Глава 3. Я вернулась в свой город… [1]
В Лондон Анна приехала по-магловски — на автомобиле. Правда, брала она его на прокат в Цюрихе, и ездить по лондонским улицам с левым рулем оказалось жутко неудобно. Поэтому, сдав в AVIS одну машину, она тут же взяла на прокат другую, но на этот раз правильную. Потом выбрала по справочнику приличную гостиницу в центре города и уже через час заселялась в снятый на неделю люкс. Вообще-то, она надеялась выяснить в Гринготтсе, где именно на Пэлл-Мэлл спрятан ее особнячок, или даже найти его самостоятельно методом тыка, просто походив ножками по тем местам. Но пока суд да дело решила жить в магловской части города. Здесь ей пока было куда комфортнее, чем в волшебных кварталах. Да и с девушками-маглами знакомиться было не в пример проще, чем с молодыми волшебницами. Ведьмы они такие: кто еще не замужем сильно пекутся о своей репутации, чтобы все-таки найти подходящего мужчину. А сексуальная революция, с которой Анна впервые столкнулась еще в своей родной Швеции, до волшебников, кажется, еще не добралась.
«У них на дворе все еще восемнадцатый век, — усмехнулась она, выбирая, чтобы такое надеть этим вечером, — а у нас уже двадцатый! Пожалуй, вот это!»
«Этим» оказалась довольно узкая серая в клеточку юбка, заканчивавшаяся на пядь выше коленей, темно-синяя блузка и черная кожаная куртка-косуха. Наряд завершали плотные темные колготки и туфли на высоком каблуке. Единственное, что выбивалось из модного стиля — это толстая коса, которую Анна уложила на голову короной.
«Красавица! — улыбнулась она себе в зеркале. — Глаз не оторвать!»
— Что ж, — сказала уже вслух, вкладывая свою трофейно-резервную палочку в кобуру, вшитую во внутренний карман куртки, — пойдем-ка, Анника, себя покажем, на других посмотрим.
Погода стояла не по-летнему прохладная, а к вечеру еще похолодало, так что ее наряд оказался в самый раз. Дождя, к счастью, не было, и Анна отправилась путешествовать пешком. При ее натренированности и магической силе ходьба на восьмисантиметровых каблуках не утомляла, но зато она сейчас была едва ли не выше всех на улице, и мужчин, и уж, тем более, женщин. Метр восемьдесят два ее собственного роста, плюс восемь — каблуки и довольно высокая корона, сложенная из плотно сплетенных светло-русых с серебристым оттенком прядей. Девочка — великан, да и только.
«Осталось найти себе Дюймовочку…» — отметила мимоходом, сворачивая с одной улицы на другую.
Нынешний Лондон ей понравился. Наверное, все дело в том, что она смотрела на него глазами юности, а не зрелости, и интересовали ее, соответственно, совсем иные вещи, чем те, которые могут привлечь внимание немолодого профессора-историка. Она даже задумалась над тем, не зайти ли ей по случаю в какой-нибудь театр, которых вокруг площади Пикадилли было более, чем достаточно. «Можно даже сходить на стриптиз-шоу…» Но потом решила, что провести свой первый вечер в Лондоне можно куда интереснее.
Она зашла в хороший ресторан и с аппетитом пообедала, — магия, как известно, съедает массу калорий, — а затем, прогуливаясь без какой-либо определенной цели, наткнулась на клуб, в котором играли джазовую музыку. Это было не очень современно, — одним словом, не Диско, — но зато понравилось ей самой. И музыка, — ну, кто же не любит классический джаз, — и особая клубная атмосфера, и, как ни странно, отличный двадцатилетний односолодовый виски в баре. Анна взяла сразу двойную порцию, чтобы не напрягать официантку дважды, и, устроившись за столиком, стала слушать довольно-таки приличный местный квинтет.
Виски как-то незаметно ушел в вечность и, перехватив официантку, Анна попросила повторить. Потом закурила, пригубила новую порцию пятидесятиградусного "Dalmore" и вдруг ощутила на себе чужой взгляд. Взгляд этот не был агрессивным или просто опасным, а скорее, казался заинтересованным, и тогда Анна попыталась понять, не глядя, кто это такой на нее пялится. В смысле, мужчина это или женщина? Выходило, что, скорее всего, женщина и при том молодая.
«Уже неплохо!»
Она чуть повернула голову и перехватила этот направленный на нее взгляд. Посмотрела девушке глаза в глаза, увидела, что они у нее серые, — такой фокус мог провернуть только сильный практикующий маг, — и распределив внимание, рассмотрела, наконец, интересантку во всех деталях. Действительно молодая. Хрупкая и чрезвычайно женственная. Черные, как вороново крыло, волосы, серые прозрачные глаза и изысканные линии лица, шеи и плеч.
«Симпотяжка! — отметила Анна. — И тоже, небось, аристократка с таким-то лицом!»
Она приподняла свой бокал, как бы салютуя незнакомке, и посмотрела на нее вопросительно, передав вопрос и взглядом, и выражением лица.
Девушка ответила неуверенным кивком в сторону столика, который занимала Анна, и та утвердительно кивнула ей в ответ. Диалог, таким образом, состоялся, но решилась девушка не сразу. Поколебалась еще немного, — не для приличия, как поняла Анна, а по существу вопроса, — но, в конце концов, все-таки встала из-за своего стола и подошла к Анне.
— Привет! — неуверенно улыбнулась незнакомка, которой на вид было лет семнадцать, а, может быть, и того меньше.
— Привет! — ответно улыбнулась ей Анна и сразу же представилась:
— Я Анна.
— Адара[2].
— Серьезно? — хмыкнула Анна. — Девственница или Эпсилон Большого Пса?
Получилось двусмысленно, но так даже лучше. Честнее будет сразу же обозначить свои намерения, а не плести бессмысленные кружева.
— Эпсилон, — чуть покраснев, пожала плечами девушка. — А почему сразу девственница?
— Потому что по-арабски Адара означает «девственницы» во множественном числе.
— Ты знаешь арабский язык? — удивилась Адара.
— Весьма поверхностно, — призналась Анна. — Выучила как-то по случаю…
— Садись, Адара, — сменила она тему, — и разреши мне тебя чем-нибудь угостить. Что будешь пить?
— А что пьешь ты? — спросила девушка, присаживаясь к столу.
— Виски, пятьдесят три процента алкоголя.
— Сколько, сколько? — не поверила своим ушам Адара.
«Неопытная… — отметила Анна. — Оно, вроде бы, и неплохо, но…»
— Очень крепкий напиток, — сказала она вслух. — Крепкий, но вкусный. Хочешь попробовать?
Это был уже второй толстый намек на возможное продолжение вечера. Все-таки пить из одного бокала — уже почти поцелуй.
— А можно?
— Было бы нельзя, я бы тебе не предложила, — усмехнулась Анна и вдруг забеспокоилась. — Ты извини, Адара, за вопрос. Тебе сколько лет?
— Интересуешься на предмет возраста согласия? — улыбнулась ей девушка, пригубив виски. — Действительно вкусно. Мне семнадцать.
— Учишься в школе? — поинтересовалась тогда Анна, одновременно показывая официантке, что Адара будет пить то же самое.
— Как раз в июне закончила.
— Что собираешься делать дальше?
— Не знаю пока, — пожала изящными плечиками девушка. — Еще не решила. А ты? Ты чем занимаешься?
— Прожигаю капиталы семьи. Предки копили, я трачу.
В каком-то смысле все так и обстояло, но Анна понимала, что это неправильно, и, несмотря на свои странные обстоятельства, уже начала предпринимать первые, но отнюдь не робкие шаги к тому, чтобы это изменить. Деньги должны работать, состояние прибывать, а не убывать, и человеку, — даже магу и красивой женщине в придачу, — невместно проводить жизнь в пустой праздности.
— Давно приехала? — спросила между тем Адара.
— Сегодня днем, — усмехнулась Анна. — Чем я себя выдала?
— Загаром, он у тебя не английский, — задумалась девушка. — Акцентом… Не знаю точно, но, по-моему, немецкий. Он у тебя то возникает, то пропадает. Когда пропадает, ты говоришь с оксфордским произношением, когда возникает… Что-то континентальное, но не славянское или французское. Скорее, все-таки немецкий… или что-то скандинавское…
«Весьма наблюдательно! — «записала» Анна себе на память. — Загар у меня слабенький, освещение приглушено… Н-да… И слух музыкальный…»
— Браво! — сказала она вслух. — Я действительно давно не была в Англии. Жила в Швеции, потом в Германии и немецкоязычных кантонах Швейцарии. Так что, все верно. И загар у меня альпийский, хотя я там специально не загорала.
Удивительно, но факт, начиная с этих замечаний Адары, разговор оживился и потек, что называется, своим ходом. Слово за слово, улыбка на улыбку, намек-другой и, выйдя на улицу из клуба, Анна спросила:
— Ко мне или к тебе?
— Ко мне нельзя, — ничуть не удивившись вопросу, ответила девушка. — Я с родственниками живу. Не поймут.
— Тогда, ко мне, — кивнула Анна. — Тут недалеко, я в отеле «Эксельсиор» остановилась.
— Ну, я так и поняла, что ты при деньгах, — усмехнулась Адара, имея в виду цены в отелях класса «Эксельсиор». Впрочем, это не был намек на возможный заработок. Просто констатация факта, тем более, что бриллианты на Адаре были самые что ни на есть настоящие и не из дешевых.
— Я же сказала, что прожигаю родительские капиталы, — пожала она плечами.
— Одна живешь?
— Сама себе семья, — излишне мрачно ответила Анна.
— Так сложилось, — добавила, чтобы разрядить возможное напряжение.
— Так у тебя в Лондоне нет своего жилья? — в вопросе угадывался подтекст, но Анна не уловила, какой. Просто интерес или интерес «с продолжением»?
— Есть, — усмехнулась своим мыслям Анна. — Но я не была там…
Хотела сказать, больше пяти лет, но решила, что некоторые подробности лучше не озвучивать.
— …года три с гаком, — закончила она фразу. — Там, наверное, пыли по колено. Так что я лучше пока в гостинице поживу. Завтра схожу… или послезавтра. Посмотрю, что там и как, найму уборщиков, тогда и перееду.
За разговором до отеля дошли довольно быстро, ускорились в лобби, а в коридоре, благо он был пуст, уже бежали. Ввалились в номер, уже целуясь, но разница в росте у них была такая, что, едва захлопнув за собой дверь, Анна подхватила Адару под зад и подняла к себе, чтобы целоваться было удобнее.
По правде сказать, Анна пока так и не поняла, была ли она такой и раньше. Не осталось в ее памяти даже намека на эту тему. Но, поскольку в прошлой жизни, она спала исключительно с женщинами, то и в этой пошла той же проторенной дорожкой. Конечно без члена — это выглядело и ощущалось несколько иначе, да и техника разнилась довольно-таки основательно, но зато Анна не могла не оценить некоторые особенности женского тела. Раньше она знала о них чисто теоретически, теперь же могла получать от этого море удовольствия. Эрогенные зоны, то да се… Однако и то правда, что до сих пор таких приключений у нее случилось всего несколько, и опыт у нее, соответственно, был практически никаким. Как получить удовлетворение, она, впрочем, знала, но вот испытать настоящую страсть пришлось ей сейчас впервые. Так «ударило» в голову и пах, что тормоза сорвало напрочь. Но Адару и саму, похоже, неслабо повело. Так что кувыркались они едва ли не до рассвета, покинув кровать только один раз, сразу после того, как схлынула первая волна. Тогда они вместе отправились в ванную комнату, но, если думали ограничиться одним лишь душем, то коренным образом ошибались, потому что джакузи — это тоже место пригодное для любви.
В общем, порезвились на славу, но утром едва не поругались, хотя ни той, ни другой этого очевидным образом не хотелось.
— Что это? — спросила Адара, проводя пальчиком вдоль шрама на лице Анны. — В смысле, откуда?
— Да, знаешь, — вздохнула Анна, решив озвучить полуправду, предназначенную для маглов, хотя по поводу происхождения Адары у нее уже имелись определенные сомнения, — попала по молодости в одну заваруху, еле ноги унесла.
— Ты волшебница, — прошептала тогда девушка.
— Кто, прости? — якобы удивилась Анна.
— Волшебница, — повторила Адара. — И не спорь! Я тоже волшебница, и на седьмом курсе брала спецкурс по военно-полевой колдомедицине. Так что я знаю, чем след от темного проклятия отличается от всех других шрамов. Это же «секо»?
— Нет, — покачала головой Анна, понимая уже, что придуриваться и дальше не получится. Да и выглядит глупо. — Это «Хлыст Морганы».
— Но… — наверное, девушка хотела озвучить известную банальность, что после «Хлыста Морганы» не выживают, но Анна ее опередила.
— Покажи палочку! — приказала она.
Ее собственная эбеновая палочка была уже в руке и направлена на Адару. Невербальное беспалочковое Акцио сработало безупречно, достав палочку из ножен, вшитых в косуху, брошенную второпях где-то возле входной двери.
— Она в сумочке… — указала растерянная Адара на брошенную с вечера в кресло небольшую сумочку-кроссбоди.
— Покажи, пожалуйста! — попросила Анна. — Только аккуратно! Держи руки на виду.
— Х… хорошо…
Адара медленно подошла к креслу и, взяв сумочку, открыла ее, держа на вытянутых руках. Палочка там действительно была, а еще там был знакомый жетон. Виден был только край, но память Анны на этот раз не стала артачиться и выдала развернутый ответ.
— Какой отдел Аврората? — поинтересовалась, раз уж так вышло.
— Я курсант-стажер…
— Ладно! — решила Анна, опуская палочку. — Проехали! Но не могу, не сказать вам, курсант, что вы сели в лужу!
— Да, не держи ты сумку! — напомнила Анна о смене императивов. — Если хочешь, можешь взять палочку в руку. Если так спокойнее будет.
— Н… не надо, — Адару все еще потрясывало, но сумочку она закрыла и отправила обратно на кресло.
— Без обид, Адара! — Поморщилась Анна, но, с другой стороны, и не сказать не могла, такие уроки обычно оплачиваются кровью. — Ты девочка внимательная, но неосторожная. Ты же не можешь знать, может быть я пожирательница смерти или темная с ног до головы. Шрамы мои ты рассмотрела еще ночью, и тогда же поняла, что тут неправильно. Так за каким же хером полезла выяснять отношения, не имея даже палочки под рукой.
— Сглупила, — признала Адара. — Но, с другой стороны…
— Что же у нас с другой стороны, усмехнулась Анна, кладя палочку на кровать.
— Чего мне боятся, — пожала плечами девушка. — У меня пол семьи пожиратели. Я у них, считай, своя.
«Пол семьи пожиратели, — кивнула мысленно Анна. — И зовут Адара…»
— Блэк, что ли? — спросила вслух.
— Да, а как ты?..
— Адара — вторая по яркости звезда после Сириуса, — объяснила Анна очевидное. — Но никак не могу понять, чья ты дочь. Вроде, не было у вас никого подходящего возраста.
— Я поздний ребенок.
— Это-то понятно, — отмахнулась Анна. — Но кто твоя мать?
Из того, что она знала или «помнила», у Блэков просто не было ни одной подходящей по возрасту женщины. Правда, это другая история, но не до такой же степени!
— Кассиопея Блэк, ну, то есть, не Блэк, конечно, а Розье…
— Ничего не понимаю, — покрутила Анна головой.
Ни про Кассиопею Блэк, ни про какого-то Розье, она ничего не знала. Но зато вспомнила сейчас. Сегодня память баловала ее уже во второй раз.
— Твоя мама сестра Дореи Поттер?
— Ну, вот они и родили себе куколок на старости лет, — дернула губой Адара. — Матери было уже к пятидесяти, когда на семейном совете решили, что Блэков стало слишком мало. Ей приказали, она, как верная дочь клана, не смогла сказать, нет. Выдали замуж за вдовца. У отца двое парней старше меня, но я с ними не знакома. Один сидит в Азкабане, а второй — то ли убит, то ли ушел в подполье, как моя кузина Белла.
— Белла, насколько я знаю амнистирована.
— Ну, а Эвана вряд ли когда-нибудь простят.
— Понятно, — кивнула Анна. — Значит, ты Розье?
— И да, и нет, — усмехнулась девушка. — Была Розье, но потом родители развелись, брак-то был договорной. И нас с матерью вернули в семью. Мать сразу же умотала во Францию, а меня подбросила Вальбурге. Так с тех пор там и живу, вроде как приемная дочь.
— В доме на Гримо 12?
— О, как! — удивилась Адара. — Ты знаешь мой адрес. Значит, ты своя?
— Была своя, — вздохнула Анна. — Когда-то давно. Я же на Слизерине училась, всех знала, со всеми общалась.
— Я тоже закончила Слизерин.
— И подалась в Авроры?
— Ну, кто-то же должен обелить нашу фамилию, — пожала плечами девушка.
— Один уже попробовал, — не без горечи припомнила Анна. — Теперь гниет в Азкабане.
— Ты тоже думаешь, что Сириус невиновен? — разом всполошилась Адара.
— Уверена!
Но была ли она уверена? Это у Роулинг Сириус случайная жертва обстоятельств, но тут-то все случилось как-то иначе.
За последние семь дней Анна просмотрела довольно много книг, которые так или иначе освещали события той магической войны. Были среди них официальные издания, одобренные министерством магии или Ученым советом Хогвартса, но были и другие, оппозиционные, выступавшие с критикой официальной линии, которую принято было называть «Концепцией Дамблдора». Эти в основном были изданы за рубежом. Однако устоявшейся картины случившегося у Анны так и не сложилось. Слишком много вопросов, слишком мало данных.
— А ты кто, вообще? — нарушила ее размышления Адара.
«Ну и что ей сказать? — Задумалась Анна. — Правду? Что ж, пусть будет правда».
— Я Анна Энгельёэн.
— Что?!
Немая сцена длилась минуты три. Адара стояла перед ней с выпученными глазами и ничего не могла сказать. Только открывала и закрывала рот, как рыба, вытащенная на берег. Анна ее не торопила. Пусть переварит.
— Но ты… — отмерла наконец Адара.
— Умерла, — кивнула Анна. — А потом ожила. Но вот об этом в Аврорате рассказывать не надо. Не то, чтобы я кого-то боюсь. Мне бояться нечего, но опасения имеются.
— Я не… — замотала головой Адара. — А Вальбурге и Беллатрисе можно рассказать?
— Им можно, — разрешила Анна. — Тут вот какое дело. Я наследство получила. Случайно, не специально, но кое-кто может на меня за это обидеться.
— Что за наследство?
— Я стала главой рода Роули.
— Роули? — переспросила Адара. — Умереть не встать! А Торфинн, тогда, как?
— Из-за Торфинна все и вышло. Его отец изгнал из рода и вскоре после этого сам умер, и я осталась единственной наследницей по крови и магии.
— Это точно надо Вальбурге рассказать, — хихикнула девушка. — Будет с тебя пылинки сдувать. Еще бы! Священные двадцать восемь, сколько их осталось-то?
— Э… — сказала она вдруг, прерывая свой смех. — Мы еще встретимся или как?
— Ты вечером занята? — спросила тогда Анна.
Адара ей понравилась, и знакомство можно было продолжить. Вернее, стоило продолжить. А там, видно будет.
— Это ответ?
— А ты как думаешь?
— Зайдешь за мной на Гримо?
— Хочешь похвастаться? — улыбнулась Анна. — Не боишься, что тебя Вальбурга прибьет?
— Волков бояться — в лес не ходить.
— Как скажешь, — кивнула Анна. — Зайду в семь вечера. Не рано?
— В самый раз!
***
Проводив Адару, которая спешила на занятия в Аврорат, Анна отправилась улаживать свои дела. Она была даже рада, что удалось совместить приятное с полезным: прогуляться по Лондону с красивой девушкой и с утра пораньше заявиться в Министерство. Ей надо было зарегистрировать свое новое гражданство в Департаменте Магического Правопорядка, совмещавшего в себе функции магловского МВД и прокуратуры, и точно так же официально «застолбить» принадлежащие ей теперь голоса в Визенгамоте. Дело муторное, но необходимое, еще спасибо, что все эти организации находятся в одном здании, а не разбросаны, как у маглов, по всему городу. И первым делом, она направилась на третий этаж в Отдел Актов Гражданского Состояния ДМП. Там после получасового ожидания в приемной, — хорошо еще, что в ее сумочке лежала не одна только косметика, но и книги, — ее приняла чиновница средних лет, с которой они, по-видимому, в прошлом никогда не пересекались. Женщина приняла ее довольно вежливо, но с тем равнодушием, которое отличает профессиональных чиновников. Внимательно ознакомилась с предъявленными Анной документами, — а их было много, — вскинув в удивлении бровь, лишь когда дошла до патента на графский титул, и достаточно быстро оформила все необходимые бумаги, идущие в архив Министерства, внесла записи в три разных книги учета, и наконец выдала Анне тонкую серебряную карточку, являющуюся аналогом магловского удостоверения личности.
— Я бы рекомендовала вам в обязательном порядке зайти так же в Следственный отдел, — сказала чиновница, протягивая Анне магический паспорт. — Пусть отметят у себя, что вы никак не связаны с Торфинном Роули. Иначе замучаетесь потом ходить на допросы. Он, знаете ли, в розыске, а это чревато. Легче дергать родственников, чем поймать преступника.
Что ж, женщина оказалась по-настоящему хорошим чиновником. Скорее всего, она сделала это не по доброте душевной, а, полагая это правильным.
— Благодарю вас, — ответила ей коротким поклоном Анна. — Вы очень любезны.
— Я просто выполняю свою работу… — Сказано было все тем же ровным голосом, но Анне почудился отсвет гордости в карих глазах чиновницы.
«Вот человек на своем месте», — не без удивления отметила она.
— И все-таки спасибо, — сказала вслух, прежде чем покинуть кабинет. — Вы хороший человек.
А вот немолодой мужчин, принявший ее в Следственном отделе, оказался тем еще говнюком. Промурыжил ее не меньше получаса, задавая множество совершенно не относящихся к делу вопросов. А всего-то и надо было, что внести короткую запись в Розыскной Лист Торфинна Роули и в его же следственное дело.
«Сукин сын! — констатировала Анна, выходя из Департамента и направляясь в Визенгамот. — Тварь прокурорская!»
Судя по всему, ее прежнее «Я» тоже не любило прокурорских, хотя Анна и понимала, что без них, к сожалению, не обойтись. Пока есть преступники, нужны и все эти люди: прокуроры, следователи и авроры. И кстати о них. Она как раз проходила через холл, по одну сторону которого располагался Следственный отдел ДМП, а по другую — Оперативный отдел Аврората, когда ее перехватил местный мачо. Этот сорт мужчин одинаков по обе стороны Статута Секретности. Магические донжуаны ничем, кроме одежды, не отличаются от магловских казанов. А иногда, как, например, в этом конкретном случае, и одеваются точно так же. Этот был одет в классические джинсы с подвернутыми краями брючин, темно-синюю рубашку без галстука, чуть более светлую джинсовую куртку и поверх нее в кожаную куртку с меховым воротником. И все это летом! Впрочем, обе куртки были расстегнуты, демонстрируя стильный кожаный ремень и закрепленные на нем жетон аврора и ножны с волшебной палочкой. Образ довершали темные очки и белые кроссовки.
«Явно пересмотрел американских детективов, — мысленно усмехнулась Анна, смерив взглядом вставшего у нее на пути высокого широкоплечего блондина, — и косит теперь под одного из этих сержантов, лейтенантов или детективов. Сталлоне, Рассел и далее везде».
— Постой красавица! — Это было лишнее, она и так уже остановилась.
— Стою, что дальше? — хладнокровно ответила Анна, изображая снежную королеву.
— Дальше ты скажешь мне, как тебя зовут, а я скажу тебе мое имя, и мы договоримся о свидании, — улыбнулся мужчина.
Он был в достаточной мере красив, чтобы разбивать женские сердца, и, по-видимому, умел и любил это дело. И, наверное, будь она другим человеком, повелась бы на его нахальство, принимая его за уверенность в себе. И, может быть, пошла бы с ним на свидание, которое вполне могло бы завершиться «постельной сценой». Но ей он был неинтересен. Вот Адара задела какие-то струны ее души, а он нет. Да, бог бы с ней, с душой, он, в отличие от юной Блэк, даже обычного влечения у нее не вызывал.
— Назовитесь! — потребовала она, не меняя, впрочем, несколько равнодушной интонации.
— Гэри МакВи[3], мэм! — заулыбался бравый шотландец.
— Так вот, Гэри МакВи, или ты сейчас отойдешь в сторону, и мы забудем этот досадный инцидент, или нет. И тогда это будет считаться нападением на члена Визенгамота.
— Что-то не припомню такой красотки на министерских скамьях, — хохотнул аврор. — Я бы такую кралю не пропустил!
«Еще и хам!»
— А кто вам сказал, МакВи, что я представляю министерство?
— Хочешь сказать, что ты глава великого дома? — продолжал веселиться мужчина.
«Идиот! Но представим, что на моем месте стоит обычная девушка. Да та же Адара. Он ее конечно не изнасилует, но настроение испортит».
— Я Леди Роули, сэр! — сказала она, поднимая руку и демонстрируя кольцо Лорда. — И я обещаю вам, что вы надолго забудете, как вообще выглядят женщины!
Что ж, если следовать букве закона, нападение на члена Визенгамота — это срок. Закон суров, но, как говорили латиняне, dura Lex, sed Lex. Закон суров, но это Закон!
Вот теперь, рассмотрев ее кольцо, он понял, что влип. Тюрьмой дело вряд ли закончится, — не те времена, — но неприятностей эта красавица может принести столько, что как бы не пришлось увольняться из Аврората.
— Прошу прощения, миледи! Я был неправ. Я…
— Договоримся так, — оборвала она его жалкий лепет. — Я не стану подавать официальную жалобу, но внесу описание инцидента в свой журнал члена Визенгамота. Попадетесь на хамском отношении к женщинам, и я дам ход делу. А проследить за вашими приключениями, я попрошу своего секретаря. Идет?
Секретаря у нее не было, и о журнале-ежедневнике она знала пока только теоретически, но отчего бы не припугнуть дурака?
— Не слышу ответа.
— Благодарю вас, миледи! — заспешил МакВи. — Я исправлюсь! Вы можете быть уверены!
— Что ж, посмотрим… С дороги!
Если этот инцидент поможет хотя бы одной женщине, это уже будет победой. Сейчас на дворе восьмидесятые, и о равенстве полов можно говорить только теоретически. Что у маглов, что у магов миром правят мужчины.
«Хотя у магов это не всегда очевидно», — вспомнила Анна о Вильгельмине Тафт и Миллисенте Багнолд. Ах, да! У маглов есть собственная Тэтчер!
Больше ей никто не мешал, и она спокойно добралась до Секретариата Визенгамота. Здесь, правда, тоже случился инцидент, но совсем иного рода. Младшего секретаря, который должен был оформить ее бумаги, как нового члена Визенгамота, чуть удар не хватил, когда он увидел фамилию Роули. А у старшего секретаря случился-таки сердечный приступ, когда он понял, что эта молодая женщина владеет сразу тремя голосами. В общем, было весело. Хотя Анне, на самом деле, было не до смеха…
***
Поход в Министерство Магии был необходим, но довольно сильно расстроил Анне нервы. Ну, не железная же она, в самом деле!
«Бюрократы проклятые! — огрызалась она мысленно. — Недоумки! Крючкотворы недоделанные! Филистеры[4] гребанные!»
В общем, она бушевала в душе, но внешне держала марку. И раз уж так вышло, что она была в одном броске через камин от Косой аллеи, Анна решила сходить в кафе Флориана Фортескью. Ведь это все знают, нет лучше средства от печалей, — во всяком случае, для девушек, — чем хорошая порция мороженого. Бывшее ее «Я» ничего об этом кафе-мороженом не рассказывало, а другое «Я» знало о нем только из упоминаний в книжках про Гарри Поттера. И теперь у нее появилась возможность проверить, так ли хорошо то мороженое, которое делает этот Фортескью? И еще одно соображение, но тоже в строку. Посещение Министерства показало, что никто ее не помнит и в лицо не узнает, и, значит, она сможет без опасений прогуляться по волшебной улочке, поесть мороженного у Фортескью и выпить чашечку чая в чайной Розы Ли, и, наконец, зайти в книжный магазин «Флориш и Блоттс». В Европе, во всяком случае в Цюрихе, Страсбурге, Люксембурге и Брюсселе, через которые она проезжала по дороге в Англию, она не нашла достаточного числа книг, рассказывающих о Хэллоуине 1981 и о событиях, предшествовавших трагедии. Как и о том, впрочем, что происходило в магической Англии после поражения едва не захвативших власть пожирателей смерти. Так что у нее были большие планы на посещение книжного магазина. И, если бы не острое желание поскорее найти свой дом на Пэлл-Мэлл, она бы, пожалуй, и в Гринготтс сходила, раз уж выдалась возможность посетить Косую аллею.
Однако, не даром говорится, что человек предполагает, а бог располагает. Увы, но все ее наполеоновские планы, не считая посещения кафе-мороженого, пошли коту под хвост. Едва она успела съесть первый шарик мороженого, которое, и в самом деле, оказалось просто замечательным, как ее окликнули. И это было плохо, потому что встречать старых знакомых ей категорически не хотелось. Но сделанного не воротишь, а ее, как назло, окликнул кто-то из своих, потому что назвать ее Анникой могла только близкая подруга. Анна даже сама себя так не называла, и в первый момент не поняла, что это обращаются именно к ней. Однако боевые маги — люди резкие и соображают быстро, а реагируют еще быстрее. Поэтому пауза не затянулась, и она обернулась к позвавшей ее женщине.
Ну, что сказать? Это была подстава в полном смысле этого слова. Но остается вопрос, сколько должно случиться совпадений и случайных встреч, чтобы обрушить к чертовой матери теорию вероятности? Она еще и двух дней в Лондоне не пробыла, а уже успела переспать с «еще одной Блэк», познакомившись с ней совершенно случайно на магловской стороне Статута. А теперь еще и это.
— Анника! — позвал ее женский голос. — Это же ты, Анника?
И Анне пришлось реагировать. Она обернулась на голос и увидела буквально за соседним столиком рыжеволосую и зеленоглазую женщину, которая не могла быть никем иным, кроме Лили Поттер. Узнать ее было несложно, тем более, что за столиком рядом с ней сидел Гарри Поттер собственной персоной. Черноволосый, зеленоглазый и в очках. Что еще? Стоящие дыбом волосы и зигзагообразный шрам на лбу? Они шли в комплекте со всем остальным. Так что, не перепутаешь.
— Здравствуй, Лили! — чуть улыбнулась Анна. — Надо же, только вчера приехала, а уже встречаю знакомых.
— Вообще-то, мы были подругами, разве нет?
«Что ж, значит, еще и подруги».
— Ну, мало ли, — сгладила Анна возникшую неловкость. — Давно не виделись. А ты теперь знаковая фигура.
— Я знаковая?! — всплеснула руками весьма эмоциональная ведьма. — Я бесплатное приложение к нему! — кивнула она на мальчика. — Это вокруг него Дамблдор хороводы водит, а я всего лишь мать Мальчика-Который-Выжил!
Судя по реакции мальчика, Гарри эта тема была неприятна, и, похоже, что мать поднимает ее довольно часто. Но он оказался хорошим ребенком. Сам промолчал и сидевшую рядом с ним маленькую девочку успокоил. Маленькие дети, — а девочке было от силы три года, — очень часто реагируют не на слова, которых обычно даже не понимают или не знают, а на интонации. А интонации Лили были недвусмысленны.
— Давай, мы обсудим это как-нибудь потом, — предложила Анна. — А сейчас познакомь меня лучше с твоими детьми. Это Гарри, — улыбнулась она мальчику. — Я его почти не помню, но узнать несложно. А это у на кто такой красивый?
— Это Виола[5]! — улыбнулась сразу же успокоившаяся Лили. — Вай, познакомься с тетей Анной!
— Называй меня просто Анной, Вай. И ты, Гарри, тоже.
Дети смотрели на нее с интересом, но Виолу, похоже, пугал ее шрам. То, что ребенок сразу же увидел этот шрам о многом говорило. Врожденный целительский талант?
«Возможно, но это зависит от того, кто ее отец, — решила Анна. — Джеймс здесь явно ни при чем. По датам не сходится…»
— Гарри! Как я могла забыть! — снова вскинулась чрезвычайно эмоциональная женщина. — Гарри, милый, Анна твоя крестная!
«Крестная — это мило. А крестный у нас кто? Неужели все-таки Сириус? Хорошая компания, ничего не скажешь».
— Точно! — еще шире улыбнулась Анна. — Как здорово, что у меня есть такой замечательный крестник!
«Не переигрывай, — напомнила она себе. — Не в театре!»
— Очень приятно, мэм! — вежливо ответил Гарри.
Он был хорошим ребенком, это чувствовалось во всем: в голосе, в выборе слов, в движениях и жестах.
— Тебе больно? — неожиданно спросила девочка.
— Нет, — покачала головой Анна. — Уже нет. Все прошло, милая, только след остался.
— Плохое колдовство, — продолжила между тем Виола. — Ты почти умерла. А потом долго болела.
«Ну, вот и легенда!»
— Врожденный дар? — посмотрела она на Лили.
— Да, по отцовской линии, — кивнула та.
— Кто отец?
— Питер Сметвик… Мы поженились три года назад…
«И девочке почти три года, — отметила Анна. — По залету, что ли?»
— Сметвик? — переспросила она. — Я помню в Мунго был кто-то с такой фамилией…
— Это ты про Гиппократа Сметвика — старшего брата Питера, — объяснила Лили. — У Питера частная практика. Он редко консультирует в Мунго.
— Значит, все в порядке? — осторожно поинтересовалась Анна. — Ты счастлива?
— Счастлива ли я? — взглянула ей в глаза Лили. — Наверное, счастлива…
— Нам надо поговорить наедине, — неожиданно сказала вполголоса, почти шепнула, приблизив лицо к лицу Анны.
— Хорошо, — не стала спорить Анна. — Когда? Где?
— Я приду к тебе домой, — предложила Лили. — Я помню адрес. Ты мне показывала.
«Даже так? — удивилась Анна. — Значит, действительно дружили».
И в самом деле, одно дело привести кого-нибудь к себе домой или открыть кому-то камин, и совсем другое — показать адрес. Такое доверие не просто так случается. Не на пустом месте. И, значит, Анна тогда действительно пошла спасать Лили и ее детей.
— Дай мне пару дней, — попросила она. — Я только вчера приехала и еще не была дома. Живу в отеле…
— Боишься возвращаться к прошлой жизни?
Интересное предположение, и хорошо ложится в сюжет той истории, которую она собиралась рассказывать своим старым друзьям. И не только друзьям…
— Я, вообще-то, ничего не боюсь! — Сказано холодно, но за холодом чувствуется второе дно. Вот только совсем не то, о котором подумала Лили, а ее собственная, настоящая история.
— Боишься, — кивнула ей Лили, словно и не слышала возражений. — Ладно. Тогда, когда?
— Сегодня вторник, — прикинула Анна, — давай встретимся в пятницу. Тебе в какое время удобно.
— Хорошо бы с утра…
— Часиков в десять? — предложила Анна.
— Да, это мне подходит, — согласилась Лили. — Отвезу детей к бабушке с дедушкой и свободна.
— К твоим? — совершенно очевидный вопрос.
— Анника, ты что? — удивилась Лили. — Мои умерли еще в восьмидесятом.
— Ну, извини, — пожала Анна плечами. — Это у меня случается.
— Потом расскажу, — остановила она готовую засыпать ее вопросами Лили. — Все потом!
***
Встреча с Лили заставила волноваться. Нет, Анна, разумеется, не боялась разоблачения. До такого никто в здравом уме и твердой памяти додуматься не сможет, потому что даже в волшебном мире существуют ограничения на чудо. Есть определенная внутренняя логика. А ее история противоречит всему, что считается логичным и возможным в мире магии. И тем не менее, разговор с Лили внес смятение в ее сердце. Слишком много новых фактов за один раз. Слишком много намеков на еще большее количество фактов. И за всем этим угадывается что-то еще, что не объяснить словами. В общем, она покинула кафе Фортескью в полном раздрае, и приводить себя в порядок пошла в магловский Лондон, где уж точно никого не встретишь, хотя с ее-то удачей? Но вот, что было хорошо по ту сторону Статута. Там было много баров, и в большинстве из них наливали даже днем. А ей сейчас нужно было выпить.
В результате, уже после первого шота, она решила не возвращаться в гостиницу, — ей там нечего было сейчас делать, — а постараться закончить день так, как она изначально планировала. Поэтому сначала был бар. Потом — обед в ресторане. А затем она снова перешла в волшебный мир и хорошенько прошерстила Косую Аллею на предмет, чем бы поживиться. И нашла, разумеется, потому что кто ищет, тот и находит. Накупила уйму книг во «Флориш и Блоттс», а в букинистическом магазине «Книги из рук в руки» нашла подшивки «Ежедневного пророка» за 1979, 1980 и 1981 годы и несколько не подцензурных книг, изданных иммигрантами в Нидерландах и в Италии. И, наконец, порядком утомившись, посетила магазин «Твилфитт и Таттинг», где заказала три комплекта, являвшихся магическими вариациями не тему ее сегодняшнего наряда. А наряд этот был не просто так, а с историей.
Как-то, месяца четыре назад, гуляя инкогнито по магловскому Стокгольму, Анна случайно наткнулась на магазин карнавальных нарядов. И там, в развалах всякой всячины, нашла настоящий шедевр в стиле «стимпанк». Белая рубашка с отложным воротником и рукавами-фонариками, черный кожаный корсет с декоративной шнуровкой и пышная юбка, открывающая лодыжки. Анна купила весь этот комплект, а потом отправилась в одну из дизайнерских мастерских и заказала себе примерно такие же вещи, но уже из нормальных материалов. Гипюровая рубашка с широким отложным воротником и плотными, шелковыми манжетами, в которые можно было бы вставлять запонки. Корсет из натуральной лайки и черная же, но несколько иного оттенка, чем корсет, расшитая красным узором юбка, под которую поддевались еще две чуть более длинные юбки, отделанные по подолу кружевами. К этому наряду прилагались высокие шнурованные сапожки на приличном каблуке и черный кожаный плащ, который в магловском мире смотрелся, как тонкое кожаное пальто необычного кроя, а в мире волшебников сильно напоминал мантию, какие носили боевые маги во время тридцатилетней войны. Сейчас, по случаю визита в Министерство, она была одета именно так, и это производило довольно сильное впечатление практически на всех встречных в обоих мирах. Мужчины заглядывались, женщины завидовали, так что, обсудив этот вопрос с самой собой, Анна решила не переодеваться, а пойти на свидание с Адарой, как есть.
[1] Переделанная Аллой Пугачевой первая строфа из стихотворения О. Мандельштама «Ленинград»: «Я вернулся в мой город, знакомый до слез, до прожилок, до детских припухлых желез».
[2] Адара (араб. «девственницы») — яркий бело-голубой гигант, ε (эпсилон) Большого Пса. Несмотря на то, что является второй по яркости в созвездии (после Сириуса), в нотации Байера обозначена пятой буквой греческого алфавита ε (эпсилон).
[3] В русском правописании — без заглавной буквы в середине фамилии, но мне нравится английский вариант.
[4] Филистер — презрительное название человека с узкими взглядами, преданного рутине; самодовольного мещанина, невежественного обывателя, отличающегося лицемерным, ханжеским поведением.
[5] Виола, Виоланта, Иоланта — имя Виола происходит из латинского языка, где означает цветок фиалки. Вай — уменьшительная форма имени в английском языке.