору Лисовец.
— Тут порядок, — отчиталась Нита, и вставила сканер в гнездо.
С тихим писком он сконнектился с базой и начал передавать медицинскую информацию основному модулю с тем, чтобы после расшифровки заархивировать сведения и переслать их пользователям. В том числе — на мой личный браслет, как лицу, имеющему право доступа.
— Тебя предупредили, о том, как все будет происходить? — уточнила доктор.
— Да, что-то такое мне сказали, про спинной мозг и смазку, — пробормотала я, краснея.
Балда ты, Ли! Надо было не про его подруг расспрашивать, а организационные моменты прояснять!
— Вот придурки, — в унисон со мной вздохнула доктор. — Солдафоны. Все шутки вокруг одного органа вертятся… Да и мысли там же!
Нита рядом со мной согласно хмыкнула, и негромко уточнила:
— Удобно? Ничего поправить не надо?
Я помотала головой — мол, спасибо, все нормально, и повернулась к Эдне Лисовец.
— Сейчас мы закончим осмотр, убедимся, что предстоящая процедура тебе ничем не грозит. Затем я введу офицеру Харди стимулятор, и мы оставим вас одних. После этого у тебя будет от пяти до пятнадцати минут, чтобы приготовиться — и, к сожалению, шутка про смазку — совсем не шутка. Скорее всего Рэй будет… — она помялась, — несколько прямолинеен. Не паникуй, пожалуйста, и не ставь это ему в вину — он сейчас все равно, что без сознания. Пока организм не выйдет из критического минимума, он будет только заниматься сексом, есть и спать.
— Ничего страшного, я его таким и запомнила, — храбро отозвалась я, хотя было мне жутковато. Что нужно сделать с сильным, нахальным и веселым мужиком, чтобы довести его до такого вот?
Доктор улыбнулась и продолжила:
— В таком режиме он будет функционировать, пока энергетический баланс не перейдет нижний критический порог. Сейчас мы закончим осмотр, и я дам прогноз по срокам, когда можно ожидать возвращения сознания, но в среднем в таких случаях можно говорить о неделе, плюс-минус.
Я непроизвольно присвистнула. Как-то не так я представляла себе жизнь ардов. Как-то повеселее, что ли?
— После этого ты сразу вызовешь нас. Сразу, Линетт, слышишь? У этих героев есть нелепая уверенность, что они титановые, и требования медиков для них — пустяк, не обязательный к исполнению. Поэтому я заранее обращаюсь к адекватному человеку — как только Рэй придет в себя, мне необходимо будет его осмотреть. Так что будь добра, свяжись со мной и не слушай, что Харди будет тебе плести. Просто прими как данность — в этом вопросе он осел.
Я слушала доктора с каким-то даже умилением. Все же, мужчины — это какой-то отдельный биологический вид. При температуре тридцать семь и пять он будет страдать, как умирающий лебедь, зато про торчащий из легких нож способен заявить — детка, это такие пустяки!
Доктор тяжело вздохнула, и продолжила:
— Все это время ты не должна покидать квартиру. Если совсем невмоготу станет, можно спуститься во двор, но это не желательно. Ты можешь понадобиться ему в любой момент, и лучше, чтобы энергия поступала без задержек и проволочек, ибо это чревато разбалансировкой и осложнениями. На экстренный случай, на него надет браслет, который следит за жизненными показателями, и в случае их падения до критических мы сразу приедем. Тебе на эти две недели положен такой же — не возражаешь?
Еще бы я возражала! Я буду заперта минимум неделю с маловменяемым мужиком в чужой квартире! Я истово закивала, выражая свое полное юридическое согласие.
— Когда Рэй очнется, — продолжила доктор, — Он еще некоторое время будет ограниченно дееспособен и привязан к донору — как правило, это та же неделя с небольшими погрешностями. Плюс восстановление. Твой контракт заключен не на конкретный срок, а «на период реабилитации», так что исполненным он будет считаться, когда Харди выздоровеет. А теперь давай посмотрим, что у нас со здоровьем… — промурлыкала доктор, и я дернулась от такой резкой смены тона.
— Ого! Ты в профессиональные кормилицы не думала податься? Отличные показатели.
Я бы дернулась повторно — но Нита снимала с меня датчики, сделавшие свое дело, и я воздержалась. Вид у нее был заинтересованный. Я подобрала свою одежду и стала одеваться.
— У нас предыдущий контакт был когда? Ага, две недели назад. Сейчас, пересчитаю… Нет, все верно. — Доктор, увлеченная своими изысканиями, повернулась ко мне, возбужденно сверкая глазами.
— Смотри, Ли. Реакция на сексуальный контакт с забором эа-энергии (которой и подзаряжаются арды) бывает двух типов. Либо организм реагирует на стресс резким угнетением функции, выработка эа-энергии падает, и плотность поля восстанавливается медленно. Это тип Б, и такие девушки в доноры не годятся, даже если демонстрируют высокую совместимость с конкретным ардом — для их здоровья на постоянной основе это будет просто опасно. А вот у типа А забор энергии стимулирует усиление нужной функции, и плотность эа-поля восстанавливается быстро и без ущерба для организма. Так вот, судя по следовым показателям, у тебя даже не усиление, а скачок — да такой, что сейчас у тебя плотность поля даже выше, чем до забора! По сути, это идеальные показания к карьере эа-донора. А у тебя еще и совместимость высокая… — она зарылась в данные, быстро и уверенно манипулируя перчаткой. — Да и вариабельность должна быть отличная. Если хочешь, я твои гормончики погоняю по тестам, и рекомендации напишу?
— Нет, спасибо! — ответила я со смешанными чувствами.
Вроде бы и гордость за родной организм берет, и к доктору благодарность чувствуется, но перспективы как-то все равно не манят.
— Я, пожалуй, от эа-карьеры воздержусь!
Медсестра мазнула меня заинтересованным взглядом, а доктор хмыкнула:
— Ну просто знай, дело это нехитрое, платят хорошо, социальных гарантий отсыпают на всю жизнь. Так что если надумаешь, то не тяни — после тридцати в соискательницы не берут, даже твои выдающиеся данные не помогут.
Я фыркнула — подумаешь!
А раненько, как я посмотрю, у кормилиц профнепригодность наступает…
— Так, сейчас берем кровь, решаем вопрос с контрацепцией, и все, ты готова. Ты как предохраняешься?
— Воздержанием, — буркнула я, смутившись.
— Значит, ставим чип, — невозмутим отозвалась доктор Лисовец. — Это на год. Имей в виду, стрессы и нагрузки могут сократить срок жизни чипа, к концу года поаккуратней. А лучше — не дотягивай и замени через десять месяцев. Во-о-от, умница, молодец, терпи! Отлично! Вот и все. Нита, зови вояк, скажи, мы готовы!
Вся процедура, не слишком приятная, но и не смертельная, заняла секунд тридцать. Кровь доктор взяла у меня сама, и когда подошли арды и куратор, я действительна уже была готова.
Договор. Объяснения моих прав и обязанностей — до того нудные, что тоска берет. Формальный вопрос — вам все понятно? Мое согласие. Моя подпись на контракте, и три подписи ниже — серебристого, куратора и доктора Лисовец.
— Все, парни, на выход, — скомандовала Эдна, а у меня сердце оборвалось и нервно сжался желудок.
— Если вам что-то понадобится, мисс Келли, номер моего терминала есть в вашем договоре. Просто загоните его к себе в память, и звоните в любое время, когда я вам понадоблюсь, — сказал куратор.
Я кивнула, и дверь за мужчинами закрылась, отрезая от меня кубообразную фигуру Гектора Честера, серебристую макушку Брайана Мелкора и широкую улыбку Дэниела Коргса.
Стало почему-то страшно, наверное, от наконец-то пришедшего понимания, что это все не шуточки и всерьез, и, более того — вот-вот начнется.
— Ванная здесь, — негромко сказала мне доктор, указав на дверь. — Там есть все необходимое. Готовься.
Все ясно! Готовиться! Я улыбнулась ей бодрой ненатуральной улыбкой, и пошла в ванную.
А как готовиться-то?
Ванная у арда оказалась просторной, не чета моей обувной коробке на съемной квартире. Светлый кафель, интерьер, тщательно созданный дизайнером — стильный, эргономичный… Я повертела головой, пытаясь сообразить, что от меня требуется, и уже хотела выглянуть и уточнить, что имела в виду Эдна, как зацепилась взглядом за халатик висящий на вешалке.
Явно новенький, холодного голубого цвета, похожий на те, одноразовые, которые выдают в элитных салонах красоты и дорогих клиниках… На полочке рядом с ним стоял пузырек с полупрозрачной жидкостью. Я протянула руку: так и есть. Та самая смазка.
Что ж, логично. Теперь, по крайней мере, ясно, что имелось в виду, подумала я, сбрасывая одежду на пол неряшливой горкой и вступая в душевую кабину.
Душ я приняла быстро, не стараясь оттянуть неизбежное сверх меры. В конце концов, тяни — не тяни, а выполнить условия контракта все равно придется.
Упаковка со смазкой выглядела безобидно: нарядная, розовенькая… Тяжело вздохнув, я взяла ее, решительно открыла крышечку, и…
Состав! Точно, я ж состав не прочитала! Торопливо закрыв пузырек, я повертела его, и вперилась взглядом в этикетку.
Хм… «Силиконовая, ароматизированная, гипоаллергенная». Спасибо вам, арды, за заботу!
«Согревающая». Да я как бы это… В процессе не мерзну…
«После полового акта смыть». Вот спасибо, а то сама бы я не догадалась!
«Наносить на участки, подвергающиеся трению во время полового акта». Логично.
Ладно. Убедили. Наносить — так наносить!
Не давая себе времени струсить, я налила немного многострадальной смазки на ладошку, и поднесла к половым губам. Осторожными, гладящими движениями размазала гель по нежной коже, прислушиваясь к собственным прикосновениям, стараясь вызвать те самые, возбуждающие ощущения… Получалось так себе.
Мягкими, ласкающими касаниями я проникла пальцами внутрь, осторожно двигая ими, чувствуя, как проявляется внизу живота обещанное тепло…
Я смыла смазку с рук, чувствуя, как она приятно согревает кожу. Накинула халатик, завязала пояс. Подумала — и выдавила немного смазки себе на ладонь. Растерла.
Хотела было смыть, и попросту взять с собой пузырек, но застеснялась доктора Эдны и Ниты, и оставила все как есть.
Ну, ни пуха тебе, Ли!
Я открыла дверь и вышла из ванной.
Доктор мягко, ободряюще мне улыбнулась, держа в руке шприц с препаратом, и первой вошла в комнату с деликатно прикрытой дверью.
Рэй Харди лежал на кровати — большой, просторной. Назвать ее «двуспальной» было бы существенным преуменьшением.
Доктор быстро и уверенно ввела арду препарат и ушла из комнаты, предварительно напомнив:
— У тебя примерно десять минут. Мы с Нитой ушли, но будем в минутной доступности. Если что — вызывай.
И меня оставили наедине с бессознательным ардом. Через несколько секунд хлопнула и входная дверь.
Я посмотрела на Рэя. Расслабленное тело, вытянутые поверх простыни руки, яркий силикон медицинского браслета на левой, особенно контрастный на смуглой коже…
Острая жалось кольнула в сердце, и я строго приказала себе отмахнуться от нее — с чего бы его жалеть? Он жив, а скоро будет и здоров, и все будет хорошо, а лишняя жалость — она и впрямь, лишняя!
Я аккуратно потянула с него простынку, и откинула ее в сторону. Осторожно опустилась на кровать рядом с ним — почему-то меня не покидало ощущение, что грубое движение может причинить ему… боль, что ли?
Глупости, конечно.
Но этого человека, привыкшего быть сильным, было мучительно жалко сейчас.
За эту неподвижность. За беспомощность — даже передо мной. За отсутствие выбора.
Я приподнялась над ним на локте, и легонько поцеловала в плечо.
А потом протянула руку, и коснулась мужской плоти, легко провела ладошкой, размазывая по члену нагревшуюся до температуры моего тела смазку — и улыбнулась, ощутив его отклик.
И правда, что ли, сознание для этого дела не нужно…
Я обхватила ладонью его член, провела по нему сверху вниз, от головки к основанию, растирая смазку, и чувствуя, как быстро наступает эрекция и он наливается силой, как под бархатистой кожицей перекатывается горячая твердость. Смотрела, широко распахнув глаза — и, кажется, возбуждаясь от зрелища собственной ладони на мужской плоти.
Ты извращенка, Линетт Келли, сказала я самой себе, зажмурившись, и тут же снова открыла глаза, потому что… Потому что с закрытыми глазами все это — яркое, стыдное, волнительное — ощущалось еще ярче.
Хоть смотри, хоть не смотри — а беспомощное мужское тело, полностью находящееся в твоей власти, действовало головокружительно. Мурашки возбуждения пробегали снизу вверх, от увлажненной смазкой промежности к соскам. Они, ставшие обостренно чувствительными, терлись о ткань халатика, и между ног стало горячо не только от согревающего лубриканта…
Я отвернулась от него только на минутку, отвлеклась снять забытый халат, а когда потянулась бросить его на тумбочку — сзади меня сгребли в охапку.
Я испуганно охнула, неизвестно чего ожидая, но широкая ладонь смяла мою грудь — грубовато, но приятно. Еще миг — и я оказалась на спине, а массивное тело навалилось сверху, загородив свет. Колено втиснулось между бедер, и я послушно развела ноги, а в следующее мгновение гладкая головка коснулась припухших, возбужденных половых губ, член толкнулся раз, другой, а на третий вошел в меня, скользнув легко, глубоко, сразу — до упора.
Я замерла, отпуская прочь страх грядущей боли и дискомфорта, которых так и не наступило, и смаковала этот первое проникновение — горячее, твердое… Своевременное.
Хорошо!
Расслабились рефлекторно поджатые мышцы живота, и я чуть согнула напряженно выпрямленные ноги, упираясь ступнями в постель, разводя колени шире.
Толчок!
Толчок, толчок, толчок — мерный, монотонный, как будто во мне не возбужденный мужчина, а двигался размеренными движениями странный механизм.
Я осторожно, боясь сбить его с настроя, приподняла таз, ища наиболее приятный для себя угол проникновения. Закусила губу. Всхлипнула.
Прогнулась так, чтобы ствол его члена касался клитора, лаская скольжением. Сжала внутренние мышцы, легко подаваясь ему навстречу…
Рэй двигался, и я кусала губы. Впивалась пальцами в простынь, чувствуя, что вот-вот, еще немножечко, чуточку, и вот уже оно…
Я почти поймала свой экстаз, когда ард судорожно толкнулся и замер, ломая мой ритм. По его спине пробежала дрожь, я ощутила, как разливается во мне горячее семя и закусила кулак, чтобы не закричать или не стукнуть арда от разочарования. А Рэй обмяк и навалился на меня всей тушей — чтобы, впрочем, тут же откатиться в сторону.
И отрубиться.
И это все?!
С трудом сдерживаясь, чтобы не зарычать, я смотрела на расслабленное тело.
Жалость моя исчезла без следа.
Я с досадой откинулась на постель.
В крови кипело, бурлило возбуждение.
Зло пихнув ногой бревно по соседству, я сдалась, и моя рука скользнула меж ног, пальцы проникли внутрь, а основание ладони надавило на клитор. Я замерла, ловя правильное положение, восстанавливая в памяти ощущения — и в несколько движений ладони подарила себе разрядку.
Расслабленно лежа на кровати, я думала о том, что все оказалось не так уж страшно.
И даже, в некотором роде, приятно.
На лежащего рядом арда я старалась не смотреть — чтобы не задушить его подушкой, к чертям собачьим.